Особенности организма

Июнь в полную силу заявлял свои летние  права. Основательную прохладу последних дней мая сменило настоящее пекло. Люди на улице, не успев ещё как следует нагреться, уже жались в тень домов и деревьев.
     Именно в такую пору меня угораздило собраться навестить родные края, куда я обычно наведывалась года через два- три: на могилках побывать, со знакомыми пообщаться, побродить по заветным стёжкам- дорожкам. От районного центра Угра в ту сторону уже никакой рейсовый транспорт не ходил, но летом в деревне всегда много дачников, отпускников, так что я рассчитывала на попутку, а пока поплелась пешком, нахлобучив на голову войлочную шляпу, предусмотрительно захваченную с собой. Но всё- таки променад по такой жаре был очень утомителен, и я, дойдя до моста через Угру, спустилась немного вниз по откосу и присела в тенёчке, надеясь вовремя выскочить на дорогу, если услышу шум подъезжающей  машины.
      Любуясь широкой, млеющей под солнцем серебристой рекой, я не сразу обратила внимание на вышедшую из- под моста и поднимающуюся вверх по откосу уже пожилую женщину, одетую в серый полотняный костюм.  Она шла босиком, держа в вытянутой руке светлые босоножки на низком каблуке. Голову женщины покрывала шляпа из жёлтой соломки с пучком искусственных ромашек, прикреплённых к ленте с правой стороны.
      - Здравствуйте! А вы тоже на попутку надеетесь? Я уже часа полтора  здесь загораю,- сказала она, присаживаясь на траву рядом со мной. – Куда путь держите?
     Услышав, что еду в Кислово, радостно удивилась:
     - Надо же! А я – в Мытишино. А в Кислове я в своё время в школе- восьмилетке училась. Чья же вы будете?
     Услышав ответ, на минутку задумалась, как бы припоминая, а потом отрицательно мотнула головой:
      -Нет, не знаю таких. Да я вообще там мало кого знала и знаю.
 Мы представились друг другу и понемногу разговорились. Валентина Васильевна (так звали мою новую знакомую) посетовала на нынешние времена, разрушившие привычный уклад сельской жизни, мы вместе повздыхали о печальной судьбе исчезающих и исчезнувших деревень, единодушно признались в своей неиссякаемой любви и преданности к родным местам.
      - А знаете, - Валентина Васильевна сняла шляпу и тряхнула коротко стриженными седыми волосами, - я вот сейчас спустилась к реке, потрогала воду- ну, совсем тёплая! А ведь только что холода  две недели стояли. И всегда вода в Угре такая. Хоть сколько купайся- не замёрзнешь. В нашей- то Гордоте много не посидишь: речка в основном родниками питается, потому и вода холодная, и растительности в воде мало, одни камни да песок. А сюда, бывало, приеду к дядьке в гости, так целыми днями на Угре и пропадаю. Да что говорить, я вот в подтверждение своих слов, реальный случай из жизни приведу. И смех, и грех, как говорится. Как раз вот на этом месте дело было.
       Моя собеседница уселась поудобнее, достала из сумочки бутылку воды, протянула мне. Я отказалась, и она, сделав несколько глотков, стала рассказывать, воодушевившись моим заинтересованным взглядом.
     - Это ж я детство в Мытишине провела, а потом уехала учиться в институт, вышла замуж и осела в Смоленске. Но в деревне- то родня осталась, так что наезжали мы сюда довольно часто: и в отпуск, и на праздники, и по случаю какого- нибудь торжества семейного. Дороги тогда были – не приведи Господи, весной и осенью машины в отдельных местах тракторами тягали. И мост вот этот самый тогда не бетонный был, а деревянный, и в разлив его частенько водой сносило. Если успевали, то заранее настил снимали, а как река в берега войдёт, его снова на место ставили. Да что я вам говорю, сами прекрасно знаете, раз уроженка здешних мест. 
        Так вот, звонит как- то в мае двоюродный брат и приглашает приехать на праздники (четыре выходных дня тогда выходило). . Я говорю:
     - Да как же приехать- то? Мост, наверное, или залило, или вообще снесло разливом. И дорога – грязь непролазная.
- За дорогу не беспокойся,- отвечает,- на тракторе туда и обратно доставим, а мост действительно разобрали перед разливом, чтобы не снесло, но переправиться можно, на лодке перевозят. 
    В общем, собрались, поехали. Молодые были, дурные .Ладно сами, так ещё ребёнка трёхлетнего потащили и бабушку старую. Сначала всё хорошо пошло: переправили нас на лодке на тот берег, там уж брат с трактором  ожидает. Отгуляли как положено, пора возвращаться до дому. Снова на трактор – и к переправе. Назад нас уже тракторист один вёз. Высадил у реки и домой  поехал. А мы смотрим – лодка у того берега причалена и рядом никого нет. Давай кричать- никто не отзывается. Стоим, ждём .Больше не кричим: раз никто не отзывается, значит нет никого. А время- то идёт. И нам ещё до станции около двух километров топать. Что делать? Тут муж говорит:
        - Я сейчас переплыву на тот берег и пригоню лодку.
        - Ты с ума сошёл?- отвечаю. – Река только- только ото льда очистилась , вода ледяная. Судорога сведёт посреди реки – и поминай, как звали.
      Снова стоим, на часы поглядываем. Если на поезд опоздаем, сутки придётся на вокзале торчать. Муж подошёл к реке, руку в воду опустил.
      - Да что там, нормальная вода. Поплыву!- решил он,  быстро разделся и поплыл.
     До сих пор не знаю, что на меня нашло, почему не удержала. Ширина реки метров двести была, на середине течение сильное- смертельный риск! Он саженками реку меряет, а я руки на груди сцепила и смотрю, не дышу. Вижу- доплыл, слава Богу. Походил около лодки и к сарайчику пошёл, что неподалёку стоял, и тут же вышел с вёслами в руках. Перевёз нас благополучно, вёсла в лодку сложил, и пошли мы на станцию. Только вижу я: что- то с моим мужиком неладное творится. Чем дальше идём, тем пьянее становится. Мы, конечно, выпили на дорожку, как без этого, но немного, да и времени сколько прошло. Опять же, в воде холодной накупался, должен совсем отрезветь, а тут с точностью до наоборот. Поглядываю так исподтишка, ненароком, чтобы не обидеть напрасными подозрениями. Наконец не вытерпела.
       -Послушай,- говорю,- ну, что ты за человек? Всех нормальных людей холодной водой отрезвляют, а ты от неё всё пьянее и пьянее становишься. Парадокс какой-то.
       - Не знаю, - отвечает,- наверное, такая у меня особенность организма.
       Идём дальше. Я сына на руках несу, бабушка рядом палкою попирается,  у мужа чемоданы в обеих руках. И вот эти чемоданы уже начинают тягать его в разные стороны, так что и дороги не хватает.
         -Ну, всё- таки,- снова не выдерживаю я,- как такое может быть? Ты же совсем лыка не вяжешь! Скажи кому- обхохочутся: мужик в одних трусах среди реки в самый разлив сумел в стельку напиться. Что за чудо?!
         - Не знаю, - опять отвечает он и снова на организм ссылается. Уже у самой станции я снова приступила с допросом, и муж, наконец, сдался:
         -Сказать? – хитро прищурил он пьяный глаз.
         -Скажи, конечно. Я скоро лопну от злости, глядя на тебя. Да и вообще интересно.
          - Да переплыл я, значит, смотрю, а в лодке вёсел нет. Я в сарай- а там мужики сидят, выпивают. Увидали меня в одних трусах, удивились. «Ты что,- говорят, - с того берега? На выпей скорей, а то заболеешь» ,- и сунули мне полный стакан. Махнул я его  без всякой закуски, вот и развезло.  Теперь  на одном характере тяну до вокзала. Лишь бы в поезд сесть, там отосплюсь.
         Валентина Васильевна, видно, взволнованная воспоминаниями, снова попила воды и закончила свой рассказ:
     - Действительно,  не заболел и характера хватило благополучно дойти до станции.  Спросите, почему на сарайчик не обратила внимание? Так была уверена, что там никого нет, ведь мы же так громко кричали. А у них, видимо, перерыв на обед был, не хотели прерывать трапезу. Да и муж там ни на минуту не задержался, зашёл и вышел. Опять же, с вёслами. По моим понятиям, если бы лодочник был там, он  должен нас перевезти. Но у мужиков свои резоны, а я абсолютно ничего не заподозрила и , пока не признался, уже готова была поверить в «особенности организма»  и в необычные свойства воды в Угре. И всё – таки,  разве это  не доказательство, что вода в нашей Угре самая тёплая во всей средней полосе?
        Мы посмеялись, повспоминали ещё разные случаи из детства и юности и чуть не прозевали легковушку, уже подъезжавшую к мосту. На наше счастье, свободные места в ней были, и через полчаса, навилявшись между многочисленными выбоинами на старой шоссейной дороге, которую сто лет никто не ремонтировал, машина остановилась на развилке у Мытишинского кладбища: мне предстояло ещё прошлёпать три километра до Кислова, а Валентина Васильевна была уже почти на месте. Мы попрощались, и я сказала:
       - Позвольте и мне вашим примером  воспользоваться, когда буду доказывать, что вода в Угре ,действительно, очень тёплая.
        Она засмеялась, махнула рукой, как бы разрешая, и машина покатила.