BOZY часть 1 глава 08. 0

Глава 8
Господин посол
Бегите от него; - он зла основа.
Он – Анхриман, он враг всего живого.
(Фирдоуси «Книга царей»)
<1>
Вечером в пятницу 26 июля 1935 года поезд «Золотой экспресс» должен был прибыть на центральный вокзал Лауды. В вагоне №4 сидел невысокий тощий человечек в больших очках. Он ехал не один. Напротив него сидела девушка, спрятавшее свое лицо под алым фередже , как только по сторонам от железной дороги появились пригороды столицы.
Поля постепенно сменились небольшими аккуратными домиками под красными черепичными крышами, холмы сменились мелкими оврагами-балками, на склонах которых лениво паслись толстые коровы. Потом показались двух- и трехэтажные дома, утопавшие в зелени садов, а затем и высокие закопченные трубы, дорога разбилась на множество коле, переплетавшихся стрелками в замысловатое кружево. Разъезды, товарные вагоны, груженые углем, древесиной, цементом, платформы с машинами, цистерны, теплушки со скотом.
Затем по бокам от вагона помчались улицы с многоэтажными каменными домами, за ними пустырь, на котором шло большое строительство. Страна, натерпевшаяся от невзгод затяжной гражданской  войны, переживала промышленный и строительный бум. Чтобы попасть на вокзал, поезд рассекал, словно сектор пиццы двумя взмахами ножа, город насквозь с запада на восток и с юга на северо-восток город, от того казавшимся гигантским муравейником в разрезе, суетливым и шумным. Эта дорога с четырьмя колеями, пересекавшая весь наш континент, была восстановлена и местами достроена  всего четыре года назад. Поезд то, казалось, летел над городом, то нырял в тоннели-путепроводы, чтобы не мешать движению городского транспорта, а город Славы  напоминал огромную стройку.
В одних местах поднимались облака пыли, и город, словно только что подвергся авианалёту, - глухие удары, гром рушащихся стен. Тут кран с подвешенным к стреле чугунным шаром молодецким замахом бьет в старые стены, пока они не рухнут.  Там экскаваторы сгребают мусор, кирпичи, бревна, остатки стен и собирают их в натужно ревущие студебеккеры. А чуть далее уж роют котлованы под гигантские фундаменты.  А здесь поднимаются бетонные колонны и оголенные ребра – основы огромных сооружений, и вот уже местами видны небоскребы.
Ближе к центру картина напоминает Нью-Йорк – это уже дома в тридцать и более этажей, только улицы впятеро-вдесятеро шире, чем в Нью-Йорке, великанские прогалины засажены пока еще молоденькими и хилыми деревцами, украшены изысканными фонтанами. Конечно, -  это воплощение в камень великих мыслей канцлера Радожецкого. Видимо, все диктаторы от безвестных нам фараонов до известных нам отцам народов помешаны на гигантизме. А впрочем, после них остается хоть что-то интересное.
Маркьеллон Бьелонг не узнает когда-то провинциальную и уютную Лауду. Город становился красивее, изощреннее, но заметно терял человечность, романтику узеньких улочек, какую-то домашность.  Вот железная дорога идет вниз, возвышаясь лишь на пару метров от земли и вот уже стеклянная, матовая от копоти крыша вокзала покрывает вагоны. Несколько судорожных рывков, и поезд останавливается. Гудок заглушают звуки духового оркестра.
Граф обреченно смотрит в окно вагона.