Сказка. Часть 18
Издали увидев стоящую возле дома высокую чуть сутулую фигуру, смотрящую на них из-под руки, Малуша на ходу выскочила из саней. Провожаемая задумчивым взглядом неспешно шагающей лошадки, она, раскинув руки, помчалась навстречу и с разбегу обхватила старика.
– Дедушка, как же я соскучилась… –
– Ах, ты, моя хорошая… А я вас ждал… –
– Как? А откуда… – изумлённо подняла брови девушка…
Знахарь хитро прищурился и посмеиваясь в бороду покачал головой:
– Так я же кто? Вот-вот. Колдун! –
Но в это время с крыши, поднимая крыльями ветер, на плечо ему бухнулся огромный ворон и громко проорал:
– Едут! Едут! – и вдруг скрипуче захохотал, напугав Малушу до остолбенения.
– Вот ведь балаболка… Ну и зачем ты взял, да всё испортил? Чёрный, Чёрный… Смотри, разозлюсь и отправлю в суп вместо курицы… – укоризненно покачал головой дед, указательным пальцем ласково почесывая шею блаженно прикрывшей глаза птице.
– День добрый! - и Дан обнялся со стариком. – Ну, как вы тут? –
– Да потихоньку, что нам подеется… Смотрю Серого нет? –
– Ушёл. Не знаю, найдёт ли нас теперь… А нам вот…–
– Потом всё расскажешь. Заводи… хорошая лошадка… крепенькая… Молодая, смотрю? –
–Неплохая, да... Пришлось купить, разве Воронок столько увезёт? – на ходу говорил Дан, заводя лошадей и начиная сноровисто распрягать их. Пока провозились, уже и стемнело. Ну, а там – и баня, и ужин. Всё, как положено.
Разомлевшая после парной Малуша есть почти не стала, а сразу перебралась на кровать.
Сквозь сон слышала, тихое гудение мужских голосов, из которого изредка вырывались отдельные слова… Но было так уютно…так хорошо пригреться на старом месте в знакомом доме после двух дней неизвестности и холода, что она даже не пыталась понять о чём это они заговорились за полночь… Сладкая дрёма качала…убаюкивала… уносила куда-то…
И уже летит она над цветущей лужайкой, а за спиной трепещут синие стрекозиные крылья… Вокруг порхают
девушки-бабочки и со сверкающих их крыльев осыпается золотистая пыльца, звёздочками оседая на траве… Внизу, дурманя ароматом, покачивают венчиками невиданной красоты цветы…
Тёплый ветерок ласково гладит её распущенные волосы и говорит смутно знакомым голосом:
– Спит… Умаялась… Ну, пусть спит …– и уже отдаляясь: – А о ней ты подумал? –
– Кто должен обо мне подумать и почему-у-у? – лениво текут разноцветными призрачными нитями мысли Малуши-стрекозы... и завиваются в прихотливые узоры... и тают... растворяются в воздухе, словно туман…
– Нет у меня выхода. Поклялся ещё тогда, что не будет ходить по земле убийца родителей и жены. Почти восемь лет... Это последняя попытка... Всё равно он меня в покое не оставит. – загудел летающий с цветка на цветок шмель.
– А глаза у него совсем, как у Дана… И откуда у шмеля жена… Такая же бархатная. Чёрная с золотым…
Как краси-и-иво-о-о – кружась и играя с ветром думает стрекоза-Малуша...
– Уговаривать не буду. Что смогу сделаю, за это не тревожься… Только не забывай – три недели. Опоздаешь – будешь корить себя всю жизнь. Такие встречаются одна на тьму*… Да что я тебе говорю… Сам знаешь…–
– Белян, но ведь она мне не ровня… Что делать с этим… Если всё получится, то не признают её ни за что… Даже если... Не выдержит она в этом гадюшнике. Сожрут…
А в наложницы*… Нет. Не хочу… –
– Даже и не думай! Погубишь… А потом, с чего ты решил, что она из смердов. В ней есть кровь не ниже твоей. Правда не чистая… но всё же. Что ты вообще о ней знаешь? Не всё там так просто...
Ладно, не моё дело… сам решай, что для тебя важнее…
Всё, утро вечера мудреней. Ложись вот сюда, на лавку. –
Но ничего этого Малуша уже не слышала... Она сладко спала, подложив узкую ладошку с тонкими пальчиками под разрумянившуюся щёку… Слабая улыбка чуть тронула губы… Что ей снилось? Где, в какой сказочной стране бродила душа? Чьи ласковые глаза заставляли колотиться сердце... Чьи нежные руки ложились на плечи... Чьё имя нежно выдохнули губы?
Кто знает… Всё унесла с собой уходящая ночь… ничего не оставила в памяти…
Утро началось шумно. Что-то загрохотало, раздался тоненький пронзительный визг, который вдруг резко оборвался… и наступила тишина…
Малуша похолодела: – Серенький! –
Вылетая из-за печки она приготовилась к самому худшему, и воображение уже нарисовало страшные картины полные крови невинно погибшего страшной смертью кутёнка… Додумать не успела.
Не заметив с первого взгляда ничего ужасного, огляделась пристальнее.
Около печки валяется опрокинутый небольшой лубяной короб, рядом – несколько раскатившихся по полу деревянных мисок и ложек. С полки заинтересованно таращится то одним, то другим глазом Чёрный... И всё… Тишь и покой…
Малуша заглянула под лавку... под стол… и вдруг, взвизгнув, отскочила от зашевелившегося короба, который со скрипом пополз от неё и остановился, уткнувшись в валяющийся у печки ухват… несколько раз дёрнулся, но так и не сумев сдвинуться, замер.
Она тоже застыла, боясь пошевелиться…
А ворону неожиданно стало очень весело! Он изогнул шею, задрал огромный чёрный клюв, сказал потолку: “ Крук-крук! Здрррравствуйте вам!” и, растопырив крылья, церемонно поклонился.
Ошалевшая от происходящего Малуша чуть не завизжала от неожиданности, когда с печки раздалось покашливание… кряхтение… и голос деда Беляна укоризненно произнёс:
– Чёрный, не пугай детей. Ты зачем всё посвалял? Устроил тут представление… Скоморох! –
– Скоморррох. – не стал прекословить Чёрный, важно покивал и перелетел на краешек печки.
Посидел там, покрутил головой, потом боком-боком подскакав к подпёршему голову руками старику, начал нежно перебирать его встопорщенные волосы.
Малушу аж мороз пробрал: эдаким клювищем… бр-р-р… А вдруг в глаз? Знахарь покосился на неё и весело подмигнул:
– Спасай своего зверя, а то ему наверно уже надоело там сидеть.– и, шевельнув мохнатыми бровями, показал взглядом на предмет недоразумения.
Но не успела Малуша сдвинуться с места, как в открывшуюся входную дверь в клубах холодного воздуха вошёл Дан, на ходу поднял короб и поставил на лавку.
На полу, печально повесив ушки, прямо посреди лужицы сидел сконфуженный щенок.
– Ах ты мой маленький! Бедненький Напугали тебя… –
Дан с дедом заговорщически переглянулись: – Эх, бабы… –
А в доме словно по волшебству пол засиял чистотой, посуда поднята, вымыта и заняла свои места по полочкам, на столе уже стоит еда, а чистый щенок, укутанный, словно младенец, в сухой тряпке спит в уголочке.
– Золото, а не девка! Я пожалуй сам на ней женюсь! – лукаво покосился на Дана сытый и довольный Белян, выходя из-за стола.
Тот хмыкнул: – Ну, попробуй... Давай я сватом у тебя буду! Кто ж такому жениху откажет... –
– Да ну вас! – вспыхнула маковым цветом девушка, и выскочила за дверь.
Вслед раздался дружный хохот.
Через несколько дней, пробегая через двор к колодцу, Малуша неожиданно упёрлась взглядом в спину Дана.
Дан сидел в санях.
Сани отъезжали от дома.
– Дан? Дан, ты куда! А я? Я с тобой! –
– Запрыгивай. – не оборачиваясь ответил он.
– Ка… как запрыгивай?.. А одеться! –
– Тогда не запрыгивай. – отозвался Дан. Но, немного помедлив, всё же остановился. – Живо! Ждать не буду. –
Так быстро Малуша никогда в жизни не собиралась. Дед Белян с Чёрным, вернувшимся из трёхдневной отлучки, только успевали поворачивать головы, следя за мечущимся по дому ураганом, который обрастая по дороге какими-то одёжками... шубой... платком, проносился мимо то туда, то сюда и, подскакивая сначала на одной потом на другой ноге, влезал на ходу в сапожки...
И наконец устремился к двери, по дороге ещё успев прокричать:
– Я с Даном! –
– Куда? –
– Не знаю!–
– Стук!– Закрылась дверь.
– Грох!!!– Захлопнулась дверь в сенцах и там что-то упало и покатилось…
Наступила тишина…
Дед Белян задумчиво покачал головой:
– Смотри, как весело стало... И как только мы с тобой раньше жили?–
– Кррррасота! – согласился ворон.
Оказалось, что едут на базар. Вообще-то Малуше было всё равно куда. Лишь бы с Даном, а то дома и у неё хлопоты с утра до вечера, и он находит какие-то дела, а рядом они оказываются только за столом… И то всё молчит…
Проехали мимо постоялого двора, который Малуша совсем не запомнила. Она с любопытством разглядывала дома. Похоже и не похоже на родное село… Стало грустно…
Внезапно остановились и Дан громко окликнул:
– Агаша! Добрый день. –
Он выскочил из саней и, немного вернувшись назад, догнал немолодую полноватую женщину в нагольном полушубке и зелёном платке. Бросив взгляд на Малушу, утвердительно кивнул в ответ на её слова, и они, разговаривая на ходу, пошли в сторону саней, около которых та переминалась.
– Здравствуй, милая… – ответила на приветствие женщина, окидывая девушку внимательным взглядом, и одобрительно добавила:
– Ну, вот… другое дело… А я уж грешным делом думала… Выправилась, поздоровела… Какая ты красавица стала! Ну, не болейте! Пойду. Ждут меня… – и слегка поклонившись, пошла вниз по улице, чуть придерживая одной рукой холщёвую сумку на боку.
Дан, проводив её взглядом, запрыгнул на передок саней и убедившись, что Малуша тоже села, шевельнул вожжами.
– Это кто? – не удержалась Малуша.
– Лекарка местная, Агаша. Хорошая лекарка. Да и человек хороший… Помогла мне тебя выхаживать. Её, да деда Беляна благодари. Считай второй раз родилась. – и помрачнев отчего-то, отвернулся.
Малуше, конечно было бы любопытно ещё поспрашивать, но почувствовав, что Дан сейчас не расположен к разговорам, только вздохнула и вполголоса пробормотала:
– А у меня завтра день рождения… – И сказала вроде бы совсем тихо... Но Дан услышал!
– А что же молчала? –
Малуша только пожала плечами, мол, а о чём тут говорить-то?
– Это тебе сколько теперь будет? –
– Семнадцать уже… Скоро совсем старая буду… –
– Да-а-а… Плохи наши дела. Ну что, пока не совсем одряхлела, поехали подарок покупать? –
– Какой подарок… Не надо мне ничего! – замахала руками залившаяся алым румянцем Малуша – я ведь совсем не для этого… –
Но, как ни упиралась, Дан всё же затащил её на базаре в лавку к золотых дел мастеру и выбрал тоненькое колечко с небольшим голубым камушком.
– Настоящий подарок будет, когда… – но оборвал себя и не стал говорить дальше.
Малуша не принимала участия в дальнейших покупках Дана, а сидела в санях и любовалась узором, бегущим по блестящей поверхности… Ах, как же красиво! Вот бы подружки посмотрели! Умерли бы от зависти! А что бы сказала бабушка?
– Ей бы тоже непременно понравилось – после недолгих размышлений решила Малуша. Обязательно бы понравилось!
Всю обратную дорогу счастливая улыбка не сходила с губ утопающей в мечтах девушки…
Она даже не сразу сообразила, что сани уже не едут, а стоят посреди дороги недалеко от дома, а Дан, лежит в снегу… А над ним...
Над ним с грозным рычанием нависла оскаленная морда серой зверюги!
– Волк! – на мгновение у Малуши отнялись от страха ноги…
– Дан!!! – и она, забыв обо всём вылетела из саней, занося над мохнатой шкурой руку с кнутом, неизвестно когда оказавшимся в руке…
Но кнут так и не опустился.
Почему Дан так весело хохочет? И почему зверь облизывает отбивающемуся Дану лицо?
– Серый?.. Серый... Сереньки-и-и-ий!!! – И к двоим, барахтающимся в слегка подтаявшем снегу фигурам, добавилась третья, гораздо мельче их, но зато гораздо громче.
– Малуша, отпусти, ты его задушишь! – со смехом протянул ей руку уже вставший на ноги Дан, и старательно отряхнув, посадил в сани.
Серый дурашливо скакал вокруг саней, чего кобылка нисколько не испугалась, меланхолично поморгала длинными редкими ресницами и отвернулась.
Наконец тронулись. Собаки, кажется сбежавшиеся со всего села, издали заходились злобным лаем, но приблизиться ни одна так и не осмелилась.
А когда Серый развернулся и сделал в их сторону несколько шагов, оказалось, что у всех есть неотложные дела именно в противоположной стороне...
Дед Белян почему-то нисколько не удивился. Только глянул на сидящего на крыше Чёрного и сказал:
– Наконец-то пришёл. Вот теперь другое дело. –
Дан пристально взглянул в синие глаза под седыми бровями... покачал головой... и слегка усмехнувшись кивнул.
А Малуше, как всегда, никто ничего объяснять не стал.
Серый, заметив выкатившийся навстречу мохнатый клубочек, при виде его брякнувшийся на снег кверху розовым пузом, задумчиво обнюхал его, поглядел на лужицу рядом, а потом вдруг весело толкнул носом в бок. Мол, хватит валяться! Пойдём-ка лучше поиграем! И неспешно побежал к стене дома, где уже немного пригревало повернувшееся на весну солнце. Малыш, иногда путаясь в собственных лапах и весело виляя тонким хвостишкой, весело поскакал догонять. С забора за ними наблюдал Чёрный, но вниз спускаться не спешил.
Малуша, слегка волновавшаяся как примет пополнение Серый, облегчённо вздохнула.
Подружились? Вот и славно.
Непонятные слова и переглядывания мужчин объяснились на следующий день.
Дан начал внимательно проверять сбрую и собирать дорожную сумку.
А вечером, после того, как она убрала со стола чашки после ужина, а дед полез на печку, Дан расстелил на лавке холстину и разложив какие-то плоские камни, тряпочки и плотно заткнутые пробками маленькие пузырьки из мутного стекла, принялся методично точить ножи, потом меч сначала одним, затем другим камнем...
– З-з-з-з… З-з-з-з … – снова и снова разрывали тишину хищные взвизги металла.
Девушка, устроившаяся неподалёку, помалкивала, задумчиво уставившись на Дана…
Знала – если мужчина занят, лучше не лезть, а то тебе же хуже будет.
А Дан всё продолжал свою монотонную работу. Наконец, отложив точила в сторону, взялся за тряпки и начал любовно полировать и смазывать клинки маслом из пузырька… Осмотрев оружие, и видимо оставшись доволен результатом, убрал всё обратно в мешочек и пошёл мыть руки к висящему над ушатом у входа глиняному рукомойнику с двумя носиками.
Всё, теперь можно!
– Дан, мы куда-то едем? –
Дан, слегка помедлив, ответил, что уезжает завтра по делам. Один.
– А я? Как же я? Я с тобой! –
– Нет, в этот раз ты остаёшься. –
– Но… ты же сам говорил, что мне нельзя…–
– За тобой присмотрит Белян – мотнул подбородком в сторону печки мужчина – И не спорь! Не возьму. Через две-три недели… может быть даже раньше, я вернусь. Серый тоже останется с тобой. –
Малуша прикусила задрожавшую нижнюю губу, стараясь сдержать слёзы, а Дан, искоса глянув в её сторону, холодно пресёк назревающие уговоры и возражения:
– Всё. Я так решил и больше об этом говорить не будем. –
С тем и легли спать.
Следующая часть: http://www.proza.ru/2017/03/06/552
Наложницы* – даже в 13-14 в. у славян не только князь, но и любой знатный мужчина имел наложниц.
Тьма* – у древних славян 10 000 или неисчислимое множество.
Свидетельство о публикации №217030600546