Глава 2. Енилена

Бронированная группировка Геокоалиции была разгромлена… В очередной схватке непобедимые Варлоны одержали верх, так же, как и в прошлых сражениях безжалостно добивая оставшихся в живых. Убивали всех, без разбору. И тех, кто пытался отказать последнее сопротивление, и тех, в ком едва теплилась жизнь, и тех, кто молил о пощаде…
Но пощады не было никому. Огромные многорукие кентавры сотнями бродили по перепаханному броней болоту в поисках своих жертв. И если кто-то из них находил поверженных противников - Землян, то ими издавался гортанный крик и другие кентавры, кинувшись к месту нахождения врага, просто разрывали того на части или забивали «иглокопытами».
В течение этого планеточаса (*1/36 времени за которое планета Лаженкур вращается вокруг своего малого спутника) варлоны (** - обитатели планеты) прочесывали образовавшееся танковое кладбище в поисках тел своих солдат и недобитых солдат противника. И все это время, Владим пролежал без сознания на теперь неподвижной поверхности «железного» болота. Возможно лишь это обстоятельство и спасло его жизнь. Будь Владим в сознании, он не смог бы спокойно наблюдать, как рвут и топят его товарищей. Конечно же, он дал бы свой последний бой – самый короткий бой в истории войн.
 Армия землян была разбита.
***

- Ты уже знаешь
- Что?
- Как что! Ты еще не слышала?  - в голосе говорившей прозвучали нотки непостижимого удивления, сменяясь интонацией неподдельного сочувствия. – Бедняжка. Бедная моя, бедная моя Ен.
-Что-то плохое?
- Да, - по-матерински участливо поглаживая собеседницу по голове, сказала ее лучшая подруга, не в силах произнести то страшное, подобное грому.
- Что-то с родителями?
- Нет…
- С братом?
- Нет, не с ним…
- Тогда с Владимом? – перестав рыдать и отстраняясь от вестницы страшной черной новости, Ена, затаив дыхание, широко раскрытыми глазами прямо взглянула в лицо замолчавшей подруги.
- Что? Что с ним? Откуда ты это знаешь, что с ним случилось? – ее голос сорвался на крик, желание прижаться к подруге и излить слезы горя, сменилось на желание оттолкнуть от себя ту, обругать и, наконец, кинуться бежать от нее. - Откуда тебе известно? Говори же, откуда!
- Только что Телепон передал, что мы потерпели поражение на Ланженкуре…
- Поражение?
- Да. Варлоны устроили засаду нашим частям и…
Но Ену не интересовали подробности, ее вообще больше ничего не интересовало. Повернув в обратную сторону, она сомнамбулой побрела туда, куда несли ее подкашивающиеся ноги, в личную свободу действий. И, в конце концов, поняв, что Ена не слышит ее слов о возможности чудесного спасения ЕЕ Владима, она остановилась и печальными глазами глядела вслед теперь уже «молодой вдове», пока та не скрылась за поворотом.
«Погиб... Погиб… Погиб», – одно лишь это слово крутилось в ее мозгу, лейтмотив чему из глубины сознания всплывали разрозненные мысли и образы – «очередное Поражение… Гео… Двести земных лет, и вот еще двадцать… Зачем? Зачем была нужна эта армия? Армии больше нет!»
Енилена бесцельно брела куда-то, понуро отмеряя москвоградские мостовые, шагами своих длинных хорошеньких ножек, за которыми готова была волочиться большая часть мужского населения.  Даже сейчас, несмотря на омраченное горем лицо, Ена, как по-простому звали ее друзья-подруги, оставалась обворожительно прекрасной и притягательной. Стройная, с открытым лицом, карими глазами, прямым носом и длинными волнистыми волосами жгуче-желтыми нитями спускавшимися до лопаток, она была если не эталоном красоты, то как минимум приближенной к нему моделью. Именно моделью. Но не топ- или фотомоделью, а моделью глубокой генетической чистки.
- Ена! – окликнул ее кто-то, - Ена!
Но замкнувшись на своем горе она не услышала ничего, и прошла мимо остановившегося у тротуара мобиля.
- Ена, да остановись ты, - стрелой выскочивший из машины невысокий пожилой мужчина нагнал ее и крепко ухватил девушку за локоть.
- Ты куда собираешься, Ена?
- Дядя Михаэль? - словно пробудившись ото сна, тихо произнесла Ена, - Вы слышали, какое у нас горе? – она была настолько правильной в смысле воспитания, что не могла просто лезть к другим людям со своим горем. Она не лукавила – горе, о котором говорила девушка, было всеобщим.
- Да, да, дорогая девочка, - увлекая ее к машине, сочувственно качал головой мужчина. – Как только мы услышали, то всех, кто был при мне, кинули на твои поиски. Мне очень жаль Владима, и я тоже скорблю вместе с тобой по нему...
Ена взглянула на него, и словно обожгла его жалостливым и кротким взглядом своих огромных глаз.
- Как вы не понимаете, дядя, скорбеть нужно не только о Владиме, но и обо всех, кто навсегда остался там и живет здесь, и на других планетах. Скорбеть надо о всей нашей Гео. Мы вновь поражены.
 - Да…- не столько удивившись словам, сколько ситуации, в которой Ена произнесла их, согласился Михаиль Юрилич, - да это большая трагедия.
Михаиль Юрильич поднял глаза на свою подопечную. Разум будто покинул ее тело. Ее поступки, ее всегда живой ум сейчас словно угасли, потухшие было глаза при ее мыслях о Владиме вспыхнули живым огнем.
- Надо же было так случиться, единственная надежда нашей программы влюбилась в вояку. Не в менеджера, не в ученого, даже не в водителя супермобиля, по перемещению в пространственно-временном континиуме, а в самого примитивного вояку. Но теперь ничего не поделать. Тебе нужно надеяться. В древних легендах непоколебимые вера и надежда иногда воскрешали даже погибших, - пытаясь если не успокоить, то хотя бы не свести разговор к так не любимым им рыданиям, ответил мужчина. - Да, конечно, нужно надеяться… По крайней мере, до того, как придет официальное подтверждение о гибели армии, его гибели…

Михаиль Юрилич, оценив состояние Ены, нажал на кисть руки девушки, в место прощупывания пульса на лучевой артерии, и на ее руке включился маячок, на вшитой в вену всех особо важных членов Геокоалиции, микросхеме. Перед ним вспыхнула панель голографического экрана, в меню которого он выбрал «вызов аэромобиля».

Посадив девушку в машинку,  Михаиль Юрилич подключил микросхему девушки к голографической панели навигатора машины, выбрав клавишу «дом», он нажал функцию ввода, и убедившись, что машина вплыла вверх и поплыла в сторону указанного маршрута, пошел к своему мобилю, зависшему в состоянии «спящий режим».

Через несколько минут аэромобиль плавно покачивался в воздушных потоках, неторопливо проплывая над центральным путепроводом, неся Ену домой.

Ена, сидя в  кресле маленького мобиля, по форме напоминающего дирижабль,  посмотрела в голографическое окно навигатора и переместила взгляд на проносящийся перед глазами пейзаж за окном. И вдруг все покрылось серой пеленой, и Ена увидела спешащего ей навстречу Вадима. Живого Вадима…

- Так хочется верить, что оно все же бывает. Пусть это невероятно, но бывает…
Ена не была мечтательной девушкой, точнее сказать не выходила за рамки реально осуществимого. Но в этот раз, она не в силах была справиться со своими чувствами и эмоциями. Она не только хотела свершения чуда, но даже верила в него. В ее молодом, еще не сталкивавшемся с жесткой реальностью сознании, просто не укладывалось понятие, что человека, который занимал большую часть ее дум, и помыслов, человека, встречей с которым она жила вот уже который (4 кажется) год, больше нет. В ее мозгу не укладывалось, что от него, от Владима, теперь ей остались только воспоминания. Воспоминания 4-летней давности.
- Конечно чудеса бывают. Но только в добрых сказках. И то, как плата за большую любовь. Но ведь я его именно так и люблю.
- Конечно, любишь. Ведь за те полгода, что длился ваш роман, никаких других чувств появиться не могло – ответил ей внутренний голос.
 ***

Ена была выдающейся девушкой своего времени. Сильно выделялась на фоне подруг и сверстниц в свои неполные 22 года, она была не по годам интеллектуально развитой и так непохожей на своих сверстниц, что это позволило победительнице множеств студенческих турниров, и выиграв межгалактическую универсиаду, будучи еще студенткой устроиться в университет не какой-то там лаборанткой, а старшим сотрудником. Скромная, нетребовательная, с открытым и чаще веселым взглядом на жизнь, она чем-то напоминала луч теплого летнего солнца, скользившего по мокрой, после слепого дождя листве.  Никто не замечал за ней, чтобы она хоть раз, в личных, корыстных целях покривила душой, или тем более, солгала. Ничего кроме   детского баловства. Каждый кто был с ней знаком, знал, что ее словам и обещаниям можно верить, и что на нее можно полагаться. Поэтому ее и взяли в закрытый проект, имеющий столь важное общественно-политическое значение для всей планеты.
 Енилена сказав своему дяде, что до официального подтверждения гибели супруга, она будет надеяться на его спасение, и пусть не скорое, возвращение, дала тем самым понять, что вопреки закону она будет бороться до конца. Нет она скорбела, но… Она скорбела лишь по погибшим и по очередному поражению Геоконфедерации, столь же тяжело переживая их потерю, как свою личную. Официальное подтверждение не заставило себя долго ждать. Уже через месяц, когда Ена сжилась с надеждой и полностью уверовала в возможность чуда, все… телепатические-, интернет-, телевизионные-, и радиоагенства планеты огласили список погибших, вывесив списки на всех голографических экранах, установленных во всех средствах перемещения, в офисах, домах и узловых точках скопления населения:
«Армия и народ Гео переживает трагическую катастрофу при Ланженкуре. Вот уже 50 с лишним лет мы не терпели столь страшного, которое мы понесли сейчас. Все народы Гео скорбят по четырем тысячам семьсот сорока трем своим сынам, павшим на поле брани:
Доблестный сын Гео и Иниио Г-смат – полковник,  2379-2420, годы жизни
Доблестный сын Гео Мизоян М-Варат-  полковник,  2377-2420, годы жизни
Доблестный сын Гео Валер мг- Теорат – майор 2385-2420, годы жизни
…
…
142. Доблестный сын Гео…лейтенант.. 2395-2420 годы жизни
143. Доблестный сын Гео Владим Д-Азажад, лейтенант, 2395-2420, годы жизни …
4743… рядовой 2402-2420, годы жизни».
 Дальше своего трагического числа Енилена слушать телепатическое сообщение Генерального командующего Гео просто не могла.  Не могла, наверное, так же, как матери и жены других погибших в этом бою. Она ослабла в ногах, и беспомощно осела на подушки дивана, спрятала лицо в ладони и беззвучно зарыдала потому что на этой роковой цифре 143 рухнула не только надежда на возвращение мужа, но и казалось рухнула вся жизнь. А беззвучно рыдала она потому, что за месяц ожидания, уже смирилась с мыслью о гибели армии, большей части ее солдат и неотвратимости грядущих для геокоалиции лишений и бед. Единственное, что в этот момент слышала Енилена, были витавшие в воздухе и в ее сознании слова: «143.Сын Гео»  и «погребальная церемония захоронения биоследов погибших героев состоятся через два дня».