Всех невзгод сильней-2. Глава сорок седьмая

- Юлия, я не понимаю, - торопливо перевела разговор на другую, менее скользкую для нее тему Анна Михайловна, - если они хотели отобрать у нас имущество, зачем им потребовалось разводить Лизу с Мишей? Нелогично.

- На первый взгляд - да, но, если предположить, что им нужен был не развод, а два человека в состоянии сильного нервного напряжения, то все встает на свои места. Понимаешь?

- Нет.

- Это от того, что ты устала. Слишком много негативной информации для одного дня. Давай сделаем так - мы сейчас включим магнитофон, и ты послушаешь разговор Миши с Лизой, который они сами записали в тот день, когда Миша записал твой разговор с мачехой, а потом я дам тебе послушать наш с детьми разговор, состоявшийся в тот же вечер в этой комнате. Ты найдешь ответы не на один свой вопрос.

- Мне нет прощения. - тихо сказала Анна Михайловна.

- Подожди каяться. - посоветовала ей Юлия. - Еще успеешь. Сначала послушай эту пленку.

Она достала из сумки кассету.

- Юлия Николаевна, может быть, не нужно? - спросил Миша.

- Ах, ты, добрая душа! - повысила голос Юлия. - Уже размяк? Значит, тебе тоже не мешает вспомнить события того вечера!

- С чего бы мне размякать?  - вдруг взорвался Михаил. - С того, что теща вынужденно засунула свою спесь в задницу и, наконец, заговорила с окружающими, как с равными? Или я, по-Вашему, могу смягчиться от того, что она, вместо того, чтобы заявить, что не та мать, которая родила, а та, которая воспитала, начала каяться? Вполне вероятно, что ей уже удалось заморочить головы вам обеим, но не мне и не Лизе!

- И не нам с Ниной. - отозвалась Юлия Николаевна. - За прошедшие полгода мы очень хорошо узнали цену словам и поступкам Анны Михайловны!  Мы очень хорошо понимаем, что не от материнской любви, и не от искреннего раскаяния она произносит сейчас определенные слова! 

- Рад слышать, что вас обеих не ввели в заблуждение ее приемы манипулирования окружающими!

- Мишенька, успокойся. - подала голос Нина Константиновна. - Мы с Юленькой прекрасно понимаем, чем сейчас занята твоя теща.

- Вы уверены?

- Да. Она сообразила, что Вера Егоровна представляет для нее смертельную опасность, и снова увидела свой интерес в той семье, которая была до появления генеральши, и в друзьях, способных ее защитить.

- Да! Именно так! - отозвался Михаил. - Ничего нового! Понимает наглая курица, чей корм склевала, и пытается манипулировать нами при помощи "покаяния"!  Рассчитывает на то, что мы размякнем и пожалеем ее, "несчастненькую"! Посочувствуем обманутой "сиротинушке", простим ей все, что она нам наговорила и забудем, как она готова была заплатить за "материнскую любовь" Веры Егоровны нами! Нашими нервами, достоинством и самими жизнями! Полгода "развлекалась", зараза! Мы уже наизусть выучили, что и в какой последовательности она предпринимает. Первая часть Мерлезонского балета - ласковый разговор. Не получилось добиться желаемого результата - переходит ко второй части, жалистной. Слезу пустит, покается, попросит пожалеть ее, помочь выпутаться из сложной ситуации и так далее. С третьей частью у нее теперь плоховато дела обстоят - каркать командным голосом стало невыгодно, но тещенька непременно найдет выход из положения. Могу поспорить, что вместо неуместной теперь "оратории", она будет изображать сердечный приступ или что-нибудь еще в этом же роде!

- Тогда какого черта ты не хочешь, чтобы она услышала все, что ей причитается? - поинтересовалась полковница.

- Не об Анне Михайловне пекусь, а о Лизаньке. Ей, наверное, будет трудно услышать все это еще раз.

- Ну, если так, то ладно. А я подумала, что ты об Анне опять забеспокоился.

- Не заслужила теща нашего беспокойства! Ей, как раз, было бы очень полезно услышать все, что там записано, а также узнать, что Кузнецова начала мотать Лизаньке душу менее, чем через три часа после того, как Анна Михайловна, по сути, дала согласие на наш с Лизой развод.

- Не может быть! - ахнула Анна.

- Еще как может. - ответила Нина Константиновна. - Хорошо, что Мишенька сразу дал Лизаньке послушать твой разговор с Верой Егоровной, и девочка узнала, что имеет дело не с изменой любимого мужа, а с кознями родной матери. Тьфу! Сказала - и самой противно.

- А еще Анне Михайловне полезно будет узнать, в каком состоянии была Лиза, когда я вез ее домой.

- Она сильно расстроилась? - спросила мать.

- Расстроилась?! Ваши игрища довели девочку до желания свести счеты с жизнью! Хорошо, что она в этот момент была не одна. Один хороший человек, находившийся рядом, заподозрил неладное и встал между Лизой и окном, в которое она собралась выйти, а потом позвонил мне и предупредил... Хорошо, что у меня хватило ума дать ей прослушать запись прямо в машине. Нина Константиновна с Юлией Николаевной видели, как она выглядела, когда мы приехали домой.

- Страшно вспомнить. - ответила Нина-старшая.

- Мишенька, я нормально все перенесу. - успокоила мужа Лиза. - Это матери будет в новинку, а мы с тобой все уже пережили.

- Если так, то включаем. - заявила Юлия.

- Тогда попросите приехать Леонида Николаевича. - попросил Михаил. - И пусть возьмет с собой все необходимое. Я оплачу.

- Ты с ума сошел? - поинтересовалась полковница. - Ты хоть представляешь себе, в каком состоянии пребывают сейчас Ленька с Толиком по вине Шапокляк?

- Нина Константиновна, что Вы еще натворили? - поинтересовалась Лиза.

Вместо ответа Нина-старшая смутилась.

- Недели три назад Леньку за что-то избил и спустил с лестницы муж пациентки, на вызов к которой он приехал. - ответила вместо Шапокляк Юлия Николаевна. - У него сотрясение мозга, сломано несколько ребер и вывихнута правая рука, а количество синяков не поддается подсчету.

- Прямо по Задорнову - ушиб всего дедушки. - хмыкнула Шапокляк.

- Обычно в таких случаях мужики ложатся помирать. - продолжила Мартынова. - Мой братец не стал исключением. Он так эффектно страдает, что они всем колхозом его выхаживают. Скажу прямо, Нина-маленькая, у которой режутся зубки, требует к своей персоне гораздо меньшего внимания, чем ее дед, которому так понравилась материнская забота Шапокляк, что выздоравливать он явно не торопится, а разговоры о том, что давно пора встать с постели, воспринимает, как личное оскорбление.

- Стакан водки налить не пробовали? - улыбнулся успокоившийся Миша.
 
- Еще чего! Пока болен, трезвость - норма жизни.

- Тогда не удивляйтесь тому, что он страдает.

- Мишенька, я девочкам объясняла, что Ленечке необходим утешительный приз, - вздохнула Нина Константиновна, - но они оказались несговорчивыми.

- И тогда ты, старая ворона, пообещала ему ящик водки. - отозвалась Юлия.

- Он на меньшее не соглашался. - виновато пискнула Шапокляк.

- Конечно. А что ты хотела, если он с тебя, старой идиотки, один раз уже получил целый ящик за внучку, нагужевался до пьяных соплей у зеленых чертей и  вошел во вкус? Кто тебя тогда за язык дергал? Просил мужик бутылку - соглашалась бы и радовалась, что не две. Зачем клювом щелкнула про ящик? За что ему ящик? Какие его заслуги? Можно подумать, что этот алкоголик Нину-младшую сам сделал!

- А за что он потребовал водку на этот раз? - поинтересовалась Лиза.

- Я устала, захотела отдохнуть, соскучилась и решила на выходные съездить к вам - торопливо стала объяснять Нина Константиновна. - Котя сегодня дома помогает Ниночке, а Инна - на дежурстве. Мне предстояло целый день нянчить Ленечку, но ему моя забота ни к чему - ему давно выпить хочется. Я предложила ему обмен - он отпустит меня к вам, и до прихода Инночки будет вести себя тихо, а я за это по дороге домой куплю ему бутылку водки, а он потребовал ящик.

Она виновато посмотрела на Юлию.

- И Вы согласились? - расхохотался Миша.

- А что было делать? Отдохнуть-то хочется! В конце концов, выходные на заграничном курорте стоили бы дороже.

- И что?

- Что-что? - пробурчала полковница. - Вчера утром Ленька, увидев, что Нина действительно собирается к вам, взял ее в плен и не выпустил из дома, пока она не дала ему денег на покупку чертова ящика, а мне пришлось поднимать по тревоге своего алкоголика  и менять его на Шапокляк. На другой вариант наш доморощенный террорюга не соглашался. Представляешь, какая там пьянка?

- И концерт. - хмыкнула Лиза. - Могу поспорить, что второй раз предлагать Анатолию Александровичу стать заложником не пришлось.

- Еще бы! В такой плен он бегом побежал! О возрасте и хворобах забыл!

- Ничего, я попрошу приехать Ларочку. - оживилась Нина Константиновна.

- Разве она не на работе? - удивилась Юлия.

- Нет. Она дежурила позавчера.

- Хорошо. Зови Ларису, а пока она едет, ты, Анна, послушай вот это.



Продолжение следует...