Пилот

 За дверью слышался жуткий грохот, заставивший одноглазого командора подняться с кушетки. Он с силой оторвал себя от грубого деревянного лежбища и зашагал к рабочему столу, прикрывая свой бэдрум рванной тканью. Все и так прекрасно знали, что он практически живёт в штабе, но лишнее внимание к его убогому положению было совершенно ни к чему. С каждым шагом правую ногу бывалого вояки пронзала жуткая боль, протез голеностопа врезался в ещё мягкую плоть сотней иголок. Он уселся за стол и занял позицию гордого орла. Таким его привыкли видеть на фотографиях молодые пилоты: уверенный взгляд(ничуть не искаженный отсутствием глаза), строгая осанка и невероятная внутренняя сила.

Грохот слышался все отчетливее и командор, окончательно избавившись от боли в ноге, поместив её в херба-жидкость, начал представлять картины действия, которые происходили за дверью. С аварии прошло не так много времени, и хотя он не совсем свыкся со своей должностью дежурного комиссара, выбора особо не было и приходилось применять всю необходимую власть, чтобы оставаться хотя бы на ней. Работа была скучной, но отвращения не вызывала. При этом она давала ему все необходимое: провиант, чистая питьевая вода, защита.

Сильный стук в дверь вырвал его из пучины собственных размышлений, на пороге стояло два крепкослепленых парня в ОЗК, раскрашенного в ярко-красный цвет( цвета его клана). Поверх ОЗК, неуклюже сплетено, покачивалась импровизированная защита- вырезанные куски кузова. "О, Отец, прошло уже шесть сотен лет после новой зари, а мы все так же безграмотно и безрассудно используем наши ресурсы. Сколько ещё кораблей можно было бы сделать, сколько пилотов защитить..., так нет, мы тратим все на эти бесполезные куски мяса!"- мысленно выругался командор.

* Что у вас ?- спросил он взглядом указывая на цепи, красовавшиеся на руках у каждого из двух "красавцев"

* Вхгкхвм...мктрффг,- пробормотал один из крепышей.

* О, когда же ты поймёшь, тупое ты создание, что я не слышу тебя, пока ты в этом наморднике!- крикнул на него командор и думал было запустить в него пересохлой пепельницей, но вспомнив, что "стоимость каждого испорченного достояния Высших будет вычтена из Вашего дневного рациона", смягчился и спокойно поставил совершенно бесполезную колбу обратно на стол.

Тучный служитель стянул с себя, идеально подходившее ему, подобие слоновой морды и заговорил снова:" Мы, начальник этого, ну эт...эээ, кароч вот..!". Этот, пропитанный эрудированностью, монолог безликий слон вместе со своим братом по оружию закончили резким рывком, из-за которого в кабинет влетела огромная куколка бабочки, во всяком случае, командор вначале именно так и подумал. Когда братья-слоники начали доставать бабочку из кокона, единственный зрячий глаз стал понемного различать в ней человека.

Да не просто человека, круглый ракушкообразный символ на плече свидетельствовал о том, что этот человек действительно относиться к летающим. " а бабочка то оказалось пилотом", - с радостью подумал командор. "Лбы!"- выкрикнул он, обращаясь к двум одинокостоявщим у двери, дубам,-"принесите стул гостю и исчезните с глаз моих долой!"- видя тупой взгляд зеленого слоника, лишившегося хобота, продолжил,-"ждите дальнейших указаний".

* Слушаюсь, командор,- промямлил слонёнок, усаживая бабочку на стул и обматывая её собственным коконом.

Пока они возились с заключённым, командор сидел внимательно разглядывая узника, никогда он ещё не видел пилота враждующего клана так близко и такого живого.

После того, как представители низшей касты покинули их он позволил себе перевести мышцы лица с невозмутимого взгляда во взгляд полный болевых эмоций. Во время одного из нервных рывком он перевернул резервуар с херба-жидкостью и теперь чувствовал весь спектр боли на себе. Пленник уже давно очнулся и спокойным торжеством разглядывал муки своего визави.

"Радуешься",- с внешней ухмылкой думал пленник,-"поймал таки, герой...,командор.." Тем временем сама цель его молчаливых высказываний не произнося не слова спокойно рассматривала его во весь глаз. На его узнике была грубо сшитая лётная форма и несколько кругов цепей оставленных недавно ушедшими стражами порядка. Его интересовал этот пилот больше не как враг, а как собрат по оружие.

* Ты ведь лётчик, не так ли?- наконец-то нарушил тишину командор,- знаешь, а ведь я тоже когда-то летал.

* "Хм..",- был лишь с издёвкой брошенный ответ.

* Зря ты так,- продолжил откинувшись на спинку стула одноглазый,- ведь я один из немногих здесь, кто действительно не желает тебе зла.

* .....

* Я слышал, что ты очень много наших спустил с небес на землю,- чуть погодя, но уже с улыбкой продолжил он и потянулся за самокруткой. Будешь?- спросил командор и, увидев направленный на него взгляд от связанной бабочки рассмеялся,- ха-ха-ха, я так понимаю ты некурящий?!

Отдышавшись от резкого приступа смеха, сменившегося лёгким кашлем, он закурил." Ну, рассказывай",- сделав пару тяг сказал одноглазый пилот,-"мне всегда было интересно общаться с такими людьми, тем более, что ты явно непростая птица".

"Только тяни время, Габр, ради всего во что ты веришь тяни время",- эхом отразилось в ушах пойманного пилота и резким рывком, словно ударом, вывело его из состояния коматоза,- "Габр Флай моё имя".

* Вот, другое дело, -с радостью произнёс командор,- Полковник Родж Плейн,- не без излишней гордости произнёс одноглазый.

* Я смотрю вы тоже не простой человек,- ответил Габр, не раз слышавший это имя ранее, чем явно польстил самому полковнику. Что же Вы хотите знать?

* Все, - без излишней скромности произнёс тот,- абсолютно все. Как Вашего прямого врага меня интересует все подробности- от начала Вашего поступления в лётную школу, до сегодняшней встречи.

".....только тяни время.."

* Ну что же, с Вашего позволения, мистер Плейн, я начну....

Я бы не сказал, что поступление в лётную школу было для меня тяжелым, либо чем-то необычным или странным. По праву рождения я рос и воспитывался для того, чтобы защищать наше небо от... вас. Этим правом меня наделил мой отец- Джерби Флай.

С 7-летнего возраста я начал тренироваться в нашем лётном лагере, но ещё в детстве мой отец часто занимался тем, что привязывал за моей спиной кожу дикого рогоголова и говорил прыгать с крыши на него. Первое время это было, конечно же, очень весело. До момента, пока один из канатов, удерживающих шкуру, не порвался, и меня инерцией не кинуло наземь. С того самого момента у меня появилась боязнь высоты, а у папы маминых истерик. Это было за два года до учебки, и не более чем за неделю до визита Ваших друзей. Моя рука не успела еще даже избавиться от первых херба-лент, как я увидел в небе ваши корабли. Поначалу я просто принял их за огромные парящие колесницы, ведь раньше ничего подобного не видел. Только карета была очень вытянутой и сама по себе странной формы, а лошади круглыми, металлическими и очень сильно гудящими.

В тот самый момент я понял, куда так активно убежали папа с мамой, и почему мне было велено сидеть в подвале и не высовываться без лишней надобности, что, конечно же, никак не отразилось на дальнейших событиях. Накинув папину лётную шапку, которую он впопыхах забыл дома, я, что есть сил бросился в оружейную комнату, отец часто водил меня туда, чтобы научить стрелять из противолетной статической пушки. Я уже тогда знал где найти снаряды и как её зарядить, что я и поспешил незамедлительно сделать, видя, как ваши дружки начинают улица за улицей расстреливать наше селение. Спросу с меня было довольно мало, так как зарядить я смог её попытки с пятой и то не без помощи соседа Фрида. Я выполнял роль наводчика, так как Фрид был слеп на оба глаза, как раз после одной из встреч с Вашими коллегами. До прилёта основного гарнизона наших войск мы немало карет потрепали, но особого успеха так добиться и не смогли. Вскоре от селения не осталось ничего, даже точки ... Я увёл Фрида в пещеры, что вели в лётную школу и решил переждать там до возвращения отца..., которого я так и не дождался до сих пор.

Полковник нервно дотягивал уже третью самокрутку и все поглядывал на своего визави. Как и Флай, он в детстве пережил много лишений, и во время одной из вражеских атак на свою деревню лишился отца. Но история и действующие лица были слегка другими.

Отец Роджа так же был летчиком, но последние годы своей жизни оставался лишь простым оружейником, или кем-то там ещё. Уже немолодой Плейн очень плохо помнил своё детство, всему виной амнезия, полученная во время того самого налёта, когда он потерял отца. Все его движения выдавали нервозность, но лицо оставалось абсолютно невозмутимым. Видя, что Габр слегка замешкался он жестом приказал ему продолжить, все больше погружаясь в пучины собственного прошлого.

* Дурные мысли?- с усмешкой поинтересовался какой-то подозрительно знакомый пилот,- или воспоминания?

* Ничуть, Вы очень интересный рассказчик, не более того. Не смог не углубится в размышления, меня всегда привлекали подобные истории,- нарочито соврал командор и почувствовал, как глаза пилота впились в него словно копьё в загнанную гиену. А после?

* А после мы с Фридом отправились по пещерам до самой лётной школы. Не успели мы пройти и половины пути как услышали голоса сзади, опасаясь хвоста я решил спрятаться в одной этой самой пещеры-тоннеля и подождать, пока нас настигнут обладатели голосов. Это были наши люди, не большая группа людей, которая успела, так же как, скрыться до начала Армагеддона. Они рассказали нам о дальнейшем налете и разрушениях, и о сыне Фрида, который так и не смог выбраться из подвала их дома. Как позже оказалось, это было не совсем так. Немного после мы вышли к самой школе, где я и узнал о том, что ни отец, ни мать не смогут вернуться.

После были тренировки вестибулярного аппарата, обучение азам выживания, тренировки на силу и выносливость, каждый день я летал. Фрид мало помалу двигался по высшим должностям и в конечном итоге стал командором нашего гарнизона, теперь он был в ответе за все, что происходило в воздухе и на земле. Не плохо для слепого, не так ли? Но его благая ярость к врагу чем-то привлекала руководство, они приняли решение о том, что мозг сильнее глаз. И ему было предано полное руководство, как полетами, так и передвижениями отрядов призраков.

* Призраков?- переспросил полковник.

* Да, призраков, повторил уверенно Габр, - группа людей, о которых никто не знает, но все боятся.

* Я знаю о, эмм.. призраках,- немного помявшись, проговорил Родж, - я слыхал о них еще от отца, он часто говорил мне о секретном отряде людей, которые занимались устранением важных личностей.

И в этом месте сам бывалый командор подумал: «Столько рассказов, столько легенд, столько тайных историй…». За все годы службы ему так и не повезло ни единого разу увидеть призраков, или хотя бы услышать о них… Стоп, но ведь отец знал о них, значит они были, почему больше никто не говорил о них, а какой-то простой пилот вражеской фракции не только знал о их существовании, но и лично был знаком с их командиром. От злости и отчаяния его глаза начали наливаться кровью, от чего Габр явно повеселел, хотя и догадаться об этом было довольно трудно, его лицо выказывало мало эмоций, да и вообще сильно уж уверенно он держится для приговоренного на смерть летуна. Полковник сломал седьмую сигарет, рассыпав табак по столу, лодыжка невыносимо ныла и готова была, если прислушаться к ощущениям, снова отделиться от ноги.

Роджу стоило позвать лекаря, тот говорил ему о возможных взрывных болях и о мерах предосторожности в таких ситуациях, но командору было все равно, этот летун владел всеми его мыслями. « Ты не просто пилот», - прорычал он мысленно про себя: «нет, только не ты, ты явно знаешь больше, чем хочешь мне сейчас показать. Не отрывая глаз от томившегося в болезненном молчании, он опустил правую руку ко второму снизу ящику стола и достал из него деревянную коробку. Коробка была хорошо сколоченной, еще со старой эпохи. Она была сделана из красного дерева и принадлежала тем временам, когда люди еще не знали о том, что такое настоящие лишения. Полковник открыл коробку и достал оттуда странного вида папиросу, продолговатая, абсолютно коричневая, грубо и плотно закрученная в лист курительной травы. Сейчас это была очень большая редкость, Родж подобрал их во время одного из рейдов в Мертвый мир, территорию, которая все еще была непригодна для заселения, но за которую уже велись бои. Ранее он доставал этот коробок только однажды, когда к нему приходил сам Он, Великий, имя которого и так

слишком известно, чтобы указывать его. И вот Родж снова достал этот заветный коробок, но не потому что у него важный гость, или сейчас решается его судьба. А только потому, что седьмая папироса была последней. Конечно же, он без особых проблем мог послать сейчас кого угодно за новой порцией, но история настолько глубоко впилась в него, что он просто не позволил бы даже Ему войти сейчас в кабинет. Родж закурил, теплый дым сигары проник в него, успокаивая нервы и очищая мысли. Позволив расслаблено откинуться в кресле и просто сидеть и смотреть прямо перед собой. В комнате уже довольно долго царила тишина, которая, как казалось, не могла причинить дискомфорт ни одному из собеседников. После третьего или четвертого выдоха, полного восторга и блаженства, Родж махнул рукой, давая пилоту молчаливый знак, что тот может продолжить.

«Интереснее всего слушать ту историю, которую ты когда-то мог рассказать сам…»

Как я и говорил ранее, прошло долгих два года школы до того как мне разрешили отправиться в учебку. Предшествуя Вашему вопросу, скажу : « Да, школа не была учебкой». Страх высоты все никак не хотел улетучиваться, что, скажем прямо, приносило мне жутчайший дискомфорт. Представляете себе моряка, который боится плавать? Или собирателя, которого пугает флора? Или лекаря, который не может вынести только вида крови? Жалкое зрелище.… Но я скрывался, естественно я не мог подать и виду, что сын великого пилота боится высоты. Это бы посрамило честь моей семьи, и даже задело бы честь Фрида, бежавшего со мной тогда. Сейчас – то я уже не мог так его назвать, больше он не был дядей Фридом, теперь он был только командором, и никак иначе. Хотя на наши отношения это не произвело особого влияния, мы все так же часто общались, часто обсуждали произошедшее в деревне, включая участь его сына. Он искренне его любил, но молился, ты веришь? Он молился о том, чтобы его сын действительно умер там, в том подвале.

- Ха, молился, - искренняя улыбка на лице узника была встречена молчаливым одобрением со стороны Роджа. За столько лет после катастрофы уже никто не верил ни во что, кроме оружия. И Детей Солнца, уничтоживших мир за то, что он начал принимать облик тени.

- Более я никак не реагировал на его странные поступки, после смерти родителей и его сына я ни с кем не хотел сближаться. Суровый командор был моей единственной семьей. Я искренне верю в то, что и я смог заменить для него утраченного сына.

- Ты знал его?- перебил рассказ Родж, - ты знал его сына?

- Он был моим лучшим другом, немного старше меня, высокий, умный, он обладал поистине феноменальной памятью, - ответил Габр. Что собственно и заставляло его отца каждую ночь, молиться... ха,- он снова засмеялся, - …молиться о том, чтобы его сын был мертв.

- Но почему?

- Я сам толком не понимал, я был мальчишкой, который просто не умел смотреть вперед дальше чем на пару минут..

- Не лучшее качество для пилота,- снова улыбнулся Родж.

- Согласен, - ответил ему Габр, только какой-то странной, хитрой улыбкой.

- Ну и что же было скрыто за тем, что хранилось дальше чем за пару минут? – Родж решил игнорировать этот непонятный выпад и сосредоточиться на сути.

- А дальше, по истечению еще трех лет, кто-то начал очень яро сбивать наши корабли, накрывать наши базы и деревни, которые были сокрыты глубоко в горах. Высшее руководство просто зверело… По истечению недели мы потеряли больше территорий, чем за первые пять лет войны за перевал. Фрид знал, знал в чем дело, но молчал. Он знал, но искренне отказывался верить в то, что это действительно так.

- И что же он такого знал?- с легкой издевкой переспросил Родж, который прекрасно понимал, что никакого особого секрета здесь не было и быть не могло. Он помнил это время, ведь он определенно говорит о 583 году от Новой зари. То время, когда Родж, поражая всех своим чутьем и выучкой, с легкостью сбивал все вражеские летательные аппараты.

- Он знал, что такие прекрасные тактические действия просто не могли обойтись его участия его сына. Полковник закашлялся: «Сына!!», - прокричал он: « не было никакого сына!». От его крика

стражники за дверью проснулись, и Родж услышал слоновые шаги на расстоянии не более пары метров от двери. «Еще один шаг и я навсегда лишу вас возможности ходить!»: снова закричал он, и шаги стихли.

- Да будет тебе ведомо, - в этот раз он уже обращался к заключенному, - что никакого сына, никаких тактических секретов не было. Только военная выучка и прирожденная интуиция, - с этими словами командор просунул левую руку в китель, изображая низенького полководца, который прославился своими военными действиями еще задолго до времен Новой зари.

- Интересная теория, - з явной язвой в голосе проговорил Габр, - только вот у нас была другая. Наша школа была скрыта от глаз так далеко, как только это было возможно. Если лететь с вашей земли, то селений только через пять можно было бы заметить её. Аппараты никогда не летели на задания с территории школы, никто и никогда не говорил о ней за её пределами, там было все: продовольствие, верховное правительство, госпиталь «Вторая жизнь» и даже родительные палаты.

- Я знаю о вашей школе, ха, надежно спрятана, да я лично вел эскадрон на нее. Только к чему ты сейчас говоришь это?

- А к тому, полковник, - скованный цепями он приподнялся со стула, - что вы должны были обладать ничем иным как даром предвидения, чтобы найти её. В тот день погибло очень много наших: женщины, старики и дети. Правительство было практически полностью перебито, а корабли превратились в кучу мусора. Но Фрид – уникальный человек, Фрид снова остался жив. Только позвоночник его был перебит, и на этот раз спастись ему вряд ли удалось бы, он был обречен.

- Никто не говорил мне о вашем местоположении, если ты об этом, - с чувством явной гордости он смотрел визави прямо в глаза, и радость, и самодовольство не угасали в его взгляде. То была славная битва, она еще долго будет считаться лучшим сражением и точно заслужит место в анналах нового государства.

- Мы с Фридом и группой призраков – последними выжившими, перебрались в пещеры, где нас не покидала та же мысль. Я всегда знал, что наша школа – это своеобразный Исла де Муэрте – дорогу к ней может найти только тот, кто и так знает где она.

-…

- Более не было никаких сомнений – сын Фрида жив, и пока он жив мы никогда не будем в безопасности. Руководство распорядилось найти источник проблемы, связанной с постоянным обнаружением наших лагерей, и уничтожить его. Фрид знал, кто является источником, нужно было только найти его, приблизиться к нему. Этим занялся отряд призраков… и я. Я – тот единственный, если не считать Фрида, кто знает как выглядит наш враг. Фрид же не мог его искать, он погиб во время одного из переходов. В тоннеле произошел завал, мы спаслись, но один из камней перебил нашему командору позвоночник. Фрид еще где-то с неделю провалялся в полубессознательном состоянии, мы не могли идти с ним, так как его перемещение могло моментально убить, но и бросить его там было недопустимо.

- И так, после смерти этого деда вы – призраки, стали искать еще одного призрака?? Ведь я уе сказал тебе, что никакого сына Фрида просто нет, - сказал командор и расхохотался. Вы глупы, как же вы глупы, и сколько вы потратили время на поиски того, чего нет? Год, два…?

- Двадцать, двадцать лет я его искал,- со всей серьезностью ответил Габр и полковник снова расхохотался.

- Двадцать лет, но зачем, зачем? Ведь если я все верно понимаю, то если ты узнаешь его, то и он узнает тебя, тогда в чем смысл?

- Фрид знал своего сына, - продолжил пленник, радуясь тому, что допрашивающий его не способен видеть движения его рук за спиной – он уже почти полностью освободился от цепей, больше не было надобности тянуть время, - он знал, что его сын ни за что не будет помогать врагу. И также он знал, не без участия призраков, о вашей, на то время еще новой, разработке – настойка на основе Виссокана, цветка густых лесов, способного убрать сознание, не задев бессознательную область мозга. Я узнал бы его, но максимум, который мог испытать он: «Хмм, где-то я уже видел этого парня раньше».

- Ха-ха-ха, - не мог унять свой смех командор, его здоровый глаз слезился, а живот сильно напрягся, - и что же дальше?

- Дальше Фрид умер, напоследок произнес только одну фразу: «Я очень сильно люблю своего сына, жаль что у нас с ним было так мало времени. Твоя новая цель, делай свою работу». А дальше, спустя девятнадцать лет я увидел его, он прилетел в одну из ваших летных школ с лекциями о своих подвигах…

- Ха-ха…кхе…, -смех полковника стих, он пошатнулся назад, едва не упав. Его мозг истерически пытался вспомнить всех, кто когда либо выступал с лекциями перед пилотами, но не мог вспомнить никого…, кроме себя.

- Я увидел его, - не обращая внимания на потерянный вид полковника, продолжил Габр, последняя звено слетело с его запястья, и сейчас цепь оставалась на нем только потому, что она сам её держал, - я увидел его и его аппарат. Он отличался от всех остальных, на кабине был нарисован огромный красный крест, скорее всего как символ силы и неуязвимости. Я передал эту информацию и уже в ближайший месяц аппарат был сбит. И дальше я жил с полной уверенностью, что сын Фрида мертв. Полковник стоял и не шевелился, пот градом катился по его лицу, заливая единственный зрячий глаз. Он выронил сигару на стол и она медленно прожигала деревянную панель его крышки. Полковник стоял, вытянувшись во весь рост, единственный здоровый глаз был широко распахнут и смотрел на пилота. Правая рука командора теперь тянулась к верхнему ящику стола, где, как раз для таких случаев, хранился доисторический револьвер.

- А после я узнал, что он жив, - полковник хаотично начал водить по пустому ящику в поисках холодной металлической рукоятки,- он жив, только потерял кусок ноги и глаз. Начальство устроило его кем-то вроде то ли писаря, то ли архивариуса в одном из штабов в горах.

Рука полковника непрестанно шарила по ящику, он просто не мог поверить, что его там нет, он не хотел в это верить. Он боялся посмотреть туда и увидеть, что ящик с его последней опорой пуст..

- Я узнал где находится его штаб, это было не трудно, и вот… я здесь.

Цепи разом упали с его плеч на пол, полковник содрогнулся и попытался отступить назад, но остановился, уткнувшись затылком в холодный ствол своего револьвера. По комнате громом прокатился звук взводящегося курка. - З-з-зачем ты здесь?! - с силой выдавил из себя полковник.

- Чтобы сделать то, что должен! С последним словом Габр сделал резкий мах рукой и полковник почувствовал острую боль в шее, он рефлекторно поднес руку к горлу, и почувствовал как теплый ручеек крови течет по его руке. Не было ни крика, ни слов, последним звуком в комнате был звук шипящей в луже крови сигары.

«Судьба – это не то, что можно просто так создать, судьба – это миллион выборов, которые окружают тебя, словно электрички на вокзале, и только тебе решать в какую из них сядешь ты…»

Он увидел папу. как только тот показался из пещеры. Без секунды промедления он ринулся ему на встречу, расставив руки, словно маленький самолет. « Папа, папа!» - кричал он приближаясь к отцу. Фрид поймал сына и, подняв его на руки, принялся целовать.

- Папа, мальчик Флаев сказал пелвое слово! – неугомонно кричал малец.

- Да что ты говоришь, и что же это за слово? - Он сказал…эмм, - немного замешкавшись, будто бы вспоминая слово, произнес малыш, - он сказал «небо».

- Ну что же, похоже, в семье Флаев растет еще один прирожденный пилот, под стать отцу, - с мягкой улыбкой произнес Фрид.

- Папа, а я плиложденный пилот? – с толикой стеснения поинтересовался малыш, от чего его щеки стали красными, словно спелые вишни, а само лицо стало еще более миловидным, насколько это вообще возможно для маленьких детей.

- Конечно же, мальчик мой, - рассмеялся Фрид, - и тоже под стать своему отцу. Ты хочешь полетать? - Хочу, хочу, хочу! – затараторил малец, прижимаясь к отцу.

Фрид усадил его на плечи, словно нажав на специальную кнопку, из-за которой его сын снова расставил руки в стороны и принялся гудеть как самолет на взлете. Малыши все гудел и хохотал, пока его отец, сбегая с холма, в очередной раз готовился взлететь.