Прощание

      В избе тепло, пахнет свежеиспеченным хлебом. Женщина суетливо, с какой-то домашней ласковостью, накрывает стол. Муж ее, Степан, вернувшись с работ, тщательно умывается и садится за приготовленный женой обед.

      - Ну, как ты сегодня? – сердечно интересуется Варвара, - не озяб?

      На вопрос ее Степан молча кивает. Он человек добрый, но к разговорам не привык. Жена его, зная привычку мужа, ответа не ждет. Будет что важное – он непременно скажет. Пока Степан, не торопясь, с аппетитом ест, женщина все хлопочет по дому, да бросает время от времени короткие фразы. Все больше новости, что за день наслушалась от других баб и стариков. А замолчит Варварва, и тихо в избе. Степан обедает не спеша, ложкой о посуду не брякает. Ни в быту, ни в разговорах он шума не любит.

      За окном начинает моросить дождь. Деревянная скамейка в саду покрывается темными пятнами влаги. А голым, лишившимся листвы деревьям, наверное, уже все равно дожди ли, снег.

      От того, верно, что на улице непогода, изба кажется особенно уютной. Тишина – доброй, домашней. Городскому стало бы скучно, а деревенским, измотанным тяжелым трудом, о печали думать некогда. Встают засветло, а как стемнеет – пора на покой. Варвара перед сном торопливо, уже с закрытыми глазами, молится.

      Лад в семье, и спят муж с женой спокойно. Давно привыкли они к тому, что дочь их, Глаша, недужит с самого рождения. Лежит целыми днями, глядит куда-то пустыми глазами. А если встанет, то идет медленно, с трудом, будто держит ее кто. Злые языки говорят, родилась она такой от того, что Степан с Варварой еще до свадьбы сошлись, но сами они в это не верят.

- Всякое в жизни бывает, не ругай себя, - сказал тогда Степан жене и обнял крепко. И дочь на руки взял, потому как деваться некуда. Дитя и есть дитя.

      Так и живут уже десятый год. Нынче Варвара снова беременная, но до поры молчит.

      А под утро, темно еще было, проснулись Варя со Степаном от того, что дочка их прохрипела что-то невнятное и затихла. Так и попрощалась с родителями.

      Схоронили девочку, батюшка службу отпел. А какие там грехи, коли убогая.

      Вернулись Степан с Варварой в хату, вроде как прежде все. И раньше дочь им навстречу-то не бросалась, а все ж таки десять лет рядом была. Пусто без нее стало. Обняла Варя мужа и зарыдала. Подумалось ей вдруг, что коли суждено было дочку потерять, может и к лучшему, что слов ее не слышала, песни с ней не пела, а иначе, как душе такое вынести.