Мечта

Когда-то, будучи администратором одной из грантовых  программ на Сахалине, я приехала в поселок городского типа - Смирных, расположенный практически в середине острова. От Южно-Сахалинска до Смирных надо было проехать километров 370 на поезде, чтобы попасть в малоэтажное, не очень чистое поселение, с ужасными дорогами и множеством заброшенных домов. Многоэтажки стояли с зияющими глазницами окон и было ощущение, что ты, используя машину времени, попала в послевоенное время.

Я ехала сюда в  специальную коррекционную школу – интернат  для детей с отклонениями в развитии VIII вида на одно из мероприятий. Встретили меня улыбчивые нарядные ребятишки, такие же приветливые педагоги, во взглядах которых читалась только одна просьба: одобрить мероприятие с целью дальнейшего финансирования проекта.
 
Сразу с утра  меня провезли по местам боев с японцами, показали сохранившиеся боевые укрепления, блиндажи, памятники, братские могилы, сопку, где погиб Л.Смирных, чьим именем и был назван поселок.
К обеду я была никакая от усталости: сказались поездка на УАЗике по проложенным маршрутам, которые никак в моей голове не могли обозваться дорогами, и пешие прогулки по местам боевой славы.
После обеда, часа в 4, в школе был организован вечер встречи детей с ветеранами. Я предполагала, что здесь – то я смогу отдохнуть, но… эмоциональный накал был такой силы, что я еле сдерживала слезы, наблюдая, как искренне дети читают стихи, как трепетно они вручают подарки престарелым людям, а те их обнимают, целуют, усаживают рядом с собой или на колени. Все было как будто и по сценарию, но настолько неформально, тепло, настолько чувствовалась атмосфера близкого ухода одних, переживших невообразимые страдания в своих детстве и юности, и  рассвет других, с точки зрения обычных людей, умственно не совсем полноценных, но таких трогательно добрых, со святящимися в глазах искренними чувствами любви и желанием совершать только добрые дела.

К вечеру я вымоталась и морально, и физически.
Но расписание поездов отличалось тем, что, не уехав сегодня, я могла уехать только через день. И поэтому поздно  вечером, почти ночью, я была на вокзале, прибыв туда за час до прихода поезда,  измотанная и желающая только одного: побыстрее добраться до купе.
Здание вокзала – небольшое помещение квадратов 30 -  было абсолютно пустым. И только устроившись в вокзальном кресле, металлическом, холодном, в дырочку, я увидела в противоположной стороне зала двух мужчин. Они были неприглядного вида (таких называют «бичи», «бомжи», «асоциалы»), и я напрялась: наличия милиции не наблюдалось.

Но мужички вели себя спокойно и, по-моему, были даже трезвыми. Успокоившись, я прислушалась к их разговору:
- Ты собаку-то накормил? – спросил один.  Он был пониже ростом и, как мне показалось, постарше своего спутника, но такой же заросший, черный и грязный.
- Да, отдал ей свои макароны. И с цепи снял.  Пусть теперь сама добывает,  - проговорил второй даже не поворачивая головы, наклонившись всем корпусом вперед, упершись руками в колени.
 
Они сидели рядом, первый в какой-то задумчивости, второй, как будто в готовности куда-то бежать, что-то делать.
- А сам чего ел?
- Дак зашел же к тетке Людке, сказал, мол, в больницу с тобой поеду. Вдруг плохо тебе станет в дороге-то… Кто поможет?  Она и накормила. Суп дала с хлебом, горячий такой, вкусный, и чаю тоже с вафлями…
- Аааааа, - протянул первый. – А я не успел. Направление она мне дала, сказала ехать в областную больницу… вот я и быстрее на вокзал, чтоб не опоздать…
Он помолчал. Не меняя позы, также задумчиво глядя в одну точку перед собой, потер медленно руки и проговорил как-то мечтательно:
- В больнице поем. Ты был в больнице?
Второй отрицательно помотал головой.
- Там и первое, и второе, и третье дают. Приеду вот и поем.
Мужички помолчали. Второй встал:
- Как думаешь, а меня могут положить без направления?
- Наверное, могут… - протянул первый. – Если болеешь… Придумаешь чо-нить… А еще там булочки дают на полдник. И кормят 5 раз в день: утром, потом через два часа какой-нибудь сок дадут, потом обед, потом полдник с булочкой, а потом и ужин еще… Может, каша какая, может, котлета… И масло с яйцами тоже дают.
Второй быстро поднялся, подошел к окну. Помолчали.
 
Я подумала о том, что, видимо, очень давние воспоминания о больничном кормлении у желающего позавтракать в больнице. Вспомнился недельный послеоперационный (удаление аппендицита)   период, проведенный практически вместе с сыном в больнице. Бульоны, каши, разрешенные вкусности, которые приходилось готовить дома два раза в день, потом в рабочих перерывах бежать и нести их в больницу, поскольку все то, что давали в столовой, сын категорически отказывался вкушать.
- Счастливый, - протянул второй, отходя от окна. – И как тебе удалось направление взять?
- Так не знаю… Пришел к ней, а она говорит: в область езжай, вот тебе направление. Ну я и на вокзал быстрей…
- Аааа, - с завистью протянул второй, опять подходя к окну.
Помолчали.
- Ну а че??? Приеду, да и тоже скажу: болею, мол.  Положат же, куда денутся – то? Вот хорошо бы, чтобы вместе - то положили, да?
- Ну да, - помолчав, задумчиво ответил первый.
В это время объявили, что поезд до Южно-Сахалинска  задерживается на полчаса.
- А ты билет-то купил? – от окна спросил второй.
- Дак нет, денег-то не хватило.
- А как поедешь?
- Дак вот есть сколько-то, с проводницей договорюсь, - он вытащил из кармана горсть, как мне показалось, мелочи.
Второй посмотрел на руку своего спутника взглядом хищника.
- Ну а я - то с тобой… Вдруг тебе плохо станет, кто поможет – то... Так и скажем проводнице-то.
Тот, что с направлением, промолчал.
- Плохо только, что режим там, - через несколько минут проговорил он. – Вставать рано надо, не выспишься….
- Попить бы, горло пересохло, - сказал второй, повернувшись к окну.
Первый полез в карман с видом благодетеля. На лице его явно обозначилось превосходство над своим спутником.  Он вытянул руку и сказал:
- Иди купи воды-то. В дороге тоже попьем.
Второй подошел, взял несколько монет.
- Экономь, - сказал первый, наблюдая за тем, как собравшийся сопровождать отсчитывает монеты. – Больше-то нет.
- Ага, я щас, быстро, - как-то заискивающе ответил второй.
Минут через десять он вернулся с большой бутылкой Пепси.
- Я же сказал, экономь, - проговорил первый. – Просто воды надо было взять.
- На,  попей, - открывая бутылку, сказал второй. – Ничёёёё….  В больнице-то зачем деньги? Ты же сам говоришь - кормят. А это вкусно, попробуй.
Первый попил, отдал бутылку и сказал:
- Так - то скоро пенсия….  Получу….  Люське-то сказал, чтоб не приносила, а выслала.

Помолчал и добавил, выпрямляясь:
- Водку - то не разрешают в больнице. Выгнать могут.
Второй оживился:
- Так  выйдем во двор. За забор спрячемся. Никто и не увидит.
- Ну да… Тоже верно. Черпак на двоих, никто и не заметит.
Второй оживился еще больше. Повеселел,  глаза засветились. Он заходил туда-сюда по залу.
- Да и питание опять же… - добавил первый. – Первое, второе, третье… булочка с компотом на полдник… Стаканчик-то… Оно и незаметно.
Второй, видимо, поглощенный  мыслями о предстоящей жизни, или о том счастье, что выпало его другу, или о том, как сделать так, чтобы оказаться рядом с ним в том месте, где кормят пять раз в день,  промолчал, продолжая ходить туда сюда.
В это время объявили о прибытии поезда. Мужики не отреагировали никак. Или не поняли, что это и есть их поезд, или не расслышали.   Я  встала, вышла на практически  пустой  перрон. Вдалеке показался слепящий глаза фонарь приближающегося поезда. Паспорт, проводник, купе. Слава Богу, я могу вытянуться и подремать. 
2006 г.