Кубок Магов. Глава 4

Иргол расхаживал вдоль огромного камня, изредка останавливаясь и вперивая взгляд в пространство. Трудно без приятелей, а без настоящих друзей он давно научился обходиться. В компании быстро спадает тяжесть с души, потому что некогда истязать себя самокопанием, разбирать на косточки каждое чувство. Людей нередко осуждают за то, что они трудоголики, уговаривают отдохнуть, расслабиться в тишине и покое... Никому в голову не приходит, как панически некоторые боятся остаться наедине с собой, вот и спасаются, зарываясь в работу или в компанию, где думать не надо, только веселиться, разгружая душу. Впрочем, делом заниматься лучше, особенно если польза от него есть. Он упоенно изучает небесные светила, может сделать важное открытие, а о причине столь усиленной работы знать необязательно. Наука пополнение фактами заполучила, и ему не так тяжко.
Но эти религиозные фанатики перевалили все границы! Убивают всех, кто не соглашается принять «истинную веру», как они выражаются. Вытаскивают мечи, просят прощения у загадочного господина и устраивают кровавую бойню. А над зарубленными рисуют знак, будто ставят над человеком крест. Хотя мертвые действительно выбывают из круга событий, тут им в логике не откажешь. Но ведь последователи нового учения осеняют крестом и себя, впрочем, мозгов сумасшедшие действительно лишились давно. Они совершают побоища на пирах, нарушают дружеские посиделки, даже во время святых свадебных обрядов происходят вторжения ненормальных.
Крестовики, как их быстро стали называть, да они и сами приняли такое прозвище, не кидались на жителей. Но члены Ордена однажды встретились с ними в корчме, Иргол тогда остался, сраженный простудой. Вспыхнул спор, затем ссора. Неудивительно, что члены Ордена, посвящавшие жизнь изучению неба и светил, не нашли общего языка с теми, кто предпочитал слепо верит. Было выпито немало вина, и люди схватились за оружие, которым фанатики владели несомненно лучше. Все члены Ордена были перебиты. С тех пор прошло два года. 
В памяти Иргола постепенно блек ужас смерти товарищей. Орден не был забыт, ему пообещали прислать учеников люди из других Орденов, которых, в том числе связанных с магией, существовало немало. Но учеников не присылали, одиночество уже не тяготило астра, он привык к новому положению. И сейчас не мог тихонько не рассмеяться, вспоминая случай, рассказанный старшим учеником. Он присутствовал на свадьбе, стал свидетелем нападения психов, помешавшихся на религиозной почве, но не пострадал благодаря удачному стечению обстоятельств.
Совместная жизнь Оуэла и Ланды обещала сложиться счастливо. Оба любили друг друга, материальных и проблем с недовольными родственниками не имелось. Впрочем одна проблемка была, у жениха. Красавица-невеста совершенно не избегала будущего мужа, охотно беседовала с ним, гуляла под луной, позволяла поцеловать на прощание, но Оуэлу хотелось большего. Ланда же явно не понимала игривых намеков, казалось, она равнодушна к парню. Хотя первая призналась в любви, на предложение руки и сердца с радостью ответила согласием. Оуэл предположил, что невеста просто не знает, откуда дети берутся, поэтому жениху пришлось смирять страсть до свадьбы, но в первую брачную ночь он решил оторваться. Попросил знакомого знахаря продать немного зелья, которое и ледышку превратит в жидкий огонь. Некоторую аморальность такого поступка можно простить, ибо парень заботился не только о собственной выгоде, но и облегчал расставание с невинностью невесте.
Оуэл не стал особо мудрить, тривиально подлил практически безвкусного зелья в вино Ланды. Девушка спокойно выпила его, выслушав тост за здоровье молодых. Выждав положенные четверть часа, время начала действия напитка, Оуэл предложил жене подняться в отдельную комнату. И вовремя! Ланда извертелась на деревянном стуле, явно не понимая, почему ей так жарко и почему при взгляде на улыбающегося мужа звуки отдаляются, а тело расползается по сиденью, словно плавящийся воск. Обнимая прижимающуюся на ходу Ланду за тонкую талию, новобрачный мысленно пообещал себе наградить знахаря, пусть его и звали колдуном, десятком-другим золотых. Едва он закрыл дверь комнаты, посреди которой стояла широкая кровать, сгорающая от страсти девушка приникла к его устам.
... Дело приближалось к развязке, но вдруг жених, не одурманенный зельем и, соответственно, не охваченный страстью целиком и полностью, услышал дикие крики, звон мечей и топот ног по лестнице, ведущей к покоям молодых.
Хлипкая дверь сдалась мгновенно, но  ворвавшимся «праведникам» пришлось пожалеть о быстрой сдаче защиты. Картина, представившаяся им, долго будет ночным кошмаром каждого! Обнаженная невеста впала в ярость, увидев возмутителей «спокойствия» новобрачных. Испуганные люди попятились к двери, намереваясь смыться по внезапно возникшим, но очень срочным делам. Но взбешенная фурия бесцеремонно схватила за ворот разинувшего рот святоносца и швырнула на кровать, оседлав опешившего мужчину. «Видимо, побочным эффектом зелья является резкая прибавка сил» - вздыхал при рассказе Оуэл, но тогда он застыл у стены каменным изваянием и наблюдал за происходящим с круглыми глазами. Меча в комнате не было, поэтому юноша рассчитывал договориться мирно, но сейчас сообразил, что переговоры не понадобятся.
Десяток «святых» бойцов упали на колени и хором запричитали:
- Не губи брата нашего, порожденье Сатаны, похотью одержимое! Найди жертву достойную, с душой загубленной, но не трогай человека святого, не вали ему на душу грех! Отпусти его, мы тотчас уйдем, не будем мешать традиции языческой, отпусти, не понравится тебе с ним, праведником чистым. Он твое лоно сожжет, да сам в огне жарком покаяния сгорит! Оставь его в покое, демон!
В последней фразе послышалась угроза, поэтому Оуэл поспешил оттащить слегка обескураженную пламенной речью невесту от перепуганного насмерть, распластанного на кровати, мужчины. Ланда забрыкалась, но вспышка сил длилась недолго. Она затихла на руках у мужа, забылись крепким сном. «Это второй побочный эффект» - просветил Иргола относительно удачливый приятель.
Святая братия бросилась по лестнице с такой скоростью, что на присутствующих подуло неслабым ветром.
«В моих землях эти психи больше не показываются, видно, ландина выходка их крепко перепугала. А жене я все рассказал, пощечину получил, но и прощения долго ждать не пришлось. Как никак нас и спасло чудо-зелье.»
Припоминая конец рассказа, Иргол хохотал от души, правда, не особо громко, а то девчонка начнет расспрашивать, без обстоятельного объяснения не обойтись, а у него и так уже язык заплетался. Фанатики бывают разными. Те, что убили его друзей, явно были иными…
Как только Катя змейкой выскользнулала из каменного домика, Иргол мгновенно убрал с лица веселую гримасу и критически оглядел девушку. Строптивая мерзавка не последовала совету, лишь накинула меховую жилетку, а штаны оставила. Что ж, если замерзнет или не сможет сесть на лошадь, ее проблемы. Хорошо, сапоги надела, нога в стремя не провалится. Мужчина мстительно ухмыльнулся и махнул рукой, предлагая девушке следовать за ним. Дождавшись, пока он отвернется, Катя мысленно обрила его налысо, прожгла дырки на кожаных штанах, и, удовлетворенно вздохнув, поспешила за проводником.
- Чашу не забыла? – внезапно вспомнил он. Вздохнул, мозг с годами работает медленнее.
Катя с довольным видом похлопала себя по оттопыренному краю жилетки. Хвала дизайнеру, придумавшему внутренние карманы. Иргол усмехнулся, молодец Хранительница, сообразительная.
- Нам долго идти? – капризно спросила девушка, дивясь собственной болтливости. – Где живут наши предполагаемые средства передвижения?
- Полверсты по равнине, потом поднимемся на холм, в его середине есть впадина, там и расположена конюшня. Ее строили там специально, чтобы с равнины не было видно.
- Даже при таком тайном расположении нужны охранники, к тому же кто-то должен ухаживать за лошадьми, поить, кормить, чистить...
Астр опустил голову, слова выходили затрудненно, будто у него сжалось горло:
- Ученики погибли от мечей сумасшедших варваров несколько дней назад... Я уже говорил, да? А раньше они жили в конюшенной пристройке, утром и вечером задавали коням сено, овес, воду и приходили в Стоун, где мы занимались исследованиями. Мы могли подолгу беседовать на разные темы, старались решить проблемы каждого, если он был не против. Вечером кормили лошадей, иногда выезжали на прогулку, охоту или в гости к друзьям, как и в день их смерти...
Некоторое время Катя шла молча. Наверное, терять друзей тяжело, думала она. Лучше не знать этой боли, то есть вовсе не иметь друзей. Девушка совершенно не страдала от подобного расклада, не понимая, как можно настолько сильно привязаться к человеку, чтобы жертвовать собой, временем, силами, трепать нервы из-за пустяковых ссор. Но сейчас рассуждать на тему дружбы с астром явно не стоило.
- Кто же будет присматривать за лошадьми, пока твой Риописих... Риопсих... Или как там его? будет проверять меня на наличие злых умыслов?
- Ничего, претерпят кони пару суток, а потом мы вернемся. Поставлю каждому ведро воды, брошу побольше сена, в общем, перебьются. Лучше выучи имя колдуна, Риопсихис ненавидит, когда его коверкают.
Катя побрела за Ирголом,  послушно бормоча имя колдуна и попутно проклиная родителей-приколистов. Надо же было так обозвать сына! Впрочем, возможно здесь принято давать пышные имена, позаковыристее. Но зачем? Может, Рио граф, избравший профессию колдуна от нечего делать? Нет, перед именами титулованных особ ставятся частицы «фон», «ла». Катя хотела спросить астра, потом передумала. Нравилось решать сложные загадки самой, чтобы потом насладиться результатом – полученным без подсказок ответом.
Для мозга, занятого делом, время летит быстрее, и девушка сильно удивилась, когда Иргол сообщил, что они пришли. Всю дорогу она сверлила взглядом спину проводника, изучая кожаную куртку, которая оказалась прекрасным фоном для раздумий. Выделка грубая, но прибамбасов нет, глаза ни за что не зацепляются, взор ровно скользит по темной коже. «Наверняка волчья», - подумала Катя, вспомнив шкуру, висевшую в доме астра.
Хранительница, наконец, сделала шаг в сторону, дабы Иргол не загораживал открывшийся вид. Сделала и застыла, потому что ноздрей коснулся знакомый запах конюшни, вид, впрочем, тоже разбередил воспоминания. Безусловно, у современной конюшни элитного московского клуба и «лошадиного дома» древневековья имелись отличия. И все же как похоже на  «Полет»! Разве что над массивными дверьми не висит яркая табличка с провокационным названием. А так... На ограждение загона, куда лошади выпускались побегать, не пожалели мореного дуба, чтобы коням не вздумалось точить зубы на досках. Дерево для них крепковато, к тому же обладает горьким привкусом. Рядом с загоном находился колодец, манивший взгляд усталой Хранительницы. Но обгрызенное корыто доверия не внушало, тем более стояло внутри загона. Из огромного ведра, стоящего у сруба, пить тоже не хотелось. Вздохнув, девушка отвернулась от потенциального питья и осмотрела конюшню.
Темное дерево выгодно смотрелось на фоне хмурого неба. Из прорезанных, но не затянутых ничем окон доносилось отрывистое всхрапывание, короткое ржание, угрожающее похрюкивание жеребцов. Серые глаза вспыхнули озорным огоньком, плечи нетерпеливо передернулись, и Катя торопливым шагом, едва не вприпрыжку, двинулась к конюшне. Замков на массивных дверях не имелось, но девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы створка образовала хотя бы узкую щель, куда молниеносно протиснулась Катя.
Иргол, и не подумавший прийти на помощь, шагал неторопливо, с недоуменно вскинутыми бровями. Чего девчонка так резво полетела к лошадям? Неужели ей нравятся нервные, требовательные, порой неуправляемые слуги человека? Они всего лишь средства перевозки грузов и людей, хотя отнимают много времени, сил, материальных затрат. Сена накоси, воды набери, хвост расчеши, копыта расчисть, подкуй, щеткой пыль со шкуры смахни, амуницию проверь, а то натрет седло спину, хлопот не оберешься. Пока лошадь обучишь под седлом ходить, пока к уздечке привыкнет, пугливости поубавится... И даже выезженная лошадь может сюрприз преподнести: испугается чего, только ветер в ушах свистнет! Покачивая головой, мужчина принялся толкать тяжелую дверь, открывая нараспашку.
Ноги несли Катю вдоль ряда денников, а точеные ноздри втягивали запах конюшни. Аромат сена, гладкой шерсти создавали неповторимое амбре, аромат которого во всех оттенках ощущала Хранительница. Проснувшиеся воспоминания затеребили душу, сердце застучало чаще.
- Выбери коня повыносливее, а я пока сена накидаю! – раздался крик Иргола.
Выбрать коня, значитца. Дело нелегкое, поэтому для начала девушка решила положиться на интуицию. В книжных магазинах она никогда не подводила хозяйку: под приглянувшейся неизвестно чем обложкой оказывался захватывающий сюжет, интересные герои. Но и разумно мыслить тоже не помешает.
Набирающий сено на вилы астр едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав за спиной глуховатый голос:
- Иргол, где можно взять кусок хлеба?
- Бедная, как же ты проголодалась, - с наигранным сочувствием протянул он, - иди посиди, а коней я сам выберу, а то зайдешь к несчастной лошадке в денник и хоп! Ехать уже не на чем! Или скелет тебе все-таки не по зубам?
- Хлеб нужен, чтобы лошадь выбрать, но обойдусь и без него. – Катя невозмутимо выдернула клочок сена и добавила, - а пообедать в самом деле не мешало бы. И потерпи немного с кормежкой, ладно? Поотачивай остроумие пока, например, на мышке, которая вдоль стены бежит.
Иргол с яростью запустил вилами в возмущенно пискнувшего грызуна и плюхнулся на пышную кучу сена, не удержав равновесие. В следующий раз надо показать мышку девушке поближе. И на всякий случай уши заткнуть. Все они мышей боятся, даже такие как она… Ведьма сероглазая!
Проголодавшиеся кони энергично зашевелились, зачуяв сено. Девушка шла медленно, наблюдая за реакцией животных. Вороной жеребец встал на дыбы и пронзительно завизжал, ударившись пустой головой о потолок. Приземистая светлая кобыла зло прижала уши, провела зубами по железным прутьям, соседка сердито захрюкала, заскребла копытом. «Рыжие лошади чаще всего излишне энергичны и опасны для всадника» - внезапно вспомнила Катя цитату из книги, - «Такая не подойдет». И все же засмотрелась на рыжую кобылу, приплясывающую в деннике противоположного ряда. Ее масть отливала огнем, ярким красноватым оттенком, хорошо различимым даже в полумраке конюшни. Завидев приближающегося с едой человека, она ликующе взвизгнула и просунула точеную голову в отверстие, через которое засыпался ячмень в кормушку.
- Смотри, застрянешь, как я тебя вытаскивать буду, - засмеялась Катя, а  рука уже наслаждалась шелком блестящей шерсти, длинные пальцы пропускали между собой темно-красную челку.
Поняв, что так она ничего не добьется, сообразительная кобылка втянула голову в денник и лихо поставила ногу на край кормушки, глаз весело скосился на девушку.
- Ладно, заслужила.
Катя открыла дверь и спокойно, не делая резких движений, вошла в денник. Но опасения оказались напрасными. Несмотря на неуловимость мгновенных движений, ущерб здоровью явно не входил в ближайшие планы игривой лошади. Бархатистые губы скользнули по ладони, прянули чуткие уши, и она пережевывает подачку, переминаясь с ноги на ногу. Закончив с едой, неугомонная кобыла принялась обнюхивать новую знакомую, время от времени слегка дергая зубами за полу жилетки. Катя терпела, но когда теплая морда нагло ткнулась в лицо, не стерпела и наградила ее слабым щелчком. Кобыла приняла игру, отпрыгнув назад, при этом высоко вскидывая тонкие ноги. Притворяясь испуганной, потанцевала и вновь приблизилась к девушке, на сей раз толкнув мордой в плечо. Поглаживания по шее явно понравились ей, потому что она притихла и встала смирно.
- Ты согласна быть Пляской? – шепнула Катя в мягкое ухо.
Лошадь недовольно тряхнула головой, фыркнула, сделав танцующее движение передними ногами, подтвердив тем самым кличку. Катя улыбнулась, хлопнула ее по шее и выскочила из денника.
- Кормить можно? – спросил Иргол, с торжествующим видом неся яростно пищащую мышку за хвостик.
- Да, думаю, грызуну больше всего по вкусу придется твоя кровь.
- Нет, что ты! Мышку я порублю и добавлю в ячмень коням! Всегда так делаю, им очень нравится. К тому же шерсть, особенно рыжая, приобретает особый, богатый оттенок.
Иргол серьезно посмотрел на Катю, а когда она невольно оглянулась на Пляску, довольно засмеялся.
- Этой ярко-рыжей кобыле дай сена совсем немного, воды пару глотков, ведь нам сейчас ехать. А что с грызуном? Ты зашутил бедного до того, что он добровольно захотел пойти на смерть?
Астр покусал губы, но ответить нечего, и он принялся энергично раскидывать сено по денникам, благородно отпустив добычу. Хранительница в поисках седла и уздечки бодро потопала в конец конюшни, издеваться не над кем, поэтому настроение у Иргола не только упало до нуля, но и ушло в минус. Впрочем, на лице расцвела улыбка, когда он понял, кого выбрала Хранительница под седло. «Ох и помучается девка!» - злорадно подумал он. Себе-то Иргол еще дано приметил спокойного, опытного мерина, полного сил, но не тратящего их на баловство. «Ну и задаст же ей рыжая бестия!» - сказал коню астр.
Через полчаса все были готовы к путешествию. Лошади стояли оседланные, тоскливо поглядывая на привязанный к луке седла мерина мешок. Оттуда несло пьянящим запахом восхитительно вкусного ячменя, который так редко удавалось попробовать! Катя возилась с застежкой поясной сумки, где лежало ее сокровище – Грааль. Она настояла на том, чтобы кубок всегда находился при ней из соображений безопасности, а говорить о настоящей причине не собиралась. Выслушивать насмешки астра над неясной тревогой, возникающей, когда она не могла в любую секунду дотронуться до кубка, ощутить успокаивающую прохладу, гладкость чистой меди, как же! Она никому слова не скажет о вакууме сердце, больно сжимающим его, когда чаши нет рядом. Причем чувство потери являлось почти физическим. Катя нервничала, что не могла совладать с ним, но покорялась, как послушный раб хозяину.
Иргол, налегая плечом, плотно закрыл дверь, окинул конюшню и загон прощальным взглядом и предложил садиться.
-  Сначала пойдем шагом, я хочу привыкнуть к Пляске, - предупредила Катя.
Иргол  счастливо кивнул, губы сами растянулись в улыбке, глаза застыли в ожидании зрелища. И оно последовало! Он не разочаровался ни в кобылке, ни в Хранительнице, которую начал уважать как наездницу.
Девушка спокойно закинула повод на шею поджидающей лошади и собралась поставить ногу в стремя, но Пляска сделала шаг вбок и удивленно глянула на хозяйку, мол, чего ждешь, не садишься? Катя сжала зубы, сохраняя спокойствие, глубоко вдохнула... Кобыла удивленно застыла, ошарашенная неведомой ей тактикой. Раньше на нее орали и лупили кулаком в бок. Новая хозяйка максимально натянула повод и зажала в кулаке, причем короче сделала противоположный стороне, откуда залезала в седло. Теперь ей оставалось лишь подставить спину настырной девушке. Все же хитрюга не растерялась. Она поймала миг, когда Катя отталкивалась от земли и сделала шаг вперед. В результате девушка пропрыгала за кобылой на одной ноге, ведь вторая оставалась в стремени. Иргол получил возможность насладиться игрой желваков на лице Хранительницы.
Катя скрипнула зубами, но сдаваться не собиралась. Кто бы мог подумать, ласковая на вид кобылка оказалась садисткой, которой в изобретательности не откажешь. Можно попросить помощи у астра, но на такое унижение Катина натура пойти никак не могла. Что ж, терпение и труд... нормального человека в порошок сотрут.
Пляска тоненько всхрапнула, выражая удивление. Хозяйка висела у нее на боку, ни делая ни попытки залезть, но и ногу из стремени не вынимала. Равновесие становилось сохранять все сложнее, и лошадь широко расставила ноги, чтобы не идти вбок под тяжестью человека. Оставалось ждать, чем безропотно занялась Пляска.
Хранительница стояла спокойно, поняв, что кусаться не в меру хитрая лошадь не будет. Видимо, врожденная доброта являлась одной из черт сложного характера, а к нему прилагался изумительный экстерьер. Рассмотрев получше кобылу на свету, девушка утвердилась в желании стать ее хозяйкой. Пляске бы участвовать в показе модной одежды для верховой езды! Искушенные люди смотрели бы не на модель, а на длинные ноги и изящный профиль рыжей красавицы. Ни грамма лишнего жира, при каждом движении под кожей переливаются тугие мышцы, бархтисто-фиолетовые глаза смотрят кокетливо, но притом понимающе. Хвост состоит из прямых, тяжелых волос, падающих блестящим каскадом. Грива не длинная, не закрывает гордо изогнутую шею, которую тянется погладить ладонь. Круп сильный, подтянутый, что говорит о мощности задних ног. В то же время бабки очень сухие, жилистые, тонкие мышцы перекатываются при каждом движении.
Растянутые мышцы ноги начали болеть и затекать, когда Катя, наконец, услышала некоторую тяжесть в дыхании молодой кобылы, она вздрагивала, больше не косилась на хозяйку. Напряженное ожидание момента толчка отняло силы у Пляски, внимание притупилось, чего Катя и добивалась. Она осторожно вынула заранее припрятанный камешек, несильно зашвырнула в сторону. Встревоженная лошадь приподняла голову, навострила уши в сторону полета. Секунды хватило девушке, чтобы оказаться в седле. Обманутая Пляска возмущенно всхрапнула, но не утихомирилась.
... Катя разбиралась с поводом и стременами, но сумела вовремя отреагировать на Пляскину выходку. Неожиданно с приличной скоростью лошадь начала пятиться, за что получила от хозяйки тычок пятками под ребра.
Иргол мысленно поаплодировал.
- Трогаемся, нам верст десять ехать, надо успеть до темноты.
Внезапно усмехнулся, посветлел лицом:
- Кажется, вы с ней поладите. У вас даже цвет волос одинаковый, представляешь?!
Всю дорогу Катя только и занималась тем, что ладила. Хорошо, терять нечего, пейзажи однообразные, одни скучные холмы да темная роща вдалеке. Иргол притих, задумался, на веселую парочку не обращает внимания. Зато Пляска чудесно развлекала хозяйку! Она внезапно пугалась шелеста травы, шла странными зигзагами, подбивала задом, прыгала из стороны в сторону, с рыси переходила бешеный галоп, лихо пританцовывала, ударяя себя коленями по груди, будто комаров прибивала. Словом, Кате пришлось вспомнить все навыки, полученные на занятиях в конноспортивном клубе, где она занималась пару лет в старших классах. Утраченные рефлексы быстро возвращались благодаря чрезмерно энергичной лошади. Кроме того, у нее оказался восхитительно мягкий ход, длинные ноги опускались на землю плавно, к ее рыси всадница приспособилась мгновенно. Команды повода и шенкеля воспринимались чутко, Пляска постоянно грызла удила, что обеспечивало хороший контакт с руками наездника. Увлеченная ездой Катя поздновато заметила громоздкий срубленный дом и хозяина, дышащего свежим воздухом на крыльце. Иргол сделал страшные глаза, по которым девушка и сообразила, что они уже приехали к колдуну. Она натянула на лицо приветливую гримасу, сделала мысленное усилие:
- Доброго здоровья и долгих дней, колдун Риопсихис!
Иргол горестно вздохнул и подготовил уши к процессу свертывания в трубочку. Он неплохо знал колдуна.
Статный дедок неторопливо спустился с крыльца, окинул Хранительницу презрительным взглядом и соизволил заговорить:
- Со старшими разговаривают на одном уровне, это раз! – старичок недовольно проследил за спешно покинувшей седло Катей. – Во-вторых, воспитанные люди не заявляются в гости под вечер и предупреждают о визите. Сложно хозяина уважить, послать человека, чтобы сказал, мол, готовьтесь, крепитесь, бескультурные бараны тоже люди, а иногда и друзья, терпеть их надо. Тут уж никуда не денешься, нацепил бы на лицо улыбочку, выбежал навстречу, ласково обнял, заодно грабли бы успел незаметненько у двери поставить, кашку поперчить покруче. Поболтали бы за обедом на тему некачественного навоза у скота, скорехонько и расстались... А теперь ночевать останетесь у вредного, злого старикашки, буду жабами вас кормить, кровью крысиной поить, паутину паучью на постель стелить, коней в темноте пугать. Короче, гости дорогие, ставьте коней в хлев, он у меня все равно пустует, и заходите в дом, ужинать будем.
«Ему бы театральным критиком работать, - не к месту подумала Катя. – Такие бы деньги получал от благодарной желтой прессы! Явный талант у человека...» Но во всех ситуациях следует искать плюсы, жить намного легче станет. Например, сейчас, к концу гневной проповеди, она успела в деталях разглядеть дом и хозяина.
Бревенчатая изба копировала въедливого дедка, повторяла в точности его образ. Почерневшее от дождей дерево под цвет темной шевелюры колдуна, кое-где уже выбеленной. Но и дом не был молод, хотя стоял крепко, стены не покосились от времени, рухнуть в ближайшие полвека не грозил. Риопсихис, несмотря на возраст, имел статные плечи, осанку молодого воина и блестящие голубые глаза. Сейчас они сердито сверкали, колдун разгорячил себя эмоциональной речью. Катя бы искренне поаплодировала, если бы не боялась получить новую порцию брани и лишиться приглашения «в гости». Поэтому она ограничилась мысленными, но очень бурными хлопками. А дом поглядывал на гостей укоризненно, но снисходительно. Будто старик, молча осуждающий проделки молодежи, осознающий бессилие против напористой, наглой юности.
Наглая юность поручила Пляску Ирголу, строго наказав дать ей сена, но пока не поить и последовала за колдуном в дом на правах единственной и незаменимой Хранительницы. Еще в седле, улучшив момент, пока колдун не смотрел на нее, девушка торопливо переложила Грааль из сумки во внутренний карман жилетки. Конечно, она теперь странно оттопыривалась на ребрах, зато Катя могла в каждую секунду коснуться сокровища.
Широкие доски не скрипнули под сапогом, дверь Риопсихис оставил нараспашку, поэтому после короткой заминки, собравшись с духом, Катя переступила порог. Секунда и разочарованный вздох.
- А ты чего ждала? – ехидно подмигнул девушке колдун. – Паутины в углах, связок сушеных трав на веревочке, черного кота на печи, приглядывающегося к котлу, в котором кипят глаза летучих мышей и лягушачьи шкурки?
- В целом предполагаемый моим подсознанием образ Вы доставили до поверхностного бытия верно! – заумно вывернулась Катя. Похоже, чересчур заумно, вон колдун как обалдело пялится, да она и сама в фразе мало что поняла.
Вошел сердито отряхивающий руки Иргол. Риопсихис не замедлил сунуться к нему с вопросом:
- Зачем приперся? Ни с того ни с сего, еще и с какой-то девчонкой!
Катя дернула плечом, но на грубость отвечать не стала. Она с любопытством разглядывала комнату. Не скажешь, что под угрюмой оболочкой скрывается вполне уютное помещение, несмотря на некоторую затемненность. Из-за темных, почти черных стен казалось, что на плечи давит невидимый груз, но ярко-оранжевый огонек оживлял обстановку, выглядывая из каменной печки. До русской последняя никак не дотягивала, что неудивительно, но выглядела вполне прилично, аккуратно. Свет проникал из застекленных, пусть и только одним слоем расплавленного песка. Катя попыталась вспомнить, когда люди открыли секрет изготовления стекла, но потерпела неудачу. Посередине комнаты стоял длинный стол в окружении высоких скамеек. На дереве красовались незамысловатые завитки, простенькие картинки, вырезанные довольно аккуратно.  «Наверное, старик тут пиры закатывает с собратьями», - мысленно предположила девушка.
Астр, знакомый с обстановкой, ласково улыбнулся и успокаивающе положил руку на плечо колдуну.
- Не сердись, Рио, старый друг заглянул по делу. Эту девчонку, как ты выразился, следует проверить. Она новая Хранительница, чаша благоволит ей, но не мешает проверить ее прошлое. Говорит незнакомые слова, очень странно была одета, внешность необычная. Я знаю, ты можешь воскресить для себя  прошлое, если срок небольшой.
Риопсихис скользнул взглядом по Кате, в ответ она сделала непроницаемое выражение лица. Хмыкнул, покачал головой.
- Откуда ты пришла, девочка?
- Я из Росс... с Руси. Огромная, холодная страна на востоке...
- Расскажи о ней! – жадно вскрикнул колдун. – Я ничего не потребую за ритуал воскрешения событий, а ты говори, говори все, что знаешь!
Иргол двинул густыми бровями, просиял и кивнул Хранительнице.
- Начнем с прекрасной русской традиции, - хитро произнесла Катя. – Она заключается в том, что гостя следует хорошо накормить, опоить... то есть напоить! И спать уложить. Но первый пункт у нас самый важный.
Понявший намек колдун ринулся к печи, зашуровал там кочергой, заставив огонь негодующе полыхать, нанизал на вертел кусочки мяса, которые достал из погреба, находившегося под комнатой, где проводила время троица. Небольшой глиняный горшок занял место в нише, расположенной над очагом. На этом участие в приготовлении блюда закончилось, Риопсихис плюхнулся на лавку напротив Кати и с нетерпением уставился на новоявленную лекторшу. Она вздохнула, решив отложить возникшие вопросы к колдуну, оглянулась на астра, но, не найдя поддержки, пропустила сквозь пальцы прядь рыжих волос и принялась импровизировать.
- Итак, наша дикая, свободолюбивая Русь... В нашей природе сочетаются все противоположности: леса и степи, моря и суша, горы и равнины. А по размерам ей нет равных и не будет. Там всегда случаются чудеса, которые не могут произойти ни в одной нормальной стране. А как назовешь ее нормальной, если лешие и оборотни попадаются на каждом шагу, а то и русалки, сидящие на ветвях и ведущие с ниже перечисленными переговоры по поводу симбиозного сосуществования? – водоворот рассказа захватил Катю, которой надо было выговориться после стрессовых, как бы сказал психолог, событий. – Из-за столь странных соседей русский человек вынужден подпитывать силу духа многочисленными пословицами, поговорками, сказками. Почти все они основаны на реальных событиях. Откуда, вы думаете, взялась поговорка, что если черный кот дорогу перейдет, день ему же под хвост и пойдет?
Тут Катя строго, словно учительница на школьника, посмотрела на колдуна. Риопсихис просто помотал головой, опасаясь пропустить хоть слово. К тому же он пытался переварить сказанное. А девушку, сообразившую, что можно нести любую чушь, понесло дальше.
- Этимология данного выражения проста! Издревле наши границы охраняли громадные черные коты, привезенные из южных стран. Они ходили вдоль вверенной части границы, а перешагнувшего ее ждала жестокая расправа. Сами же русичи покидают страну сухопутным путем только в случае крайней бедности или если их изгнали. В обоих случаях хорошего от жизни после пересечения границы не ждали. Из-за яркой, запоминающейся внешности, русичей узнают везде, на весь мир знамениты наши воины и купцы. Именно предки русичей совершили немало важных открытий и изобретений. Мы первые приручили коней, придумали алфавит, которым пользуются западные страны, колесо, гончарный круг, стремена...
На этом запас Катиных знаний иссяк, как и фантазия. На истории она скучала или планировала химические опыты в блокноте, художественную литературу на подобные темы читала редко, короче, жизнью предков не интересовалась, считая историю Древнего мира и Средневековья пустой наукой. Новейшая история хотя бы предоставляла человечеству факты, необходимые для избежания ошибок. Впрочем, это дело государственных структур, а не ученых, к рангу которых Катя скромно причисляла себя. Написание студенческих курсовых обеспечивало безбедное существование, но два раза в неделю девушка мчалась в лабораторию одного НИИ, где проводила исследования, целью их являлось создание топлива, удельной теплоемкостью превосходящего нефть в десять раз.
Девушка нервно повела глазами, искоса поглядев на Риопсихиса. Он сидел нахмуренный, потирая виски, словно разочарованный услышанным. Вдруг совершенно не выцветшие голубые глаза уставились на Катю с обидой, каким-то детским разочарованием. Рассказчица неторопливым движением выгнула тонкую темную бровь. Колдун вздохнул, правильно поняв вопрос, и сказал:
- Да, я ожидал большего... Ожидал услышать о великих богатырях, которые вершат подвиги во имя справедливости, побеждающих врагов, превосходящих силой, но уступающих силой духа. Я слышал, Русь страна, которой нет равных в отношении жизни народа. Думал, что там все счастливы, живут безбедно, прославляя владельца великой и обильной земли.
- Так и было,- тихо проговорила Катя. – Ты описал прошлое моей страны, Золотой Век, давно закончившийся. Как получилось, что не ходит по Руси уже ни одного богатыря, способного спасти страну молодецким ударом, отработанным за долгие годы скитаний и сражений во имя Руси. А «больное позднее потомство» разве способно на подвиги всего лишь, - Катя горько усмехнулась, - за родину? Может, не надо было дикому, удалому народу смешивать кипящую кровь с еле текущей кровью других народов? Постепенно скукоживается, сжимается великая держава, как клетка, которой нужна вода. У каждого болит душа, когда он видит отвратительную картину, но душа бесплотна, ей не под силу изменить что-либо. А телу что, ему много не надо. Чтобы подпитывали, да не нагружали сильно. В этом плане человек ни на шаг не отошел от животного.
- Мы действительно часть природы, - подал голос следящий за мясом астр.
Девушка нахмурилась и уныло подперла висок кулаком. Сейчас начнет нести бурду про связь человека с космосом, вхождение в астрал, связь с началом Вселенной, единение со всем миром... Раньше буддийских наклонностей за ним Катя до этого не замечала.
- Русичи никогда не забывали о грозных небесах, ласковом лесе под боком, животных, обитающих в нем, почитали мать сыру землю. После убийства крупного животного извинялись перед богом охоты, не забывали уважительно наклонять голову перед прочими богами. Всегда оставляли угощение духам природы, дабы задобрить их, показать, что не обидят. Но в проводимых обрядах неизменно подчеркивали отличие человека от зверя, старались отгородиться от естественной среды во время повседневной жизни. Мы ценили и будем ценить душу человека гораздо больше, чем все материальное, чем обладает.
Иргол отвернулся, задумавшись, а колдун ехидно произнес:
- Наконец-то перешла на будущее время с прошедшего. Ты прав, она совсем не простая девушка...
Катя вскинула голову и прямо глянула в небесно-голубые глаза Риопсихиса:
- То, что я описала, для меня – в прошлом!
Старик сделал вид, что надо срочно посмотреть, как там мясо, не выдержав прикосновения остро заточенных кончиков стальных кинжалов. Девушка опустила веки и устало положила подбородок на столешницу. Внезапно для себя Катя ощутила тоску, осознав, что сказанное ею правда. Не поэтому ли даже ученые-химики иногда берут в руки фантастическую книгу, чтобы забыться в сотворенном автором совершенном, почти идеальном мире, где все так красиво, где зло побивается умными и сильными героями, просветленным взором смотрящими в будущее. С взрослением человеческой цивилизации у людей только прибавилось проблем, которые с ходу не решишь, словно простенькую задачку, не поставишь данные значения в формулу, так как она еще не открыта. Однако жить в подобном мире Катя не хотела, как бы не манил простотой и ясностью. Кисть будто голая без электронных часов, настолько привыкла кожа к прикосновению тонких пластиночек металла, заменяющих ремешок. Пальцы сами собой лезут в карман, пытаясь нащупать гладкий, прохладный корпус сотового.
Грустные мысли выветрили из головы дурманящие запахи мяса и свежей зелени. Через ноздри они невероятным способом проникли в мозг, заставив владелицу головы облизнуться. Катя вспомнила, что не ела почти сутки из-за привычки завтракать пустым кофе. Потом безумное перемещение, прогулка, поездка к колдуну... А ведь когда они препирались с вредным стариком, уже смеркалось!
Перед девушкой опустилась деревянная миска с ломтями исходящего паром мяса, примостившегося на рассыпчатой грече и укрытого ярко-зеленой помесью петрушки с укропом. Каша успела пропитаться мясным соком и тоже испускала восхитительный аромат. Но аппетит перебивала жажда. Катя не без труда оторвалась от созерцания блюда и обратилась к колдуну:
- Можно воды? Чистой, холодной, ключевой?
Риопсихис смущенно посмотрел на Хранительницу, потер затылок, пожевал губами, но не сказал ни слова.
- Так принято на русских застольях, - поспешно сказала Катя, вспомнив по одному фильму о короле Артуре, что пить положено только после трапезы, а вода на Западе на вес золота.
Подействовало! Колдун с немыслимой для возраста резвостью выметнулся из дома, да так, что девушку обдало легким ветерком, и вскоре вернулся с кувшином воды. Поставил перед ней бокал и округлил глаза в ожидании увидеть, как пьют загадочные русы. Заметив столь похвальную заинтересованность в культуре и традициях, Катя решила старичка не разочаровывать. От вида еды и тепла очага настроение улучшилось, стало игривым.
- Есть серебряная монетка?
Иргол, вынырнувший из транса, указал на карман Катиной меховой жилетки. Она вытащила тускло поблескивающую монетку, тихонько потерла, стирая пыль, и положила на стол, предварительно крутанув. Едва сдержала смех, видя, как Риопсихис подался вперед, в полном восторге от захватывающего зрелища. Подхватив кувшин, медленно начала наливать воду в бокал, по мере наполнения истончая струйку и поднимая кувшин выше. Наконец, сосуд наполнился до краев. Казалось, еще капля, польется через край. Катя невозмутимо взяла монетку, бережно опустила в бокал. Она все рассчитала: вода пузырем приподнялась над поверхностью, но не вылилась. Колдун стал похож на ребенка, впервые увидевшего фокус «фараоновы змеи». Поджигаешь таблетку, а она, прогорая, резко увеличивается в объеме и вырастает из себя, становясь черной змеей.
Довольная произведенным эффектом, девушка высоко подняла бокал, будто показывая небесным жителям, и быстро, с неподдельной жадностью выпила, напоследок позвенев монеткой. Снова уселась за стол, крепко обхватила ложку, и операция по уничтожению съестного началась. Мужчины, получив зрелищ, принялись за хлеб, успешно заменяя последний сочным, прожаренным мясом, не забывая время от времени закусывать веточкой зелени. Катя явно уступала им в скорости, поэтому еще не доела ни кашу, ни мясо, когда оба встали из-за стола. Иргол потянулся, при этом кости громко хрустнули, и выразительно посмотрел на друга. Затем неторопливо поднялся и вышел из помещения.
- Ах да, - спохватился старик, - я и забыл, зачем вы прибыли сюда. Девочка, твоя задача сейчас заснуть.
Катя поперхнулась листиком полупетрушки, яростно закашлялась и хриплым голосом возмутилась:
- Зачем?!
- Понимаешь, я уверен, что ты не желаешь никому зла, но Ирголу внушает опасение прошлое новой Хранительницы. Постарайся понять его, человека, отдающего жизнь служению неизвестной силе, он не ведь просто заботится о кубке, потому что понимает значение слитка металла.
- Я тоже понимаю! – грубо перебила самолюбивая девушка. – Но до меня никак не доходит, зачем Хранительнице Грааля впадать в спячку.
- Иргол доверяет мне, если я проверю твои мысли и не найду нехорошей задумки, - терпеливо принялся объяснять колдун, - ты станешь полноправной Хранительницей чаши, перед тобой распахнутся многие двери, которые ты раньше не имела права даже видеть. Но я могу считывать мысли человека только когда он спит, лишь тогда мне доступно его сознание.
- Но мне редко снятся сны, почти никогда...
- И прекрасно! Чем глубже ты будешь спать, тем легче я смогу направить память по нужному руслу! Пожалуйста, ради моего друга и всего мира...
Катя закусила губу. Она вынудила себя признать, что выбора нет. Или слушаться Иргола, к которому успела попривыкнуть, или уходить. Но куда? Здесь не поможет высшее образование, огромные способности в области химии, по крайней мере, пока она не узнает, как их применять. Неизвестно, как и на что жить, чем заниматься, как себя вести. К тому же нежданное приключение стало захватывать ее, и еще она, оказывается, не могла жить без медного кубка. Пальцы сами собой наведывались во внутренний карман меховой жилетки и осторожно гладили выпуклость холодного металла. Если подумать, она ничего не добилась в мире, где родилась. Мало ли на свете ученых, которые впустую трудятся над «философскими камнями», чтобы получать зарплату неизвестно за что. А здесь она единственная и незаменимая Хранительница легендарного Грааля, вмещающего знания человечества. Катя ощутила себя счастливой...
Риопсихис усмехнулся уголком рта, заметив, как сверкнули огоньком серые глаза, рассыпая искорки буйного веселья, а выточенные плечи гордо развернулись, заставляя вскинуться и подбородок. Усилием воли девушка смирила порыв и проговорила более или менее спокойно:
- Если Вы обманете меня, то Грааль вскоре превратится в обычный слиток металла, будущее полетит к чертям, как и труд предшественников Иргола. Я согласна сотрудничать с вами только при условии, что буду в курсе всех планов. Обещаю помощь и поддержку во всех опасных ситуациях, касающихся Грааля. Предпочитаю, чтобы союзники полностью доверяли друг другу, поэтому согласна на проверку мыслей, но Иргола Вы проверите тоже. Вот и все требования.
- Конечно, я не собираюсь от тебя ничего скрывать, - с видимым облегчением рассмеялся старик. – Думаю, и мой друг тебя поймет. А ритуал, с помощью которого Иргол удостоверится посредством меня в чистоте твоих мыслей, очень прост. Когда ты заснешь, мне будет достаточно закрыть глаза, сосредоточиться, и я проникну в память спящей тебя, побудив ее вернуть сознание к произошедшему. Точно также проверю при тебе Иргола, но попозже, я уже не так быстро восстанавливаю силы, как в молодости.
- А разве люди не могут лгать? – удивилась Катя. –  Тем более защищая друзей.
До нее уже дошло, что идея с проверкой Иргола была лишена логики.
 - Не веришь мне... Порой я сам себе не верю. Но, девочка, у тебя нет выхода. Сама ведь понимаешь, но признаться не можешь. Не вскидывай, не вскидывай брови, я прожил немало и успел научиться разбираться в людях. Даже в странных девушках с ярко-рыжими волосами и холодными серыми глазами. Я хочу верить той, которая сумела понравиться такому старому хрычу, как я.