Тавтограммы. Платформа

Своим циклом опусов "На одну букву" преследую лишь одну цель: показать непостижимую многогранность и неизмеримое щедрое богатство нашего великого языка.

ПЛАТФОРМА

Поезд подходил. Пыхтел приятно: пых-пых.
Платформа приближалась.
Прибытие!.. Перррон!
Пассажиры прытко потекли, покидая поезд.
Побежали. Поплыл плавный пассажиропоток.
Пусто!
Пёстрые пятна полутеней покрыли пространство.
Подвыпившие парни присмотрелись: пустующая платформа.
Подошли попить пивка. Плотно потянуло перегаром.
Пробегая по перрону, плешивый папаша притормозил, подумал презрительно:
«Просто позор!.."
Прикинул: «Простые подростки, пацаны, прибегут, посмотрят – пьют!
Прогоню патлатых пустозвонов прочь. Противно. »
Прошло полчаса. Присмотрелся. Пацаны прибежали. Пиво принесли.
Пыхтели папиросками парни, пацаны портвейн парням подливали.
Папаша приуныл: «Парад пошлости. Прожигают подаренное. Пигмеи.»
Подумалось: «Примитивно празднуют, пожалуй.»
Пошёл понурый, пригорюнился. Побрёл переулком.
Пригрезилось прошлое, приятное, подлинное.
Пикники просто песней припомнились:
портвешок, пиво, пирожные, плюшки, пироги, повидло, пирожки...
Прямо пир подлунного подсознания, проба поэтического пера.
Портвейн, пиво – первостатейные помощники при поездках!
Помогали подружку посимпатичней подыскать, присмотреться, приударить похлеще.
Пухлых пассий попки поражали, побуждали петь панегирики, пленяли, пьянили плоть.
Палевой палитрой полутонов плескался пленэр.
Парни пылкие прятались повсюду. Поцелуями пурпурными потчевали.
Причудливость пейзажа поражала: просторными полями подсолнухов,
пухом пробуждённой природы, пушистыми пионами.
Подруги павами прикидывались, павлиньими перламутровыми перьями переливались.
Парубки, парни, пестроткаными пиджаками пижонили.
Полянки – первыми подснежниками полнились, перелески – пташками певчими, подосиновиками, подберёзовиками!
Перекликались переливами песнопений, певучим празднеством пичуг.
Превосходны полузабытые прелести.
Печальна поздняя память призрачной полуяви.
«Панихида по прошлому, похороны прекрасного» – патетично подумалось папаше.
Пять пробило после полудня. Прибыл поезд.
Приехавшие пассажиры поспешно прощаются, проводникам последние поклоны передают, прыгают. Плывут потоком.
Подвыпившие парни покидают платформу.
Прыскают, пихают пассажиров.
Посмотреть пустеющий перрон подошёл плешивый папашка.
«Перестарочек, посторонись! Путь перекрыл, пенсия!» – прокричали парни.
Папаша перепугался: «Проходите, пожалуйста, пробегайте, пацанчики!»
Передряга. Попал!
«Пойду перекушу» – подумалось папаше. Пронесло.
Притомился. Полежать пора.
Петицию писать. Передовицу. Плотину прорывать печатью.
Пожарищем память полыхает.
Пятилетками прошлыми.
Перестройкой.
Позиции проиграны?
Пресловутая проза пришла?
Песни петь поздно?
Пойду, поэзию почитаю. Принципиально.
Примерю пиджак пристойности. Политику плюрализма прерву.
Победить – поведать правду! Паровозом пыхчу: пьянство – порок!.
Потомки подросли, понять прошу.
Пожалуй, перед передовицей портвешком привычно похмелюсь.
Привет, поколение!


Рецензии