Я не жалею. Глава 2

  Сдержанно поздоровавшись с женой брата, я нерешительно переминался у порога. Как и брата, её не видел столько - же. Худенькая, она больше походила на девушку - подростка. Но характером отличалась не в меру бойким и уж совсем не детским, чем часто ставила в довольно щекотливое положение. Но это было раньше... Хотя нет, похоже таковой и осталась. Правда чувствовалось, что и её сбивает с толку, мой, сильно изменившийся видон.
  Рядом с ней, держась за пёстрый байковый халат, прячась, стоял маленький малец. Он недоверчиво хлопал, огромными, серенькими глазёнками.
  - Мой племяш... - от этой мысли непривычно потеплело возле самого сердца. Его я видел впервые. не спеша, боясь испугать, протянул руку.
  - Я твой дядя... Дядя Витя... А тебя малыш?...
  Уже смелее, он попытался обхватить мою руку, что - то лепеча.
  - Ясно!... Конечно Дима! Я угадал?...
  Малыш совсем по свойски замотал головой.
  Тут торопливо щебеча, Светлана вдруг удивлённо замолчала:
  Ты чё-о-о стоишь?... Проходи-и-и...
 Увидев занятые сумками руки - засмеялась:
  - А-а-ах, вон оно что!... Ставь сюда - никто не украдёт...
  Я густо покраснел.
  - Да нет... Вот, определить - бы надобно - родители передали вам гостинец. Добрых пол - кабана будет...
  Как и положено, меня ждала жарко топленная банька и гостеприимный стол.
  Баню я любил всегда. Раскочегаренная от души, печь раскрасневшись от натуги, отдувалась, пуская невидимые облака горячих струй. Пётр, как и я, тоже не мыслил себя без бани. запашистого веника и знойного пара. А зародилась эта любовь издавле - в дедовской бане. Наполовину врытая в землю, остальная часть стен выложенная из дёрна, она на редкость отличалась, до звона, чистым, забористым паром. И в этом не было ничего удивительного, неказистая печь занимала без малого пол - бани. Поэтому, мы знали толк в банях и паре.
  Так уж повелось - Пётр, где бы не жил, всегда начинал с постройки, этого нехитрого сооружения. Вот и сейчас, нахваливая добрый пар, мы с братишкой  истязали друг друга дубовым веником. С таким веником я столкнулся впервые. В отличии от берёзовых, он был более стоек и охапистый.
  - Ну, как брательник, жив?... Может ещё поддать?... - и щедро плескал кипяток на горячо ощерившиеся камни. Злобно шипя, источая знойный дух, они старались согнать с полков голых пришельцев.
  Млея от удовольствия, я с наслаждением подставлял плечи - спину под пахучий веник - экзекуция продолжалась бесконечно долго.
  Вывалившись из бани на зады - в чём мать родила - малость пришли в себя, чтобы всё повторить снова и снова...
  Затем, истекая липким потом, потягивали разливное пиво. Живительный, янтарный напиток быстро ставил на место наши затуманенные, съехавшие набекрень мозги. Тащумба и нега, были воистину божественными.
  - Эй, мужики, сколько можно ждать?!... Дай вам волю, вы там вечность просидите - стынет всё!
  Раскрасневшиеся и донельзя расслабленные, запеленавшись в махровые полотенца, расселись за огромным столом. Такой, видывал впервые, и это мне дико нравилось.
  - Ты что будешь?... Домашнее вино - клубничное, смородиновое, виноградное - какое?... - братишка кивнул на батарею бутылок, - Иль более крепкого отведаешь - чисто по - мужицки?...
  И коротко хохотнул, доставая из под стола здоровенную бутыль самогонки.
  - Нечего молодняк спаивать, он чай и не пробовал такого... Да и когда бы успел - рассмеялась Светка.
  - Как где? В армии..., правда такого не часто приходилось дигустировать - больше водку, - горделиво похвастался я. - Конечно наливай самогонку, спытаем её.
  В армии и правда, при всей строгости и контроле, ребята, не часто, но доставали водку. По вечерам собравшись в сержантской комнате, мы принимали "фронтовые" сто грамм. Алюминиевые пробки выкидывали в отверстие, некогда бывшее сучком. Это делали сержантики до нас... Это делали мы... И наверняка, это делают ребята пришедшие после нас.
  Разговор сдобренный самогоном, вскоре превратился в монотонный, осоловелый гул. Говорить старались все, но никто никого не слушал. Когда соседи, будто случайно забредшие на огонёк, утолив любопытство - разошлись, мы с брательником ударились в приятные воспоминания. Перелопачивая события, от сегодняшних дней, до раннего детства - пьяно, с бычьей упрямостью, спорили о малейшей неточности. В особых местах, где не было разногласий, крепко обнимались и начинали выводить ностальгические рулады. В выпитом самогоне установилось шаткое равенство.
  - Да, Витёк, водку, ты смотрю пить горазд, а как насчёт работы? - подначивал брат.
  - Не жаловались пока... - и начал рассказывать, как за два дня, находясь в отпуске, выкопал погреб глубиной аж - но в пять метров - вручную...
  Случилось это незадолго до дембеля. Месяца за четыре до конца службы, командир части отправил меня в отпуск. Вначале вертелась мысль отказаться. Но затем пораскинув мозгами, что не хило будет отдохнуть пару недель. Даст Бог, может и третью можно прихватить, если сварганить липовую справку - мол заболел, не выдержав перемены климата - это - то, с моей мордой? В итоге так и вышло - сработало...
  - Отец!... - говорю на второй день опешившему от моей перемены внешности и габаритов, отцу. - Что-о-о-о?... Что сделать тебе пользительного, пока я здесь?...
  Рассмеялся он:
  - Выкопай на даче погреб, сынок. Здесь - то хранить негде - портится урожай быстро. Картофеля всегда много. Сам знаешь, он для нас, второй хлеб.
  - Хорошо!... Показывай батя, где и какой копать?
  Ну отец шагами и померил:
  - Здесь!...
  Соскучились по настоящей работе руки. Запела в руках лопата. Часам к трём, выкопал я поболее двух метров. Ну, думаю, ещё немного и всё. Притарахтел вскоре на "Урале" с обедом, мой папаня. Цокает удовлетворённо языком.
  - Добре - добре сынок! А теперь, отступи по двадцать сантиметров со всех сторон и копай глубже - столько - же. Здесь будет перекрытие.
  Покрутил удивлённо малость головой, но ничего не поделаешь - надо, раз взялся за гуж.
  Но самое интересное было потом, на следующий день, когда я выкопал погреб. Его глубина, без десятка сантиметров, была метров пять. Как выкидывал оттуда землю - это особая песня. Дело в другом - пришла жена брата:
  - Вить? А как ты оттуда вылезешь - лестницу ведь надобно?...
  - Не надо... - говорю...
  - Спорим, что не вылезешь? - сильно засомневалась она.
  Поспорили... Надежда и договорить не успела, как я выпорхнул из ямы...
  - Слышал я об этом, твоём трудовом подвиге - мать писала.- Петька почесал затылок. - А завтра не хочешь, со мной на Медео съездить? Может понравится?...
  На том и сговорились под очередное бульканье в стаканы...