Между

-Это ты цветы решил авансом подарить: за прошедшие и будущие праздники? - спросила она с улыбкой.
- Нет, я не мог выбрать какие именно и купил все.

***
А хурма золотая на прилавках лежит, дождь капает себе и капает, и на хурме золотой блестит росинками вечерними при свете фонарей Московской, а разожги огонь "дома" - внутри то ли солнце мерцает самой близкой к сердцу звездой, то ли одуванчик смешной, а лепесток не оторвать, не погадать как в детстве "любит, не любит", потому что любви не ищут и не ждут - или найдёт или нет, и пахнет она так, что не описать, когда тело чистое, без примесей, без гелей, словно естественный запах на всю жизнь запоминается и остаётся в памяти, а налёт томности - шаг, второй, позади церковь, впереди танец и хлеб, а зрелища нет и не будет, зрелище уже там, где ноги твои ступают, застёжки бряк, бряк, а сердце тшшшш... и замирает на последнем шаге. И не пахнет любовь ничем.
Асимметричность человеческого существа есть признак сочетания двух разных половин. И зрачки огромными становятся порой не только от физической боли, когда пытка за пыткой, но и от удовольствия, желания и темноты. И хурма становится тем же солнцем, и простой становится жизнь на грани - балансируешь на леске, балансируешь, фиксируя ногу сначала на носке, потом опуская на пятку, а когда падаешь - встаёшь и учишься идти дальше, где такими же румяными становятся блины на сковородке, которую держат заботливые руки матери, где глаза старшего поколения всё светлеют и выцветают под солнечными лучами, но не потухают, где в угол садишься на кухне, а звуков трамваев не слышно, проносящихся прямо под окнами шестиэтажного дома в Оломоуце, зато слышно, как копошат черти в голове всю золу, собранную годами и плакать, плакать громко, потому что так же звучно внутри кричат мысли, так неистово, что не слышны доводы и вразумительные слова, не спасают объятия, а куда идёшь -не видно, не понятно, словно через терни к звёздам, а звёзды ещё так далеко, что даже хурма не спасает, хоть в ладонь клади и к солнечному сплетению прижимай.
А примула бордовая завянет, если не полить, и вновь всё просто - между жизнью и смертью.