Повествование от первого лица...

Книги, которые пишутся от первого лица, очень часто наивных читателей вводят в заблуждение, что «Я», от которого ведётся рассказ, это и есть автор. На самом деле это глубоко не так, вспомним «Путешествие Гулливера» и «Робинзона Крузо», где повествование ведётся от первого лица. Умберто Эко. // Хемингуэй, как известно, часто писал от первого лица: он и путешественник, и охотник, и рыбак, и корреспондент. «Географически» богатая личность. Юрий Казаков. // Излюбленный приём Редьярда Киплинга – вести рассказ не от своего лица, а от лица персонажа: солдата, колониального чиновника, моряка. // Этим приёмом, конечно, веками пользовались в романах, написанных от первого лица, но особенно интересно его применял Генри Джеймс. Попросту подставляя «он» вместо «я» и спускаясь с пьедестала всезнающего повествователя на позицию участника событий, которому известно далеко не всё, он умел добиться и единства сюжета и правдоподобия. Сомерсет Моэм. // Михаил Шолохов повествование от первого лица считал наиболее трудной формой. // Рассказ от первого лица создаёт эмоциональную связь между читателем и героем книги, но ограничивает возможности автора только действиями, мыслями и чувствами героя. Юрген Вольф. // С самого начала работы над рассказом от первого лица писатель неизбежно сталкивается с трудностями, описывая события, при которых герой не присутствует. Кроме того, ему приходится вести повествование в согласии с лексикой, интеллектуальным уровнем и характером героя, то есть всё время следить, чтобы герой не заговорил языком автора. Многие писатели считают способ изображения действительности с точки зрения персонажа особенно плодотворным для короткого рассказа. Психологическая особенность таковых – читатель как бы превращается в этот персонаж, думает и видит всё так же. Сергей Антонов. // Многие рассказы Александра Грина написаны от имени автора, задумавшегося над промелькнувшим воспоминанием. Вениамин Каверин. // Вот приём, слишком часто повторяющийся у Золя: герой книги во всеуслышание сам говорит всё о себе. Эдмон Гонкур. // Если вы не из тех читателей, которым нравится манера некоторых господ сочинителей беспрестанно объясняться с публикой от своего лица, то вы согласитесь, что это очень старо и приторно и может быть допущено разве в человеке с высшим взглядом. Николай Некрасов. // …уже Гомеру было ведомо, что рассказывать обо всём не следует прямо. Хорхе Борхес. // Иной окончательный вывод, высказанный прямо, без подготовлений, без предварительных доказательств, способен иногда просто удивить и смутить, а то и вызвать смех. Фёдор Достоевский. // «Красное колесо». Каждую главу Солженицын пишет как бы изнутри персонажа, которому она посвящена, меняя языковой фон. Глава с генералом Алексеевым синтаксически, лексически несхожа с главой о Керенском; с главой об императоре или Милюкове. Вначале многих глав имя персонажа не называется. Длинный речевой пассаж идёт анонимно, читатель сам угадывает героя, – по языковому фону, по синтаксису и энергии речи, тому присущей. Не просто смена звуковых регистров, автор даёт возможность выразиться каждому герою. Читатель видит событие глазами участников, игравших в нём различную роль. Это искусство огромное. Наталья Солженицына.