Фра Беато Анджелико 1400- 1455гг

          СЕГОДНЯ ПОСМОТРИМ КАРТИНЫ ОСОБЕННОГО ХУДОЖНИКА,доминиканского монаха Фра Беато Анджелико 1400 — 1455) .

         Фра Беато Анжелико.Благовещение. ок. 1426.Дерево, темпера. 194 ; 194 см
Прадо, Мадрид
          
        Фра Беато Анджелико один из любимых художников Николая Гумилева,который назвал в честь художника одно из своих стихотворений «Фра Беато Анджелико» (1912г)
Вазари назвал художника «Ангельским» (итал. Angelico); благодаря ему художник стал известен под именем Фра (брат, монах) Анджелико. Очень рано его стали называть Беато Анджелико, то есть Блаженный Анджелико, но Ватикан официально причислил его к лику блаженных только в 1984 году, и он стал считаться небесным покровителем всех художников.

            Начинал деятельность с иллюстраций религиозных книг. Работа с крупными формами началась с росписи алтарей в 1428? — 1433 году монастыре Сан Марко (Флоренция), когда несколько монахов из Фьезоле переехали во Флоренцию, чтобы расписывать отстроенный Микелоццо монастырь. В 1445 году Анджелико вызвал в Рим папа Евгений IV расписывать фрески ныне несуществующей церкви Крещения в Ватикане.

        В 1447 году со своим учеником Беноццо Гоццоли расписывал фрески церкви в Орвието, а в 1447—1450 годах — стены капеллы Никколина во дворце пап в Ватикане. Другим его учеником был Антониаццо Романо — важная фигура итальянской живописи XV века.

           Для творчества Фра Анджелико характерна простота цветовых решений, граничащая с наивностью, мягкий лиризм, свойственный многим мастерам кватроченто, широкое использование золота.

Николай Гумилёв.Фра Беато Анджелико

В стране, где гиппогриф веселый льва
Крылатого зовет играть в лазури,
Где выпускает ночь из рукава
Хрустальных нимф и венценосных фурий;

В стране, где тихи гробы мертвецов,
Но где жива их воля, власть и сила,
Средь многих знаменитых мастеров,
Ах, одного лишь сердце полюбило.

Пускай велик небесный Рафаэль,
Любимец бога скал, Буонаротти,
Да Винчи, колдовской вкусивший хмель,
Челлини, давший бронзе тайну плоти.

Но Рафаэль не греет, а слепит,
В Буонаротти страшно совершенство,
И хмель да Винчи душу замутит,
Ту душу, что поверила в блаженство

На Фьезоле, средь тонких тополей,
Когда горят в траве зеленой маки,
И в глубине готических церквей,
Где мученики спят в прохладной раке.

На всем, что сделал мастер мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не все умел он рисовать,
Но то, что рисовал он, — совершенно.

Вот скалы, рощи, рыцарь на коне, —
Куда он едет, в церковь иль к невесте?
Горит заря на городской стене,
Идут стада по улицам предместий;

Мария держит Сына Своего,
Кудрявого, с румянцем благородным,
Такие дети в ночь под Рождество
Наверно снятся женщинам бесплодным;

И так нестрашен связанным святым
Палач, в рубашку синюю одетый,
Им хорошо под нимбом золотым:
И здесь есть свет, и там — иные светы.

А краски, краски — ярки и чисты,
Они родились с ним и с ним погасли.
Преданье есть: он растворял цветы
В епископами освященном масле.

И есть еще преданье: серафим
Слетал к нему, смеющийся и ясный,
И кисти брал и состязался с ним
В его искусстве дивном… но напрасно.

Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.