Венька-дурак и ядрёна Феня

Жил да был в одном селе парень, мамкин сын и лежебока.    Прозвали его Венькой-дураком потому, как проку от него никакого не было - только языком чесал, да на гулянки ходил, девок тискать.   

Как-то раз, время уж за полдень клонилось, а Венька всё в избе на кровати валялся, о красивой жизни мечтал.   «Эх, - думал, - был бы  у меня ковёр-самолёт, улетел бы я отсюда к ядрёне Фене и зажил бы по-новому, красиво да богато!»   

Это у нас главная мечта всех дураков.

Слушала его кровать, слушала, вздохнула, так что пружины застонали, и молвила человеческим голосом:

- Никто ещё не желал к ядрёне Фене за счастьем лететь!  Помогу я тебе Вениамин, дурья твоя башка, может и выйдет что из этой затеи.  Полезай на чердак, там уж двести лет, как валяется ковёр-самолёт, всеми забытый, молью побитый!  Возьми его, да уважь, на снежок кинь, расправь и веничком по нему пройдись, а то он, бедный, совсем пылью задохнулся.  А уж потом, падай пред ним на коленки и проси, что загадал.

Удивился Венька, что кровать с ним разговаривает, поблагодарил её за совет, полез на чердак и нашёл ковёр-самолёт:

- Вот так, так!  Чуть было не свёз я тебя, коврик, на свалку, а оказывается вещь-то ценная, хоть и на старую тряпку похожа.  Теперь непременно к ядрёне Фене улечу, знать бы только, где она обретается.  Уж, наверное, не в нашем захолустье, а где-нибудь за тридевять земель, за морями, за лесами, за высокими горами.  У нас-то всё обыкновенно – хошь красоты – приберись, поработай!  Хошь богатства – всю жизнь работай, с надсадой спину гни, и не факт, что заработаешь, или укради!  А мне и работать неохота и красть страшно: в тюрьму посадят, или прибьют.

Вытащил парень ковёр в огород, расстелил на белом снегу, веничком припорошил и почистил.  Ковёр от такого внимания помолодел, яркими красками заиграл и говорит:

- Спасибо, Венюшка, уважил, дал дохнуть свежим воздухом.  Теперь, я твой навеки - все пожелания выполню!

- Вот, чудо-то!  И коврик заговорил! – воскликнул Венька.

- Некогда лясы точить, дружок, садись на меня скорее и говори, куда лететь? – заворчал ковёр.

В чём был парень - в трениках, в фофане да в старых кедах на босу ногу, в общем, одет по последней моде, сел на коврик и приказал:

- А лети-ка ты, благодетель, за тридевять земель ядрену Феню искать.

Подхватился ковёр и полетел, только деревни, города, моря и страны внизу мелькают.  Долго ли коротко ли, а наконец коврик осуществил мягкую посадку прямо на самый главный аэродром в незнакомом государстве.  Видит Веня, какие-то люди к нему от высокого стеклянного здания бегут, руками машут.  Подбежали и трещат на незнакомом наречии, парень понять ничего не может - иностранный язык в школе плохо учил.  А ковёр ему шепчет, (он, оказывается, со всех языков на русский переводить умел, так ведь на то и волшебный):

-  Спрашивают они, Венюшка, чей ты будешь, из какой страны и почто прибыл?

Смотрит Венька, а ему ко рту какую-то штуковину, на микрофон похожую, суют и кивают, мол, сюда говори.  Подбоченился он и с достоинством отвечает:

- Русский я человек, прибыл в ваше государство лучшей доли искать - быстро разбогатеть хочу, а для этого мне надобно с ядрёной Феней встретиться, говорят, она здесь проживает.

Сказал этак и слышит, штуковина его слова на незнакомый язык переводит.  Подивился парень и взял её себе, пригодится, думает.

Люди, что его встречали, загалдели, а штуковина переводит: 

- Мы, - говорят, - русских знаем и не любим вовсе, как они нам не подчиняются, в нашу демократию и толерантность не верят и, почему-то слушаются своего сердца, а не разума.  У нас же, тут, все разумно живут и о глупом сердце не вспоминают.  Нам главное получить, как можно больше денег, и каждый дурак в нашей процветающей стране мечтает стать миллионером.  Раз ты тоже желаешь разбогатеть, мы разрешаем тебе пожить у нас и себя показать.  А ядрёна Феня в нашем правительстве работает и на все вопросы отвечать может.  Вот, к ней и лети на своём невиданном аппарате.  А не то, отдай его нам за хорошие деньги, мы же тебе подержанный автомобиль со скидкой продадим. 

Венька - дурак, дурак, а сообразил, что его коврик цены не имеет: не только сюда, а и в любую другую страну его доставить может, да ещё переводчик хороший.  Ковёр продавать вежливо отказался, вскочил на него быстрёхонько и махнул к ядрёне Фене.

В дороге Венька и говорит коврику:

- Видать, куда надо прилетели, тут все на халяву миллионерами стать мечтают.  А скажи-ка мне, ковёр-самолёт, сделай милость, что такое есть их демократия и толерантность?  Фу, еле выговорил! Я университетов-то не кончал и таких слов не ведаю.

- Долго объяснять, Венюшка, но если коротко, то, по-ихнему демократия – это, когда им всё можно, а нам, русским, и всем остальным ничего нельзя.  А толерантность – это, когда два мужика, али, к примеру, две бабы меж собой женятся.  А эти, что здесь живут, не плюются, а радуются - нехристи! 

- Тьфу, ты, грех, какой!

- Вот и я говорю, чистый грех!

Слово за слово, а подлетают они к белому дворцу огромному, и стоит тот дворец посередине большой зелёной лужайки, кругом цветами обсаженной.  На лужайке стоит шезлонг, а в нём лежит ядрёная тётка - старуха толстая, крашеная, глаза круглые, веками полу прикрыты, нос острый, крючком загнутый - чистая баба-яга! На солнышке греется, и всё время государственными документами шелестит.  А за каждым кустом охранник с рацией сидит и её караулит.  Увидала Веньку на ковре, да как вскочит, как зыкнет на иностранном наречии, а коврик шепчет:

- Шибко не довольна бабка, что её потревожили без разрешения.  Хочет знать, кто ты таков и, что тебе надобно.

Достал парень штуковину-переводчика и объяснил старухе, что, мол, русский он, зовут Венькой и ищет ядрёну Феню, чтобы научила, как разбогатеть.  Сообразила бабка, что к чему, и говорит:

- Я есть ядрёна Феня, и раз такое дело, присаживайтесь, дорогой Бенджамин, на травку, будем с вами беседу вести. 

Нажала она на какую-то кнопку в шезлонге и сбоку появился столик, с бутылкой минеральной воды и двумя стаканами.  Венька,  удивился такому скромному угощению, и подумал: «Не так бы я гостью из тридевятого государства принимал!  Накормил бы и напоил до отвалу! Ну, да ладно, в гостях не своя власть", - лоб перекрестил, шепнул:

- С Богом! - и выпил голой водицы. 

А старуха начала разговор:

- Наше правительство, конечно, даст тебе денег, Бен, много денег, но ты должен открыть нам главную русскую тайну потому, что в последнее время, где бы мы свою демократию, ни дарили, у нас всюду, как ваши говорят «облом».  А уж, как мы вашу страну обхаживали!  Столько денег вашему бывшему руководству вывалили, народ  по-всякому пугали, а вы не сгибаетесь, нас не боитесь и к себе не пускаете!  Тут должна быть какая-то страшная тайна!

«Вона куда клонит...», - рассудил Венька, а вслух отчеканил:

- Была бы тайна, не открыл бы её тебе, не предатель я своего Отечества!  Вот, говорят, что вы одним разумом живёте, а разум без сердца во зло превращается!  Вы всех своим аршином меряете, дураками считаете и хотите силком заставить, по-вашему, думать и жить.  Мы же по-христиански живём: каждого человека с уважением выслушаем, понять попытаемся и поможем, чем можем.  Мы - православные, а вы - Бога забыли.  А потому, не скажу я тебе больше ничего! 

- Ах, так!  Слуги мои верные, хватайте его и в тюрьму на сто лет! - завопила, ядрёна Феня.

Да не тут-то было!  Прыгнул Венька на ковёр-самолёт и взмыл ввысь, как на ракете, только его и видели. 

Вот, летит он, верного коврика по ворсу оглаживает:

- Правь домой, друг любезный!  Не стал я миллионером и, хрен с ним!  Зато поумнел, видно каждому дураку полезно на чужбину не на отдых, а по делу смотаться, сразу мозги на место встанут.  Эх, скорей бы домой, маманя-то, небось, меня с блинами да щами ждёт.
   
С этакими мыслями и таким манером прибыл он прямо к своей избе, соскочил с ковра-самолёта, пал на колени посреди огорода и поцеловал родную, заснеженную, землю. 

Дальше Вологды, пока лететь не желает.  А когда спрашивают, где он целый день пропадал, только смеётся и всех обнимает, будто год не видались.  Опять же, на кровати не валяется, у мамы на хозяйстве изо всех сил трудится и на гулянки, ни-ни! 

Венькина мамаша всем с гордостью рассказывает - сынок в армию идти собирается, Родине служить, от врагов её защищать.  А после армии учиться в университете хочет, на дипломата.

Теперь парня никто дураком не обзывает, напротив, считают умницей и уважительно кличут Вениамином.

А ковёр-самолёт Веня над кроватью на стенку повесил.  Нет-нет, да и глянет на него, вспомнит своё путешествие за океан и головой покачает:

- Хорошо в гостях, кому дома скучно!  А нам скучать некогда – дел невпроворот! 


22.02.2017