Глава 1
Машина поехала юзом.
- Осторожней! – возмущённо воскликнула Альбина, едва не упав на заднее сиденье. Её таксист, по совместительству приходившийся ей дядей, никак не отреагировал на требование и, выровняв авто, впечатал в пол педаль газа. Машина рванула вперёд, в гору, обдавая края полосы потоками снега с песком, и на следующем повороте колёса вновь заскрипели, стирая шины об асфальт.
- Меня же болтает из стороны в сторону! Ты хочешь, чтобы я головой ударилась, или, может, рвоту вызываешь? – возмущение Альбины вновь не достигло цели. Шофёр лишь ухмыльнулся, пробормотав: «Пристегнись», - и переключил передачу. Таксист мог выписывать и не такие виражи, во-первых, потому что ему позволял опыт, во-вторых, потому что ему позволяли средства, и, в-третьих, потому что о его стиле вождения, в общем-то, знали все. А какой смысл покупать машину, если не владеть ею в совершенстве и не превышать восьмидесяти километров в час в черте города, где ты проводишь восемьдесят процентов своего времени?
Нет, Антон Микевский не для этого приобрёл авто и избрал профессию таксиста. Скорость была его страстью, дороги он изучил как свои пять пальцев, а правила существовали для того, чтобы их объезжать. Немногословный шумахер прекрасно знал и понимал важность правил дорожного движения, но всякий раз, когда ситуация брала верх над правилами, Микевский брал контроль над ситуацией. Там, где другие не справлялись с дорогой, он пролетал, цел и невредим, там, где авария казалось неминуемой, он выворачивался, не давая пострадать и другим участникам движения, напуганным пешеходам с усмешкой давал визитки такси, обещая десятипроцентную скидку, а в автосервисах просто платил огромные деньги. Хобби, ставшее его работой, того стоило. При этом штрафов от полиции практически не было, чутьё Микевского на ДПС и вообще на всё, связанное с дорогой, вызывало у всякого, кто хоть сколько-нибудь знал его, сомнения в том, что лихач не связан с нечистой силой.
Полный контроль над дорогой и над собой давался Микевскому за счёт полного равнодушия к пассажирам. Вот и сейчас ему плевать на эмоциональное состояние племянницы. Никогда она не бывает довольна, вечно надутая маленькая бука, мнящая себя пупом земли. Сказано довезти её в другой город на соревнования – довезёт в целости и сохранности. В пол педаль газа, вперёд, по пустынным субботним дорогам, чтобы эта одиннадцатилетняя принцесса завоевала свои медали на льду.
На самом деле трудно было не гордиться успехами Альбины Микевской: с пяти лет она выигрывала соревнования по фигурному катанию, заполняя шкафы в квартире медалями и кубками. В будущем году ей наверняка разрешат состязаться наравне со взрослыми, ведь тренеры и эксперты в один голос твердят: «Это будущая олимпийская чемпионка, настоящий талант». Но у этого настоящего таланта скверный характер и завышенная самооценка, при первой же встрече она свободно заявляет любому: «Я звезда!» И отношения к себе требует соответствующего. Это, пожалуй, кому угодно подействует на нервы, поэтому одноклассники с ней давно не дружат, а ей только и остаётся говорить, что это она с ними не дружит, и сидеть в гордом одиночестве на заднем сиденье, уткнувшись носом в телефон. В самом деле, даже родители уже пресыщены непомерной гордостью Альбины. И среди фигуристок она не заводит друзей: «С соперниками не дружат. Их побеждают». Казалось, одиночество, верный спутник эгоизма, однажды сыграет с ней прескверную шутку, но никогда мрачное недовольство не сгибало внутренний стержень юной фигуристки. «Никто не поддерживает меня и не желает мне удачи? Все они завидуют, а соперники боятся. Я обойдусь без пожеланий, победу гарантирует не удача, а упорный труд, поэтому она останется за мной».
И она выходила на лёд и побеждала, срывая овации мастерством и техникой, чтобы на следующий же день вновь прийти на каток и тренироваться как можно дольше. «Что же ей ещё делать, - говорили взрослые за семейными обедами, - если ничего, кроме коньков, ни в её жизни, ни в её сердце нет? Другие-то дети дружат, учатся прилежно, девочки в кино с мальчиками начинают ходить, по дому родным помогают». - «А эта, видите ли, звезда. Одиночное катание у неё, и в жизни будет одинокой». - «Правильно. Кто же её гордыню терпеть-то будет?»
Альбина не раз слышала эти разговоры, и обвинения в эгоизме и бессердечии, и увещевания тех, кто пытался воззвать к её разуму и спустить с небес на землю. Далеко не всегда ей удавалось вести себя в таких случаях хладнокровно, особенно с одноклассниками. С первого раза, когда она сорвалась и наорала на «этих тупых жалких смертных, которые ничего не понимают и только завидуют», получив в ответ жестокий смех толпы, сердце её наполнилось горечью, а когда она убедилась, что никто от её истерик не приходит в восторг, не признаёт своих ошибок и не пытается успокоить, утешить и поддержать, горечь эта промерзала обидой и отчуждением, пока не обратилась в презрение ко всем, не признавшим её превосходство. Тогда приступы ярости стали случаться реже и реже. Альбина сама старалась держать себя в руках, потому что её гнев и обида мучили и опустошали её саму. Но в те минуты, когда она оставалась одна в своей комнате и плакала навзрыд, чувствуя, будто её грудь наполнена свинцом, она вспоминала возгласы одноклассников: «Сердце? У тебя его нет!» - и криво улыбалась сквозь слёзы губами, сведёнными спазмом, тихо пьянея от своей правоты и победы. Есть у неё сердце, живое, оно болит, сейчас болит, не будь у неё сердца, разве плакала бы она? Тихо бьётся, одинокое, израненное, дышит и ещё способно любить. Много кто что понимает, особенно, не побывав на катке восемнадцать часов подряд, не побеждая себя и остальных на протяжении семи лет, о да, ещё и советовать будут, как ей жить, с кем ей гулять и кому уступить пьедестал звезды фигурного катания, пьедестал, которого она достойна!
Из столь опустошённого состояния у Альбины было только два выхода: сон или каток. И жизнь продолжалась, наполненная упорным трудом и верой в себя. Вот и теперь её путь лежит на престижное соревнование, дядя Антон, как всегда, несётся на огромной скорости, через три дня он же заберёт её домой, уже с медалью, и притом золотой.
Альбина открыла зеркало и осмотрела лицо. Обыкновенное лицо подростка, лишённое как детской прелести и обаяния, так и женственного шарма или загадочности. Серые глаза, в которых никто не утонет, обычные губы, которым никто не улыбнётся в ответ, кожа, не встречающаяся с косметикой, если только это не день выступления, тёмно-русые волосы длиной до плеч. И, тем не менее, это не вписывается в определение «уродина», которым уже наградили её одноклассницы, ахавшие над модными журналами и гулявшие с мальчиками. Зависть, зависть…
Альбина пригладила прядь, петухом вставшую над пробором, и удовлетворилась отражением. Еле заметно она улыбнулась самой себе, получив обратно свой ободряющий взгляд, и убрала зеркало в сумку. Всё будет прекрасно. Она справится.
Руслан сидел мрачный и усталый, тихо кляня эти бесполезные мучительные часы, проводимые в бесцветном мире полутонов и пауз. Казалось, его дыхание распадалось на отдельные вдохи и выдохи, а в промежутках всё кругом заполнялось бессмысленными звуками, единственным предназначением которых было его долгое и изощрённое мучение.
- Руслан, ты что? Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Михаил Васильевич, преподаватель по фортепьяно, глядя, как его ученик смотрит сквозь ноты отстранённо-тяжёлым взглядом. – Тебе плохо?
Да, ему было плохо, очень плохо, потому что в гробу он видел это фортепьяно, и эту музыкальную школу, и эту до безобразия правильную, бесцветную и безвкусную, унылую, бесконечно далёкую от его жизни, ощущений и эмоций классическую музыку. Но заорать, оттолкнуть всё это от себя и уйти никак нельзя. Вот Михаил Васильевич. Он ни в чём не виноват. Он существо другого мира, в котором любят и понимают классическую музыку, разбираются в сольфеджио и музыкальной литературе, а ещё каким-то образом умудряются подчинить себе клавиатуру пианино, чтобы пальцы не соскальзывали на больших интервалах, звучание было чистым и глубоким, а счёт ровно и правильно шёл в голове без метронома и стука ногой по полу. Ну не умеет Руслан ровно считать про себя, и он пытался обойтись без притопов ногой, положив её на педаль. Но Михаил Васильевич заметил и безжалостно пресёк эту хитрость. «Это пауза на четверть, а не на три восьмых! Как ты считаешь? Как ты дома учишь? Учишь вообще?»
Учит, конечно. А смысл?
Семья Комаровых считала себя интеллигентной до мозга костей. Родословную они вели не от титулованных особ, но на протяжении пятнадцати поколений, известных Руслану, это были добропорядочные, законопослушные и в подавляющем большинстве образованные граждане, не запятнавшие свою репутацию ни единым дурным поступком. Одно высшее образование считалось минимумом способностей каждого из членов семьи. Но до института Руслану ещё надо было дожить, ибо музыкальная школа, самое ненавистное из всех дополнительное образование, была непреодолимым барьером, убрать который родители упорно не желали. Сами они познакомились в опере, на свидания ходили в музеи и библиотеки и ныне причисляли себя к культурной элите, не пропуская ни одной выставки, ни одной премьеры в театре, исправно следя за новостями науки и политики. Огромная квартира в центре города еженедельно наполнялась гостями, родственниками и друзьями, среди которых насчитывалось, по меньшей мере, пять профессоров, три литературных и три музыкальных критика, одна поэтесса, один композитор, несколько образованных бизнесменов без порочащих связей в так называемой «тени» и два банкира с миллионным состоянием. Среди этих людей Руслан чувствовал себя неуютно, однако непременно участвовал в чаепитиях с беседами на научные или культурные темы. Ему был противен и чай без сахара в одном из парадных сервизов, и этикет едва ли не викторианской эпохи, строго соблюдавшийся всеми участниками, и, главное, отсутствие даже намёка на шутку, или, по-интеллектуальному, постмодернизм, у представителей культурной элиты. Эти люди действительно любили тихие вечера в богато, но скромно и изысканно отделанной квартире, созданной будто бы не для жилья, а для таких вот приёмов, с никому не нужными правилами и заумными речами. Руслану всё это казалось клеткой, из которой безумно хотелось вырваться и убежать. Но о нём не забывают: «Руслан, а ты видел новую постановку оперы «Иоланта»? Не правда ли, ужасно, что в советские времена цензура нещадно коверкала её текст?» Откуда ему знать, что было в советские времена? И что он должен ответить? «О, какая великолепная музыка, какой глубокий смысл, я очарован», когда молодую красавицу на сцене играет пятидесятилетняя толстуха, и в её воплях, именуемых арией, даже слов разобрать нельзя? И почему его просто не отпустят отсюда, с чего они взяли, что Руслану это интересно?
Нет, он заявлял, что хочет жить иначе. Родители слышали его слова, но, видимо, не верили. «Не говори глупостей, Руслан. Мы даём тебе лучшее, что может быть в жизни человека». Свобода, видимо, в список лучшего не входила, однако в немногочисленных попытках отвоевать себе хоть крошечный кусочек Руслан неизменно терпел поражение. Тогда он твёрдо решил в будущем уехать как можно дальше и не возвращаться, а ещё навсегда отказаться от интеллигентности, если это обозначает дурацкие приёмы, походы в оперу и музыкальную школу. Пока же он замкнулся в себе и научился хорошенько врать.
В школе он попросил у друга Вована послушать рок-музыку в наушниках. Это было просто волшебно, но родители почему-то решили, что должны быть знакомы с плейлистом Руслана, и полчаса он вынужден был выслушивать объяснения, что рок-музыка это не музыка, и вообще, даже в этих диких группах люди умеют играть на пианино, а Руслан отлынивает от занятий. Спокойный тон, которым говорил отец, вовсе не означал его открытость к другим мнениям, и Руслан на его глазах почистил плейлист почти целиком. На другой день Вован заявил, что предки у Руслана ничего не понимают в музыке, и вообще они шизанутые, а композиции в плеере можно переименовать. Теперь ДДТ скрывался под псевдонимом «Чайковский», а КиШ именовался Шубертом. В компании парней-одноклассников Руслан не завёл близких друзей, но общение с ними было приятным, хотя бы потому, что оно было живым. Родители с их безукоризненно правильной речью и использованием слов вроде «прескевю» или «эглет» в обычной жизни, разумеется, не одобрили бы и подростковый сленг, что уж говорить о попытках курить, картах (хотя, казалось бы, какая опасность в «дураке» на интерес?) и разговорах на тему «откуда берутся дети» вместо прочтения специализированной литературы для подростков. И всё самое живое и вольное Руслан скрывал, чувствуя, что всё больше отдаляется от холодного мира взрослых, не желающих слушать и понимать его нужды.
Впрочем, было ещё кое-что, отделявшее Руслана от всего остального мира, включая Вована и парней.
Потому что никто на свете не мог этого объяснить.
Руслан был волшебником.
Однажды в детстве он проснулся и захотел найти одну из игрушек, но нигде её не находил. Тогда он закрыл глаза и вдруг увидел свою комнату, будто бы художник нарисовал контуры каждой вещи разноцветными мелками на доске. Все вещи были прозрачными, и потерянная игрушка виднелась за тумбочкой. Именно там Руслан и нашёл её, открыв глаза. Родители решили, что это детская фантазия. Руслан и сам поначалу так думал, но с возрастом зрение «с закрытыми глазами» стало проявляться всё чаще и всё лучше. Руслан мог видеть контуры вещей и людей сквозь бетонные стены, на огромном расстоянии, и волшебное зрение ни разу не обмануло его. Оно было вполне подвластно Руслану, по своему желанию тот видел лишь контур шкафа или же все вещи в нём, а иногда, чаще на живых существах, не только контур, но и силуэт или даже трёхмерное изображение. Все цвета такого зрения были постоянно искажены. Когда Руслан что-то искал, контур пропажи отсвечивал золотым. На вилке, которой он ел нечто вкусное, оставались жёлтые отблески его радости, на тетрадях из музыкальной школы постоянно были серые разводы раздражения. Со временем Руслан сопоставил цвета и эмоции, главным образом, наблюдая за людьми. Поверхностные эмоции светились около их лиц, скрываемые уходили вглубь головы, глубокие спускались к сердцу. Самые глубинные, характерные черты придавали цвет сердцу. Его сияние заполняло всю фигуру человека и определяло цвет контура.
Изучить свою способность как следует у Руслана не получалось. Ни с кем из своего окружения поговорить на эту тему он не мог, долго пребывать с закрытыми глазами тоже. А ещё Руслан боялся своего дара. По идее, он мог увидеть насквозь всю Землю, но старался не смотреть сквозь стены даже из окна. Он боялся увидеть людей, чужие секреты, чужое горе, которому он не сможет помочь. В самом деле, даже если бы он увидел ограбление и точно знал, где воры и украденное, что он скажет полиции: «Я увидел их через два квартала через пять бетонных стен, потому что экстрасенс»? Сразу к врачу отправят, в лучшем случае с подозрением на высокую температуру и бред.
И исследовать дальше свой дар Руслан не решался. Он лишь молча отстранялся от тех, чьи сердца пылали красным гневом или чёрной ненавистью. А взглянув однажды на родственников и знакомых на большом приёме, выбежал из зала прочь и, запершись в туалете, долго стоял неподвижно, пока слёзы катились по его широким, смуглым щекам…
- Руслан!!!
Руслан очнулся. Михаил Васильевич с беспокойством глядит на него. Он всё ещё в кабинете фортепьяно. Как далеко его завлекли мысли…
- Простите, я… - дальше Руслан не решился сказать «задумался» или «устал».
- Тебе надо выпить воды, - Михаил Васильевич подошёл к крохотному столику рядом с пианино и наполнил стакан холодной водой из графина. – Вот, освежись.
- Я в порядке, правда.
- Нет, я вижу, что ты устал. Сделаем небольшой перерыв. Встань поближе к окну, там свежий воздух. Можешь открыть его полностью.
Руслан неохотно подчинился, хотя понимал, что от урока пропадёт несколько минут, и он на несколько минут меньше просидит перед нотами. На самом деле он не очень устал, и обманывать учителя абсолютно не хотелось. Вода в стакане была ужасно холодной, Руслан не выдержал и вылил остатки в открытое окно. Забавно, он никогда не стоял у окна таких вот маленьких кабинетов музыкальной школы, в которых едва помещаются два фортепьяно и несколько стульев. А за окном тихое субботнее утро, мартовская слякоть, состоящая из снега, льда и воды, и офисное здание напротив, которое кажется особенно новым и красивым по сравнению с этой узенькой комнаткой, где от стен отклеиваются старые грязные обои, а дверной замок, кажется, никогда не починят.
Михаил Васильевич вышел. Свежий ветер ворвался в кабинет, сдул ноты с пюпитра, и они с шелестом упали на чёрный лакированный паркет. Издалека донёсся шум мотора. Руслан насторожился и прикрыл глаза. Автомобиль на огромной скорости мчался по перпендикулярной улице. Сейчас он повернёт. Руслан открыл глаза и увидел белое грязное такси, лихо выворачивающее на перекрёстке. Включив волшебное зрение, он разглядел оранжевый контур водителя, источавшего уверенность, и пассажирку на заднем сиденье. Её контур был белым, абсолютно белоснежным. Руслан ахнул. В небывалом волнении он вгляделся в сердце незнакомки и увидел в её груди белое сияние, которое осветило такси, потом и всю улицу, и самого Руслана… Этого света хватило бы, чтобы осветить не один мир!
«Белый! Я и не знал, что есть белые! Я никогда не видел, чтобы люди светились белым! Что это может значить? Белый, абсолютно чистый белый! Она прекрасна… Это человек с восхитительно чистым сердцем. Она совершенство, она звезда!..»
Поражённый Руслан открыл глаза. Белая грязная машина с рёвом унеслась прочь, увозя чудесную пассажирку вдоль по улице. А двенадцатилетний волшебник остался у окна, не в силах унять сладостное волнение в сердце, и мысленно твердил: «Она звезда. Она совершенство», вполне отдавая себе отчёт, что он влюбился.
Глава 2
Полная луна светила в окно, расчерчивая пол тенями вещей в комнате, полупрозрачных занавесок и голых веток тополя, росшего под окном. Руслан не мог уснуть. Обычно он без проблем погружался в сон в течение пятнадцати минут после встречи с постелью, но сегодня Морфей не спешил являться в его комнату. В голове царила небывалая ясность, всякая мысль, приходившая на ум, звучала мягко, будто бы внутренний голос, которым человек читает про себя, превратился в челесту, и эхом ему служил еле слышный хрустальный звон. Отчего он звучал сегодня именно так, Руслан не знал. Лишь его воображение подсказывало, что этому виной лунный свет, которым была пропитана вся комната.
Подобные ассоциации были слишком причудливы для обычной жизни Руслана и его обычного настроения. Но сегодня был необычный день. Он увидел её. Звезду. Пусть это был только миг, пока её машина мчалась мимо музыкальной школы, но он был! Она сияла… Как же не хватает её сияния здесь, в его комнате, в его доме, в его жизни… Но она уехала, а он должен остаться здесь. Они могут никогда не встретиться вновь, хотя вполне реально добраться туда, куда она едет, подойти и познакомиться, заглянуть в её глаза. У неё просто прекрасные глаза, и чудесная улыбка, и интересное, без единой неправильной черты лицо. Неправильной не по канонам красоты, о которых рассказывали на истории культуры или упоминали дамы на чаепитиях, а по собственному внутреннему правилу красоты и гармонии. Но Руслан не может рассказать родителям о случившемся, ведь они формально даже не виделись. Она не смотрела в его сторону (даже если бы она обернулась, то не смогла бы увидеть окно третьего этажа из машины), он же стоял с закрытыми глазами. А по мнению большинства, с закрытыми глазами люди могут видеть лишь сны и фантазии. Но даже если бы Руслан признался, что влюблён, как бы отреагировали его родители?
Ответ Руслан знал хорошо, хотя ни разу не произносил его вслух или про себя. В коридоре, который родители превратили в маленькую картинную галерею, висел парный портрет восьмилетнего Руслана и девятилетней дочери банкира Кротова Людмилы в старинных русских костюмах. Этим, в общем-то, супруги Комаровы сказали всё, что они думают о любви и о расчёте. Руслан пару раз слышал, как, обсуждая оперетту или пьесу, мама что-то говорила о великой силе любви, но, видимо, это была категория «типичные сюжетные ходы и линии» в разделе «особенности литературно-музыкальных произведений искусства таких-то годов». Брак же для них в действительности является одной из норм их общества, их круга, нарушить негласную границу которого, конечно, не преступление, но повод для глубокого и долгого неодобрения. Они не позволили Руслану подобрать щенка с улицы, потому что тот был без родословной. Стоит ли ожидать от них иного подхода к девушке или невесте?
Руслан открыл глаза и сел. Тело и мозг были полны энергии, душа же была полна сомнений. Его жизнь, бесцветная, как гравюры в коридоре, и мечта быть с нею, светлая и чистая, как лунный свет. И он никак не перестанет их сравнивать.
- Надо попытаться успокоиться, - почти беззвучно произнёс Руслан, собираясь выбраться из постели на поиски снотворного.
- Не получится, - раздался в ответ его собственный голос, доносившийся со стороны.
Руслан поднял голову и увидел своё отражение в зеркале, висевшем напротив. Другой Руслан, более бледный и, кажется, чуть более высокий, сидел, окружённый беспросветной тьмой, его руки, ноги и туловище были оплетены серыми и чёрными путами. Отражение не думало копировать движения Руслана и выражение его лица, бесстрастно наблюдая лёгкую панику своего прототипа.
- Это что, сон? Я уже уснул?
Отражение помедлило с ответом.
- Это не важно, сон или явь… Важно, что это правда. Никто тебе не лжёт.
- Почему ты весь в путах? Кто держит тебя в плену? – Руслан выбрался из-под одеяла и подошёл к зеркалу.
- Ты знаешь это и сам.
- Не знаю.
- Знаешь.
Повисла пауза.
- Ты – это я? – спросил Руслан.
- Да, - спокойно ответило отражение. – Я повторю ещё раз, никто не собирается тебя обманывать. Ни я, ни зеркало, ни кто-то ещё.
- Но если зеркало показывает правду, то… выходит, это я связан по рукам и ногам и заточён в узилище, где нет света? – Руслан обнаружил, что эта мысль нисколько его не удивляет и не пугает.
- Да. И ты знаешь, что это за тюрьма.
Руслан бросил взгляд на дверь, за которой была галерея.
- Мои родители…
- Тебе кажется странным, что самые близкие и важные люди в твоей жизни, которые должны любить тебя и которых ты должен любить, погрузили тебя во тьму вместо того, чтобы стать твоим светом? – спокойно спросило отражение. – Хочешь пояснений?
- Да. Если я и знаю ответ, то пока не могу его понять, - грустно вздохнул Руслан.
- Ты хочешь уйти навсегда. Жить не так, как они. Ты думал о том, чтобы уехать в семнадцать или восемнадцать лет, но сегодня ты увидел свет звезды, и от осознания, что живёшь во тьме, тебе стало ещё больнее. Ты готов покинуть дом сейчас и следовать за ней. Прежде всего, прислушайся к своему сердцу. Оно скажет, что я прав.
В установившемся молчании Руслан попробовал осознать, что он чувствует. На душе было спокойно. Мысль о побеге из дома не пугала, даже наоборот, радовала. Не было и удивления. Отражение будто бы озвучило уже принятое решение, которое оставалось только осмыслить. Руслан поднял взгляд на зеркало:
- Ты прав.
- Нет, это ты прав, - вздохнуло отражение. – Ты лишь немного не понимаешь, почему твоя совесть не взывает к благоразумию и лени, чтобы они велели тебе остаться. Не правда ли?
- Да, именно так, - Руслан улыбнулся. Отражение действительно понимало его и, к тому же, могло облекать смутное происходящее в точные слова.
- То, что ты считаешь совестью, есть мораль общества, в котором тебя воспитывали. Так поступили бы они, но твой выбор свободен от их условий. В тебе говорит любовь, ты не можешь отказаться от родителей, поэтому не отвергаешь их правила без колебаний. Но это решение правильное. Не бойся своего спокойствия. Всё хорошо.
- Ладно. Так что же мне делать?
- Собирайся в путь, только тихо, чтобы никого не разбудить. Возьми аптечку, медикаменты, тёплую одежду, запас еды и деньги на такси. После этого открой окно и используй тополь, чтобы спуститься. Не надо оставлять связанные простыни, свисающие из окна. Записка тоже не нужна. Отправляйся к вокзалу, там полно такси. Определишь, куда она направилась, и доберёшься туда.
- Хорошо.
Руслан оглядел комнату. Спокойная решимость овладевала им, но что-то не давало начать собираться.
- А можно тебя ещё спросить? Я тогда видел их, родителей, знакомых, на приёме. Они были…
- Пустыми. Я знаю. Нет, они не бездушны, как ты боишься. Вот… смотри, - обдумало свой ответ отражение, - когда ты ищешь пропажу, ты видишь её в золотом цвете. Жёлтое и золотое сияние в человеке означает радость. Ты радуешься находке, предвкушаешь своё удовольствие и окрашиваешь её в золотой. Так и тут. Ты видел толпу, а она всегда безлика и однотонна. Пожелай ты увидеть каждого по отдельности, увидел бы палитру некоторых красок, но ты не всегда следишь за своими мыслями, поэтому и увидел лишь общую атмосферу. Для тебя их мир серый и пустой, и всё вышло именно так.
- Постой-ка! – взволнованный Руслан прильнул к раме зеркала, вцепившись в неё руками. – Это значит, что она… что я захотел её увидеть белой, потому что влюбился? А на самом деле…
- Нет, - твёрдо ответило изображение, каким-то образом помешав двум тонким пучкам пут достигнуть больших пальцев Руслана. – Ты влюблён, и поэтому даже обычным зрением смотришь на неё необъективно. Но её свет истинный. Она звезда. Твоя звезда.
Отражение на секунду о чём-то задумалось и опустило взгляд.
- Иди за ней. Немедленно. Найди её и всегда будь с ней рядом. Ведь она может нуждаться в твоей помощи, а ты без её света обречён на это, - он повёл связанными руками, и путы чуть крепче стянули его тело.
- Да. Я найду её! – радостно выдохнул Руслан и снял руки с рамы.
За окном закаркали вороны. Что разбудило их, Руслан не знал, но испугался, что в доме могут проснуться. Пока тени встревоженных птиц беспорядочно мелькали на полу, мальчик выложил всё содержимое школьного рюкзака на тумбочку, метнулся к шкафу и принёс тёплые свитера, брюки, ремни и, на всякий случай, пару футболок и старую рубашку. Судорожно вспоминая, что входит в необходимый набор путешественника, Руслан на цыпочках вышел в коридор. Родители спали. Персонажи картин и гравюр уставились на Руслана, будто бы недоумевая, отчего он не берёт пример со старших. «Ну разумеется, откуда в доме верёвки, зажигалки и разные инструменты, если этот дом предназначен для вас?» - мысленно спросил Руслан произведения искусства и прошёл на кухню.
«А что ты тут делаешь, сын? – проговаривал про себя Руслан голосом отца, собирая в пакет булки, и отвечал уже своим голосом, - Да всё в порядке, только уснуть не могу, снотворное ищу». Снотворное. Лекарства. Часть из них в шкафчике, часть в холодильнике. Так. Холодильник.
Свет в камере холодильника резанул Руслана по глазам. Зажмурившись, он всмотрелся в его содержимое волшебным зрением. В пакет с едой полетели огурцы и помидоры, отварные яйца, питьевые йогурты и кусок сыра. Больше брать нельзя, иначе не поместится. Где тут у нас лекарства? Которые брать? Глазные капли можно, антисептик, что ещё? Шкафчик. От ухогорлоноса, успокоительное, нашатырь, вата… Живот может прихватить. Ношпа. Неплохо бы ещё лёд, но в рюкзаке растает. Ладно.
Отражение умиротворённо наблюдало за сборами Руслана. Тот упаковал еду и лекарства в рюкзак, потом оделся и вышел в коридор. Спустя время он зашёл почти полностью экипированный, только в тапочках.
- Я вор, да? – спросил он, показывая отражению несколько тысячных и сотенных купюр.
- Доверься мне, - ответил связанный собеседник, - никто из-за этого не огорчится. Хотя бы в перчатках вскрывал сейф?
- Да, а как же? – Руслан осмотрел купюры и положил их в кошелёк. – Вот уж не думал, что буду использовать свой дар ради цифровых комбинаций сейфа, - он рассмеялся. Всё это было так легко и весело, что даже пришлось взглядом переспросить отражение, может, он и вправду растерял всю совесть и здравый смысл с ней вместе. Но, представив, что он никуда не уйдёт, Руслан поёжился и сел обуваться. Отражение тем временем что-то затеяло со своими путами, ведя с ними молчаливый диалог и плавно раскладывая отдельные нити в определённом порядке.
Руслан встал. Решившись, надел рюкзак и скрепил хлястики лямок у себя на груди. Аккуратно отодвинул занавеску, открыл форточку, выдвинул рамку с сеткой и оглядел тополь. Дерево было не особо ветвистым и стояло довольно далеко, Руслан не верил, что допрыгнет до его крепких ветвей. Но надо было спуститься вниз по тополю.
- Я надеюсь, ты не собрался лезть по нему вниз? – чуть насмешливо спросило отражение.
Руслан обернулся к зеркалу.
- Ты же сам сказал, не по связанным простыням, - мальчик вгляделся в собственное лицо, улавливая мысль собеседника: домашний мальчик, которого не отпускали играть с другими детьми, ни разу в жизни по деревьям не лазал, и учиться сейчас значит рисковать побегом. Но что тогда он имел в виду?
- Я сказал «используй тополь», а не «лезь по нему», - отражение поманило Руслана к раме. – Давай сюда оконную сетку. Давай.
Тонкие пучки серых пут выстрелили из зеркала, рванувшись к рукам Руслана, и повисли на рамке с оконной сеткой. Часть ниток всё-таки добралась до пальцев волшебника.
- Что это?
- Мои узы послужат тебе в освобождении. Станешь на подоконник и тряхнёшь раму, будто бы высыпаешь много-много корма птицам, вот так, - отражение связанными руками чуть подбросило невидимую раму. – Эти путы свяжутся с ветками тополя и образуют нечто вроде паутины. Спустишься по ней, как по лестнице, часть её к тебе прилипнет. Это не страшно. Попытайся соорудить из неё накидку, она тебе ещё пригодится. Иди к вокзалу пешком, среди водителей выбери твоим зрением того, кто задаст меньше всего вопросов. Адрес определишь также. Ты должен покинуть город до рассвета. Уходя, ни за что не оглядывайся назад, иначе… - отражение смолкло. – В общем, не оглядывайся. Понял?
- Да. Спасибо тебе.
- Спасибо тебе, - кивнуло отражение и погрузилось в собственные мысли. Руслан встал на стул, потом шагнул на подоконник. Плавным движением он тряхнул раму с сеткой. Невесомые нити скорее не вылетели, а вылились в окно и, едва коснувшись веток тополя, сцепились с его стволом и со стеной дома. Руслан положил сетку на пол и вновь повернулся к окну. Нитей не было. Руслан проверил волшебным зрением: плотная паутина искрилась в лунном свете. Обернуться бы в последний раз, посмотреть на свою комнату… Но нельзя. Да и чего он в ней не видел?
Позволив себе ещё секунду колебания, юный волшебник сделал шаг вниз. Почти сразу же полёт его стал несвободным, путы с готовностью обхватили тело Руслана и позволили ему спуститься с комфортной скоростью. Мягко ступив на выпавший вечером снег, Руслан повёл рукой вниз, и невесомая невидимая связка нитей упала ему на плечо. Руслан осмотрел нити волшебным зрением. Они были довольно клейкими, но подвижными и, присосавшись к его спине и рукам, не собирались ограничивать его свободу. Руслан попытался окутаться, и ему это удалось. Плотно переплетясь друг с другом, путы слились в ткань, которая повисла плащом за спиной Руслана, по мановению руки сверху отрос капюшон.
«Вперёд», - мысленно произнёс мальчик и зашагал прочь со двора. Снег хрустел под ногами, растревоженные вороны лениво ругались на чёрных ветвях соседних деревьев. Руслан не знал, считать это добрым знаком (ночью уже так тепло, что птицы кричат, не боясь замёрзнуть, значит, весна близко) или дурным (ворон во всех литературных произведениях сопутствовал злым колдунам или смерти). Улицы были тихи и пустынны. Ночное небо, лиловое из-за света фонарей, окрасившего облака, пьянило свободой и свежестью. Руслан зашагал вдоль по улицам, не оглядываясь назад. На переходе он дождался зелёного, хотя ни одной машины не было вокруг. Спустившись по лестнице, он оказался на набережной. Здесь уже поднялся ветер, Руслан укутал лицо в воротник куртки. Перед ним простирался мост.
Руслан никогда не пересекал реку пешком. Пару раз мост проносился перед ним в окне автомобиля, когда его везли на лекции в планетарий. Теперь же он сиял светом фонарей, ожидая, когда беглец украсит его нечищеные тротуары следами своих сапог. Руслан ступил на мост, пытаясь укрыться от ветра. Поток воздуха был довольно сильным, спрятаться от него не было никакой возможности. Лицо мёрзло, глаза резало, даже дышать было неудобно. Вскоре Руслан отказался от идеи ориентироваться обычным зрением и целиком доверился волшебному. Неровности дороги высветились красным, предостерегая мальчика от падений. Плащ из серых пут не слетал на ветру, он лишь едва касался земли, и, к своему удивлению, Руслан обнаружил, что делалось это ровно затем, чтобы замести его следы. На секунду приоткрыв глаза, Руслан заметил, что под плащом не остаётся даже его тени, хотя стоило ему снять капюшон, как свет фонаря тут же вычертил его профиль на проезжей части. Невидимость распространялась и на волшебные следы. Если бы кто-то, обладавший таким же даром, что и Руслан, решил бы выследить его, то волшебное зрение никак бы ему не помогло. Но долго размышлять об этом Руслан не стал: он пытался сохранить дыхание, шагая против ветра и не сбавляя скорость. К утру он должен покинуть город. Какой же дикий ветер… Уже нагнал туч на небо, луны не видно, неизвестно, сколько времени до рассвета. Нельзя задерживаться. Надо идти.
Выбравшись на другой берег, Руслан заспешил к вокзалу. Просмотрев окрестные дороги на светофоре, он перебежал дорогу на красный. Внутри при этом поднялась небольшая волна радости, но Руслан понял, в чём дело, и сам себя одёрнул: «Свобода свободой, а правила правилами. Они не бессмысленны». Старые двухэтажные домики, маленькие магазинчики с характерным запахом внутри, оборванные рекламные объявления с половинами телефонных номеров, цифры которых кажутся особенно одинокими, потеряв соседей… И знакомый голос вокзального радио, денно и нощно провозглашающего: «Поезд номер такой-то «пункт отправления - пункт прибытия» прибывает к такой-то платформе на такой-то путь». Ура. Добрался.
Руслан осмотрел таксистов, сновавших около выхода с платформ, волшебным зрением. Никто не высветился. Взгляд волшебника скользнул по припаркованным такси, и одно чуть вспыхнуло зелёным. Ага. Готово.
Перебравшись на другую сторону вокзальной площади, Руслан подбежал к такси, чуть натянув невидимый капюшон на лицо. Пусть водитель не видит его возраст. Просто пассажир, просящий отвезти его в соседний город. Да, следующий поезд нескоро, он не хочет ждать несколько часов. Может оставить аванс. Не надо, так не надо. На заднем сиденье комфортнее.
Чувствуя, как машина выворачивает со стоянки, Руслан вспомнил об открытом окне. Нет, не оборачиваться. Родители удивятся холоду и зайдут в комнату. Они всё поймут. За ним отправят погоню. Милицию. Кого-то ещё. Надо, чтобы его не видели и дальше. Эту машину. Нет, надо, конечно, чтобы в них не врезались, но просто, чтобы никто не обращал внимания на личности. Просто таксист. Просто пассажир на заднем сиденье.
Руслан поглядел на невидимый плащ. «Что, можешь так сделать?»
Пальцы его дрогнули. Руслан, повинуясь наитию, стянул с себя плащ и подбросил его вверх. Нити легко прошли сквозь крышу авто и скрылись, оставив лишь одну связь с запястьем Руслана. Мальчик сменил угол волшебного зрения и ахнул. Такси было покрыто прозрачным чехлом, который отводил всякий сторонний взгляд, не позволяя сфокусировать внимание на номере авто и людях внутри. Таких чудес Руслан ещё не встречал. «Вот что я, оказывается, могу! - радостно билось сердце в груди. - Надо больше пробовать, больше узнать… Это просто офигенно!»
Небо за окном начало алеть, когда такси уже покинуло пределы города. Руслан любовался восходом и скоростью, которую водитель развивал на пустынной воскресным утром трассе. В мыслях его была полная свобода, в душе царило спокойствие. Улетучился страх быть пойманным, его место заняла уверенность, что он может справиться с любыми сложностями, которые ждут его там, впереди. Иначе и быть не может. Ведь он следует за своей звездой.
Глава 3
Саня спешила. Пять секунд красного света светофора… Воскресное утро, пустая площадь, а она опаздывает. Ей нельзя опаздывать. Сегодня она впервые поведёт поезд. От этой мысли Сане хотелось петь и танцевать, наконец-то, наконец-то это свершилось!
Жёлтый свет светофора. Ну ладно. Перебежим. Слякоть громко хлюпает под Саниными сапогами, пока она мчится на другой конец площади. Светофоры на площадях отнимают у людей куда больше времени, чем на перекрёстках. В будни здесь уже была бы пробка. А она сегодня поведёт поезд, она будет машинистом, и сегодня её первый рейс!
Ай! Откуда вывернула эта машина?
Ни Санины сапоги, ни шины авто не способны затормозить мгновенно, ведь на дорогах дворники не убирают слякоть, они чистят лишь тротуары. Непроизвольно будущий машинист вытягивает руки вперёд, и перчатки встречаются с грязной крышкой белого капота. Машина тут же останавливается окончательно.
- Эй, парень, ты в порядке? - выходит водитель. Саня пытается осознать, что с ней произошло. Вроде бы всё цело, руки-ноги двигаются, ничего не болит.
- Я здоров, благодарю.
- Внимательнее надо быть, зелёный только загорелся, - указывает водитель на светофор, начинающий отсчёт зелёного.
- Извините, что напугал вас, - бормочет Саня и спешит. Белое грязное такси трогается с места, в открытом окне Саня видит пассажирку на заднем сиденье. Девчонка не намного старше её, нахмуренная, смотрит прямо на неё.
- Гляди, куда скачешь, коза! - произносит незнакомка, и окно закрывается. Саня провожает машину взглядом. «Хамка! Самая настоящая хамка!» - крутится у Сани в голове, пока она переходит площадь до конца. Но на тротуаре самым больным становится не оскорбление надменной пассажирки, а слово «коза». Она раскусила, что Саня девочка, а не мальчик. Таксист вот не раскусил, а она как-то догадалась. И это плохо. Очень плохо.
Никто в школе железнодорожников не должен знать, что Саня девчонка. Никто не догадывается, что у старательного, дружелюбного и примерного ученика Сани Горохова есть страшная тайна, которую он пытается скрыть ото всех, от кого только возможно. Зато у него есть приятели, так же, как и он, влюблённые в свою будущую профессию, трудящиеся вместе с ним на детской железной дороге, которая, между прочим, соединяет действительно важные и популярные места в городе - гостиницу «Aurora Borealis» и спортивный комплекс «Паллада». По выходным ученики совершают несколько рейсов, на которые продаются самые настоящие билеты, и многие горожане и туристы охотно пользуются этим видом транспорта. Вот почему Сане нельзя опаздывать сегодня, вот почему она мчится к зданию детской железной дороги ранним утром, пока большинство людей ещё спят. Вот и знакомое крыльцо, и ребята уже ждут её.
- Привет, Санёк, как ты? Волнуешься?
- Есть немного, - улыбается Саня.
- Первый рейс машинистом будет.
- Уже не терпится в локомотив забраться, да?
- Скорей бы!
Пока Саня делится с друзьями радостью предвкушения, внутри медленно нарастает беспокойство. Та девчонка… Нет, её, конечно, здесь не будет, и тайна останется тайной. Но отчего же тогда её образ вызывает какое-то дурное предчувствие?
«Девочки не становятся машинистами», - слова отца были мощным ударом, который жизнь нанесла по Саниной мечте. Перспектива с завистью смотреть на мальчишек, потому что им всё можно, была не особо яркой и привлекательной, поэтому Саня Горохова ещё в пять лет распрощалась с тонкой косицей, отказалась от юбок и платьев, избавилась от кукол и сказок о принцессах. Мальчишеские мультфильмы и игры были и сами по себе интересными, но, отказавшись от готовки на игрушечной кухне, дочек-матерей и девичьих рукоделий, Саня не имела иной альтернативы. Гордо принося домой синяки и ссадины, неохотно и неаккуратно зашивая порванные штаны и рубашки, девчонка-сорванец стала своей в дворовой компании мальчишек и доказала им, что с ней надо обращаться как с равной. В школе такой номер не прокатил. Мальчики сразу отослали её к девочкам, видимо, потому, что не все из них умели лазать по деревьям, чинить сломанные игрушки и драться так же хорошо, как она. Охать же над куклами Барби и волшебными феями Саня считала стыдным для себя делом. Не заботясь ни о причёске, ни о нарядах, она не завела подруг и осталась одиночкой. Увещевания взрослых: «Ты же девочка!» очень раздражали её. Она мальчик. Она не переживает по поводу порванной одежды или смазанного макияжа, не сидит сложа руки в трудных ситуациях, и поэтому не надо ни ставить её в пару с мальчиком на ритмике, ни пытаться вменить ей обязанности по хозяйству вроде стирки-готовки-глажки, ни ещё как-то одевчачить её.
Саню Горохова никто никогда не доставал по поводу пола. Поэтому он ни с кем и не ссорился. Был вежлив, в меру опрятен, на отлично учил уроки в школе железнодорожников, и ему единственному в десять лет разрешили сесть в кабину машиниста и управлять поездом, потому что он ответственный и умный парень, неправильно не поступит. С незнакомцами Саня предпочитала быть мальчиком. «Я сказал», «я шёл», «я искал» были простыми, короткими и удобными словами. Всех тех, с кем приходилось говорить «я сказала», «я шла», «я искала», Саня недолюбливала. Школьный психолог говорил, что у неё проблемы, отец и бабушка спрашивали, где она пропадает вечерами. Школа железнодорожников должна была остаться секретом для всех, кто зовёт её «она».
Сане было неуютно в своей квартире. Маленькая двушка в старом доме часто была пропитана атмосферой отцовского забытья и запахом алкоголя. Саня хорошо помнила, когда отец начал пить. Это случилось в тот день, когда Санину маму похоронили. Гроб вынесли, толпа незнакомых людей в тёмных одеждах исчезла, а чувство тесноты и духоты осталось в квартире. Мама погибла, когда поезд сошёл с путей. Много других пассажиров пострадало, они лежали в больницах, а несколько умерли. «Ошибка машиниста», - говорили в телевизоре и показывали локомотив, лежащий на боку под дождём. Саня помнила, что капли дождя на стёклах кабины показались ей слезами поезда. Он плакал, потому что сломался. Он был живой, как и люди, что в нём ехали. Поезда всегда должны приходить на станции. И если машинисты ошибаются, не надо им вести поезда. Этому миру нужны хорошие машинисты, которые будут знать своё дело и не допустят ошибок. И Саня будет таким машинистом.
С зародившимся решением четырёхлетняя Саня подошла к отцу, который пил водичку для взрослых из крохотного хрустального стаканчика:
- Почему ты пьёшь так много, папочка?
- За маму твою, Санечка.
- Папа, а где учат машинистов?
- Не знаю, Саня. Спроси что полегче.
- Я выучусь на машиниста и буду водить поезда. Правильно водить, чтобы аварий не было!
- Девочки не становятся машинистами, - проговорил отец, откусывая огурец.
- Почему?
- Слишком опасно. Поезд это огромная махина. Смертоносная, - папа заплакал.
- Но ведь женщины водят машины, и автобусы, и троллейбусы, и трамваи… Почему же нельзя поезда?
- Говорю же, автобус меньше поезда, и маневрировать легче!
- Это несправедливо… - протянула Саня и, вспомнив плачущий локомотив, решительно тряхнула головой. - Я всё равно буду машинистом!
- Не будешь, на пушечный выстрел к железной дороге не подойдёшь! - рявкнул отец и стукнул кулаком по столу. - Не берут девочек в машинисты! Что неясного?
… Кабина локомотива была просторной и удобной. Приборы управления, знакомые Сане по учебникам, будто бы подбадривали: «Ну что? Нет плохого предчувствия? Тогда поехали!»
- Доброе утро, дамы и господа, - произнесла Саня в микрофон. - Говорит машинист Александр Горохов. Наш поезд проследует от станции «Aurora Borealis» до станции «Паллада». Приблизительное время в пути пятнадцать минут. Желаем приятного путешествия.
Двери вагонов захлопнулись, и поезд тронулся.
Ник очень устал. В это воскресенье в отель «Aurora Borealis» заселялись участники детских соревнований по фигурному катанию, просторный светлый холл гостиницы был заполнен юными спортсменами и спортсменками, их родителями и тренерами. Все служащие отеля были загружены работой, так что Ник в любом случае не стал бы бездельничать, но отец поставил его на ресепшен, очереди у которого и не думали укорачиваться. Нудная и однообразная работа, требующая фальшивой доброжелательности, порядком надоела Нику, но в одиннадцать лет хозяйскому сыну уже не годится привередничать в выборе работы по отелю. Как будущий владелец бизнеса, он должен уметь делать всё, что только можно делать в гостинице: помогать донести вещи, отвечать на звонки из номеров, вникать в бухгалтерию, улаживать всевозможные конфликты.
С младых ногтей Николай Теллуров начал помогать родителям в управлении отелем. Доброе, открытое лицо с сияющими серыми глазами и радостная улыбка сделали Ника сначала просто талисманом гостиницы, любимцем постояльцев, потом маленьким помощником, чей круг обязанностей медленно, но верно расширялся, и теперь все выходные он проводил в своём огромном доме, постоянно заполненном гостями с разных концов света. Амбициозный проект Владимира Теллурова, гостиница в пять этажей, в которой не стыдно было бы остановиться и президенту, был воплощён в жизнь и ныне успешно развивался, лелеемый радением искусных хозяев. На Ника в его одиннадцать смотрели всерьёз, все горничные, портье, уборщицы, повара и официанты в ресторане знали в лицо будущего босса и имели удовольствие обучать способного жизнерадостного мальчугана. Вот только сам Ник абсолютно не хотел всю жизнь сидеть в отеле. Он хотел путешествовать.
Нет, а что ещё можно было ожидать от мальчика, с детства слышавшего рассказы постояльцев об их путешествиях, невероятных приключениях и обычных поездках, далёких странах, где живут совсем не так и говорят на странных, но по-своему мелодичных языках, и о тысячах интереснейших мест на планете, посетить которые – истинное удовольствие для любого? Когда огромный глобус, сделанный на заказ из малахитовых, перламутровых и лазуритовых пластин, возвышался во всём своём великолепии над четырёхлетним Ником, он подолгу разглядывал огромную планету, поражённый и восхищённый тем, сколько есть мест, куда можно добраться. Рассказы иностранцев, любивших бойкого и общительного паренька с лёгким именем Ник, сплетались в голове со сказками об отважных мореходах и лётчиках, покорителях вершин и глубин, льдов, пустынь, непроходимых лесов, первооткрывателях новых стран или миров. Герой, не бросающий друзей в беде, смело идущий навстречу неизведанному, - вот идеал, который избрал себе Ник.
В своей комнате, располагавшейся на хорошо обустроенном чердаке, Ник часто засиживался за географическими картами, воображая, как он, отважный лётчик Ник Вест (иностранная короткая фамилия звучала эффектнее), отправляется в рейс спасти попавших в беду людей или открывать новые земли. Бермудский треугольник, аномалии Дальнегорска, Долины Смерти, Арктика и Антарктика… И улыбка мамы: «Ложись-ка спать, Ник. В аномальных зонах опасно, сам знаешь, люди не возвращаются». – «Но я не хочу всю жизнь провести в гостинице! Я хочу побывать в самых разных местах!» - «Побываешь, в самых разных городах и деревнях, а потом вернёшься сюда». Мама вздыхала, видя молчаливую просьбу Ника, и мягко продолжала: «Мы никому, кроме тебя, не сможем оставить отель. Отец вложил в него все деньги и всю душу, неужели всё это было зря?»
Ник вынужденно мотал головой. Не зря. Надо быть здесь, поддерживать атмосферу этого по-своему прекрасного места, чтобы тысячи счастливцев, свободно путешествующих по миру, нашли в их городе радушный приют с качественным сервисом и доброжелательным отношением.
Впрочем, девочка напротив него довольно раздражена.
- Я приехала на соревнования не затем, чтобы полтора часа простоять в очереди! – возмущается она, пока Ник пытается как можно скорее расправиться с базой данных. – Я звезда! Я никого не обязана ждать в принципе! Понимаете, в прин-ци-пе!
- Минутку, - устало выдыхает Ник, мысленно желая уничтожить эту звезду каким-нибудь изощрённым способом. Он тоже устал и голоден, но никто не готов его сменить и отпустить на обед. Он и так обслуживает её быстрее всех. Кто угодно другой стал бы долго копаться с документами, когда одиннадцатилетнюю девочку отправляют в другой город абсолютно одну, но Ник сам представитель активной, деятельной молодёжи и не станет демонстрировать ровеснице в его же положении плохой смысл слова «бюрократия». Наконец в базе появляется: «Микевская Альбина Павловна». Номер свидетельства о рождении, дата заезда, дата выезда, номер.
- Ваш номер пятьсот двенадцать, пятый этаж, - улыбается Ник, возвращая недовольной Альбине документы вместе с ключом от номера. – Следующий!
- Отодвиньтесь, девушка, - к ресепшену подходит высокий юноша в чёрной рубашке. Ник улыбается и с натянутым «добрый день» принимает документы.
- Не думал, что бывают такие юные портье, - в тоне Ратманова Алексея Викторовича, которому скоро исполнится тринадцать лет, сквозит пренебрежение к возрасту Ника. Как бы без конфликта поставить его на место?
- Вы тоже молоды, но уже выступаете и завоёвываете реальные награды. Мы же работаем и стараемся для вас, - нарочито легко и приветливо улыбается Ник, заводя новое поле в базе данных. – Напротив отеля станция детской железной дороги, там наши ровесники управляют поездами и обслуживают пути.
- Скажите на милость, - надменный Алексей не был готов к столь основательному ответу на свою реплику.
- Что именно вам подсказать?
- Да вот хотя бы стоимость билета на вашей детской железной дороге.
- Именно по ней участники соревнований доберутся до спорткомплекса «Паллада», где и будут проходить состязания. Проезд бесплатный, - Ник жалел, что нельзя тоном голоса правильно расставить акценты своего ответа: «Выступать будешь за несколько километров от отеля, а здесь не выпендривайся». Но это было бы уже хамство. С другой стороны, если этот Алексей не уловит поддёвки, то и не станет разводить ссору. Обойтись без ссоры – это очень хорошо.
- Вы так услужливы, - раздаётся холодный ответ.
- Всё для вас, - Ник расправляется с базой данных и вручает Алексею ключ. – Ваш номер пятьсот тринадцать, пятый этаж.
Алексей отошёл от стойки. Юный портье не испугался его. Это было непривычно. Обычно Алексея боялись. Среди юношей у него нет соперников, и в соревнованиях победит именно он. Сомнений быть не может.
Под сомнение не ставилось и его превосходство в школе. Со взрослыми он был вежлив, учился на отлично и у учителей был на хорошем счету. Проступки, доставлявшие Алексею удовольствие, но портившие его имидж в глазах взрослых, он сваливал на других. Свита из нескольких крутых парней могла чётко объяснить любому, что с ними не связываются. Но друзьями ни Алексей, ни свита себя не называли. Друзей у Алексея вообще не было, потому что равенство, предполагаемое дружбой, ему не особо нравилось. В мечтах он возвышался над толпой, скандирующей его имя. Слава и почёт были главной целью в жизни Алексея, ради этого он и пошёл в большой спорт. Но раз в мире пока ещё есть те, кто сильнее, в их глазах он будет паинькой и быстро пробьётся наверх. Ради места под солнцем не грех и по головам пройтись, а там можно будет занять и место солнца.
Не по душе Алексею пришлось и высказывание девочки из очереди: «Я звезда!» На небосклоне есть лишь одна ярчайшая звезда, но на льду мальчики и девочки соревнуются по отдельности. А значит, толпа будет рукоплескать не одному победителю, а двум, и чествовать её будут так же, как и его. Если она, конечно, победит, это ещё посмотреть надо.
С осадком на душе Алексей бросил взгляд на Альбину, вошедшую в лифт. Та ответила ему столь же хмурым и решительным взглядом. Шелест закрывающейся двери потонул в многоголосье толпы. «Ещё увидим, кто здесь настоящая звезда», - подумал Алексей и зашагал к соседней кабине лифта.
Глава 4
Солнце склонялось к горизонту, оставляя город наедине с длинными рваными тенями, когда Саня вприпрыжку бежала по маленьким улочкам. Сердце её пело от счастья. Она машинист! Она вела поезд! Подумать только, она так давно об этом мечтала, и вот! Свершилось! Теперь она часто будет водить поезда, а однажды соберёт вещи и уедет, и никто никогда больше не будет говорить ей: «Ты девочка, а девочки не становятся машинистами». Нет. Она докажет всем, что она смелый и надёжный человек, которому можно доверять, который не растеряется в трудную минуту, а сделает именно то, что нужно, и сделает это хорошо. Вот что будет.
- Не надо! – раздался писк из-за угла.
- Чё не надо? – ответил до боли знакомый Сане сиплый голос главы местных хулиганов. Она затормозила и пошла осторожнее, стараясь не привлечь к себе внимания. Беглым взглядом она окинула тёмный переулок между двумя старыми деревянными домами, освещаемый лишь одним фонарём.
- Пустите! – плакал мальчик лет семи, которого держали двое тринадцатилетних парней, пока третий копался в маленьком рюкзачке.
- Сначала денежку платят, потом проходят, - с издёвкой объяснил глава хулиганов. Санино сердце сжалось, но она прошла мимо, скрывшись за углом дома.
- У меня нет! – ревел ребёнок.
«Как можно было вообще заходить в этот квартал? – мысленно простонала Саня. – Все вокруг знают, что с этими отморозками не связываются!»
Об этом ей рассказали старшие ребята на детской железной дороге. У путей располагалось старое депо, которым никто не пользовался. Возле него было ещё несколько заброшенных ветхих домов с выбитыми стёклами и горами мусора внутри. Здесь и обитали хулиганы. На взрослых или ровесников они не нападали никогда, но всем младшим не давали прохода. Требовали денег, могли отобрать какую-нибудь вещь или еду, а за попытку возразить били. Сане самой пару раз пришлось платить, когда она решала срезать путь через старое депо. Ей не нравилось не отвечать трусливым подлецам, да и не по-мужски это было, если честно. Но ввязываться в драку было нельзя. Явиться домой к отцу или рассказать другим, что происходит, значит вызвать вопросы: «А как ты оказалась в этом квартале? Что ты там делала с этими людьми?» И тогда правда откроется. Ей запретят водить поезд, выгонят с железной дороги и никогда не позволят вернуться. Да и неразумно, они сильнее, драться с ними – это не то же самое, что с мальчишками-ровесниками. К тому же, их всегда было несколько.
- Пожалуйста, отпустите меня, я потерялся!
- Заткни рот, - приказал главный. – Раздражает меня.
«Нет, нет, нет, не заходить в переулок и не ввязываться…»
Саня сделала шаг вперёд, но тут же остановилась. Внутренний голос напомнил: «Смелый и надёжный человек, на которого можно положиться в трудную минуту? Ты?»
- Сейчас накормим его снежком, - раздался другой сиплый голос.
Возмущение, вскипавшее в Сане, прожгло её от этой фразы насквозь. Едва слыша оклики здравого смысла, она развернулась и вышла в переулок.
- А ну-ка, отпустили его!
…Промёрзлая земля на вкус казалась солёной и почему-то качалась под головой. Оторванный ремень от сумки валялся рядом, но взять его не получалось. Вспухшие суставы пальцев ныли при каждом движении, и кулак сжимался в воздухе, не захватывая цели.
- Как ты?
Незнакомый голос мальчика над самым ухом привёл Саню в чувство. Чувством этим была боль, сковывавшая всё тело.
- Кто ты такой? – выдавила из себя Саня, вспоминая об опасности разоблачения.
- Меня зовут Руслан. Не бойся меня.
Саня не боялась. Руслан присел на корточки рядом с ней и заглянул ей в лицо. Тут до Сани дошло, что лицо тоже болит. Боль в животе и в спине уменьшилась, позволив почувствовать все остальные повреждения.
- У тебя фингал под глазом и выбит молочный зуб, - мальчик прикрыл глаза, - живот и почки целы, к врачу не надо, ушибы на ногах и руках. Ты здорово им врезала. Спасла мальчика, молодец.
- Откуда ты всё знаешь? – выдохнула Саня, пытаясь подняться.
- Не пугайся, но я немного экстрасенс. Знаю, звучит странно. Давай попробую тебя подлечить, - мальчик коснулся Саниной щеки возле выбитого зуба. Саня ни капельки не боялась нового знакомого, и от прикосновения его пальцев ей стало немного легче. Вдруг в медленный и вязкий поток её мыслей вклинилась лёгкая обнадёживающая идея.
- Стой! – выдохнула Саня. – Ты волшебник, да? Можешь меня вылечить совсем?
- Я не знаю, что умею, а что нет, - ответил Руслан, помогая Сане подняться. – Сам хочу разобраться в своих возможностях и по их мере помогать людям. Но без материальной помощи, увы, тут не обойтись. Я знаю про твою тайну. Знаю, что тебе нельзя идти домой или к доктору. Я отведу тебя туда, где смогут помочь без вопросов.
Руслан вновь закрыл глаза, но Сане показалось, будто бы он прищурился, вглядываясь вдаль.
- А как ты узнал обо мне? Ты можешь читать чужие мысли?
- Не пробовал. Я видел твои следы на железной дороге. Они невидимы для других людей, а я могу их видеть. Но для этого мне надо закрыть глаза, - Руслан открыл глаза и бережно поддержал Саню. – Надо идти к отелю. Доверься мне.
Это звучало действительно странно, но другого выбора у Сани всё равно не было. К тому же, рядом с Русланом было спокойно. Его прикосновения не увеличивали боль и даже немного её ослабляли. Он шёл рядом в удобном для Сани темпе, помогая справляться с хромотой, и они преодолели расстояние от забора рядом со старым депо до заднего двора гостиницы «Aurora Borealis».
- А здесь не узнают, что я девочка? – прошептала Саня, сплёвывая кровь на мокрый асфальт.
- На мне плащ-невидимка. Он невидим для всех, но позволяет мне делать так, что на меня обращают ровно столько внимания, сколько нужно, - ответил Руслан. – Если я пожелаю, то никто не запомнит, сколько мне лет или какого цвета мои волосы. Сейчас я поделюсь с тобой. Никто не спросит документы и не заинтересуется твоим полом.
Накинув на спутницу плащ, Руслан ещё раз внимательно просканировал отель волшебным зрением. Почему-то оно подсказывало путь к запасному выходу, запертой двери, которой, по-видимому, не пользовались. Человек, способный помочь, шёл по первому этажу отеля, кажется, что-то напевая себе под нос. Руслан не знал, каким именно образом они встретят своего неведомого помощника, но повёл Саню к запертой двери, благо путь до неё был короче, чем до главного входа, и ушибленная нога девочки причинила ей на несколько десятков шагов меньше боли.
- Нам точно сюда?
- Точно, - ответил Руслан и постучал.
… - Ну, как дела, Ник? – спросил грузчик Серёга, выкуривая сигарету. Белый дым быстро поднимался в почти тёмное небо, расплываясь и оставляя лишь неприятный запах.
- Устал жутко, - ответил Ник. – Весь день заселялись фигуристы, даже у отца уже никаких слов, кроме ругательных, не осталось.
- Помогал будущим чемпионам и чемпионкам?
- Им ещё далеко до чемпионов, - бросил Ник, принимая от водителя фургона с продуктами бланк и подписывая его. – В олимпийских деревнях царит мир и порядок. Все спортсмены друг друга поддерживают, даже соперники. Или хотя бы вида не подают, что ненавидят кого-то. А тут самый настоящий гадюшник. Дети-зазнайки, родители-гордецы, ради престижа на всё готовы, ленивые организаторы никак нам не помогают, только проблемы создают.
- Вон оно как, - протянул Серёга и затушил сигарету. Водитель фургона уже сел в кабину, минутный перерыв грузчиков закончился. Завтра они снова привезут продукты на кухню, но, возможно, следить за погрузкой будет не Ник.
- Ну, удачи тебе. Отдыхай.
- Спасибо.
Под звуки отъезжающей машины Ник зашёл в здание, пытаясь прогнать из головы все воспоминания о сегодняшнем дне. Грызня, пафос, звёздная болезнь и полное отсутствие организованности… Безумный день без женитьбы Фигаро, одним словом. Точнее, пятью.
Вместо глухого звука, с которым ботинки Ника всегда встречали ковёр, раздался тихий шелест. Ник остановился и поднял с пола сотенную купюру. В голове сразу же мелькнуло воспоминание, что Серёга заходил в туалет. Больше никого в коридоре не было.
- Стой, Серёга! – выбежал Ник на задний двор, потрясая мятой купюрой. Но фургон уже уехал. «Придётся ждать до завтра, чтобы спросить, не Серёга ли потерял», - с досадой подумал Ник. Он оглядел задний двор и собрался уйти к себе, как вдруг услышал глухой стук. До мальчика не сразу дошло, откуда он доносился. Пришлось выйти в переулок и оглядеть хозяйственное крыло. Двое незнакомцев стучали в дверь запасного выхода. «Что за странность!» - подумал Ник без особого удивления и направился к старому неухоженному крыльцу. Раз постояльцы не знают, где главный вход, он их проводит.
- Извините, этот вход не работает. Я могу чем-то помочь?
- Можете, - обернулся один из парней, тот, что повыше. – Мой друг попал в затруднительную ситуацию, ему пришлось нарушить прямой запрет отца, чтобы спасти ребёнка, и теперь, если об этом станет известно кому-то из взрослых, ему несдобровать. Отец суров и не понимает человеческих объяснений.
Второй парень тоже неохотно повернулся, и Ника передёрнуло: одну глазницу от брови до скулы занимал лиловый фингал, с губы текла кровь, вся одежда была в грязи.
- Доктора?
- Нельзя к доктору. Справки, документы, потребуют фамилию, позвонят отцу, а он способен наказать до такой же степени, - разъяснил высокий. – Надеемся на вашу помощь и поддержку. Мы не мошенники.
Ник едва успел вспомнить, отчего важны документы, но набухшее посиневшее веко явно не походило на грим. Они такие же дети, как он. Нечего бояться.
- Пройдёмте со мной, - мягко и участливо ответил Ник.
- Если можно, без свидетелей.
Ник понял.
- Можно. Подождите здесь.
Когда Ник скрылся в глубине заднего двора, Саня выдохнула:
- Он не заметил…
- И лгать не пришлось, - ответил Руслан, глядя сквозь стену, как новый знакомый старается не привлекать внимания и ищет ключ от запертой двери. От сердца мальчика шли золотые лучи, равномерно заполняя всё пространство под прозрачным контуром. Добр и честен, смел и находчив, готов позаботиться о ближнем и не скрывает этого. Редко встретишь такого друга.
Ключ завертелся в замке, и тяжёлая железная дверь, покрытая ржавчиной, распахнулась. Ник жестом пригласил Руслана и Саню следовать за ним.
Запасная лестница была не отделана, в воздухе висел запах штукатурки и бетона. Саня мужественно выдерживала подъём. Отдыхали на каждом пролёте. Пять дверей с непрозрачным стеклом встретили их молчанием, двенадцатый пролёт вывел на небольшую площадку, заставленную ящиками и коробками. Перед детьми была одна-единственная дверь, которую Ник открыл ключом. Руслан уже знал, что они увидят.
Географические карты, рисунки и распечатки самолётов различных конструкций и несколько красивых пейзажей дальних стран встретили гостей Ника таинственным полумраком. Ближайший к окнам фонарь был высотой лишь до четвёртого этажа, но между его лампой и отелем было открытое пространство улицы. Ник ткнул рукой в выключатель, торопясь помочь Сане, и тени отступили под светом половины лампочек на люстре.
- Давай на диван, - Ник спешно оправил плед на диване и бросился к небольшому холодильнику в поисках аптечки. Руслан уложил Саню и помог ей разуться.
- Нужен йодинол на десну, перекись на царапины и лёд на ушибы, - прокомментировал Руслан и отошёл, оставив на Сане плащ-невидимку. Хозяин комнаты быстро откопал вату и бинты, завернул в прозрачные пакеты кубики льда и метнулся к раненой. Саня послушно открыла рот, но десну защипало слишком сильно, и она заойкала.
Руслан с любопытством наблюдал и за действиями Ника, запоминая, как именно надо оказывать первую помощь, и за эмоциями Сани. Она боялась. Боялась, что её тайна откроется и Ник, который любит называть себя Вестом, узнает, что она девчонка. Саня Горохов так не боялся бы. Но она напугана. Чего она боится? Если спросить, кому в отеле надёжнее всего доверить тайну, Ник будет в списке первым. Нелогичный, неоправданный страх-смущение, тягуче обвивающий Санину фигуру, загоняет вглубь её естественное голубоватое свечение. Но Ника это не останавливает. Его искренний свет обильно выливается наружу, сверкает в отблесках перекиси, льющейся на вату, он готов наполнить им и Саню, если бы не её страх…
- Ай-яй-яй! – стонет Саня, едва не плача. – Не могу больше держать этот лёд!
- Надо, - мягким голосом, но твёрдым тоном отвечает Ник, сильнее прижимая пакет к увеличенным Саниным костяшкам, отчего девочка корчится и пытается извернуться, но Ник не даёт ей этой возможности. – Терпи, терпи, жить будешь, терпи.
- А-а-а-а-а!
- Слишком много царапин на ладонях, я бы забинтовал и подержал с перекисью.
- Поддерживаю, - кивает Руслан и тут вспоминает, что они ещё не успели познакомиться. – Чуть не забыл: Руслан. А друга зовут Саня.
- Терпи, Санёк, всё хорошо, - Ник смачивает бинт перекисью и обматывает Санины ладони. – Меня зовут Ник. Можно на ты.
- Договорились. Не забудь про ноги, там тоже ушибы.
- Не надо ноги… - выдавливает между ойканий Саня, но Ник уже заворачивает грязные брючины вверх и мажет синяки какой-то мазью. Руки продолжает нестерпимо щипать, и Саня оставляет надежду не выглядеть сопливой девчонкой и заходится новой серией стонов, на которые Ник почти никак не реагирует. Плащ-невидимка всё ещё скрывает от него Санин пол, но Руслану отчётливо видно, что парень никогда не считал слёзы стыдным для мужчины делом.
- Потише бы, что ли, время уже, не разбудить никого, - тихо напоминает Руслан.
- Скажи спасибо этому мучителю, который суёт мне лёд! – рычит Саня, отбрасывая пакет на пол.
- Так будет легче.
- Так не будет легче! Так уже сейчас не легче!
- Саня, тише, прошу, - Руслана охватывает беспокойство. Стены, пол и потолок комнаты не позволяют ему просмотреть отель насквозь и проверить, кто их слышит. Здесь что-то не то. Что-то, с чем он, видимо, не сталкивался… Впрочем, и так понятно, что их слышат. Саня уже почти орёт в голос. Ник держит лёд у её руки и у глаза. Тихое раздражение и усталость тёмной волной накатываются на золотое сияние, и оно замирает где-то внутри силуэта Ника. Только руки его крепко прижимают пакеты со льдом к боевым знакам отличия Сани, уже не знающей, сколько можно всё это терпеть, и готовой побить виновника своих страданий.
Глава 5
Альбина уже не знала, сколько можно всё это терпеть, и была готова побить виновника своих страданий. Вопли и стоны, доносившиеся сверху, не давали ей уснуть, а завтра на соревновании она должна быть выспавшейся. Не отель, а… неизвестно что (ругательство у Альбины не подобралось).
Решив, что чем скорее она разберётся с проблемой, тем больше останется времени на сон, Альбина выбралась из тёплой постели и вышла из номера. Пятьсот двенадцатый номер располагался в конце коридора, вдали от лифта. По соседству с ним ближе к окну коридора располагалась дверь с табличкой «Запасный выход», а с другой стороны – пятьсот тринадцатый номер. Идти к лифту не очень хотелось. Альбина огляделась и, не питая особой надежды на успех, дёрнула ручку запасного выхода. Но дверь поддалась и с лёгким скрипом открылась. Перед Альбиной оказалась неотделанная, видимо, заброшенная лестница. Пролёт, ведший наверх, перекрыт не был. Набравшись решимости, Альбина затопала вверх по лестнице. Она не заметила пару глаз, блестевших за чуть приоткрытой дверью пятьсот тринадцатого номера.
«Куда это так называемая звезда намылилась на ночь глядя?» - Алексей окончательно проснулся. Он был даже рад, что шум сверху разбудил его. Теперь-то можно узнать, что замышляет эта странная девчонка. Дело, видать, нечистое.
Алексей вышел из номера, беззвучно закрыл замок и на цыпочках прокрался к запасному выходу…
Готовясь разразиться гневом, Альбина поднялась на чистый, хотя и тёмный чердак. Возгласы, мешавшие ей спать, доносились из-за двери. Альбина громко постучала. Шум тотчас умолк.
- Что делать? – одними губами спросила Саня Ника. Тот молчал, понимая, что никуда не может спрятать двух гостей, но Руслан вдруг произнёс громко, отчётливо и спокойно:
- Войдите!
Дверь распахнулась.
- Вы что тут все, охренели? – заявила Альбина с порога. – Я будущий олимпийский чемпион, и мне завтра выступать, а вы орёте как полубелые, и я уснуть не могу! У вас совесть вообще есть?
Выпустив эмоции, Альбина оглядела присутствовавших. Компания была странная: сумасшедшая, бросившаяся по колёса дяде Антону, портье-тормоз и какой-то идиот лет двенадцати, уставившийся на неё туповатым взглядом. Убедившись, что аудитория трепещет, Альбина продолжила:
- Вы вообще знаете, что значит мой сон? Что значит хороший сон для спортсмена перед соревнованием? Вы не понимаете? Может, вы могли бы с уважением отнестись к чужому покою? Что вы за твари такие, а?
- Тысяча извинений, - выдавил Ник. «Из всех постояльцев отеля пришла самая противная и самая скандальная! Надо же было поселить её в пятьсот двенадцатый!»
Руслан окончательно убедился, что звезда красива. Удивительные сияющие глаза, правда, сейчас наполненные раздражением и тихой грустью, что никто не готов заботиться о ней. Милое лицо, не умилительное, но бесконечно дорогое. Мелодичный, в определённой степени низкий голос, которым он уже заслушался. Стройная фигура молодой девушки, уже не ребёнка, длинные изящные ноги в серых шортах, королевская осанка, тонкая талия, которую не скрывает даже мешковатая белая футболка. Неужели девушки бывают такими красивыми?
Тут до Руслана дошло, что он тупо пялится на свою возлюбленную, и она это заметила. Испугавшись своей бестактности, он поспешил сказать что-нибудь, чтобы утихомирить её гнев:
- Сиятельная звезда, не сердись. Это Саня. В борьбе за правое дело у Сани пострадали руки, раны надо обработать и перевязать. Мы не имели ни малейшего желания нарушать твой сон или причинять тебе какие-либо неудобства. Прости нас.
Саня молча лежала на диване. Девчонка из авто, утром, на площади. Она может всем раскрыть её тайну. Поэтому надо помалкивать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Ника же поразило то, что в обращении Руслана «Сиятельная звезда» не было ни капли иронии. Наоборот, мальчик, внушавший доверие, вложил в слова максимум уважения и мягкости. Хотя это, кажется, сработало: капризная девица не намерена больше орать и даже удивлена, как и он сам.
- Кто вы такие и что вы здесь делаете?
- Меня зовут Руслан. Саня, Ник, - указал Руслан на друзей.
- Альбина, - холодно ответила звезда.
Произошедшее далее вызвало у Руслана прилив восторженного удивления: произнесённое имя звезды сожгло плащ-невидимку. Он вспыхнул в лучах света, пролившегося от её фигуры, и исчез без следа. Волшебное зрение также подсказало пригласить её в комнату и закрыть дверь.
- Задержись ненадолго, - попросил Руслан, - раздели с нами ещё несколько мгновений этой прекрасной ночи.
- В клубе чокнутых?
Саня и Ник обменялись возмущёнными взглядами. Руслан же подошёл к Альбине и закрыл дверь за её спиной.
Альбина не понимала, что происходит. Незнакомец сразу признал в ней звезду. Такого раньше не бывало. С одной стороны, хорошо и правильно, с другой, странно и пугающе. Этот Руслан вообще странный. Тёмные глаза, которые часто моргают и смотрят в никуда, чёрные волосы с прямой чёлкой, слишком детской для двенадцати лет, какое-то грубоватое лицо с толстыми губами, не оставляющее никакого однозначного впечатления… И говорит странно. Но страха он не внушал. Он такой же подросток, как она и эти двое. Вроде бы здесь безопасно.
Алексей притаился на пролёте между этажами. Эхо доносило слова соперника из пятьсот двенадцатого номера. Кажется, она не знакома с теми, кто в комнате. Это не сговор с местными и не относится к секрету её успеха на льду. Но вот девчонка зашла внутрь, и дверь закрылась. Это настораживает. Алексей поднялся на один пролёт выше и прильнул взглядом к замочной скважине, но ничего не увидел. Тогда он прислонился к двери ухом, жадно ловя каждый звук, доносившийся изнутри.
- И что дальше? – спросила Альбина.
Что дальше, Руслан не знал. Он вновь закрыл глаза, пытаясь отыскать очередную подсказку, но это не помогало. Перед глазами стояли лишь предметы в комнате и новые друзья. Ничего за пределами комнаты не было видно, как бы Руслан ни старался разглядеть окрестности. Юноша поморгал, и между ресниц замелькали географические карты на стенах.
- Да, что, собственно, происходит? – с недоумением взглянул Ник на Руслана.
- В этой комнате что-то спрятано, - проговорил тот. – За картами на стенах, возможно, под обоями. Что-то, чего мы пока не можем увидеть, но должны.
- И что же это? – вновь начала раздражаться Альбина.
- Надо снять все карты и вообще всё со стен. Можно, Ник?
- Ну ладно, - Ник тоже смотрел на Руслана непонимающе и недоверчиво.
Саня тихо радовалась, что её мучитель забыл о больничных средствах и не собирается её пытать, но происходящее начинало казаться ей каким-то очень дурным сном. Внезапно её пробил озноб.
- Укройте меня картами, - неожиданно для самой себя потребовала она.
Руслан и Ник подчинились. Одну за другой они уложили все карты на Саню. Альбина недоумённо наблюдала за происходящим.
- Кто-нибудь может мне пояснить, что происходит?
- Сейчас, сейчас, - бормотал Руслан, не зная и сам, что происходит с ними, что за тайна скрыта в этой комнате.
- Всё! Моё терпение лопнуло. Я ухожу! – объявила Альбина.
- Не уходи! – крикнул Руслан.
Отчего-то сердце Альбины ёкнуло. Взволнованная, она с размаху хотела открыть дверь, но промахнулась и попала по выключателю. Свет погас, и все четверо ахнули.
Стены, пол и потолок были исчерчены сияющими символами и линиями. В тёмной комнате, освещённой лишь фонарём на другой стороне улицы, это казалось чудом невиданной красоты. Скромный чердак вмиг стал похож на святилище древнего храма со столом на середине комнаты вместо алтаря. Прямо над ним, на потолке сходились в восьмилучную звезду сияющие бело-голубым прямые линии. Пол был покрыт несимметричными узорами в виде человеческих и звериных следов (что за зверь, правда, никто не знал), и неправильной формы пятнами. По стенам сияли символы, которых никто раньше не видел и не знал. После первой вспышки все они начали медленно угасать, сменяя цвет сияния с бело-голубого на золотистый.
- Что это? - выдохнули в один голос восхищённые Альбина и Саня.
- Это надо прочесть прежде, чем оно угаснет, - на Руслана накатило нешуточное беспокойство. То, что он видел раньше при помощи волшебного зрения, ныне наблюдали все, а он мог смотреть на это обычным зрением, но не видел волшебным. Становилось страшно, кто обладал похожим на его способность даром и какую игру он затеял с ним, со звездой и этими славными ребятами? То, что это творение рук человеческих, не вызывало никакого сомнения, но символы упорно горели золотым и не спешили раскрывать своего содержания, хотя и просили всем своим видом: «Прочитай нас».
- А что это? - спросила Саня.
- Набор бессмысленных закорючек. Выглядит странно и загадочно, - ответила Альбина.
- То есть ты тоже не понимаешь, что здесь написано?
- А кто-то понимает?
- Я, - ответил Ник, приковав к себе три изумлённых взгляда.
Мальчик подошёл к стене и поднёс к символам палец, будто бы собирался водить им по строкам, но символы возле его пальца ожили и начали танцевать, видоизменяясь и располагаясь ровными рядами в несколько столбцов. Вскоре стена закончилась, и Ник перешёл к следующей. Руслан поспешил отодвинуть от третьей шкаф и кровать, на его присутствие символы не реагировали. Девочки молча наблюдали за действиями мальчиков.
- Готово, - произнёс Ник, закончив со всеми четырьмя стенами.
- Всё равно ничего не понятно, - пробормотала Саня.
- Одни закорючки сменились другими, и всё, - подтвердила Альбина.
- Но я могу это прочесть.
- И что тут написано?
- Тут… - Ник ошарашенно оглядел комнату, будто бы только что здесь оказался. - Понятия не имею.
- А говоришь, что имел! - разозлилась Альбина.
- Не злись, звезда. Символы на полу уже погасли, и эти скоро уйдут, - Руслан проверил комнату волшебным зрением. Свет символов стал зелёным, зелёным была очерчена фигура Ника.
- Ник, соберись. Кажется, эти символы открывают свой смысл только тебе и только, когда ты подходишь к ним непосредственно близко. Попробуй подойти ещё раз и прочитай вслух.
Ник вновь подошёл к стене, но во взгляде его вновь была лишь беспомощность.
- Я же не сошёл с ума! - вскричал он. - Я же помню, что смысл был мне ясен! Ума не приложу, что произошло?
- Кто прячется под кроватью? - спросила вдруг Саня, испуганно обернувшись в сторону кровати Ника.
- Разумеется, огромный монстр, пожиратель невинных душ, который не существует! - саркастично огрызнулась Альбина. - Хочешь полюбоваться?
Она прошла к кровати и задрала свисшее до пола покрывало.
- Покажись, несуществующий монстр, у нас тут трусишка!
Руслан едва не наложил в штаны от страха, увидев волшебным зрением сидящую под кроватью тварь. Не медля ни секунды, она с быстротой молнии прыгнула к дивану, на котором лежала Саня. Целью её была именно она, но карты Ника, которыми была укрыта девочка, не позволили твари укусить или ударить Саню. Ворох карт взметнулся в воздух, окутав монстра и повалив его на пол. Ник зашёлся стоном, хватаясь за горло; тварь пыталась всосать в себя карты, с них исчезали изображения, и это почему-то причиняло Нику жуткую боль.
- Что происходит? – недоумевала Альбина.
- Монстр существует, Альбина! Он хочет уничтожить Ника!
Саня с изумлением воззрилась в пустоту, стиравшую краски с фотографий и географических карт. Она ничего не видела, но ей стало страшно за хозяина комнаты. Испуг за себя и свою жизнь отступил, сменившись деятельной решительностью; Саня схватила причинивший ей так много боли пакет с подтаявшим льдом и с силой швырнула его в эпицентр бумажной бури.
- Альбина! – Руслан в страхе хотел велеть ей отойти, но волшебное зрение явило ему новую удивительную картину: монстр оказался обездвижен ледяным снарядом и трясся от ужаса, тая на глазах. Одна за другой карты восстанавливались, расцветая разными красками, Ник дышал всё ровнее и глубже. Альбина непонимающе моргала, глядя на меняющиеся бумаги.
- И что это было? – спросила она.
- Эта тварь хотела убить Саню, но карты Ника не подпустили её. Тогда она решила сначала убить Ника, но не так, как Саню. А лёд почему-то парализовал чудовище, и оно исчезло.
- Немудрено, - спокойно произнёс Ник, окончательно оправившись от удара и подойдя к стене. – Здесь написано, почему так произошло. Вот, глядите:
Немало поэм посвящалось звезде,
Достойно похвал это чистое сердце.
Сияет всегда и сияет везде,
Она верит в вас, так что вы в неё верьте.
Она к вам нисходит не с горних небес,
Но с той же земли, где вы были когда-то,
В себе заключая источник чудес,
Которыми щедрое сердце богато.
Твой символ и ключ ныне вручен тебе,
Твои он откроет волшебные силы:
Все люди тебя уподобят судьбе,
Подвластны тебе холод льда и могилы,
Познаешь ты тайны пространств и времён,
Откроешь ты между мирами порталы
И примешь от смертных нижайший поклон,
Хоть сделаешь и для бессмертных немало.
И с этой минуты тебя нарекли
Одним из имён, освящённых бессмертьем,
Тебя знают сотни миров, звезда Кли,
Сиянье твоё есть любовь в твоём сердце.
Окончив дела, собирайся ты в путь,
Тебя и друзей ожидает награда:
За будущий важный ваш праведный труд
Открыта вам тайна волшебного клада.
Пройти вам немало земель и морей,
И первый портал ждёт вас в полдень во вторник,
К нему, я прошу вас, спешите скорей,
Чтоб путь ваш был светлым, приятным и торным.
Вам карта поможет в начале пути,
Но позже для вас указателей нету,
Идите туда, куда можно идти,
Идите без страха во тьму или к свету.
Знак власти звезды и оружье её,
Которого крепче её лишь отвага,
Волшебное спрятанное остриё –
Из чистого звёздного золота шпага.
Она есть сокровище, в подлых руках
Опасностью миру она обернётся,
Но вместе с богатствами скрыта во льдах
И ждёт, когда Кли до неё доберётся.
Успех не заказан пророчеством сим,
Старайся, звезда, добывать своё счастье,
Достигнешь высот лишь трудом ты своим.
Лишь им же достойна ты будешь той власти,
Что в силе тебя уподобит судьбе.
Ступай же без страха на путь свой небесный,
Ведь любят тебя и помогут тебе
Твои Навигатор, Хранитель и Вестник.
По мере того, как Ник читал, строки проступали на стене обычными русскими буквами и некоторое время сияли золотым светом в тишине. Руслан взял со стола ручку и листок бумаги и переписал всё слово в слово, пока буквы не погасли.
- Что это? – спросила Альбина.
- Это пророчество, которое говорит о звезде и трёх её спутниках, - Руслан перечитал свои записи. – Звезда Кли с друзьями должна найти клад, в котором хранится волшебная золотая шпага, а также другие богатства. Шпага позволит звезде обрести её полные силы, а пока она будет добираться до неё, часть сил будет ей доступна благодаря ключу, который скрыт наверху, - Руслан указал на потолок, на котором медленно гасла восьмилучная звезда. – Ещё здесь где-то должна быть какая-то карта.
- Этой звезде подвластен лёд, - Ник поднял пакет со льдом с пола. – Чудовище оказалось бессильно передо льдом. Думаю, это связано.
- И кто же эта звезда, которая владеет силой льда? – спросила Саня.
- Разумеется, она! – указал Руслан на Альбину.
- Я лучшая из фигуристок, - скрестила руки на груди Альбина. – Если и есть здесь хоть одна ледяная звезда, то это я.
...Отпрянув от двери, Алексей широко ухмыльнулся. На льду лучший, конечно же, он, и пророчество говорит о нём. А оно сулит силу, власть и богатство. Волшебное сокровище достанется ему. Зазнайка Альбина ничего не получит. Она не та звезда.
И он вновь прильнул к двери.
- Света становится всё меньше, - пробормотала Саня. Её передёрнуло при воспоминании о невидимом монстре, который пытался напасть на неё. Что, если где-то ещё в комнате прячутся такие же твари?
- Доставайте ключ, - Ник взял табурет и поставил его на стол. – Кто полезет под потолок?
- Это должна сделать звезда, - ответил Руслан, на мгновение прикрыв глаза.
- Я? Перед соревнованием убиться на верхотуре? Серьёзно?
- Я поддержу.
Альбина вновь смутилась, не зная, как принимать предложение Руслана. Помощь действительно нужна, но если он затеял всё это с целью вывести её из строя к завтрашнему дню?
- Нет, я не полезу. Сам давай.
- Никому, кроме тебя, он в руки не дастся.
- Нет.
- Пожалуйста, звезда…
Альбина замялась, хотя виду не подала.
- Если я отсюда упаду, то ты полетишь из окна, понял?
И она залезла на стол.
Руслан подошёл чуть ближе, готовясь страховать любимую от падения. Альбина коснулась пальцем потолка, и по нему пробежали асимметричные трещины. Несколько кусков отвалилось, и в руку Альбины скользнул небольшой свёрток. Сияющие линии тут же погасли. В комнате вновь воцарился полумрак. Саня нервно заёрзала, гадая, из какого тёмного угла ждать новых невидимых гостей.
- Отлично, и как отсюда слезть? – спросила Альбина.
- Я поддержу, - напомнил Руслан.
- Не влезай на стол, может не выдержать, - посоветовал Ник.
Альбина нервно озиралась, выбирая, в какую сторону начать свой спуск. Руслан протянул к ней обе руки. Девушка побрезговала и, присев на корточки, поочерёдно спустила ноги на стол, затем решила повторить манёвр для пола. Руслан не терял бесхитростной надежды. «И не мечтай», - подумала Альбина, глядя на странного парня, и отодвинулась в сторону. Нога её ступила на пакет с подтаявшим льдом, которым победили чудовище. Поскользнувшись, Альбина потеряла равновесие и упала в объятия Руслана.
- Аккуратнее! – прошептал он, помогая ей встать.
- Убери руки! – возмутилась девушка, отпихнув Руслана. – Уберите тут вообще всё! Из-за вашего бардака я могла повредить себе ноги!..
- Да хватит уже, я вообще без зуба лежу и не ною, - возмутилась Саня. – Ишь, неженка какая!
- Позволь напомнить, мне завтра выступать, - обозлённая Альбина надвинулась на Саню. – Завтра спонсоры принимают решение, кого отбирать на дальнейшие соревнования! Чемпионаты Европы и мира, Олимпиады! Ты полагаешь, я должна кататься в ушибах, чтобы делать помарки?
- Тише вы, не ссорьтесь! – Нику показалось, что он услышал какой-то шорох за дверью. – Да, здесь надо прибраться, пока родители или ещё кто не обнаружили голые стены и дырку в потолке. Тебе завтра выступать? Спокойной ночи, твой номер пятьсот двенадцать.
Альбина почувствовала знакомое клокотание в горле. Перед внутренним взором в мгновение ока пронеслись лица одноклассников, насмешливые, непонимающие, злые. «Пошла прочь отсюда, уродина!», «Звезда пленительного счастья, ах да, ледышка вместо сердца», «Катись на свой лёд, гордячка, тебе здесь никто не рад и никому ты здесь не нужна». Теперь то же самое выражение на лицах Ника и Сани. Как. Всегда. Гонят.
С чего она решила, будто эта ночь что-то изменит?
- Прощайте! – бросила Альбина, с силой отшвырнув в сторону свёрток. Алексей едва успел отскочить от двери и вжаться в угол, прежде чем соперница вылетела из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Один пролёт она преодолела в три прыжка, второй прошла чинно, высоко подняв голову и поджав губы. Дверь запасного выхода тихо закрылась внизу.
- Ну, зачем вы так с ней? Она же звезда!
- Ещё не хватало нам такой звезды! Не успела войти в комнату, а уже бросается оскорблениями направо и налево. Она вообще видит вокруг хоть кого-нибудь, кроме себя? – донёсся до Алексея голос Сани.
- Самовлюблённая эгоистка, капризная и противная. Обозвала Саню трусом, хотя он сражался сначала с явно превосходящим противником до нашей встречи, а теперь победил монстра. Ты молодец, Санёк, ты из нас самый смелый. А она… Желаю ей проиграть, чтобы хоть как-нибудь сбить с неё эту спесь.
- Не надо так, Ник. Она звезда, о которой составлено пророчество. Её свет поведёт нас к сокровищу.
- С чего ты так решил, Руслан?
- Тут же сказано, что карта поможет нам только сначала, а потом наш путь не будет зависеть от карты. Нашей путеводной звездой будет она.
- Во-первых, она звезда холода и смерти, и я сомневаюсь, что она приведёт нас куда-нибудь не в лёд и в могилу. А во-вторых, у звёзд, что освещают мир своей любовью, явно должен быть мирный и спокойный характер, а не вот это вот всё.
- Саня, ты ошибаешься насчёт неё.
- Почему ты вообще её защищаешь?
- Потому что я могу видеть людей насквозь. Такого света, как внутри неё, нет ни у кого. Это чистый, белый свет.
- А может, есть ещё кто-то, с кем ты не сталкивался пока?
- Может, но пророчество открылось нам четверым, и оно о нас.
Алексей вышел из-за двери и встал на пороге.
- Дико извиняюсь, что так долго подслушивал и не давал о себе знать. Меня разбудил шум и крики над моим номером, он по соседству с номером Альбины. Алексей Ратманов, будущий олимпийский чемпион по одиночному фигурному катанию среди мужчин, звезда на льду.
Руслан прикрыл глаза и нервно сглотнул.
- Доброй ночи, Алексей, и извините за беспокойство. Мы все сейчас будем вести себя тихо, а вы отправляйтесь к себе. Вам завтра выступать.
Голос Руслана был холоден, как лёд. Алексей усмехнулся:
- Если вы сомневаетесь, что Альбина – та самая звезда, о которой говорится в пророчестве, могу предоставить вам свою кандидатуру на рассмотрение. Если хотите оценить мой талант, приглашаю вас завтра наблюдать за моим выступлением. На льду вы сразу поймёте, кто здесь настоящая звезда.
Ответом ему было молчание.
Ник вспомнил неприятный разговор у ресепшена. Согласно его первому впечатлению, Алексей и Альбина мало чем отличались друг от друга. Оба гордые, надменные, с чрезмерным чувством собственного величия. Таких тут, собственно, пол-отеля. И его заявление ничего не значит.
Саня была рада, что Альбина ушла, и теперь никто не мог раскрыть её тайну. Какая разница, что это за звезда, если она всё равно за ней не пойдёт? А впрочем, этот Алексей не такой противный и заносчивый, как Альбина. По крайней мере, с уважением относится к другим.
Руслан же попросту не понимал, откуда в человеке может взяться столько чёрных черт. Ни за что и никогда Алексей не должен заполучить в руки ключ или шпагу звезды Кли. Даже через его труп.
- Могу я забрать ключ звезды?
- Нет.
- Почему? Альбина же отказалась.
- Нет.
- Она явно пренебрегает как титулом звезды, так и сокровищем… Такими бесценными помощниками, как вы.
- Нет, - Руслан поднял с пола свёрток и убрал его за спину, чтобы Алексей даже не смотрел на него. – Пока она не заберёт его, он побудет у меня.
- Как знаете, - усмехнулся Алексей. – Доброй ночи и всех приглашаю завтра в «Палладу» посмотреть на выступления меня и моих соперников.
Дождавшись, пока шаги Алексея затихнут снизу, Руслан развернул свёрток. На бумаге была странного вида карта, а завёрнут в неё был металлический кулон в форме восьмилучной звезды.
- А, по-моему, Алексей вполне неплох, - протянула Саня.
- Оба хороши, - процедил сквозь зубы Ник, снимая табуретку со стола. – Тоже мне, звёзды.
- Ключ принадлежит ей, - Руслан прочёл настроение своих новых друзей и положил карту на стол, а кулон спрятал в карман. – И никто, кроме неё, этот ключ не получит. Я об этом позабочусь.
Глава 6
Открыв глаза, Ник сразу вспомнил все события прошлой ночи.
- Доброе утро всем и подъём, - Ник аккуратно вылез из кровати, в которую они с Русланом легли валетом, потормошил Руслана и затем Саню, спавшую на диване. - Итак, про нас составили безумное пророчество, в комнате кавардак, а отель наполнен претендентами на роль звезды, повелителя льда. Что вы собираетесь делать?
- Надо отдать звезде её ключ, - Руслан выбрался из кровати и спешно стал одеваться.
- Санёк, подъём!
- Уйди ты.
- Сань, пора вставать.
Руслан доковылял до зеркала и попытался причесаться пальцами.
- На, - протянул Ник расчёску. - А ты точно уверен, что Альбина и есть звезда?
- Точно, - Руслан пытался сделать себя хоть чуточку красивее. Не представать же перед звездой в непотребном лохматом виде. Вчера он прикоснулся к ней. Это здорово!
- А то, смотрю, как девчонка перед свиданием вертишься перед зеркалом, - съехидничал Ник.
- Где девчонка? - вскочила Саня.
- Не обращай внимания. У Санька повышенный интерес к девочкам начал просыпаться, - Руслан подмигнул Сане и вышел из комнаты.
- Ого, ухаживаешь за кем-нибудь?
- Нет, - Саня вылезла из-под пледа и оглядела комнату. - Есть чего поесть или туалет там?
- Туалет общественный рядом с лифтами, на пятом этаже. Поесть сообразим. А вы долго собрались отсиживаться от строгого отца? Или идёте вместе со звездой?
Саня вспомнила об отце и охнула. Возвращаться домой в таком виде нельзя, но её уже ищут. Разве что отец вчера напился и уснул, но тогда уже сейчас он орёт на всю квартиру: «Саня, неси опохмел! Саня! Ты что, оглохла?» Школьную сумку унесли хулиганы, он решит, что она в школе, ведь сегодня понедельник, и опомнится после обеда. А если не пил вчера? Позвонил учителям, бабушке, полиция прочёсывает кварталы, или нашли хулиганов и её сумку, или кто-то сказал, что видел её… Отец заявится сюда и будет орать на всех, а потом обман откроется, и не видать ей железной дороги, как своих ушей, и страшно подумать, что будет!
Идти за звездой? Но эта девчонка противна и горда, явилась непонятно откуда, сразу стала выпендриваться, и вообще, это звезда холода, и куда она идёт, непонятно. В ледяные пустоши? В могилу? Даже если и в более приятные места, разве будет приятно рядом с ней?
- Я не знаю.
- А тебе есть куда идти?
Саня ещё раз тяжело вздохнула. Пьяное разъярённое лицо Игоря Горохова и арктическая пустыня промелькнули перед её внутренним взором. Ник прав, идти ей некуда.
- Домой нельзя. Но ты и правда веришь, что если мы сделаем всё, как в этом стихе, то найдём клад? Что нам никто не помешает и что мы не помрём?
- Может быть. Я всегда мечтал исследовать новые земли, путешествовать по миру, побывать в самых удивительных его уголках, - Ник собирал карты и фотографии. - Я мечтаю стать лётчиком, но родители хотят, чтобы я занимался отелем, когда вырасту.
- Это отель твоих родителей?
- Да.
- Вы богатые, оказывается.
- Да что уж там, не такие и богатые.
- То есть, тебе нужен клад?
- Приключение, а не клад. Что-то помимо рутины. Но я не уверен, стоит ли оставлять родителей сейчас. Это ведь не на один день и даже не на неделю. Это нешуточное предприятие.
- Подумай, ведь если ты разыщешь клад, то, помимо приключений, получишь деньги, - раздался голос Алексея. Он стоял в двери и улыбался.
- Ты всегда заходишь так бесцеремонно? - нахмурился Ник.
- Извини. Не обижайся. Я просто отнёс вам пригласительные билеты на соревнования. Ваш товарищ уже взял свой.
- Руслан? - удивился Ник. - А ему зачем?
- Хочет увидеть Альбину. Он её искал, - Алексей прошёл в комнату и осмотрел карту, вынутую из-под потолка. Затем его взгляд упал на пророчество, переписанное Русланом.
- Любопытно… «Она», видимо, означает «звезда», то есть, здесь нет указания на то, что именно девушка должна быть звездой. И имя Кли - это ведь не женское имя.
- Но и не мужское, - Ник спрятал текст пророчества и карту к себе в карман. - Тебе разве не надо в «Палладу» на соревнования?
- Юноши состязаются после девушек. Но раз мне не рады, я вас покину. Не стану вам мешать, - Алексей улыбнулся неискренней улыбкой и вышел из комнаты.
- И чего он к нам подлизывается? - пробормотала Саня.
- Звездить хочет. И богатства хочет, - Ник вынул карту и посмотрел в неё. - Никогда таких не видел. Это материки? Или что это? В каких координатах? Что с легендой?
Саня подошла и вгляделась в карту. Разноцветные линии чуть подрагивали на куске ветхой бумаги. Один угол был покрыт серебряной фольгой. Саня взяла карту в свои руки, схватившись за фольгированный угол, и линии вдруг завертелись в бешеной пляске. От удивления Саня и Ник раскрыли рты. На пороге появился Руслан.
- Ребят, раз портал ждёт нас только во вторник, я посмотрю фигурное катание?
- Хорошо, только что творится с картой?
Руслан взглянул на карту обычным зрением, потом волшебным. Ничего не было скрыто. Только угол блестел.
- Попробуй сделать что-то с углом, в нём вся фишка, - Руслан подхватил куртку и умчался.
Саня загнула угол по границе фольги и бумаги. На карте осталась только одна изогнутая голубая линия. Саня сильнее нажала на изгиб. Ничего не произошло. Медленно, всё ещё с нажимом, Саня стала раскручивать загнутый угол. Карта медленно начала меняться, наслаивая одни линии на другие, пока угол не разогнулся окончательно.
- Ничего себе! А что это значит?
Саня задумалась и аккуратно загнула самый крохотный уголок. Линии вновь легли на карту.
- Что это за знаки? - спросил Ник, указывая на разноцветные буквы на карте. - Вроде русские, но ничего не понятно.
- Я их уже видел. Это граффити на стенах в неблагополучном квартале около старого депо. Это на деревянном доме. Розовое на каменной одноэтажке. Эти два на самом депо, а вот это на синем заборе, ограждающем ремонт платформы. Платформу хотят сделать для детской железной дороги, но денег у города на это не хватает, поэтому там не ведутся работы. Это заброшенное место, там иногда хулиганы тусуются.
- Я не знал всего этого. Ты разбираешься в… - Ник понял, что сказать «в неблагополучных кварталах» значит высказать предположение, что Саня сам оттуда, и потому свернул с неудобной темы, - в железной дороге?
- Я буду машинистом, когда вырасту.
- Круто! А что в других случаях?
Но при других положениях изгиба ничего знакомого Сане и Нику отыскать не удалось. Лишь одна и та же голубая линия присутствовала на большинстве устойчивых карт. Вернув на бумагу граффити, Саня вгляделась в схему.
- А вот этого я не помню, - ткнула она пальцем в крохотный жёлтый цветок. - Это что-то странное.
- Спроси Руслана, когда тот вернётся.
Последняя неловкость от нанесённого макияжа исчезла. Глаза привыкли к туши на ресницах, и теперь Альбина вновь спокойно смотрела на мир, не отвлекаясь на необычные ощущения. Огромная ледовая арена. По другую сторону рассаживаются судьи. На самых удобных местах спонсоры текущего соревнования и будущие спонсоры спортсменов. Серая многоголосая масса обычных зрителей, купивших билет.
- Альбина!
Перед ней стоял Руслан.
- Как ты попал сюда?
- Не мог пропустить твоё выступление. Держи, это твоё.
На ладонь Альбины лёг кулон в форме восьмилучной звезды.
- Что это?
- Ключ звезды Кли, о котором говорится в пророчестве. Он твой.
Брать на лёд какой-то неизвестный талисман? Может, он повредит её выступлению?
- Оставь себе, я не возьму это сейчас, - Альбина отдала кулон Руслану и заспешила к углу арены. Тренер Галина Владиславовна уже ждала её.
- Соперниц тебе нет, Микевская, и первое место твоё. Но это не главное. Порази спонсоров, и перед тобой откроют двери в мир большого спорта большими деньгами. Выступи лучше, чем на тренировках. Поняла?
- Да, Галина Владиславовна.
Дребезжащий нудный голос тренера, её некрасивое лицо и сальные волосы вызвали в Альбине раздражение. Скорей бы на лёд, подальше от неё, и поразить спонсоров, чтобы ей дали другого тренера. Они обе об этом мечтают. Галина Владиславовна останется с маленькими детишками и будет тренером, способным провести ребёнка в большой спорт. Альбина же получит профессионала более опытного и авторитетного, который огранит её талант и пройдёт с ней все жаркие ледяные битвы.
- Если всё получится, твои будущие победы с тобой разделит вся страна.
«Не пытайся быть сегодня более требовательной ко мне, чем всегда. Всё равно никто не будет ко мне более требователен, чем я».
- Я справлюсь.
- Не подведи.
- Здесь свободно? У меня билет пригласительный, в нём не указано место, - спросил Руслан пожилого мужчину в серой куртке, слева от которого было свободное место на одного.
- Садись, пожалуйста, - разрешил тот, и Руслан сел. В голове мальчика плавали обрывочные воспоминания о выступлениях на льду: катание, поклон, ожидание оценки на громадном экране над ареной, цветы… У него нет цветов! Ну, денег, вообще-то, тоже мало, и если они понадобятся в путешествии, то лучше сэкономить. Но как было бы приятно, если бы она взяла в руки его букет, а в нём открытка и кулон! Да, было бы очень здорово.
- Грустишь о чём-то? - поинтересовался сосед.
- Нет цветов для девушки, которая мне нравится. Я пришёл болеть за неё.
- Вот оно что, - улыбнулся старик.
- А вы тоже болеете за кого-то сегодня?
- Я болею за всех в равной мере. Я разбираюсь в фигурном катании и сегодня пришёл посмотреть на будущее этого спорта.
- А я в этом совсем ничего не смыслю, - признался Руслан.
- Это необязательно. Просто наслаждайся красотой.
Наслаждаться было скучновато, пока выступала не она. Руслан не очень внимательно следил за именами девочек на экране, не понимал, каким образом выставляются оценки. Часто выступали под классические композиции, которые Руслану приходилось слушать на вечерах искусства или на уроках музыкальной литературы. Все эти произведения были ему противны, и никакая красота танца не скрашивала то неприятное ощущение, которое оставляла музыка.
- А под какую-нибудь другую музыку хоть иногда выступают? - интересовался Руслан у соседа, который иногда комментировал не то для мальчика, не то себе под нос нечто вроде «чистый двойной флип» или «хорошо откатанный лутц».
- Музыку выбирают тренеры, постановщики номеров. Взрослые спортсмены могут сами решить, подо что им кататься. Но классику выбирают довольно часто.
Руслану очень хотелось, чтобы у Альбины была какая-нибудь особенная музыка. Но мечтам его не суждено было осуществиться: под фамилией Альбины на экране высветилось: «A.Vivaldi “Danza pastorale”». Деревенский танец, слащавые пастушки с картин Ватто, насквозь лживый несерьёзный маньеризм… Как же он всё это презирает.
Но - она.
Она совсем не похожа на пастушку, хотя её купальник цвета зелёной травы на весеннем лугу. Она всё равно звезда и королева, с улыбкой совершающая круг почёта по арене, пока ей аплодируют зрители. Руслан решил взглянуть на любимую волшебным зрением, и фигурка на льду тотчас же засияла белым, затмевая всё остальное собой. Что же будет, когда она начнёт кататься? Может ли его внутренний взор ослепнуть от слишком яркого света? Руслан решил не рисковать и открыл глаза. Она стоит на середине арены и ждёт, когда заиграет музыка.
Слащавые скрипки. Она начинает танец, она улыбается. Эта светлая улыбка, исполненная искренней радости, от которой она стала ещё более красивой, ещё более хорошенькой. Лёд осветился её радостью, душа её будто бы пела, и музыка была этим пением. Игриво, легко, изящно она катится, уже в тихом трансе, сосредоточенная и счастливая, и в тот момент, когда доминантный септаккорд разрешается в тонику, совершает первый прыжок. Зрители громко аплодируют, но она улыбается самой себе и ни на кого не смотрит. Каждое, даже самое незначительное её движение красиво, точно, и оно идеально вписывается в музыку; Вивальди ещё никогда не доставлял Руслану удовольствия, но сейчас мальчик совсем позабыл про свою нелюбовь к нему. Вот грядёт ещё одно разрешение, на сей раз минорное, и, когда громкость чуть повышается, она прыгает вновь - и аплодисменты, громче прежних, и тихий комментарий справа: «Сальхов. Очень хорошо». Сосед пристально вглядывается, и Руслан знает: он не найдёт помарки, он не найдёт ничего несовершенного. Вот она скользит ласточкой, вот она вошла во вращение, долго крутится на одном месте, выходит из вращения и совсем скоро, на очередном разрешении делает два небольших прыжка подряд, чем вызывает лукавую улыбку у соседа: «Хочет покрасоваться, бережёт ценные прыжки на вторую половину выступления».
Технику Руслан оценить не мог, но сосед не прекращал улыбаться, пока любовался безупречным катанием, пытаясь разгадать логику её танца. Счастливая, она скользит, одновременно любуясь собой и строго следя за собой; насладившись скольжением, начинает дорожку шагов на зубцах, а потом вновь набирает скорость и в очередное разрешение совершает два высоких прыжка. Зал взрывается аплодисментами, но музыка играет дальше, и она катается дальше. Тема уходит в минор глубоко и надолго, смешливые пастушки с глупыми овечками остались в прошлом, скоро разразится гроза. Прыжок, в котором она взлетает почти горизонтально, и обе её ноги поочерёдно оказываются выше головы, и затем вращение - сначала ласточкой, потом веслом (у Руслана замерло сердце от страха, не ударится ли она головой о лёд). Вышла из вращения, целая и невредимая, и продолжила танец.
Серьёзная, задумчивая и удивлённая в одно и то же время, она будто олицетворяла собой музыку, а меж тем скрипки пели о грядущей непогоде, нагнетая ожидание разряда, и, когда сильнее напрячь всех в зале струнные уже не могли, она остановилась. Дерзко и уверенно смотрела она на одной ей видную грозную стихию, готовившую свой удар. Испуганная музыка подчинялась её властным движениям. Начала разгон… Набирает скорость… Музыка уже готова расплакаться перед разрешением, и в крохотной паузе, почти в полной тишине слышится два хрустящих удара коньков о ледяную гладь. Не надо быть специалистом, по одному изяществу движения её ног каждый может понять, что каскад выполнен чисто.
Зал уже почти заглушает аплодисментами вновь радостную музыку, и она вновь широко улыбается, будто все грозы позади. Совершенно неожиданно для Руслана на тихом рядовом разрешении она делает ещё один прыжок, совсем близко от судей, и лишь потом заходит на завершающее па. По спирали доезжает она до центра арены и на последнем такте останавливается в горделивой позе со счастливой улыбкой. Маленькая королева льда в своих владениях, в своём праве и готовая расплакаться от счастья.
Оваций громче «Паллада» не знала.
- Это она! - Руслану показалось, что он шептал, но на самом деле он прокричал это довольно громко. Сосед улыбнулся.
- Она действительно хороша. И та ещё кокетка.
- Почему это? - удивился Руслан.
- Помнишь самый последний её прыжок? Будто бы незначительный, не выделенный музыкой, который она подала как сущую безделицу?
Руслан кивнул.
- Вот этот прыжок называется двойной аксель. Это один из самых сложных прыжков в фигурном катании. Он выполнен идеально. В столь юном возрасте это высокое достижение. А то, что такое достижение она подала как безделицу, - это особый вид щегольства. Не каждому такое позволено, не каждому.
С этими словами старик достал из-под сиденья пакет, а из пакета букет цветов.
- Отнеси эти цветы твоей даме. Они прекрасно сочетаются с золотой медалью. А именно такую награду она отсюда и увезёт. Взгляни на оценки.
Но Руслан уже мчался вниз, к сотруднику «Паллады», что собирал букеты для фигуристок. На цветы он положил кулон и попросил передать букет со словами: «Навеки твой». Навеки её был ключ звезды, хотя, как подумал Руслан, однажды он сможет сказать так про себя…
Альбина приняла букет и увидела в нём ключ. Взглядом она отыскала Руслана и, закатив глаза, положила кулон в карман куртки. Все волнения прошлой ночи меркли по сравнению с её торжеством: она победила, она поставила планку, которую не преодолеет никто из её соперниц. Это было лучше, чем на тренировках. Лучше, чем когда-либо. Она победила себя.
Глава 7
- Добрый вечер, - устало вздохнул Руслан, входя в комнату. Ник и Саня успели немного прибраться, хотя как заделать дыру в потолке, не привлекая внимания взрослых, никто не знал. Комната Ника без карт и фото на стенах вдруг показалась Руслану серой. Такими бывали комнаты, долго не знавшие ремонта, заброшенные, в каких-нибудь старых домах. Руслан редко видел неблагополучие, пока жил с родителями, но именно такое впечатление на него произвели маленькие домики советских времён около вокзала, где он спешил под плащом-невидимкой покинуть город до рассвета, и изрисованные уродливыми граффити деревянные дома, мимо которых он бежал к избитой Сане.
- Привет, Руслан, - устало отозвался Ник. - Я пока сложил твой рюкзак вместе с моими вещами вон туда. Что вы с Саньком собираетесь делать дальше?
Руслан молчаливо спросил Саню, но та пребывала в растерянности.
- Мы должны пойти за звездой, - Руслан сел на диван, и ему показалось, что и диван был старый, прежде времени обветшавший. - Я пойду завтра к порталу, чтобы в двенадцать быть там. Надеюсь, что и вы ко мне присоединитесь.
Саня до сих пор не знала, что предпринять. Ник не горел особым желанием покидать свой дом, хотя собрал походный рюкзак и был готов в любой момент отправиться в путешествие. Отчасти ему очень хотелось куда-то пойти, отчасти комната, столько лет дарившая ему тепло и радость, вдруг стала чужой и холодной, и теперь находиться в ней было неприятно.
- Я понимаю, что прошу о многом, но, пожалуйста, Ник, позволь остаться в отеле ещё на одну ночь.
Правила безопасности велели Нику отказать, но он отогнал эту мысль. Руслану можно доверять, и Сане тоже.
- Конечно, оставайтесь.
- Спасибо.
- Не хочу показаться капризным, - подала голос Саня, - но, раз уж завтра в путь, нам стоит подкрепиться и помыться, если потом мы редко будем иметь такую возможность?
- Ужин я принесу, - откликнулся Ник, - а в душ сходите в бассейн, когда постояльцы все лягут спать. Ключи я достану.
Вернувшись с ужином, Ник ещё раз перебрал свой рюкзак. Мечта о путешествии была довольно близко, если бы только Саня разобрался с картой и они точно знали, куда идти. Руслан уже справился с котлетой и макаронами и теперь сидел, закрывая и открывая глаза. Саня сказал, это его экстрасенсорный дар - видеть сквозь препятствия.
- Ты правда волшебник? - спросил Ник.
- Я не знаю, волшебство ли это, и я очень мало знаю и умею.
- Что ты видишь сейчас?
- С комнатой что-то неладно. Я ещё в прошлую ночь понял. Здесь вы видели предметы так, как их обычно вижу я, когда закрываю глаза.
- То есть, ты постоянно видишь что-то перед собою?
- Нет, если захочу, то вижу. Так было всегда до встречи с этой комнатой. Я не мог увидеть вас, когда был снаружи, и не могу видеть всех остальных теперь. Будто бы она обтянута какой-то плёнкой, которая не пропускает мой взгляд в обе стороны.
- Я заметил, что тут стало как-то неуютно, - признался Ник.
- Не только здесь. Когда я подходил к отелю, я точно так же не мог видеть его внутренности, а пока поднимался, не видел моим зрением улицу, даже если шёл мимо окна. Всё здание покрыто этим, а твоя комната отдельно. И я не знаю, кто это сделал и стоит ли нам бояться его самого или его действий.
Саня закончила есть, и Ник со вздохом унёс тарелки.
- Мы доставили много хлопот гостеприимному хозяину, - протянул Руслан. - Надо как-то его отблагодарить, но я не знаю, как. Я сейчас попытался что-то сделать со стенами, но они мне не поддаются.
- А ты можешь менять вещи? - удивилась Саня.
- Иногда могу. Материальные объекты не изменяются, а вот их сущность - да. Я же убрал боль из твоего живота вчера вечером. Ускорил заживление. Но, думаю, мне никогда не удастся сделать это с целым человеком. Превратить злодея в доброго и отзывчивого человека, сделать весельчака вечно грустным, а чопорную даму - свойской девчонкой. Дело не возрасте, а в таких вот… чертах характера. Я никогда не пытался, но отчего-то знаю, что насильно изменить нельзя. Только сам человек может измениться, если он сам того хочет.
- Я хочу быть парнем, - прошептала Саня. - Хочу не зависеть от взрослых. Хочу быть самостоятельным человеком, иметь верных друзей и водить поезда. Я хочу другой жизни. Но я боюсь идти за звездой. Неважно, кто это будет, Альбина или Алексей.
- Алексей не звезда.
- Он приходил и хвастался победой. То есть он эмоционально был ровный, вежливый, немного игривый и спокойный… ну, такой… но понятно было, что хвастается. И Альбина тоже с золотой медалью, это мы знаем.
- Я был на её выступлении. Это было просто чудесно, - Руслан расплылся в мечтательной улыбке.
- Скажи, ты правда в неё влюблён?
- Да. Сердце каждый раз перехватывает, когда она рядом.
- Ты не поэтому отдаёшь ей преимущество перед Алексеем?
- Нет. Моё зрение видит в ней свет. В Алексее его нет.
Руслан всё ещё был смущён тем, что увидел в Алексее тьму. Он сознавал, что это неправильно - видеть в человеке лишь зло, и не хотел верить, что никакой доброй черты в Алексее нет. В конце концов, он видел и его выступление. Техничное, с высокими прыжками, под современную музыку. И в его гибкой фигуре проскальзывали отблески, которые Руслан видел во многих конкурсантах. Любовь ко льду. Но Альбина-то вообще оказалась вне досягаемости его волшебного зрения. И навряд ли дело было лишь в преданности спорту. Нет, с Алексеем тоже было что-то не то. Что-то, что искажало его волшебное зрение. Он не видит всего и не понимает всего. Вот бы совет от его отражения… Тогда, позапрошлой ночью он почувствовал, что есть кто-то, кто полностью понимает его, но более мудрый, более опытный, способный предостеречь, помочь, поддержать. И что-то подсказывало Руслану, что сейчас его советчик не придёт к нему на помощь.
- Я кое-что не понимаю в карте, разберёшься?
Руслан склонился над картой, вникая в объяснения Сани.
- Ты просто молодец, - похвалил он её, когда вернулся Ник, - сам додумался до стольких вещей. Это очень похоже на правду: самый большой загиб - конец нашего маршрута, самый маленький - его старт, промежуточные положения - наши возможные пути. Цветок, скорее всего, означает портал. Голубая линия - не что иное, как орбита звезды Кли. Знаю, орбиты бывают у планет, но мы находимся там, откуда видно, что звезда движется по замкнутому маршруту. Скорее всего, мы можем увидеть здесь и саму звезду, просто пока она вне тех территорий, которые есть на карте. Скорость её движения нам неизвестна. Завтра нам надо идти к цветку, он расположен в заброшенном депо. Ник, ты с нами?
Ник замялся.
- Честно, меня не устраивает ни одна кандидатура звезды. Это точно о нас пророчество?
- Точно.
- Ладно, я пойду с вами. Только поясните, пожалуйста, что делать с отелем, раз, как ты говоришь, непорядок не только с моей комнатой.
- Я посмотрю на твоих родителей. Только надо выйти отсюда, стены не пропускают моё зрение.
Руслан отчётливо видел следы, оставшиеся от деяний в прошлом, но ещё не пробовал предсказывать будущее. Родители Ника увлечены хозяйственными делами, выйти к двенадцати из гостиницы труда не составит. Как они способны отреагировать на записку: «Не бойтесь, я ушёл путешествовать в поисках сокровищ и постараюсь себя беречь»? Посмотреть, что делают его собственные родители и Санин отец, Руслан не мог: волшебному зрению мешали стены отеля.
Нет. Хватит. Надо быть честным. Здесь Ника любят, хоть и не согласны, чтобы он вечно был в пути. Никому из ребят не будет так тяжело, как ему. Можно уговаривать себя сколько угодно, но Нику не солжёшь: его родители будут горевать.
Спать легли с тяжёлым сердцем. В душевых кабинах бассейна Саня заявила, что жёлтые лилии на плитке выглядят точно так же, как цветок с карты. Биться над этой загадкой не было сил, и все оставили её на утро.
«Мы идём на ощупь в темноте, без света», - эта мысль мучила Руслана. - «Но и в свет никто, кроме меня, не верит. Саня бежит от своих проблем, Ник истерзан сомнениями. Они не видели Альбину. Они не верят. Но надо идти».
«Идите без страха, во тьму или к свету», - гласило пророчество, и, собственно, боялись не трудного пути, а всего того, что оставалось за спиной. Невыполненных обязательств. Волнений любимых и дорогих людей. Пустой гнетущей неизвестности. Это был такой же страх, который прогнало от Руслана его отражение в зеркале. Но тогда он был преисполнен бодрости, оттого что следовал за звездой. Ныне же единственное, что спасало их от тьмы, был свет фонаря на той стороне переулка, и тени, ложившиеся на неказистые голые стены, будто бы злились, что лежать на них не так удобно, как на картах, и в угрюмой молчаливой обиде на хозяина комнаты терпеливо ждали рассвета, чтобы унестись за горизонт в ночь над другими землями.
Утром Ник опять проснулся первым. На этот раз он не стал будить товарищей: пусть отоспятся перед дальней дорогой. Солнце светило в окно, вырисовывая на полу светлые прямоугольники, и золотистые пылинки сверкали, поднимаясь и опускаясь в воздухе. Комната на мгновение показалась Нику всё такой же жилой, тёплой и весёлой, как раньше. «А не остаться ли?»
Взгляд Ника упал на Саню. Некуда идти. Суровый отец. Перебинтованные руки. Жизнь в трущобах. Неблагополучное прошлое и неясное будущее. Руслан. Волшебник без опыта, не побоялся поверить в пророчество и даже в задаваку Альбину. Помог Сане спасти его от невидимого монстра. Но даже если он видит скрытое ото всех, хватит ли этого, чтобы выдержать путешествие к неведомой звезде?
Исполненный решимости, Ник сел за будто бы тоже постаревший письменный стол и вырвал из тетради страницу.
«Дорогие мама и папа», - написал он. На минуту задумался, но нужные слова пришли довольно быстро.
«Я отправляюсь в своё первое путешествие за волшебным сокровищем потусторонней звезды Кли. Вряд ли я смогу писать вам письма, ведь наш путь, скорее всего, пройдёт через много миров. Я знаю, что вы будете очень волноваться за меня и наверняка упрекнёте, что я пошёл неведомо куда, забросив все обязанности по дому и по учёбе. Я объясню, почему я так делаю.
Я встретил ребят, которые нуждались в помощи. Им некуда было идти и не на кого надеяться. Я сумел немного поддержать их, но моё участие не могло стать деятельным улучшением их жизни. А потом нам открылось пророчество. Оно обещало сокровища тому, кто отправится в путешествие к далёкой звезде. Там говорилось о порталах между мирами, поэтому такое приключение обещает быть непохожим на всё, что я знаю. Ребята собираются идти к звезде. Я боюсь за них. Они очень хорошие люди, не виноватые в своих бедах и в том, что им некуда больше идти. А у меня есть дом и семья, которую я люблю. Воспоминания о вас согреют меня в стужу и осветят мой путь во тьме. Мне страшно за моих друзей, у которых такого воспоминания нет. Они более уязвимы. Я решил, что если я пойду с ними, то вместе мы преодолеем любые препятствия и сумеем добраться до сокровищ и вернуться назад целыми и невредимыми.
Я знаю, что для них нет другого варианта, кроме как идти. Я не смогу жить, зная, что мог помочь товарищам и не сделал этого, оставил их наедине с опасностью. Надеюсь, вы не рассердитесь на меня за это. Мне будет гораздо тяжелее, если я буду представлять вас в слезах. Ваша вера и любовь помогут всем нам пройти наш путь.
Я обязательно вернусь.
Ник Вест.
P.S. Передайте грузчику Серёге, который привозит продукты, сто рублей, он их потерял в воскресенье вечером».
Положив письмо и купюру в сто рублей на стол, Ник посмотрел на себя в зеркало. Да, он Ник Вест, отважный путешественник, искатель приключений. Отныне его будут звать так.
Саня и Руслан проспали до десяти утра. Испугавшись, что могут опоздать, они наскоро умылись и пожевали остатки от завтрака фигуристов. Ник провёл их вниз по запасной лестнице и вывел на задний двор.
- Звезда, - указал Руслан на грязное белое авто, тормозившее около гостиницы. – Это за ней.
- Она разве не с нами должна идти? – угрюмо спросил Ник. Общества Альбины ему абсолютно не хотелось.
- Я её позову.
Руслан обогнул здание и волшебным зрением стал высматривать Альбину. Стены здания всё ещё были непрозрачными, и находящихся внутри не было видно, но вот белая фигурка появилась на крыльце. Руслан стал пробираться сквозь поток постояльцев, покидавших гостиницу.
- Доброе утро, Альбина, - смущённо произнёс он.
- Чего тебе?
- В полдень во вторник нас ждёт портал. Пророчество велит тебе идти к золотой шпаге.
- Ты серьёзно решил, что я пойду? – надменная усмешка Альбины удивила Руслана, он прикрыл глаза и увидел внутри белой головы тёмные пятна неявного страха. Свет, шедший от сердца, они не ослабляли, оковывая лишь голову и ложась на язык колющими оборонительными фразами.
- А ты думала, мы шутили?
- Не знаю. Но я не брошу свои дела ради какого-то там пророчества. Непонятно, есть ли эта шпага и эти сокровища, куда я должна идти и чем рисковать. А вчера со мной связались спонсоры, в меня готовы вкладывать деньги, чтобы я стала олимпийской чемпионкой, лучшей из лучших. И это ценно и реально, в отличие от твоих нелепых игр.
- Так ты не идёшь?
- Нет, не иду.
Развернувшись на каблуках, Альбина удалилась. Портье поднёс её чемодан к багажнику такси, дядя Антон устало помахал рукой:
- Ну что, выиграла?
- Да.
- Молодец, поздравляю.
- Спасибо.
Садясь на заднее сиденье, Альбина почувствовала укол беспокойства. Они ждут её, а она уезжает. Нет, это вовсе не похоже на глупую игру, какую могут выдумать её ровесники. Не бывает таких красок, что светятся в темноте и меняют свой цвет. Не бывает так, чтобы бумаги сами собою взвивались в воздух. «А чудовища невидимые бывают?» Ну, тоже не бывают. Но это явно не игра. В комнате на чердаке творилось что-то… что-то очень непонятное. Необычное. Она так и не поняла, что это было. И вот теперь она уезжает, наверное, навсегда…
Чем дольше Альбина убеждала себя, что всё это не имеет никакого значения, тем слабее в это верила и тем сильнее беспокойство давило на сердце изнутри. Но дядя Антон не остановится и не выпустит её. Да и дома разве поймут?..
Ох... «Нет, глупость, глупость идти с этими ребятами». Глупость? «Клуб чокнутых. Что ты в нём забыла?» Вроде бы ничего, но… «Брось, что тебе даст отказ от тренировок? Спонсоры откажутся платить за тебя». Но ей будет принадлежать четвёртая часть сокровищ, и это окупится. «Решила расслабиться?» В конце концов, она уезжала на неделю, на десять дней в отпуск с родителями, жила без катка и не потеряла хватку. «И родители тебя поймут, как же». Да кто вообще её понимает? Ни родные, ни одноклассники, никто. «Так почему же ты ждёшь, что те трое поймут?» Почему? Может… «Что может? Они не признают тебя, они такие же, как и твои одноклассники». Нет, Руслан не такой. Он признал в ней звезду и был с ней вежлив. «А остальные? Ник послал тебя, Саня смотрела, как на врага». Ну и что? Впервые в жизни что-то объединило её с другими, пророчество стало их общей тайной. Она может быть не одна… «Не одна? Одиночество не нравится?» Да, не нравится! И никто из них не покушается на её титул звезды! «Неужели ты думаешь, что они будут тебе рады? Не наплюют на тебя, когда тебе будет плохо?» Хочется верить! «Ну ты и дура». Напрасно хочется...
- Пробка в центре огромная, придётся объезжать, - дядя Антон уже несколько минут мчался по городу. Незнакомые здания мелькали за окном. Альбина с тоской взглянула на окна, в которых отражалось ясное весеннее небо. Как ей быть? А тут красиво… Жёлтый дом, розовый, из красного кирпича, деревянный… Птицы вспорхнули с дерева. Два пёсика играются около входа в парк. Просто пройтись по парку, по улице, вдохнуть свежий воздух полной грудью… Да, несомненно, глупая идея. Дома ждут родители. В этой компании ей не рады. В школе тоже. Не нужно пытаться заводить дружбу, если тебя не ценят и не принимают. Лучше быть одной, чем с кем попало. К тому же, будущее наполнено счастьем. Любимые коньки уютно лежат в новой спортивной сумке, которую организаторы подарили каждому участнику соревнований. Только запах изнутри едкий. Надо проветрить её по приезде.
Альбина придвинула к себе сумку и услышала, как что-то звякнуло. Открыв сумку, девочка достала кулон в форме восьмилучной звезды. Она совсем о нём забыла. И что теперь? Ладно уж, пусть остаётся на память.
- Ты сегодня медленнее обычного едешь, дядя Антон.
Дядя Антон не отвечал.
- Дядя? – Альбина наклонилась вперёд, но водитель не отреагировал. С остекленевшими глазами он затормозил у церкви, но руки его остались будто примороженными к рулю.
- Тебе плохо? – перепугалась Альбина.
Цифры на автомобильном радио дёрнулись, 11:59 превратилось в 12:00. После этого радио отключилось, шум мотора заглох. Дядя Антон медленно отпустил руль, и руки его безвольно упали. Альбина тут же перехватила правую руку шофёра под кистью, желая нащупать пульс, но рука была точно каменной, и никакого движения крови в ней не чувствовалось.
Альбина не успела напугаться, потому что снаружи раздался треск. Со всех сторон к перекрёстку, на котором остановилось такси Антона Микевского, двигались огромные ледяные стены. Четыре гигантских плиты высотой в два человеческих роста непрерывно расширялись, сливаясь друг с другом. Машины, деревья, дома – всё оказывалось вмороженным в толщу льда, будто бы до этого перекрёсток находился под водой, и теперь вся вода замерзала. Прямоугольный колодец неумолимо сужался, поглотив отключившиеся светофоры в десяти метрах от машины, нижнюю часть церкви, до которой было не больше десяти шагов, и Альбина закричала от страха, закрыв глаза и укрыв голову руками. Ей показалось, что это конец света.
Когда же крик иссох в её горле, Альбина подняла голову и огляделась. Ледяные стены почти вплотную придвинулись к автомобилю и остановились, не тронув машину. Вокруг осталось немного свободного места, а сверху продолжал поступать свет и воздух. Небо не падало, земля не дрожала. Всё просто застыло в тяжёлой тишине.
Глава 8
- Звезда не торопится, - хмыкнула Саня, ведя Руслана и Ника к заброшенному депо.
- Она придёт, - ответил Руслан, со вздохом оглядываясь на отель. Это не было видением его волшебного зрения, просто сердце его постанывало, и мальчик хорошо понимал причину: её здесь нет. Сожаление перебивал лишь маленький родничок уверенности: она всё-таки придёт.
Остановившись у забора, Саня деловито осмотрела его и сказала:
- Никогда там не был. Надо перелезать. Кто как умеет лазать по заборам?
Руслан и Ник пожали плечами. Оба были домашними мальчиками и никогда раньше не бывали в подобных ситуациях.
- Тогда кто из вас больше весит?
- Я, - ответил Руслан, - хотя если вместе с рюкзаком, то не знаю.
- Надо посмотреть, что находится прямо за забором. И быстро, пока местные не заметили. Второй раз драться с ними я не готов.
После недолгих раздумий подсадили Ника. Усевшись верхом на заборе, он оглядел территорию и крикнул:
- Прямо за забором земля, дальше перроны и ржавые пути. Большое круглое двухэтажное здание в ста метрах отсюда.
- Веерное депо с поворотным кругом. Сможешь спрыгнуть так, чтобы ничего себе не сломать?
Ник перекинул вторую ногу и легко спрыгнул.
- Порядок! - раздалось из-за забора.
- Теперь ты.
Саня не застонала, подсаживая Руслана, но он понимал, что недавно побитого человека нельзя так нагружать. Подтянуться на руках оказалось нелегко; по ту сторону забора Ник, следуя инструкциям Сани, подставил свои плечи, чтобы Руслан мог опереться ногами. Кое-как спустившись, Руслан долго извинялся перед помятым Ником, который тоже стоически перенёс испытание. Саня перемахнула через забор легко и непринуждённо, и всем сразу стало ясно, кто в компании самый крутой парень.
- Пошли! - махнула она рукой и зашагала к ближайшему перрону.
Идти приходилось медленно. Асфальт на перроне потрескался, местами провалился; самые широкие провалы были покрыты деревянными мостками, но доски были немногим надёжнее крошившегося под ногами асфальта. Дошли до края перрона, спустились и отправились по путям к депо, но ворота были заперты и опечатаны.
- И что теперь? - спросил Ник, пока Саня вглядывалась в карту, пригибая фольгированный уголок. - Взламывать?
- Нет. Нам нужен цветок. Это граффити, и я его не вижу, - Саня огляделась. - Вообще тут мало кто был в последнее время. Нет пустых бутылок, окурков, всего мусора, что обычно остаётся от людей.
Теперь все принялись искать жёлтый цветок. Руслан ещё раз вгляделся в отель, где был рисунок на плитке. Всё так же непрозрачен, всё так же что-то скрывает. Жёлтый цветок, жёлтый…
- Смотрите!
Ник и Руслан увидели одновременно. Он был нарисован на другом старом перроне, довольно давно, ибо рисунок был тусклый и облезлый. Подойдя ближе, ребята увидели рядом с ним выбоину в перроне: за несколькими слоями кирпича была непроглядная темнота. Ник просветил её фонариком.
- По-моему, он полый, - заключил Ник Вест, пытаясь рассмотреть внутренности перрона с как можно большего угла. - Саня, а они и должны быть полыми или делаются сплошными?
Но тут земля под ногами внезапно дрогнула. Фонарь вырвался из руки Ника и улетел в пробоину. До ребят донёсся звук падения примерно через полсекунды, в следующий миг земля вновь дрогнула. Саня, раскрыв рот, смотрела на ледяную стену, возвышавшуюся над забором, мальчики увидели её уже перед забором. Земля непрерывно дрожала, Саня была готова завопить от ужаса. Ник дёрнул её к пробоине и крикнул:
- Внутрь! Быстро! Высота около метра!
Опомнилась Саня лишь тогда, когда Ник усадил её на корточки и пихал внутрь. Руслан проглядел волшебным зрением, как синяя маленькая фигурка скрылась внутри и, пролетев вниз, приземлилась на твёрдую поверхность. Ник уже тянул вниз Руслана.
- Отойди на пару шагов вперёд! - успел крикнуть тот Сане, с трудом втиснулся в проход и полетел вниз. Встав на ноги, Руслан поймал рюкзак Ника и едва успел отскочить сам. Ник Вест приземлился неудачно и заохал, потирая ушибленные места.
- Цел? - спросила Саня, подобравшая фонарик.
- Цел, - ответил за Ника Руслан, проверив товарища волшебным зрением на переломы и вывихи.
Сверху раздался оглушительно громкий треск. Перрон над головами дёрнулся, и несколько кусков асфальта упало на пол. Все трое присели и зажмурились, обхватив голову руками; ничего, кроме треска, не было слышно. У Руслана осталось только волшебное зрение, чтобы ориентироваться, и он увидел, как голубоватый светящийся слой льда прошёл над их головами, поглощая, но не ломая всё, что осталось на поверхности земли, и ушёл дальше, не заполнив подземную камеру. Постепенно треск стих.
Дети освободили головы и попытались оглядеться. Ник Вест зажёг второй фонарь.
- Где мы? - спросила Саня.
- В портале, - ответил Руслан. - Карта с тобой?
- Да, она цела.
- Мы тут, кажется, замурованы, - подал голос Ник. - Звезда к нам точно не доберётся.
- Доберётся, будь уверен, - Руслан вгляделся волшебным зрением, но на сей раз непрозрачным оказался слой льда. Зато прямо под их ногами была закопана пара рельс с мощными шпалами, уходившая вдоль перрона чуть вниз.
- Пойдёмте! - теперь ведущим оказался Руслан.
Они прошли примерно пятьдесят метров, пригибаясь и протискиваясь в узком ходе под перроном. Вскоре закопанная железнодорожная колея, довольно узкая, как отметила Саня, вышла на поверхность, и пара рельсов теперь поблёскивала в неровном свете двух фонарей. Под конец тоннель заметно расширился, теперь можно было стоять в полный рост и не тереться друг о друга. Однако дальнейший путь был преграждён воротами, на которых была нарисована восьмилучная звезда.
- Знак звезды Кли, - проговорил Руслан, останавливаясь. Саня и Ник Вест попытались открыть ворота, но им это не удалось.
- И что теперь? - устало спросил Ник.
- Ключ звезды. Он у Альбины.
- То есть без неё мы не войдём?
- Да.
- Прекрасно! - воскликнула Саня, опираясь на стену тоннеля. - Примадонна не соизволила явиться к собственному порталу, и теперь мы должны ждать её, замурованные под землёй, без особых запасов еды и питья! Ну просто замечательно!
- Она придёт, - устало выдохнул Руслан.
- С чего ты так уверен?
- Воздух.
- Что?
- Воздух под землёй в замкнутом пространстве. Он абсолютно не спёртый. Хотя и не продувает.
Саня и Ник озадаченно переглянулись.
- Если бы это была смертельная ловушка, мы бы уже задыхались. Сюда есть вход и отсюда есть выход. Звезда придёт, и мы продолжим путь.
- Ну тогда выключим один фонарик, чтобы заряд не расходовать, - велел Ник Вест. Саня выключила фонарь и отдала его Нику, тот спрятал его в рюкзак. Воцарилась тишина.
- А долго её хоть ждать? - поинтересовалась Саня без особой надежды на радостное известие.
Руслан пожал плечами.
Ждать помощи было бессмысленно. Непонятно, остались ли где-нибудь живые люди и как быстро они придут к ней на выручку. Альбина вылезла из машины и огляделась. Узкий колодец, позволивший только открыть дверь такси с одной стороны, и синее небо вверху. Ровный свет не походил на солнечный: солнце или просвечивало бы сквозь толщу льда, или провело бы чёткую границу между светом и тенью, причём эта граница со временем бы двигалась. А здесь будто бы всё небо сразу излучало мягкий свет, и колодец, будучи непрозрачен, оставался равномерно освещённым.
Гадать, что происходит, Альбина не хотела. Ей нужно непременно найти людей и попросить помощи. Если весь город впаян в ледяной слой, то её могут не то что не найти - попросту не искать. Обычно в таких случаях герои фильмов брали с собой еду и тёплую одежду, но открыть багажник и распотрошить чемодан было нельзя: лёд и с этой стороны придвинулся вплотную. Альбина сжала сумку с коньками. Нет, она не расстанется со своим сокровищем.
Сокровище. Ключ ледяной звезды.
Альбина достала кулон. Серебристый металл довольно быстро нагрелся в руке, цепочка мягко зазвенела, выскальзывая из ладони. Изящная застёжка легко поддалась пальцам и быстро замкнула цепочку сзади, не отняв у девочки много усилий в попытках вслепую застегнуть кулон. Альбина взяла в руки металлическую восьмилучную звезду и подумала: "Как же мне выбраться отсюда?" Звёздочка тут же засияла, немного согрев ладонь Альбины; потеплела и сумка, висевшая на плече. К удивлению Альбины, светились её коньки.
"Ну ладно, - мысленно пробормотала она, переобуваясь, - как это сработает?" Кулон немного приподнялся в воздухе, будто бы намекая хозяйке на движение вверх. "Каким образом?" Лёгкое движение в сторону машины. "Положим, капот ещё выдержит меня, но вот крыша точно провалится, особенно, если весь мой вес придётся на площадь двух лезвий!" Кулон дёрнулся в прежнем направлении. Вздохнув, Альбина уложила сапоги в сумку, застегнула её и взобралась на капот. Перебраться на крышу было труднее, Альбина боялась упасть или обрушить крышу на дядю Антона. Но кулон всё дёргался вперёд, и девочка шагнула. К её удивлению, машина осталась цела.
"Очень странно... И что дальше?" Дальше вверх и к стене. "Ну, допустим". Отсюда Альбина могла достать до края колодца руками, но взобраться сама не могла. Она ещё раз сверилась с ключом: маленький узкий лучик указывал на сумку. Альбина выбросила сумку наверх и, теперь уже по наитию, ухватилась двумя руками за гладкий срез льда. Новое удивление состояло в том, что лёд не скользил, хоть был идеально гладок, и морозил вдвое слабее, чем на ледовой арене. Альбина подпрыгнула и постаралась подтянуться, царапая ногами отвесную стену. Кулон на её шее коснулся льда, и тут же под коньком Альбины образовалась точка опоры. Ещё одна, под другой ногой, - и Альбина выкарабкалась наружу, усевшись на лёд и потирая замёрзшие руки. Хотя он же греет! Зачем тереть?
Альбина схватила кулон, и тот послушно прогрел ей ладони. "Ладно, куда дальше?" Вновь тоненький лучик света. Подхватив сумку, Альбина двинулась в направлении, указанном ключом. Здесь ей открылся затихший город. Верхние этажи зданий были свободны ото льда, но люди не подбегали к окнам, не звали близких, не кричали от страха. Неужели все превратились в таких же истуканов, как дядя Антон? А что с теми, кто в метро? Тоже заморожены или просто заперты в подземелье? У кого искать помощь?
Двигаясь по указаниям кулона, Альбина пыталась справиться с накатившим страхом. То сильнее, то слабее он сжимал её сердце, несколько раз она падала, поднималась и продолжала ехать дальше. Всюду её встречали померкнувшие вывески, пустые окна многоэтажек и холодное, действительно безо всякого солнца небо.
"Где же солнце?" - чуть не плача, спросила Альбина у единственного своего собеседника. Кулон на секунду вспыхнул, и тут же в небе около гостиницы "Aurora Borealis" расцвёл похожий на солнце золотой цветок. Ободрённая слабой надеждой, Альбина заскользила к гостинице, к тому месту, где золотой стебель цветка уходил вниз, под лёд, а в белой толще темнел проход, немного похожий на её прошлое узилище.
- Она явно не торопится, - прошептал Ник.
Руслан уже хотел устало вздохнуть, как сверху послышался шум. В другом конце тоннеля кто-то упал или спрыгнул с уровня земли на пол.
- Ну наконец-то! - закатила глаза Саня. - Мы ещё не успели умереть здесь, а наша звезда тут как тут!
Послышались приближающиеся шаги. Тяжёлые, мерные, совсем не похожие на её изящную походку.
- Это не звезда, - пробормотал Руслан, вглядываясь в полумрак тоннеля. - Это...
- Мои любимые помощники уже ждут меня здесь, - вынырнул из мрака Алексей.
Саня открыла рот от удивления, Ник закатил глаза, Руслан нахмурился.
- Как ты сюда попал? - спросил Руслан.
- Пошёл я за вами следом, ребята, а тут из той подворотни как раз местные хулиганы высыпали. Ну, я задержался, защитить вас от них...
На сей раз глаза закатили все трое.
- Кончай сочинять, не на конкурс писателей пришёл! - взвизгнула Саня. - Как отделался от них?
- Да вот собрались мы драться...
- Собрались они тебя бить, - поправила Саня.
- Как вдруг что-то произошло странное. Я оглядываюсь - они застыли, как будто статуи или манекены. И я тоже вздрогнул, будто холодом прошибло от макушки до пяток. А потом смотрю, кругом лёд, между стенами домов лёд, только по вашему следу тоненький слой. Ну, я пошёл, а за мной лёд замерзает, одна мне дорога остаётся. Правда, по пути забор был, сносить его пришлось... Не весь, одну секцию. Честно, не вру, снёс, все руки болят неописуемо! А потом вот увидел проход и залез.
- А мы тут звезду ждём, - откликнулся Ник. Кандидатура Алексея его всё так же не устраивала.
- Ну, я к вам пришёл!
- Всё же лучше, чем ничего, - откликнулась Саня.
- Нет, - отозвался Руслан.
- Ну, а ключ звезды у тебя есть? А то без него ворота не открыть, - схитрил Ник. Это позволяло ему сказать "не да и не нет", ведь оба варианта (Альбина и Алексей) были не ахти.
- Нет, ключа у меня нет.
Ник развёл руками.
- Увы и ах, тогда твоё присутствие здесь бесполезно.
- Но я просил отдать мне ключ. Тогда ещё, на чердаке.
- Нет, она сейчас придёт! – упрямо протянул Руслан. - Жаль, Алексей, но ты не наша звезда. Наша звезда - Альбина.
- Он влюблён в неё, не обращай внимания.
- Саня!
- Что, пусть ключ и у неё, может, пророчество о нём, а ты не видишь этого!
- Почему я не вижу?
- А почему ты не смог просматривать стены отеля насквозь, хотя раньше мог это делать? Почему сейчас не видишь, где она и что с ней?
- Потому что с отелем было что-то не так!
- А может, с тобой что-то не так?
- Что-то не так со всеми нами, - Ник подсвечивал фонарём лица Руслана и Алексея, Саня стояла в стороне. - С моей комнатой творилось непонятно что, под кроватью был или не был монстр, обвалился потолок, а потом вообще будто кто-то высосал весь уют, всю ту... жизнь, что в ней была! А теперь из всего города, а может, со всего света!
- Может, у Руслана его особое видение исказилось? - более мирно сказала Саня. - Мало ли, случилось что. Раньше у тебя бывало такое, что оно тебя обманывало?
- Оно как сложный аппарат, в котором я знаю десять функций из тысячи, - подумав, изрёк Руслан. - Да, я сомневаюсь, что вижу всё правильно. Я не могу просмотреть Алексея. Не понимаю, что происходит, каждого человека я могу увидеть по-разному, а Алексея - только с одного ракурса, что ли. Я о себе знаю слишком мало и о даре своём тоже знаю мало. Но я знаю, что Альбина сияет, как звезда.
- Если ты в неё влюблён, она и без экстрасенсорного зрения будет блистать, - заметил Ник.
- Ник, ты мне не веришь?
- Я не понимаю, что происходит, чтобы верить или не верить в это. Мы застряли под землёй, кругом творится невесть что, и вообще, зря я на всё это подписался вместо того, чтобы вас отговорить, - пробурчал Ник и отключил фонарь.
Повисла тяжёлая пауза.
- Так вы хотя бы не гоните меня? - прозвучал из темноты голос Алексея.
- Нет, потому что идти тебе некуда, - ответила Саня. - Так, парни?
- Так.
- Так.
- Ну и прекрасно.
Улыбка Алексея даже сейчас казалась Руслану ядовитой. Почему, почему он не может увидеть в нём ничего, кроме чёрного? Что с ним происходит? Может, Саня права, и он болен? Какая-нибудь болезнь третьего глаза? Холод. Пронизывающий холод всюду. Да, здесь нельзя задохнуться, но они могут и замёрзнуть. Где же ты, где же ты, мы тебя все здесь ждём...
На сей раз звук в конце тоннеля был иной. Это было не падение. Шорох, сначала тихий, потом громкий. Шаги лёгкие, но медленные. Это...
Она!
Она здесь!
Она на коньках. Вот почему так медленно шла.
- А вы тоже прокатились на горке?
- На какой горке? - удивился Ник.
- Ледяная горка. Садишься на попу и съезжаешь с уровня льда сюда. Как в аквапарке.
- А Алексей нам рассказывал про проломанный забор, - раздался голос Сани.
- Я не врал вам!
- Ну да, был забор. Сломанный. Горка сначала пологая была, я на коньках ехала, а потом уже сесть пришлось.
Ник зажёг фонарь. Четыре лица теперь были выхвачены одним лучом.
- Альбина, - попросил Руслан, - чтобы открыть эти ворота, нужен твой ключ. Пойдём с нами, пожалуйста.
- Если не хочешь идти, отдай мне.
- Ты кто?
- Алексей Ратманов, победитель вчерашних соревнований. Как и ты.
Альбина взглянула на кулон. Он мягко засветился, потом отделился от цепочки, поплыл в воздухе к воротам и юркнул в крохотную щель между двумя створками. С тихим глухим ворчанием ворота открылись. Кулон же вернулся к Альбине и повис как ни в чём не бывало на своей цепочке. Саня, Ник и Алексей ахнули.
- Ну что, вперёд, - произнёс Руслан, подойдя к открытым воротам и глядя вглубь простиравшегося за ними тоннеля, где в свете фонаря поблёскивали убегавшие вперёд рельсы.
Глава 9
Фонарь Ника выхватывал из темноты лишь метр рельсов, лежавших на крепких деревянных шпалах. То, что окружало путь ребят, тонуло в непроглядной тьме.
- Куда мы идём? – спросила Саня после пяти минут ходьбы.
- Вперёд, - другого ответа у Руслана не было.
- Мне кажется, или дорога висит в воздухе? – Алексей отступил чуть вбок и попытался посмотреть вниз.
- Не сорвись. Неизвестно, какая там глубина, - пропыхтел Ник, на секунду переведя фонарь к ногам Алексея.
- А у нас есть что-нибудь мелкое, что можно бросить и по звуку узнать глубину? – спросила Саня.
Ник откопал две монетки и бросил по одной влево и вправо. Звуков удара не последовало.
- Дна здесь нет? А потолок? А стены? – Альбина тоже пыталась вглядеться в темноту, но её попытки были тщетны. Казалось, окружавшая их тьма материальна, густа и готова навалиться на них неведомой тяжестью. Фонарь Ника светил ярко, но проблеск света был слишком сиротлив перед тем, что охватывало рельсы и простиралось во все стороны. Знай они, что впереди на десяток метров, шли бы быстрее и увереннее. А может, это страх вкрадчиво шепчет на сердце: «Я уничтожу тебя», и встревоженная фантазия рисует ей едва слышные шорохи?
- Зажгись, - прозвучал голос Руслана.
Альбина с недоумением взглянула на ключ звезды. Ну да, звезда должна гореть и освещать путь другим. «Зажгись», - мысленно приказала девочка ключу. Восьмилучная звезда ярко вспыхнула на ладони, озарив золотистым сиянием десяток метров вокруг себя. Алексей ойкнул и зажмурился, но остальные не выказали никакого беспокойства, только Ник выключил фонарь.
- Спасибо, так намного лучше.
- Спасибо Руслану, - ответила Альбина.
- Мне? За что?
- Ты же сказал: «Зажгись». Я поэтому и приказала ей светить.
- Я ничего не говорил.
- Но я слышала твой голос.
- Я молчал.
- Я тоже слышал, - Алексей нагнал Альбину и Руслана и зашагал по другую сторону от мальчика. – Я смотрел на тебя, твои губы были сомкнуты, но это был твой голос.
- Минутку, я светил фонарём вперёд, а не на лицо Руслана. Как же ты видел его лицо?
- Не знаю. Может, это талант звезды?
- Довольно странный талант. Было бы логично, если бы она могла безболезненно смотреть на свет, а не видеть предметы и людей во тьме.
- Ты считаешь, я говорю неправду?
Руслан прикрыл глаза, чтобы проверить Алексея. На сей раз его фигура вообще не высветилась. Белый силуэт Альбины со смутным раздражением между головой и сердцем: на её титул нашёлся незваный претендент. Голубой силуэт Сани, читающей карту, и сама карта, светящаяся голубым. Жёлто-зелёный силуэт Ника Веста с нарастающим тёмным недоверием к Алексею. Все видны, все как на ладони.
- Может, ты подумал о том, что звезда, точнее, ключ, способен светить? – от сердца Альбины по её руке к ключу протянулась золотистая ниточка радости.
- Нет, я вовсе не думал об этом, - открыл глаза Руслан.
- То есть, это не было чтением мыслей?
- А ты разве тоже экстрасенс? – полюбопытствовал Алексей.
- Нет. А ты?
- Нет.
Даже невинные слова Алексея казались Руслану источающими невидимый, но очень крепкий яд. Почему, почему он видит только чёрное либо не видит его вовсе? Чёрной его фигура была в первый раз, когда он ступил на порог комнаты Ника. Может, он таил на кого-то обиду? Был раздражён тем, что ему помешали спать Санины стоны? Может, это не суть его, а эмоции, просто Руслан не проконтролировал свои мысли и задал (кому, кстати?) не тот вопрос о незваном госте? Ну, хорошо, а потом фигура Алексея вовсе утратила цвет. Будто бы из мутного хрусталя. Но и у хрусталя есть свой оттенок, у Алексея же он вовсе пропал после той ночи. Как это могло произойти? Что это значит? Неужели он опять задаёт об Алексее не тот вопрос?.. Или дело в месте? Фон, на котором он видел других, был не чёрным, не тёмно-серым, как обычно. Он был… именно что бесцветным. Фигура Алексея попросту сливалась с фоном, растворялась в нём. И точно таким же было то покрытие, которым обросла сначала комната Ника, а после и весь отель.
- Да, я тут подумал, а чревовещателей среди нас нет? Или тех, кто умеет подделывать голоса?
- Нет, - Саня улыбнулась, - но есть кое-что получше. Скорей за мной! Я нашёл нашу карту!
В пятидесяти метрах их поджидал поворот. По обе стороны от рельсов возвышались две каменные стены, сходившиеся над путём аркой; дна по-прежнему не было видно, но внизу показались деревянные мощные опоры, уходившие в темноту. По ту сторону арки их ждало примерно то же, что и по другую, но Саня уверенно спешила вперёд. Свет вскоре выхватил из темноты стрелку с рычагом-переключателем сбоку.
- Держите! – Саня дёрнула рычаг на себя и убежала по левой ветке. Ник ухватился за рычаг и держал его, пока Саня не вернулась, толкая перед собою небольшую вагонетку.
- Полезайте, и направо.
Вагонетка вмещала только четверых.
- Там есть ещё одна? – спросил не поместившийся Ник.
- Есть, и не одна, но они, в отличие от этой, ржавые, дырявые, я бы не полез в них – развалятся на крутом участке дороги.
- Может, можно их прицепить паровозиком? – предположил Алексей.
- Можно, но это всё равно опасно.
- Взять пятого на руки?
- На крутых поворотах не удержишься.
- И что делать?
- По-моему, кто-то лишний.
Саня сама не ожидала, что скажет именно эти слова. Но раз уж место мистическое, а они идут исполнять пророчество, то почему бы этой дороге не быть рассчитанной на звезду и трёх её спутников?
Руслан и Ник посмотрели на Алексея. Алексей и Саня посмотрели на Альбину. Альбина обвела взглядом всех остальных.
- Любопытная идея. Куда же, по-вашему, должен деться тот, кто останется? Назад, в замороженный город? Налево, в край поломанных вагонеток? Или в пропасть? – Альбина наклонила голову набок, сверля взглядом Саню. – Нет. Мы никого не бросаем в одиночестве. Или ищем другой путь, или самую надёжную вагонетку из оставшихся. И едем медленно и аккуратно.
- Ты не можешь контролировать пути! Рельсы проложены так! – воскликнула Саня, показав карту, похожую на карту метро. – И не командуй! Ты не главная!
Альбина выпрыгнула из вагонетки, дёрнула рычаг и отправилась налево. Ключ сиял у неё на шее, поэтому вагонетка осталась в темноте. Руслан волшебным зрением проследил за звездой. Белая фигурка вскоре оказалась в шахте, опоясанной изнутри винтовой линией рельсов с множеством ответвлений, каждое из которых вело в отдельную нишу в стене. Внутри некоторых ниш стояли вагонетки. «Самая крепкая», - прошептала она, и её голос будто бы звучал из сердца Руслана, отчётливо и прекрасно. А потом из ключа вырвался тоненький золотой луч, указавший ей на то, что она искала. Одним мановением пальца Альбина призвала её к себе и одним же пальцем подтолкнула вперёд. Дребезжащая вагонетка направилась к стрелке, и девочка шагала сзади.
«И они ещё сомневаются!» - покачал головой Руслан, глядя на Саню и Ника, хотя они не могли заметить его взгляда из-под закрытых век или блаженной улыбки на его лице, пока Альбина не вернулась и не принесла им свет.
- Ну что, подсоединяем её спереди или сзади? – спросил Ник Вест, придерживая переключатель стрелки.
- Давайте сзади, - распорядилась Саня.
Первую вагонетку протолкнули вправо, вторую перевели на путь до стрелки.
- И как мы делимся между двумя вагонетками? – спросила Альбина.
- Не знаю, выдержит ли она двоих, - Саня хотела прикоснуться ко второй вагонетке, но не решилась. – Давайте кого-то одного сюда. И не самого тяжёлого.
- Руслан и Ник с рюкзаками, они явно тяжелее остальных.
- Саня у нас вперёдсмотрящий, по карте ориентируется.
Вновь повисла пауза не из лёгких.
- Формально Алексей выше и старше, и весит он больше, - Саня на сей раз глубже прочувствовала слово «формально». Человек в ветхой вагонетке рисковал своей жизнью. Принципиальной разницы между всеми пятерыми быть не могло.
- Если она всё же развалится… - Альбина не договорила. Взгляд Сани был исчерпывающим ответом на её вопрос.
- Другого выхода всё равно нет, - протянул Алексей. – Это была твоя идея, Альбина. Не желаешь взять на себя ответственность за неё?
- Прежде докажи, что исход мог быть иным, если бы мы даже не пытались так сделать. Если ты не веришь, что моя идея лучше любой другой.
Руслан прекрасно осознавал, что происходит. Нельзя, ни в коем случае нельзя отпустить Альбину в ненадёжную вагонетку. Но нельзя просто оттолкнуть Алексея, даже если он странный, даже если он не тот. Нельзя. Нельзя решать вопрос голосованием. Нельзя действовать так, как диктуют инстинкты. Они настроены на выживание, а не на правильные решения.
- Так, хватит! – Ник сбросил со спины рюкзак и закинул его в хорошую вагонетку. – Если никто не хочет рисковать своей шеей, в этой вагонетке поеду я! Но при условии, что вы двое перестанете сверлить друг друга взглядами и демонстрировать перед всеми своё превосходство. Мы все можем погибнуть. Если вы будете ссориться, то шанс выжить для всех устремится к нулю. А лидером назначьте третьего, чтобы ни одна… – Ник метнул суровый взгляд в сторону Альбины, потом в сторону Алексея, - ворона в павлиньих перьях не распушала хвост и не претендовала на территорию.
- Ты чего? – опешил Алексей.
- Я жизнью рискую. И вас четверых спасти хочу, - Ник вплотную подошёл к ветхой вагонетке, не сводя гневного взгляда с Алексея. – Поэтому гордость свою можешь засунуть в любое известное тебе место, где её никто никогда не заметит. Это тебе цена за безопасность.
- Подумать только, маленький портье, а уже диктует цены чужим жизням. Не слишком ли много гордости и самомнения для прислуги?
«Ну всё, - выдохнул Руслан. – Теперь уже ясно, кто погибнет первым».
- Здесь нет прислуги, - с нескрываемым отвращением процедил Ник, - ничьей нет. Ты решил, что раз ты звезда, то твоя свита тебе прислуживать должна?
- Да причём тут это, ты же в отеле работаешь, чемоданы таскаешь.
- Я сын хозяина отеля. Будущий его владелец. Я знаю всё о бизнесе, который буду вести, когда вырасту. Я умею выполнять любую работу – и горжусь этим. Ты не уважаешь не просто тех, кого считаешь ниже себя. Ты труд человеческий не уважаешь.
Каждое слово Ник произносил отрывисто и с напором, а взгляд его уже был способен расплавить как минимум ветхую вагонетку. Но Алексей взирал на Ника лишь с большим недоумением.
- Ник, ты сам говорил не ссориться, иначе мы погибнем, - напомнила Саня.
- Всё, я передумал, - Ник отошёл от ветхой вагонетки. – Пускай Алексей едет. Он – не звезда.
- Суди сам, Алексей, - чуть улыбнулась Альбина. – Поедешь с Ником в одной вагонетке или поостережёшься его праведного гнева?
- Хотя вы в меня и не верите, я докажу, что я звезда. Я ценю и уважаю моих верных помощников, поэтому я как самый сильный принимаю на себя наибольший риск, - Алексей забрался в ветхую вагонетку. – И если я выберусь отсюда живым, это будет служить лишним доказательством, что в пророчестве говорилось обо мне.
«Ну-ну», - усмехнулась Альбина, забираясь в крепкую вагонетку и помогая Нику вновь надеть рюкзак.
- А кто пристёгивать их будет? – спросила Саня. – Алексей, подъезжай ближе!
Алексей с силой оттолкнулся от переключателя стрелки. Раздался неприятный хруст.
- Она что, уже разваливается? – охнула Альбина.
- Не, это ручка отвалилась, - Алексей помахал оторванным рычагом переключателя. – Притягиваемся!
За оторванный рычаг Руслан и Ник Вест притянули две вагонетки друг к другу и скрепили их на один непрочный болт посередине.
- Расцепится по дороге, - пробормотал Ник.
- Ничего, если сначала мы сделаем нужную скорость, то потом даже по отдельности обе вагонетки смогут проехать весь путь, - Саня успела накрепко примотать карту к рукам бинтами, покрывавшими следы её славного боя с хулиганами. – Главное – строго держаться той скорости, которую диктует дорога.
- И какую скорость она диктует сейчас?
- Ну, как мы тут разгонимся?
- Альбина, попробуй ключ, - посоветовал Руслан.
Ключ и вправду, не прекращая сиять, подался чуть вперёд, и обе вагонетки плавно тронулись по рельсам. Проехав около двадцати метров, ключ вновь опустился к Альбине на ладонь и стал светить слабее. Не успела Саня произнести: «Включи, как было», как рельсы резко ушли вниз, и все почувствовали себя на американских горках. Кричать, правда, никто не осмелился, дабы не обрушить своим криком что-нибудь с потолка. После крутого спуска последовал пологий участок с наклоном вниз. Пролетели узкую пещеру, все стены которой были усыпаны бледно-лиловыми кристаллами, потом несколько минут ехали в зале с колоннами, поднимавшимися из бездны и уходившими к разрисованному потолку. Никто не отважился предположить, рукотворные ли это узоры или игра природы, все просто любовались колоннами, причудливыми арками и переходами. Потом вновь наступила почти непроглядная темнота, рассеявшаяся множеством светящихся точек на потолке. Путешественники обнаружили вокруг себя озеро, в котором плавали светящиеся рыбы, а около стен колыхались разноцветные светящиеся водоросли всевозможных форм и размеров. Скорость уже заметно снизилась, и из залы с люминесцентными созданиями вагонетки выехали медленно. Минуту ехали во тьме.
- А вам не кажется, что стало жарче? – спросил Ник.
- Да, есть такое, - ответил Руслан. – Теплеет с каждой секундой.
- Снять бы куртку, - утёр пот со лба Алексей.
- Никаких лишних движений, - скомандовала Саня. – Приготовиться к ускорению! Дышим через раз и ни о чём не думаем!
В ту же секунду вагонетки понеслись вниз. Воздух стал прямо-таки горячим, несколько раз путешественников обдало паром. Альбина выругалась, остальные решили, что нет смысла сдерживать страх и завопили. На крутом повороте их вынесло из тьмы в очередную пещеру, на дне которой кипела лава.
- Твою ж…
- Альбина, рот на замок, дышать через раз! – Саня и сама изнемогала от духоты и неприятных паров, она надула щёки, пытаясь не дышать, но воздуха катастрофически не хватало. Впереди их ждал ещё один поворот, рельсы, разломанные точно над пропастью, уходили в чёрный зияющий проход по ту сторону лавовой реки.
- Мама!
- Спокойно, не двигаться, мы проедем!
- Вы-то проедете, а я нет! – зарычал Алексей.
- Проедешь, если замрёшь и заткнёшься! – рявкнула Саня, закашлявшись.
Действительно, после поворота их ждал спуск, прибавивший им скорости. Сцепленные вагонетки взлетели над пропастью. Руслан вцепился в Альбину, Альбина в ключ звезды, Саня в карту, Ник схватил за руку Алексея. Не расцепившись, вагонетки поочерёдно приземлились на рельсы, прыснув искрами направо и налево, и влетели в тёмный тоннель.
Кое-как отдышавшись, путешественники разом шумно заговорили:
- Это просто невозможно!
- Я думала, я задохнусь!
- Я весь мокрый.
- Запах зловонный.
- Как раз то, что нужно, чтобы скрыть запах твоих штанов после этой пропасти.
- Н-да… И никто не заметит, что твои штаны мокрые, потому что мы все мокрые насквозь.
- Блин, нашли тему, ребят.
- Она светится! – возглас Альбины эхом пронёсся по расширяющемуся тоннелю, который был освещён ключом звезды Кли. Вскоре вагонетки выехали в огромную пещеру, у которой не было видно ни пола, ни потолка. Всё пространство было заполнено железнодорожными путями: подъёмами, спусками, винтовыми линиями и бессчётным количеством стрелок. Разноцветные указатели мигали красным, зелёным и белым.
- И как здесь ориентироваться? – открыла рот Альбина. Руслан попробовал охватить многообразие путей волшебным зрением, но оно по-прежнему не показывало ничего внятного.
- Алексей, отломанный рычаг наголо! – скомандовала Саня. – Переключай!
Алексей ударил рычагом по другому рычагу, путь сместился вправо, и вагонетки отправились на подъём. Здесь уже были встроены ускорители, поэтому ко второй стрелке они подъехали с большей скоростью.
- Не трогай! – командовала Саня. – Переключай! Переключай! Не трогай! На самое правое положение! Налево! Ещё налево! Надо было на самое лево, так, тогда направо!
Алексей иногда ошибался на переключателях с несколькими состояниями. Руслан пытался отследить маршрут. С пятой попытки ему удалось увидеть крохотную щель где-то в конце пещеры, куда уходил нужный им путь, и несколько ветвей, к нему ведущих. Тут Алексей вновь ошибся, и Саня выбрала самую длинную ветвь из всех возможных. Спросить, почему, Руслан не решился, отвлекать Саню было опасно. Спустя несколько напряжённых минут вагонетки зашли на винтовую линию и спустились на путь, ведший в узкий проход. В новом коридоре ехали долго, из-за трения скорость на прямом участке снизилась почти до нуля.
- Может, ускорить ключом звезды? – предложил Ник.
- Я, по-твоему, зря выбирал маршрут с нужной скоростью на выходе? – взъелась Саня. – Специально провёл вас так, чтобы здесь мы ехали медленно. Если разгонимся сильнее – пропадём.
- Только не говори, что там впереди опять пропасть, - простонала Альбина.
- Там хуже.
Ехать медленно было тяжело. У путешественников от неподвижности затекли ноги, Альбина хмурилась, Ник пытался переминаться с ноги на ногу, Руслан растирал потные ноги сквозь джинсы. Запахи пота никуда не девались, раздеться в толчее было почти невозможно, приходилось дышать через раз.
- Мы сейчас остановимся, - пробормотала Альбина.
- Если бы. Держитесь.
Не успела Саня произнести эти слова, как вагонетки рванули вниз. Набрав солидную скорость, они поднялись по путям и затем взлетели в воздух.
- И где мы должны приземлиться? – спросил Алексей.
- С такого ракурса не видно пока, - ответила Саня.
Когда передняя вагонетка ушла чуть вниз, Алексей сумел разглядеть то, что видела Саня. Десятки оборванных путей торчали с другой стороны пропасти, готовые подхватить пролетающую вагонетку на разных начальных скоростях. Некоторые из них хищно изворачивались, пытаясь ухватить их; крепление между вагонетками расцепилось, Руслан и Ник схватили Алексея за руки. Падение продолжалось примерно с минуту, в невесомости мальчики cкрепили вагонетки опять, получив комментарий Сани: «Могли бы и по приземлении, скорость нужная, обе попадут на один путь». Подхватившая их ветка ушла глубоко вниз, скрыв от глаз путешественников другие пути. Мрак расступился перед ключом звезды.
- Что дальше? – Альбину мутило, она едва сдерживалась, чтобы не отпустить завтрак вверх по пищеводу.
- Ничего, - откликнулась Саня.
- Ну и прекрасно.
Сзади раздался хрюкающий звук. Алексея тошнило. Он перекинулся через край вагонетки набок, остальные отвернулись, чтобы сдержаться самим.
- Это просто копец какой-то, - пробормотал Алексей, и вновь перегнулся через край вагонетки. Ник шумно задышал, тоже сдерживая рвотный позыв, Саня, вся бледная, обмахивалась картой. Руслан не сдержался и тоже наклонился вбок. Альбина понимала: рядом нет ни взрослых, ни аптечки, никакой помощи, поэтому надо держаться и не заболевать. Она сильно закусила губу и застонала от боли.
- Эха нет, - проговорил Ник.
Эха действительно не было. Вокруг путей плотно клубился мутный туман непонятного цвета.
- Руслан… Ты что-нибудь видишь экстрасенсорным зрением? – простонала Саня.
- Нет… ничего, - Руслан откашлялся и пересмотрел картину с закрытыми глазами. – Опять, как и в комнате, то, что я вижу волшебным зрением, совпадает с тем, что мы видим глазами.
- А что, наш вперёдсмотрящий не знает, куда мы едем? – к Алексею вернулась бодрость, и Ник, к своему неудовольствию, вновь расслышал в его голосе нотку надменности.
- Мы едем никуда, - отчеканила Саня. – Наш маршрут невозможно отследить ни по одной карте и никаким зрением. Потому что если возможно, то возможно и назвать, куда мы едем: на север, вперёд, к центру Земли, не туда, где мы были раньше. Сейчас мы нигде, и направления движения у нас нет.
- Вообще нет?
- Вообще.
- Как это?
- Так.
Саня сложила карту, отсоединила её от забинтованных рук и убрала во внутренний карман куртки.
- Так ты что, вёл нас в никуда? – в голосе Алексея уже явно читалось возмущение. – Я думал, ты ведёшь нас к выходу из подземелья. Мы здесь будем до старости?
- Времени здесь тоже нет, так что никто не постареет.
«Так вот, значит, как выглядит ничто! – осенило Руслана. – Там, в комнате Ника на него и на Саню напал монстр именно такого цвета – никакого. И позже стены комнаты и стены отеля покрылись слоем вязкого и прочного ничего. Почему именно ничего? Ничего не понятно».
Но всё-таки было приятно, что хотя бы две детальки паззла соединились. Монстр попытался напасть на Саню. Саня существует, а монстр – нет. Саню накрыли карты Ника. Это то, что отражало его сущность. И когда чудовище попыталось высосать из карт всё, что составляло предмет интереса и любви Ника, тот будто бы почувствовал, что его самого стирают, пытаются пожрать. Он даже временно потерял способность читать символы на стене, а они были открыты только ему. Непонятно почему. И как только Саня победила монстра при помощи льда (почему именно лёд оказался так опасен?), все карты восстановились. Лёд таял, и они восстанавливались. Лёд – это сила звезды Кли? Но она должна быть связана со смертью, здесь же неведомая сила спасла жизнь. А тварь… Может, и не умерла. Может ли умереть тот, кто не существует?
- Нет, мне это определённо не нравится! – возмущался Алексей.
- Ой, а куда ты денешься? – не выдержала Альбина. – Здесь тебе и идти-то некуда. Так что заткнись и не переживай. У Сани есть план, я правильно понимаю?
- Из ниоткуда пути не ведут.
- Но мы не застряли, мы движемся!
- Мы летим.
И вправду, путей под колёсами не было.
- Когда мы их потеряли? – удивился Ник. – Вообще не ощущается, что падаешь.
- И не должно. Здесь нет притяжения ни вверх, ни вниз.
- Так как отсюда выбираться?
- Только не говори «никак»! – сварливо прибавил Алексей.
- О ужас, его высочество с бандой обормотов сгинет в неизвестности, - прыснул Ник.
Его высочество? А кстати, Руслан ведь и его видел «никаким». Сначала – чёрное, чёрное сердце, а потом вся тьма ушла. Сменилась ничем. Он сейчас в своей стихии. Вроде бы. И паникует больше всех.
- Выберемся как-нибудь. Видишь свет? Световые лучи обратимы, значит, мы можем выбраться отсюда, если мы добрались сюда, - терпеливо разъяснила Саня.
- Какой свет? Где свет?
- Альбина, повернись, он не видит ключ.
Альбина отвела кулон вбок.
- Он же не светится!
Кулон не светился. Руслан прикрыл глаза: нет, сияет.
- Я вижу свет, - проговорил Руслан.
- Я тоже вижу, - ответила Альбина. – И Саня видит.
- А ты, Ник?
- Рука Альбины рядом с ним абсолютно не освещена. А вот сам он сияет. Так выглядит свет, отражённый в очень-очень мутном зеркале, но тут ведь нет других источников света?
- И что это значит? – озадаченно наклонила голову Саня.
- Это значит, что тут поднялся ветер, и мы действительно падаем! – закричала Альбина. В ту же минуту остальные почувствовали это.
- Нас не ждёт дорога на той стороне! Мы упадём!
- Алексей, ты чего паникуешь? Мы не упадём.
- Но там же ничего нет! Нет пути!
- Это не значит, что мы сгинем.
- Возьми-ка его за руку, - Ник вновь схватил Алексея за руку. – Не бойся ничего, слышишь? Не бойся!
Руслан схватил Алексея за другую руку, но предчувствие заставило его сердце ёкнуть. Нет, если всё зависит от света, то они его ничем не спасут. Из тумана вырисовались рельсы, и первая вагонетка скользнула на них, вторая ударилась боком и развалилась.
- Держись! – Руслан попытался удержать Алексея за руку, но его пальцы выскальзывали, будто бы обмазанные маслом; руку Ника Алексей упустил, из-за пояса вывалился оторванный рычаг, который Алексей ухватил освободившейся рукой. Руслан вцепился в рычаг с другого конца, руку пришлось выпустить. Альбина, Саня и Ник втроём держали свесившегося Руслана, который пытался удержать Алексея. Деревянные шпалы проламывались на большой скорости, несколько обломков ударили Алексея по лицу. «Только держись», - тужился Руслан, зажмурив глаза. Взглянув волшебным зрением, он не увидел внизу Алексея, только отломанный рычаг. «Сливается с фоном»…
- Нет! – услышал он плач Альбины и осознал, что его не тянет вниз. Руки Сани и Ника усадили его в вагонетку, он раскрыл глаза и невидящим взглядом уставился на всех.
- Когда это произошло?
- Не знаем. Он был и … исчез.
Глава 10
Ехали молча. Никто не решался заплакать, хотя слёзы стояли в глазах у всех. Альбина вертела в руках кулон, молчаливо спрашивая: «Как? Как это могло произойти? Почему ты для него не светишь?» Руслан спрятал лицо в колени и обхватил голову руками. Ник судорожно сглатывал, губы его дрожали. Саня отвернулась ото всех и так сильно сжала край вагонетки, что самая глубокая царапина на руке разошлась. Капли крови казались ещё темнее на побелевших от напряжения костяшках.
- Руслан, ты руки не занозил, когда шпалы ломались? – нарушила молчание Саня.
- Вроде нет, - ответил за Руслана Ник, осматривая кисти его рук.
- Может, обработать и перебинтовать…
- Бинты сейчас несподручно доставать. Доедем, а там посмотрим.
- А куда мы сейчас едем? – Альбина осматривалась по сторонам, но их по-прежнему окружал лишь туман.
- Невозможно предсказать. Мы делись никуда и появимся ниоткуда. Но эту область мы покинем.
- Просто там впереди нечто, и оно может быть опасным.
Эти слова наконец вырвали Руслана из плена немого горя. Впереди темнел проём. Его ровные края выступили из тумана, и вагонетка въехала в мрачный туннель. Темнота показалась осязаемой и давящей, но ключ засиял, и она отступила. Вскоре вагонетка въехала в просторный зал, наполненный светом. В центре на полу был начерчен огромный круг, к нему сходилось два десятка колей разной ширины. Каждый из путей уходил в проход, подобный тому, из которого прибыли путешественники; некоторые имели стрелки с ответвлениями к глубоким нишам, располагавшимся между проходами. Круг завертелся при приближении вагонетки, из множества прямых и кривых линий, несколькими слоями лежавших под гладким прозрачным покрытием, на поверхность выдвинулись две прямые на ширине пути. Вагонетка въехала на круг и затормозила в центре.
- Приехали? – спросила Альбина, настороженно оглядываясь.
- Вылезаем, - скомандовала Саня.
Вагонетку отвели назад, переключили стрелку на ответвление и поставили в нишу. Путь на поворотном круге вновь ушёл под покрытие.
- А на этом можно стоять? – спросила Альбина, проверяя поверхность под коньками. – Я подумала, что это стекло, но оно прочное. Оно держит меня на коньках.
- А может, это лёд? – потрогал покрытие Ник.
- Это не лёд. Альбина абсолютно не давит на поверхность, - проверил волшебным зрением Руслан. – Она вообще может передвигаться на коньках по любой поверхности.
- А ноги не устают? – удивился Ник.
- Ни капли. С тех самых пор, как я надела коньки там, на поверхности, - Альбина неуверенно показала пальцем вверх, пытаясь описать ледяной колодец и замёрзший город, но вот где именно они сейчас относительно того места, было непонятно.
- А на потолке символ звезды Кли.
Все подняли глаза к потолку. Свет струился сквозь матовую поверхность купола, на которой была начерчена восьмилучная звезда.
- Мы на верном пути, - тряхнула головой Саня. – Куда теперь идти?
- Все эти проходы требуют других вагонеток, которых у нас нет.
- А может, есть, только хранятся не в нишах зала, а за его пределами? Руслан?
- Да, есть, - вгляделся Руслан. – Но никто из них нас не подзывает.
Альбина с любопытством глядела на жмурящегося Руслана. По всей видимости, у него какой-то дар. Но расспрашивать об этом было неловко.
- А может, мой ключ чем-то поможет? – спросила она.
- Раз он ключ, может, он открывает какую-нибудь дверь?
- Ты здесь видишь двери?
- Может, здесь спрятан портал.
- Не вижу такого, - вновь огляделся Руслан, опять заставив Альбину смутиться от собственного незнания.
- А на потолке?
- Ник, как мы полезем на такую высоту?
- Найдём здесь самый большой паровоз. Вон та колея отнюдь не под вагонетку. И проход огромный.
- Да, но недостаточно высокий для купола. И я не вижу портала и сверху.
- А может, он в поворотном круге? А что, если круг умеет подниматься наверх? Или, наоборот, опускается ещё глубже?
- Нет, не похоже. Он только выдвигает необходимые рельсы на поверхность, - Руслан с закрытыми глазами опустился на четвереньки и принялся водить по кругу руками. – А тут ведь не только прямые пути. Тут есть и такие, что используются не для вагонеток.
- Мы поедем на другом транспорте?
- Да вот не уверен, что это для транспорта. Не понимаю, для чего это. Вижу, как это работает, но не понимаю, для чего это.
- Так ты можешь понять, как работает любой обычный механизм, просто взглянув на него своим особым зрением? – ахнула Саня.
- Я могу увидеть его детали. Кажется, это называется «начинка чёрного ящика». А по деталям, думаю, многие смогут понять.
Взгляды Сани и Ника, полные уважения и восхищения, ошарашили Руслана. Он никогда не был знатоком техники, ни обычной, ни той, что скрывалась в поворотном круге. Он рос среди картин и скульптур, тонких духов и фарфоровых сервизов с вылазками в мир беззаботной глупости, сленга и русского рока, мир, будто бы припорошенный сигаретным пеплом, - вредный, но по-свойски честный. Он ни разу в жизни не чинил ни один прибор. Саня на его фоне гораздо круче шарит во всём этом. Она умеет управлять настоящим поездом.
- Ты крут, Руслан! – едва ли не в один голос прошептали Саня и Ник. И от изумления Руслан абсолютно не обращал внимания на притихшую Альбину, тоже изумлённую и тоже восхищённую, молча стоявшую сзади и не знавшую, что сказать.
- А что, в этом круге подсказка, куда нам идти? – наконец нарушила молчание Альбина. «Надо попытаться понять самой, что он такое может. Непременно».
- В том-то и дело, что нет, - сник Руслан.
- Ключик, покажи нам, куда надо идти, - попросила Альбина кулон. Тоненький луч света протянулся от ключа к одному из проходов.
- Отлично, идём!
Но едва Альбина сошла с круга, ключ выпустил лучи назад, к полу.
- Мы что-то должны сделать? Открыть рельсы этой ширины?
- Мы должны закрыть их, чтобы никто другой не мог заехать на эту колею, пока мы на ней, - догадалась Саня.
- Верно! – Руслан присел на корточки и вновь зажмурился. – Саня, открой стрелку.
Саня добежала до стрелки на новом пути и открыла её. На поверхность круга поднялась другая колея.
- Альбина, позволь твой ключ.
Кулон вновь спорхнул с цепочки и грациозно сел на один из длинных лучиков точно в маленькую щель между двумя кусками рельсов. В полу что-то ритмично защёлкало, будто бы кто-то заводил музыкальную шкатулку. Механизм внутри круга пришёл в движение, но потом остановился. Ничего не происходило.
- Теперь запереть второй рельс?
- Не надо. На одном тут не проедешь, - Руслан встал.
- На всякий случай надо, - Альбина велела кулону перелететь на другой рельс, но тот отказывался двигаться. Девочка взяла ключ в руки. Металл потускнел и не откликался ни на одну просьбу Альбины.
- Странно… Он не работает?
- Он в порядке. Я бы увидел, если бы он испортился. Но сейчас надо оставить второй рельс и идти вперёд. Когда круг только поднял колею на поверхность, оба рельса были… обыкновенные, что ли. Спокойного коричневого цвета. А когда ключ запер один из них, он стал холодным, ярко-голубым, а другой, наоборот, стал золотым. Он пульсирует, будто бы живой.
- И… э… что это значит?
- Не знаю.
- Но на обоих рельсах стоять безопасно? – уточнила Альбина.
- Да, безопасно. Пойдёмте.
Кулон на шее Альбины больше не светил, поэтому Ник включил фонарь. Идти по шпалам было нелегко, то один, то другой путешественник спотыкался, сбиваясь с шага. Правда, теперь под путём была не бездонная пропасть, а вполне твёрдый пол, но это никого не спасало.
Только Альбина шла на коньках безо всякого усилия. Её даже почти не мотало после безумного заезда на вагонетках. Объяснения про талант Руслана она прослушала, пытаясь сдержать рвоту и не вывалиться из вагонетки, а может, их и не было вовсе. Закрывает глаза – и видит нечто. Как, почему? Как Саня определила, куда им ехать? Почему никуда, как это самое никуда опознаётся? Понятнее всех для Альбины был, пожалуй, Ник, но опять же, именно ему открыли свой смысл символы на чердаке. Его карты остановили невидимого монстра, не дав атаковать Саню. Почему? Что происходит, и почему именно с ними троими? Ладно, она, она действительно звезда. Ладно, Ник, это его комната, в конце концов, он хозяин и сам со всем разберётся. Ладно, Саня, человек, по всей видимости, разбирается в железнодорожных картах. А вот Руслан…
- Там впереди развилка, - сообщил Ник. Свет фонаря медленно очертил два расходившихся тоннеля. – Куда мы идём?
- Посвети на карту, - попросила Саня. Ник послушался. Свет фонаря падал на кусок ветхой бумаги, но Альбине удалось разглядеть в полумраке, как Руслан жмурится.
- Знаете, тут что-то странное творится. И слева, и справа тупик. Это похоже на стену, преграждающую путь, но она будто бы нематериальная. Не камень, не железная дверь, ни стекло или что-то наподобие… Но у этого есть форма, и оно плотное. Хотя не факт, что видимое.
Альбина закатила глаза. «Спасибо, так намного яснее, как и почему ты всё это увидел». Кстати, у неё же есть ключ, который только что подсказал им, в какую сторону идти. Вот что она сделает.
- Ключик, направо или налево?
Ключ молчал. Металл чуть похолодел, и теперь кулон просто висел на цепочке. Ни взлетать, ни светиться он не собирался.
- Карта не раскрывается, - посетовала Саня, убирая карту. – Надо найти угол, под которым загибается уголок так, чтобы показывалось то, что нас окружает. Но на это может уйти час. Мы абсолютно не знаем, где мы.
Ник Вест тщательно обвёл фонарём стены, пол и потолок обоих проходов.
- Рельсы уходят вправо. Слева их нет. Идём направо.
Временами фонарь Ника выхватывал на стене написанные белой краской символы. Их никто раньше не видел и расшифровать не мог. Но в очередной раз Ник ткнул пальцем в одинокий символ на стене:
- Видите? Раньше они шли парами, а теперь по одному. Не исключено, что это цифры. Это девять. До неё было десять. А в самом начале, у развилки, было написано семнадцать.
- Звучит логично.
- Сейчас проверим, - Ник зашагал дальше. Пройдя ещё две метки, он снова остановил всех и указал на одинокий значок на стене:
- Это семь. Этот символ был в числе семнадцать. Значит, в этом мире считают так же, как в нашем. По крайней мере, у разумных существ по пять пальцев на руках. Это причина того, что мы считает десятками.
«А Ник умён», - отметила про себя Альбина, шагая в хвосте. Проход сужался, видимо, он был предназначен даже не для вагонетки, а для чего-то более компактного. Потолок стал ниже, пришлось идти нагнувшись. Руслан и Ник сняли со спин рюкзаки и понесли их впереди себя, отчего руки у мальчиков вскоре заныли.
- Долго там? – спросила Альбина.
- Два, - прокряхтел Ник.
- Давай понесу, - Саня взяла у Ника его рюкзак, и тот сумел светить ровнее. Прошли мимо метки «один», ползком преодолели совсем узкую часть прохода, куда уже не вели рельсы, и оказались в колодце. Стены его были покрыты жестяными пластинами, а сверху лилась тоненькая струйка света.
- Вот он, тупик, - Руслан потрогал одну из стен. – Это проход, закрытый. Воздух тянет то оттуда, то туда. Пыль, кстати, тоже поднимается из-за этого потока. Кому-то можно туда проходить, но не нам.
- Что там? – спросила Саня.
- Не вижу, - ответил Руслан, вглядевшись волшебным зрением. Ник тем временем изъял у Сани свой рюкзак и подпрыгнул, повиснув над полом. Все тотчас повернулись к нему.
- Лестница. Кто спортивный, идёт налегке и последним, подсаживает остальных.
- На коньках я легче всего двигаюсь. Я последняя.
Подождав, пока Ник взберётся наверх, Альбина и Саня подсадили Руслана. Света стало больше: Ник снял крышку с колодца и выбрался наружу. Саня сама легко допрыгнула до нижней ступеньки и с обезьяньей ловкостью взлетела вверх по лестнице. Коньки Альбины не позволили ей двигаться так же легко, однако, ухватившись за нижнюю ступень, Альбина упёрлась лезвиями в стену. Жестяные пластины тотчас же проломились, за ними была каменная кладка, достаточно прочная и гладкая, чтобы не допустить даже остро заточенного лезвия между двумя соседними камнями. Пришлось подтягиваться на руках.
- Ты чего там застряла? – донёсся голос Сани.
- Мои коньки не всемогущи! – пропыхтела Альбина, взбираясь по лестнице. Ступени выдерживали её, как и любая другая поверхность раньше, однако усилий пришлось приложить немало.
- Может, они сломались вместе с ключом, раз он больше не светит? – выдохнула Альбина, выбравшись из колодца. Четверо детей стояли в саду. Всё небо было затянуто серыми тучами, кругом зеленела трава, на невысоких деревьях висели мелкие яблоки, вишни и сливы. На земле валялись какие-то железки, доски, тканые и резиновые коврики, дырявый шланг, уползавший одним концом в грязную ванну, молоток, две пилы и грабли. Сами ребята, как оказалось, выбрались на поверхность из канализационного люка.
- Как на даче у бабушки, - огляделась Саня.
- У твоей бабушки на даче срач? – Альбина брезгливо покосилась на разбитый унитаз, из которого росли какие-то колосья, и отошла в сторону.
- Нет, у соседа. Бабушка свой участок содержит в порядке, - насупилась Саня.
- Здесь кто-нибудь есть? – Ник огляделся, не решаясь кричать.
- Никого не видно. Окрестности проглядываются хорошо, - прикрыл глаза Руслан. – И да, ничего здесь не ешьте. Земля… не то чтобы отравлена, но плоды здесь нехорошие. Кто голоден, возьмите еду у меня. Яйца и йогурты долгих перевозок не переживут.
Молча перекусили. Мальчики водрузили крышку люка на место.
- А как ты определил, что местные плоды нельзя есть? – Альбина отшвырнула коньком упавшее на землю яблоко.
- Во-первых, вон там дерево готово зацвести, а тут уже плодоносит. Это ненормально, - Руслан собрал пустые бутылки из-под йогуртов к себе в рюкзак. – А во-вторых, растения постоянно меняют свой цвет.
- Как это меняют свой цвет?
- Ну, я их вижу… окрашенными в разные цвета… как и всё вокруг. Только у людей и предметов цвета со временем не меняются. Или меняются, но медленно, и у этого есть причина. А тут они изменяют свой цвет непрерывно, и я не знаю почему. Это будто бы диктует им сама земля. Это тоже ненормально.
- Так ты можешь определить, съедобные они или нет? С помощью своего… суперзрения? – ехидно прищурилась Альбина. Понятнее дело не стало, но сама заинтересованность внезапно показалась ей чем-то стыдным, что нужно скрыть. Почему она стеснялась, она не понимала сама.
- Нет. Съедобность и несъедобность я бы видел как два постоянных цвета. А тут все цвета меняются. Я не знаю, что это значит.
- И на что тогда способно твоё зрение? – хмыкнула Альбина.
- С его помощью Руслан постоянно нам помогал и помогает сейчас! – Саня враждебно посмотрела на Альбину.
- Думаю, оно ещё не раз принесёт нам пользу, - глаза Ника сузились. – А вот чем нам помогаешь ты?
- Я? Я звезда.
- Нет, ты не звезда Кли, покуда у тебя нет золотой шпаги.
- Но у меня есть ключ, он светил, указывал путь и открыл ворота.
- А сейчас можешь его зажечь?
Альбина попробовала, но безрезультатно.
- И на что тогда способен твой ключ? – протянула Саня с нескрываемым удовольствием. Тут же она подняла руку, желая дать Нику пять; тот решил ударить как можно слабее, чтобы не нанести урон Саниным ушибленным рукам, но Саня сама ударила сильно и звонко. Оба улыбнулись: наконец-то поставили выскочку на место.
- Твой ключ работает, он не сломан, - произнёс Руслан с закрытыми глазами, - но он проявляет себя через коньки. Взгляни на траву.
Альбина посмотрела вниз и ахнула. Трава под её ногами посинела.
- Что это значит? – испуганно спросила она, попятившись, и с каждым её шагом синели новые травинки возле её ног.
- Это мёртвая трава, - ответил Руслан, открыв глаза. - Звезда Кли связана со смертью. Такая трава растёт на кладбищах и в местах, где кто-то похоронен. Я слышал страшилки, мне парни в школе рассказывали.
- Я тоже слышал, - откликнулась Саня. – Покойницкая трава синяя. Но я не думал, что всё это правда. Никто же никогда не был на кладбище и не видел там синей травы, верно?
Ответом было молчание.
- Это значит, что я звезда. Настоящая, - горделиво поправила пальто Альбина.
- Это значит, что рядом с тобой трава вымирает, - устало вздохнул Ник.
- Должно быть, считает, что лучше сдохнуть, нежели быть с тобой рядом, - Саня не собиралась сдавать позиции после первой победы над зазнайкой.
- Это может быть очень полезно, если вдруг мы попадём в ловушку из живых хищных стеблей, - оборвал Саню Руслан. – А ещё это поможет найти тебя, если ты потеряешься. Но сейчас, прошу, сними коньки и до особого случая не надевай.
- А что такое особый случай?
- Когда тебе будет неспокойно, покажется, что ты в опасности. Либо когда мы все будем в опасности.
- Понятно, - Альбина села и достала из сумки свои сапоги. Как только она переобулась, трава перестала реагировать на её присутствие, как и на коньки в отдельности.
- Что ж, никто другой не может пользоваться этой силой, - подвёл итоги Руслан. – Теперь надо понять, как быть дальше.
- Надо уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше, - Ник пригнул ветку дерева, демонстрируя всем спелые отборные сливы. – Не знаю, что тут с землёй, но на сливах ни одной червоточины. Их не едят ни насекомые, ни птицы, и я сомневаюсь, что они вообще здесь есть.
- А ведь действительно, у бабушки пели птицы. И коты гуляли, - пробормотала Саня, вслушиваясь в тишину. – Может, сад необитаем?
- Но следы человека здесь явно есть. И ни один хозяин, за исключением Саниных соседей, не станет устраивать такой бардак намеренно, - Альбина подошла к люку. – Ванну и унитаз никто тащить через канализацию не станет, пусть и из другого мира. Их принесли по земле.
- Но следов не видно, - возразил Ник.
- Тут всюду трава.
- Я имею в виду, Руслан, посмотри, может, ты увидишь следы?
- Я же говорю, цвет травы постоянно меняется. Любой след исчезает, как только человек отрывает ногу от земли. Исключение – покойницкая трава. Она синяя, как ей и положено, - открыл глаза Руслан.
- Ну, раз уж ты такой наблюдательный, Ник, то мог бы заметить, что всё это барахло отлетело откуда-то оттуда, - Альбина ткнула пальцем в сторону поломанных кустов, - как будто взрывной волной.
- Слишком скромные разрушения для такого большого взрыва, - отмахнулся Ник. - И даже если он был, идти туда может быть небезопасно.
- Другие варианты, куда идти?
- Искать выход.
- Выхода я тоже не вижу, - вновь медленно моргнул Руслан.
- Мы уже поняли, что ты ничего не видишь, - вздохнула Альбина и опёрлась спиной о ствол сливы.
- Единственный, кто ещё не понял, что Руслан видит больше нас всех, это ты, - язвительно-хвастливо прищурилась Саня. – Ты знаешь меньше нас всех, веришь меньше нас всех и умеешь меньше нас всех. Вне катка ты почти ни на что не способна.
- Да ну? А из-за кого вы здесь?
- Когда вы прекратите ссориться? – Руслан встал между Саней и Альбиной лицом к Сане. Девочки ответили одновременно:
- Когда ко мне проявят должное уважение!
- Когда она перестанет вести себя как королева!
Ник вздохнул.
- Повторяю для тех, кто успел всё забыть после головокружительной поездки. Фигурист, избранный звездой, может быть сколь угодно талантлив и блистать на льду ближе к концу нашего пути сколько душе угодно. Но пока мы не добрались до льдов, в которых спрятано сокровище, лидером должен быть другой.
- Почему другой? – возмутилась Альбина.
- Потому что гордость и самомнение, которые стоят выше, чем здравый смысл и забота об остальных членах команды, могут оказаться губительными как для нас, так и для тебя. То, что с нами больше нет Алексея, - голос Ника дрогнул, - ничего не меняет. Это не делает тебя ни звездой, ни нашим лидером.
Руслан опустил голову и протёр глаза. Ник с неудовольствием отметил, что Альбина попыталась скрыть свои настоящие эмоции, лишь обиженно хмыкнув при упоминании Алексея. В самом деле, если от того, что у тебя на лице, не зависит чья-либо жизнь, ну, или здоровье, благосостояние… что-нибудь крупное, то нет никакого смысла скрывать свои чувства. Здорово, что Руслан искренен со всеми. Может, родители не говорили ему: «Ты же мальчик, тебе нельзя плакать». Нику такого тоже не говорили, но почти все его одноклассники уже стеснялись слёз. Это было безумной глупостью в глазах Ника. Слёзы - не признак слабости, а слабость - не отсутствие силы. Можно быть слабым в математике и сильным в русском языке или истории, и твои способности всё равно тебя спасут, помогут выжить, прокормить семью.
«А ведь Руслан и есть наш лидер. Он честен, не жаден, уважает каждого из нас, даже умеет усмирять эту примадонну. Это он преодолел путь между двумя городами, чтобы мы трое поверили и пошли. Он объединил нас, нашёл Саню и меня. Пожалуй, именно его надо признать главным».
Ник прекрасно разбирался, кто в коллективе главный. Он понимал это без слов, слова даже казались ему излишними, ненужными и слегка раздражали. Он сам умел быть лидером, но далеко не всегда хотел им быть. Однако если Нику пытались навязать позицию настолько низкого статуса, что интересные возможности и важные ресурсы оказывались недоступными, то он мог отвоёвывать место под солнцем достаточно настойчиво или же спокойно покинуть коллектив, и все его члены лишались уважения в глазах Ника. Меньше всего ему хотелось быть и казаться человеком, навязывающим свою волю силой. Поэтому себя на роль лидера он не предлагал. Руслан же действительно смотрелся в этом образе органично, особенно приятно было, что такое главенство не давило на остальных. Чего не скажешь об Альбине.
- Что ж, - выдохнул Руслан, - очевидной опасности нет. Можно проверить, что там. Всем вместе.
По очереди проскользнули за ряд высоких кустов. Там оказалась лужайка с ровно подстриженной травой. Брусчатка на перекрестье нескольких дорожек была выворочена из земли, пыль и песок покрывали листья растений на маленькой клумбе. Два или три дерева на другом конце лужайки были выворочены с корнем, ещё несколько сильно отклонились в сторону от лужайки.
- Эпицентр здесь.
- Значит, был взрыв?
- Я бы сказал, разрушения должны быть серьёзнее.
- Может, поэтому птиц и зверей нет?
- Может, люди вернутся ремонтировать всё это?
- Это не объясняет, почему что-то цветёт, а что-то плодоносит. С садом явно что-то не так.
Альбина смело подошла к одному из упавших деревьев и присела на корточки. Свет не проникал под корни, и казалось, будто в земле был лаз, достаточно широкий для человека.
- А оттуда не вылезет кролик с часами, спешащий к Шляпнику?
Внезапно земля дрогнула под ногами Альбины.
- Отойди оттуда! Это мог быть эпицентр землетрясения! – закричал Ник. Тут же раздался ещё один толчок, и что-то под землёй грозно зашумело. Альбина вприпрыжку бросилась к остальным.
- Что делать?
- Бежать отсюда! Срочно!
Глава 11
Гул продолжался с минуту. Путешественники бежали со всех ног, не разбирая дороги. Местность вокруг была однородная, деревья невысокие. Что было опаснее, открытые пространства, где земля могла разверзнуться или осыпаться, или пространство возле деревьев, которые могли упасть и придавить, никто из четверых не знал. Сливы, вишни и яблоки падали с ветвей под ноги. Не было слышно ни птичьих криков, ни жужжания насекомых, ни кваканья лягушек, если они здесь обитали.
Иногда попадались жестяные или деревянные обломки, камни с выщербленными узорами, отдельные плитки брусчатки, галька. Всё это привлекало внимание лишь настолько, чтобы никто не споткнулся, изучать окрестности и любоваться ими никто не спешил. Когда гул утих, ребята ещё некоторое время бежали прочь от поляны с поваленными деревьями. Остановились они только возле железной лестницы, спускавшейся на метр вниз, где в разные стороны убегали ровные вымощенные дорожки.
- Мы в безопасности? – спросила Альбина, переводя дух.
- Без понятия, - отозвался Ник Вест. Потрогав железные перила лестницы, он убедился, что вибрация прекратилась.
- Сад всё так же небезопасен, как раньше. Потому что я ничего не пойму, - произнёс Руслан, жмурясь. – Будто бы мы никуда не уходили. Ровным счётом ничего не поменялось.
- Ну как же, поменялось. Та дыра под деревом, она казалась действительно бездонной. Я подошла совсем близко, но свет так и не проник туда, где остатки корней цепляются за землю.
- Кстати, здесь уцелело намного больше, чем там, - Саня указала вперёд и затем назад. – Там всё было в обломках, я даже видел… руку.
- Какую руку?
- Из мрамора… наверное… будто от статуи отломили.
- Тут ещё и мраморные статуи есть? – на Альбину снова накатила волна раздражения. – Нет, я просто не понимаю, кому и зачем всё это нужно? Земля трясётся, сначала всё выглядит, как взрыв, потом уже нет, где-то бардак, где-то какие-то статуи…
- А может, это кладбище? – Саня ни капли не боялась, ей было очень любопытно, струсит ли Альбина. – Раз покойницкую траву мы видели, может, она там всегда росла, потому что под землёй трупы лежат? А Альбинины коньки только показали нам, что трава действительно кладбищенская.
- Никогда не искал захоронения, поэтому не уверен, что правильно ищу. Но чужих останков я тоже не вижу. Даже останков придавленной мухи…
Руслан спустился по лестнице и ещё раз огляделся вокруг. Постоянно переливавшиеся листья и травы резали закрытые глаза, как назойливая реклама казино или светящаяся вывеска ночного клуба. Дороги, однако, сохраняли его следы. Руслан попытался отыскать чужие, но либо они были абсолютно одни в этой части сада, либо со временем следы на дорогах пропадали.
- Сделай уже что-нибудь! – раздражённо выдохнула Альбина. – Только и знаешь, что ходишь, зажмурившись.
«Что же я могу сделать? Я же…» - Руслан огорчился. И вправду, он только видит, но ничего не делает. Разве что…
«Мой уход из дома. На мне был плащ-невидимка, и он скрывал меня ото всех, я держал его рукой, будто бы он был привязан ко мне гибкой бесплотной трубкой!»
- Дай мне свою руку.
- Правую или левую?
- Любую.
Альбина протянула левую руку. Руслан положил на неё свою правую руку и закрыл глаза. «Пусть возникнет связь». Он представил себе, как по его руке пробежали светящиеся блики, как что-то тёплое соскользнуло с его ладони на её. Руслану показалось, что рука действительно нагрелась. Потом он чуть приподнял руку, следя за тем, чтобы маленький тёплый шарик между их ладонями разделился пополам, как кусок пластилина. Часть его осталась у Альбины, часть у Руслана, и их соединял канал толщиной с палец. Руслан чуть сжал руку Альбины, желая закрепить связь на её руке. Из бесформенного комочка, оставленного на её ладони, брызнули в разные стороны тонкие-тонкие нити, которые оплели ладонь и запястье Альбины, как перчатка без пальцев. На ладони Руслана связь сразу уходила в руку, повторяя форму жил и сосудов предплечья.
- Кажется, готово, - Руслан открыл глаза и отошёл от Альбины на два шага. – Чувствуешь что-то?
- Нет.
- Такое… тепло?
- Ну, ясное дело, ты трогал меня за руку, согрел её. Я думала, ты про что-то необычное.
Руслан закрыл глаза. «Перчатка» была словно бы внутри Альбининой руки, как будто её частью. Связующий канал удлинялся и укорачивался, когда Руслан двигал рукой, и светился.
- Я связал нас нитью, которую нельзя оборвать. Может, и можно, конечно, но это должен быть кто-то, кто может видеть, как я, действовать, как я, и быть сильнее меня. Даже если ты уйдёшь на километр, я сумею тебя найти. В передвижениях она тебя не должна ограничивать.
Из своей левой руки Руслан создал два канала для Сани и Ника.
- Теперь мы можем исследовать несколько дорог одновременно. Если кто-то из вас чувствует неладное, попробуйте позвать меня мысленно. Отрепетируем. Спрячьтесь кто-нибудь за куст.
Ник отошёл за куст.
- Мысленно зови меня.
Руслан вгляделся в канал. Ничего не происходило.
- Попробуй пожелать, чтобы я был рядом. Чуть потяни на себя правую руку, где канал, будто бы хочешь притянуть меня к себе.
На сей раз канал начал слабо пульсировать.
- Отлично, я разобрался. Теперь я смогу прийти на помощь любому из вас. Правда, наверно, по очереди.
- А если помощь потребуется тебе? – спросила Саня.
- Пока не знаю. Вы же не видите эти нити.
Отпуская спутников по трём разным дорожкам, Руслан внимательно вглядывался в их следы. Они медленно бледнели и в течение нескольких минут должны были пропасть совсем. «Что ж, хотя бы я оказался на что-то способен. Связи чёткие и крепкие. А ещё я коснулся её руки».
С лёгкой радостью, витавшей в груди над тяжёлым беспокойством, Руслан двинулся по четвёртой дорожке. Подувший ветер расшевелил низкие кустарники, и капелька, лежавшая на одном из листков, сорвалась и разбилась на несколько частей.
В это самое время рядом с поваленным деревом, которым интересовалась Альбина, раздались хлюпающие звуки. Из непроглядного мрака под вывороченными корнями появилась чёрная рука и хищно ухватилась за край ямы, смяв изумрудно-зелёную траву и оставив на ней чёрные подтёки…
- Нет, это просто невероятно, - Альбина уверенно шагала по вымощенной широкой дорожке возле зелёной изгороди. – Всё, что со мной приключилось сегодня, похоже на волшебную сказку. Хотя не самую приятную, наверно. Куда лучше было бы иметь более дружелюбных спутников. А сад… уж если сад, так райский, чтобы красивые цветы, удобные дороги, никаких катаклизмов. И плодов чтобы не запретных было много. Запретные они и есть запретные, - Альбина остановилась. – А ещё лучше, если бы не запретные были съедобные. Вкусные. Сладкие. И безо всяких там эффектов, как от дурманов, наркотиков там всяких. Чтобы как самая обычная еда, какую я ем дома. Вот.
Она зашагала дальше, но вскоре опять замедлила шаг.
- О чём я, мы же не можем вечно бродить по этому саду. Хорошо бы к вечеру найти место для ночлега. Не под открытым небом. Приспособленное чтобы. Для путников. И еда как дома, и безо всяких наркотиков или наподобие. Да, и чтобы на нас там не нападали. Спокойно поужинать, лечь спать, а утром идти дальше, как велит пророчество.
Было жарко. Альбина сняла пальто.
- Так неохота его носить. Вот бы повесить куда-нибудь… но чтобы оно всегда за мной следовало…
Живая изгородь встрепенулась. Альбина в испуге отпрыгнула, но её пальто зацепилось за отросшую ветку на уровне рук Альбины и повисло на ней. Альбина медленно попятилась. Ветка выросла ещё больше и изогнулась, будто бы протягивая пальто девочке.
- Не-не-не, тут пока жарко, я после бега потная…
«Это что, ловушка? Так… надо попытаться уйти. Тихо и незаметно. А потом позвать Руслана».
Сделав несколько шагов вдоль изгороди, Альбина обернулась. Кусты выпускали длинные ветви одну за другой, и пальто, будучи перевешенным с ветки на ветку, следовало прямо за ней. Оставленные позади ветви укорачивались до прежних размеров. Когда Альбина дошла до угла и вместо того, чтобы идти по тропинке, ступила на землю, ветка перегнулась через дорожку и передала пальто другому растению, в мгновение ока выросшему рядом с Альбиной.
- Тихо, спокойно, - пробормотала Альбина, обращаясь ко вновь выросшей живой вешалке. – Ты ведь не хищное растение, правда? Никаких лиан, ловушек, присосок. Слышишь? Я не хочу ссориться. Ты мирный, как незабудки. Или ромашки. Или маргаритки. А не как разные там мухоловки. Хотя, если бы ты выглядел, как ромашки, было бы лучше.
Стебель тут же исчез. Пальто Альбины упало на землю, из которой полезли ромашки. Они вырастали следом за Альбиной, и пальто с лёгким шелестом ползло по ним.
- Ого! Да тут делается всё, чего ни пожелаешь! – Альбина огляделась вокруг себя. – Пусть на зелёной изгороди распустятся розы. А здесь пусть будет ровная зелёная трава. С незабудками, маргаритками, ромашками и васильками!
Глядя, как сад преображается вокруг неё, послушный её словам, Альбина захлопала в ладоши.
- Это просто прекрасно! – воскликнула она. – Если бы не так пасмурно… Хотя яркое солнце слепит глаза… Пусть понемножку тучи рассеются. Любой сад станет прекраснее, когда солнце улыбается.
Она подхватила пальто и счастливо закружилась с ним в обнимку, придерживая рукав рукой, будто бы приглашала его на вальс.
- И почему мы не встретили здесь ни одного признака жизни? – дорожка под ногами Ника медленно сужалась, плиты кое-где потрескались, и из трещин хищно вздымались травинки. Но мальчика это не беспокоило, он знал, что бывают дороги куда опасней и неприятней. Хотя про опасности…
- Ни комаров, ни мошек, все растения в идеальном состоянии, хотя предметы раскиданы в беспорядке. То образцово-показательные деревья, хорошие дорожки, тишь да гладь, то землетрясения и бардак. Что это за сад такой? Чего добивается его владелец? Заманить нас куда-нибудь? Да ведь кто угодно начеку, когда всё кругом так необъяснимо и подозрительно. Зачем обычному саду быть настолько идеальным, а если сад с подвохом – настолько… подозрительно-идеальным? Хоть бы что-нибудь, что показало, что это действительно настоящий сад. Как распускаются или вянут цветы. Как сливы только появляются – зелёные, кислые, а потом падают на землю гнилыми, потому что никто их не ест.
Ник Вест пригляделся к ветке росшего рядом с дорожкой куста. Среди листьев он нашёл и маленькие и бледные, и смятые и порванные, и совсем засохшие. Ветка хрустнула и отломилась, и мёртвый коричневый лист упал под ноги Нику. Тот наступил на листок, вслушиваясь в его тихий беспомощный треск.
- Ну, если бы они все были одного цвета и размера, никто бы не усомнился, что это не настоящий сад.
Бросив ветку, Ник зашагал дальше. Плитки под ногами всё чаще пестрели разломами, заполненными мхом и травой. Вскоре дорожка привела Ника на круглую лужайку, которая, казалось, давно не знала ухода. Лопухи и крапива оккупировали одну половину почти ровного круга, над второй согнулась яблоня с тонким кривым стволом. Яблоки падали с её ветвей, испещрённые округлыми отметинами гнили, и воздух благоухал запахом не из приятных. Ник аккуратно протиснулся через заросли лопухов и крапивы и зашагал прямо по траве. «Нет, пожалуй, дорога была бы надёжнее», - подумал мальчик и почти сразу споткнулся. В траве была спрятана плитка, которой мостят дорожки. В две стороны от неё трава росла не так густо, словно земля неохотно давала ей прорастать.
«Заброшенная тропа? А вот это уже интересно. Куда она ведёт?»
Ник прекрасно сознавал, что если он узнает главную тайну сада, то в опасности наверняка окажутся все четверо кладоискателей. Но всё же приятно, что какой-то намёк на тайну здесь есть, и у Ника есть шанс узнать что-то. Разгадать загадку.
Улыбаясь от удовольствия, он поискал, чем бы отметить старт своего пути. Под руку весьма удачно подвернулся обломок доски с достаточно острым краем, чтобы его можно было воткнуть в землю вертикально. Убедившись, что метка не упадёт, Ник Вест отправился по заросшей тропе в одну из сторон, абсолютно не задумываясь, почему обломок оказался рядом с дорогой, которой уже давно никто не пользовался…
Трава будто бы специально делала шаги Ника бесшумными. То одно, то другое дерево услужливо укрывало его ветвями от чужих взглядов, которые Нику рисовало воображение. Он ведь действительно на вражеской территории, скорее всего. Надо быть очень аккуратным.
Когда тропа подвела его к беседке, Ник дождался порыва ветра, который всколыхнул ветви росшей неподалёку яблони, заставив несколько плодов упасть. Шум их падения заглушил шаги Ника, просочившегося в беседку. Внутри был маленький деревянный стол и деревянные скамейки. На столешнице было нацарапано «Дима лох», под столом валялись окурки сигарет и обёртки от жвачки. Пару очень старых жвачек Ник обнаружил под столешницей.
«Итак, здесь были люди, и притом русские. Пожарная безопасность для них пустые слова. Порядок, наверное, тоже пустое слово. Территория не частная, должно быть, это что-то вроде санатория. И с финансами у них явно не очень. Иначе ухаживали бы как следует. Осталось найти какой-нибудь указатель или знак и разыскать администрацию. Станет немного понятнее, хотя не факт, что безопаснее».
- И вовсе не срач у бабушкиного соседа, а художественный беспорядок! – Саня от нечего делать пинала маленькие камни вдоль узкой витиеватой дороги, петлявшей между кустами смородины и крыжовника и неаккуратно сложенными листами фанеры, покрытыми пылью. – Что это вообще за хамство! В первый раз она назвала нас клубом чокнутых, хотя меня едва видела, Ника тоже вряд ли близко знала, а Руслан вообще был ей незнаком! Смотрит на нас как на грязь, требует обожания, зачем мы вообще за ней пошли?
Сане было досадно, что у соседа был самый неухоженный участок. Ей больше негде было играть летом, потому что бабушка неизменно отсылала её на грядки собирать урожай. Все дети в дачном посёлке знали, что Саня девочка, и потому ей не очень хотелось с ними дружить. Сосед приезжал редко, раз в две недели, а калитка между его участком и бабушкиной дачей была для Сани всегда открыта. Красть там было нечего, разве что ржавые железки да доски. Сосед всё собирался что-то строить, но так и не начинал. Сане было немного грустно смотреть на всё это. Её пристанище вольности не могло соперничать по красоте и удобству ни с одной дачей в округе. А признавать правоту Альбины было очень больно. Как будто бы это давало ей право и дальше задирать нос.
- Да, мне там очень нравится! Там можно забираться на крышу туалета и поливать из лейки два участка. Можно сидеть на крыльце в тени и ничего не делать. Думать, как ты вырастешь и будешь взрослым. Смотреть на половик, в котором девять разных цветов, а узор похож на карту метрополитена. Мне это нравится! И иду я вовсе не ради какой-то там зазнайки на коньках с ледяным сердцем! Я иду, потому что мне это нравится. Потому что я хочу идти. Вот.
Кое-как выбравшись из зарослей, Саня очутилась рядом с пригорком, склон которого был покрыт цветами. Красные, жёлтые, синие, розовые и белые цветы росли асимметричными группами. Саня пошла вдоль склона, глядя на клумбу. Ей казалось, в группах цветов была какая-то закономерность. Однако отыскать её Саня не успела. Внимание девочки привлекла лестница, ведшая к вершине пригорка. Поднявшись, Саня увидела широкую земляничную поляну. Решив, что от одной ягоды вреда не будет, девочка выбрала большую спелую землянику и отправила в рот. На вкус она была ужасно кислой, и Саня выплюнула ягоду.
Отыскав протоптанную кем-то тропинку, она прошла земляничную поляну и вышла к маленькому прудику. Возле него стояли две статуи лягушек. Будь они настоящие, Саня не решилась бы ловить таких крупных животных. Пройдя вдоль берега, девочка наткнулась на статуэтку амура из розового камня. Дальше тропинка разветвлялась: одна тропа окольцовывала прудик, другая уводила прочь. Чем дальше Саня уходила от пруда, тем больше разных статуй она находила. Это были и люди (почему-то голые), и животные, и геометрические тела. Большинство статуй были мраморные.
Совсем неуютно Сане стало, когда к тропинке примкнула вымощенная дорожка, по обеим сторонам которой возвышались скульптуры мужчин атлетического телосложения на постаментах высотой с Санин рост. Дорожка была короткой и вела к фонтану. Саня прошла мимо статуй, нервно оглядываясь. Причину своего беспокойства она не могла понять.
Фонтан был высоким, с большой неглубокой квадратной чашей. В центре стояла стела, рядом с которой возвышалась статуя женщины с кувшином. Скульптор славно потрудился над ней, казалось, что вьющийся локон около уха, непослушно выбившийся из причёски, сейчас начнёт трепетать на ветру, а губы дрогнут в улыбке. Беспокойство скреблось в Сане всё сильнее. Причина была именно в этой статуе. Почему она голая? Зачем у неё круглая грудь, чтобы все на неё смотрели? Все линии такие плавные, так не бывает на самом деле. Не бывает таких длинных, но вовсе не тощих ног, пятки такой нежной, будто бы её обладательница никогда в жизни не ходила по улице, без мозолей, с идеальными ногтями… Да не то что тело, просто голова, просто лицо, нет на свете такого идеального женского лица! Эта улыбка, слишком приторная, слишком правильная, слишком нежная… Этот взгляд, такой живой и понимающий, каких нигде и никогда Саня не встречала…
Она думала, что не встречала.
Попросту взгляд мамы давным-давно спрятался за чередой взглядов тех, кто был рядом, называл её по имени, ругал, если она говорила о себе, как о мальчике, или знал её как мальчика. И для того, чтобы выбросить из головы эти чужие взгляды и оставить лишь мамин, Сане потребовалось пройти тропинку до конца, обнаружить расколотые и искорёженные скульптуры из дерева и металла, вернуться, скорчить рожи каждому каменному атлету по очереди, и посидеть у фонтана, вслушиваясь в себя. А воскресив в памяти мамин взгляд и улыбку, она заплакала, и тонкие колечки волн разбегались в чаше фонтана от тех мест, куда падали её слёзы…
- Кладбище, при чём тут кладбище? - Руслан давно уже не задумывался над тем, куда шёл. - Нет, Саня ошибается. Даже если бы за покойником не сохранялась его индивидуальность, его черты при жизни, наверняка был бы всплеск энергии, которая освободилась с его смертью, она бы клубилась над останками. А трава посинела бы сама по себе. Нет, это не кладбище. Сад просто не позволяет нам уйти. Вот я иду по дороге, вот по траве, и что, что-то меняется? Да ничего. Я просто иду. Вокруг всё то же, сколько ни закрывай глаза. Идёшь, а будто бы никуда не уходил. Стоит мне закрыть глаза, и всё расплывается радужными потоками.
Руслан остановился и вздохнул.
- Я знаю, сад, это не единственная твоя ловушка. Просто пусть мы все выберемся отсюда живыми и здоровыми. Рано или поздно.
Рядом с Русланом были камни, покрытые мхом. На некоторых из них были выдолблены рисунки. Авторство их скрывалось от волшебного зрения Руслана, внешний вид ни о чём не говорил. Искать закономерности в расположении камней и рисунках Руслан не стал. Слоняясь без цели и изредка проверяя волшебным зрением безопасность товарищей по каналам на ладонях, мальчик вышел к пруду. Водоём был большой, вытянутый, с несколькими островами, соединёнными друг с другом и с берегами при помощи мостов. Руслан нехотя прошёл на один из островов и сел на землю.
"Может, вода будет выглядеть иначе?"
Он закрыл глаза. Вода действительно не переливалась цветами радуги, будучи единым чёрным пятном посреди пёстрого разнообразия растений. «Чёрный, как злость, обида или ненависть?» Руслан попытался вслушаться в себя, как делал он всякий раз, видя волшебным зрением нечто новое. Понимание происходящего возникало далеко не сразу, но слушать себя было единственным путём к пониманию. Руслан открыл глаза и пододвинулся ближе, убедился, что видит своё отражение в воде, и вновь закрыл глаза. Его отражение со странной покорностью во взгляде ускользало вглубь пруда, и чёрные бесформенные потоки окутывали его со всех сторон. Как странно, он никогда прежде не видел воду чёрной, да и любое зеркало в волшебном зрении было лишь однородной поверхностью безо всяких отражений.
Руслан открыл глаза. "Что ж, уже что-то. Вода странная". Ему вдруг безумно захотелось спать. Он почти закрыл глаза, чтобы уснуть, но ладони вдруг обдало жаром. "Верно. Если кто-то меня позовёт, а я усну, то я не смогу помочь. Нельзя спать, нельзя".
Неохотно поднявшись, Руслан зашагал от острова к острову. Ничего нового. Головоломка, от которой он слишком устал. Ему хотелось отдохнуть в безопасности. Вместе с Альбиной. Пусть с Саней и Ником тоже ничего не случится, но где-нибудь в другом месте. Чтобы между его друзьями не было ссор. Пусть все будут рады и спокойны. У каждого из них замечательная улыбка. Но её – особенная…
Тут же под ногой Руслана расцвёл жёлтый цветок. Его стебель залез мальчику под брючину, заставив Руслана вздрогнуть. "Цветок? Это такой же цветок, каким был обозначен портал на карте!" Рядом с первым вырос второй, затем третий. Ровный ряд цветов протянулся до ближайшего моста. Когда Руслан ступил на мост, порыв ветра оборвал все лепестки с цветов и отнёс их на берег. Невидимая нить, соединявшая Руслана с Альбиной, тянулась точно вдоль направления ветра. Мальчик прошёл по мосту и оказался на берегу, где цветы вновь распускались один за другим. И Руслан знал, куда они его ведут.
На вершине холма, где трава пестрела полевыми цветами, росло дерево. Его аккуратная крона состояла из розовых лепестков, которые покрывали ветки подобно листьям, не объединяясь в соцветия. Под деревом стояла Альбина, закрыв глаза и блаженно улыбаясь. Руслан остановился, любуясь ею, и тоже закрыл глаза. Увиденное поразило его: дерево, и цветы, и широкая полоса, тянувшаяся от дерева до высоких, в два метра, рядов зелёной изгороди, больше не играли радужными переливами. Цвет их был близок к белому, но всё же не так светел, как её фигура. Различать Альбину на их фоне стало труднее, и стоило Руслану мысленно посетовать об этом, как фигура Альбины обзавелась чёткой границей персикового цвета. Персиковый был нечто среднее между жёлтым (радостью), оранжевым (воодушевлением) и розовым (нежностью), и Руслан открыл глаза, пребывая примерно в таком же состоянии. Альбина смотрела прямо на него и смеялась.
- Что?
- Ты так громко ахнул с закрытыми глазами. Смешно стало, будто ты увидел нечто удивительное. На шизу похоже.
Руслан рассмеялся.
- Верно. Я поэтому никому и не рассказываю о своём таланте. И не учусь им пользоваться как следует. Они сочтут, что я ку-ку.
- А что же ты видел?
- Да эти растения не такие, как другие. У них цвет постоянный.
- Какой же?
- Белый. Почти как у тебя.
- Я их вырастила. Ну, я пожелала, чтобы всё было так, как я хочу. Солнце выглянуло из-за туч, видишь?
Руслан мельком взглянул на небосвод с довольно низким солнцем и обеспокоенно осмотрел всё вокруг с закрытыми глазами.
- Попробуй вырастить что-то ещё.
Альбина молча отошла от дерева и сосредоточенно посмотрела на землю. Из земли тотчас вырос тюльпан, он распахнул бутон, поклонился Руслану, потом закрылся и втянулся в землю.
- И вырастают, и исчезают по моему желанию.
- Это выглядит здорово, и я рад, что ты рада. Но это может быть опасно. Это непростой сад. Он готов зачаровать тебя, предлагая всё, что ты хочешь, а потом, может, ты пожелаешь остаться здесь навеки. Он принимает твои желания и твой цвет, но ты сама немного теряешься на фоне всего этого, - Руслан повёл рукой. – Быть может, всё это создано для того, чтобы тебя было легче потерять? Будто бы ты растворяешься в саду, не желая найти выход из него?
- Что ж, звучит убедительно. Тогда так, - Альбина оглядела сад. – Хочу покинуть сад до захода солнца. Вместе с моими спутниками.
Подул ветер, и розовые лепестки, сорвавшиеся с ветвей дерева, струящимся потоком устремились влево от солнца. Альбина и Руслан переглянулись и зашагали вслед за лепестками.
Глава 12
Небо, медленно очищавшееся от облаков, алело, когда Ник вышел к фонтану. Около стелы стояла необыкновенная статуя ангела, туловище которого было из металла, а перья, глаза и нимб – из кусочков разноцветного стекла, которые, казалось, горели в лучах заката. Справа Ник увидел Саню, водившую прутиком по воде в чаше фонтана.
- Саня?
- Ник! Привет!
- У тебя глаза красные. Всё в порядке? Или это аллергия? Съел что-то местное? В лицо что-нибудь попадало? Пыль, пыльца?
- Нет, я только попробовал землянику. На вид спелая, но такая кислая, я сразу выплюнул. Думаю, это не от этого. Мне… спать немного хочется. И время, кажется, к ужину.
- Солнце движется так же, как и у нас. Либо мы в северном полушарии, и ангел смотрит на запад, а нимфа на юг, либо планета вращается в другую сторону, а мы в южном полушарии, и запад с востоком надо поменять местами.
- Здорово. Где располагаемся на ночлег?
- Да вот думал найти администрацию, но нашёл только каменистые развалины и пару мангалов.
- Какую администрацию?
- Похоже, территория принадлежит пансионату. Альбина права, такую огромную площадь так безобразно содержать может только госучреждение с недостатком финансирования. Частные владельцы пансионатов продают землю, если не способны содержать её, не доводя до такого состояния.
- Хм, а ты уверен, что это пансионат?
- А что ещё? Дача? Нерадивые дачники не покупают гектары земли для того, чтобы забросить. Им шести соток хватает. Или двенадцати. Но не всё это хозяйство.
- Я просто не в теме. Частное, государственное там.
- Думаешь, частное владение? Хозяин не выживает в условиях местной экономики? Знаешь, всё равно подозрительно, что здесь нет ни спальных корпусов, ни столовой, ни детской площадки, ничего такого.
- Только статуи поломанные вон там.
- Может, это и не пансионат. Это по-прежнему может быть мистическое место без выхода.
- Отыщем люк и вернёмся. Там же была развилка и коридор без рельсов. Может, мы не туда свернули?
- Может, но толчки под землёй могли сделать тот проход небезопасным. И потом, есть другие входы. Но не факт, что выходы.
- О чём ты?
- Я видел следы. Чёрные грязные следы, которые тянулись через лужайку и исчезали в кустах. Сам я в кусты не полез, не знаю, кто меня выслеживал, но он навряд ли прибыл через люк, и навряд ли безопасно выбираться путём, которым проник сюда он. Вдруг он не один, и нас поджидает полчище неизвестных врагов?
- Что-то как-то на ночь глядя не хочется оставаться один на один с неизвестно кем… - пробормотала Саня. – Не скажу, что страшно, но…
В саду была гнетущая тишина.
- Но страшно. Освобожу-ка я кишки, чтобы ночью со страха не обделаться.
- А общественный туалет ты нашёл? – слабая надежда на встречу с цивилизацией затеплилась в груди Ника.
- А зачем, я под куст.
- Да просто, чтобы хоть знать, какие тут постройки есть, кроме беседок и развалин…
- Никаких, - Саня вздохнула и направилась к кустам в ту сторону, которая, скорее всего, называлась восток. Если они были в северном полушарии, и планета вращалась, как Земля.
- А представляешь, как было бы здорово иметь свой сад, и чтобы там были деревья, весной и летом они бы цвели, осенью опадали бы, а зимой их ветви покрывались бы инеем, и весь год они были бы красивыми… И пруд, который зимой становился бы катком, а летом был бы просто прудом, - Альбина шагала уверенно, всё ещё не испытывая страха перед садом. Руслан проверял её эмоции, она не скрывала свой страх, не заставляла себя быть смелой, она была собой. – Но не здесь, конечно, а там, где твой дом. Не дом – жильё, а дом – дом. Какой у меня будет, когда я вырасту.
- Ты тоже слышала шорох?
- Где?
- Вон в тех кустах.
- Что делать?
- Уходи дальше, я проверю кусты.
- Один справишься?
- Да, иди, не подвергай себя опасности.
- И тебя бросить в опасности?
Руслан закрыл глаза. Один из двух каналов в левой руке тянулся прямиком за куст. Сигнала опасности на нём не было.
- Насколько я вижу, угрозы нет.
- В комнате Ника чудовищ тоже не было.
- Что было в комнате Ника, я не знаю. Но по твоей логике монстр, появляющийся ниоткуда, может напасть на нас не только за кустом, но и где угодно. И потом, я попросту не смотрел под кровать волшебным зрением. Та тварь могла караулить нас с самого начала. Иди.
Альбина зашагала прочь, забирая вправо от дороги из опавших лепестков. Руслан подошёл ближе к кустам.
- Кто здесь?
- Я здесь. Не мешай.
- Саня, ты? Прости. Я поначалу испугался, думал, тут кто-то прячется.
- Прячется. Ник видел чёрный след из грязи, который обрывался в кустах, - раздался Санин голос. – Так что ты аккуратнее.
«Чёрный грязный след? Так мы не одни… И ничего не видно в этих разноцветных переливах, как назло. Нет, это точно ловушка. Оставаться в саду ночью нельзя. Выход, и срочно».
- Ник у фонтана, - вышла из-за кустов Саня. – Осталось найти примадонну.
- Мы были вместе, она пошла туда.
Спустя пять минут Саня и Руслан вернулись к фонтану. На сей раз около стелы их ждала статуя человека, несущего квадратную раму. Справа доносились голоса:
- Да, я знаю, что такое «veni, vidi, vici».
- Я за тебя рад.
- Ник! Альбина! Вы целы, - выдохнул Руслан, обходя фонтан. Ещё не успевшие повздорить Альбина и Ник Вест разглядывали бюст римского воина в шлеме с надписью «VENI, VIDI, VICI». Сделав полный круг по периметру чаши, Руслан внимательно разглядел статуи ангела, нимфы, человека с рамой и воина, потом стал разглядывать стелу.
- Надо как-то выбираться отсюда.
- Как вы пришли к фонтану? – спросил Руслан.
- Я по дороге с атлетами. К нимфе, - ответила Саня.
- Я отсюда, и я увидела римлянина.
- Я с запада, куда смотрит ангел.
- А я, получается, с востока. Вы видите? Каждый из нас шёл своей дорогой, и все они привели нас сюда. К фонтану.
- Фонтан это ловушка?
- Фонтан это выход?
- Фонтан не такой, как всё в саду, - прикрыл глаз Руслан. – Но он не работает. Надо, чтобы заработал.
- И что будет? – Альбина уже не пыталась сделать голос нарочито недоверчивым, потому что страх подступал к ней всё ближе по мере того, как солнце садилось.
- Вряд ли нечто худшее, чем ночь в саду. Он просит, чтобы его включили. Сначала ангел.
Руслан сбросил рюкзак на землю, закатал штанины выше колена, разулся и полез в чашу. Жмурясь, он взобрался на постамент статуи ангела и поднял его руку вверх. Из-под постамента брызнули тонкие высокие струйки воды. Руслан спустился в чашу, подошёл к воину и повернул его голову на восток. Спустя секунду после того, как мальчик отошёл, из-под бюста полилась плоская широкая струя. После того, как Руслан наклонил кувшин нимфы горлышком вниз, и оттуда по капельке потекла вода, из верхнего края рамы в руках четвёртой статуи с шипением вырвалась мощная плоская струя.
- Хватайте мой рюкзак и идите сюда, - Руслан встал рядом с хранителем рамы и, осмотрев её, просунул палец в плоскую струю, которая била в плоскости рамы. Два разделённых потока разошлись в разные стороны. В глубине рамы чернел проход. Изо дна чаши поднялась широкая дорожка, соединившая статую с рамой и край чаши. Альбина, Саня и Ник подошли к Руслану.
- Обуйся, - Ник протянул Руслану обувь и салфетки, чтобы тот вытер мокрые ноги. – Что там?
- Лестница. Очень узкая и ничем не освещённая. Когда будете спускаться, ставьте ноги боком, вот так, - Руслан обулся и показал, как надо идти.
- А это не опасно?
- Остаёмся снаружи?
- Нет.
- Я первый, на случай, если там опасность, - Руслан шагнул в проход.
- Я второй, помогу тебе, если что, - подошла к проходу Саня.
- Я замыкающий, чтобы сзади ничего не случилось, - оглянулся Ник. – Альбина, ты за Саней.
Все четверо по очереди спустились в узкий проход, который закрылся за спиной Ника. Идти приходилось в полной темноте, фонарь Ника в столь узком месте мог лишь едва помочь шедшей впереди Альбине. Казалось, крутые ступени никогда не кончатся.
- Сколько мы уже так идём? – прошептала Саня.
- Не торопитесь. Тут снизу какой-то свет, - отозвался Руслан.
Дети по очереди спустились за Русланом и оказались на деревянном помосте, по краям которого ровным рядом стояли баночки, наполненные чем-то светящимся. За пределами помоста сгущалась непроглядная тьма.
- Приветствуем наших гостей! – раздался довольно приятный мужской голос, вызвавший, однако, мурашки у Альбины. – Вы желаете провести вечер в приятной компании или зашли на минутку?
- Добрый вечер, - вежливо ответил Руслан. – С кем имеем честь?
- Я конферансье, дама и господа. Добро пожаловать в отель «Анабель», приют для всех, кто по зову судьбы ищет свой путь и не имеет ночлега на сегодняшнюю луну. Вы желаете провести здесь ночь или, может, больше одной ночи?
- Одной вполне достаточно, - ответил Ник. – А почему ваш отель находится под землёй, и вход его замаскирован под фонтан?
- Отель «Анабель» служит пристанищем для всех, кто бежит от опасностей и при этом чист душой. Существо с недобрыми намерениями не способно ни увидеть нас и наших гостей, ни навредить им. Мы гарантируем, что ваши преследователи не узнают о вашем укрытии. Поэтому те входы, что ведут в опасные места, всегда замаскированы и всегда открыты для тех, кто в нас нуждается.
«Чисто формально мы сами открыли проход. Действительно ли мы в них нуждаемся?» - подумала Альбина. Тьма за пределами помоста довольно сильно смущала её.
- Мы не имеем недобрых намерений, но всё равно вас не видим.
- За вход и комнату надо платить. Назовите ваши имена, оплатите проживание и присоединяйтесь к нам!
- Чем платить? – в голосе Сани звучало беспокойство. «Я не одна чувствую себя здесь неуютно», - обрадовалась Альбина.
- Если проход привёл вас прямиком на сцену, значит, вы ничем другим заплатить не можете, кроме как выступлением для других. Cтихотворение, песня, танец, актёрское искусство, главное, чтобы все четверо участвовали.
- Нам надо посовещаться, чтобы решить, что именно мы будем показывать, - вежливо ответил Руслан.
- Конечно, вас не торопят!
Путешественники отошли ближе ко входу.
- Ну, что будем делать? – спросил Руслан.
- А вы уверены, что надо что-то делать? Может, наверху безопаснее, чем здесь?
- Альбина, не нагнетай обстановку. Мы нашли путь сюда, когда искали спасение. Здесь безопаснее.
- Я не очень-то доверяю тому, кого не вижу.
- А как мы будем выступать? Я стихов не знаю никаких, и танцор из меня плохой.
- Не переживай, Санёк. Песню споём. Какую знают все.
- И какую же?
- Можно «Моё сердце остановилось», - предложил Руслан. – Все знают?
- Я нет.
- И я нет.
- «Сплин» ещё не покорил их сердца, - заметил Ник. – Давайте что-то простое. Что с детства известно.
- «В траве сидел кузнечик»?
- Это уже к двенадцати годам забудешь.
- «Надежда – мой компас земной»… Мне её мама пела, как колыбельную, - проговорила Альбина.
- Все знают «Надежду»?
- Да.
- Да.
- Тогда поём куплеты по одной строчке по очереди, а припев все вместе. Идёт?
- Идёт, - Руслан обернулся к тому краю сцены, откуда звучал голос конферансье. – Мы готовы.
- Прекрасно! Представьтесь, пожалуйста.
- Руслан Комаров.
- Александр Горохов, - Саня налегла на конечное «р», чтобы все чётко услышали, что это последняя буква, и имя мужское.
- Альбина Микевская.
- Ник Вест.
- И вы выступаете с …
- Песней «Надежда».
- Прекрасно. Начинайте.
Повисла пауза. Было так тихо, что Альбина вновь занервничала. Нет, петь для непонятно кого – плохая идея.
Но Руслан начал:
- Светит незнакомая звезда…
- Снова мы оторваны от дома, - подхватила Саня.
- Снова между нами города, - вывела Альбина.
- Взлётные огни аэродрома, - завершил строфу Ник.
- Здесь у нас туманы и дожди.
- Здесь у нас холодные рассветы.
- Здесь на неизведанном пути…
- Ждут замысловатые сюжеты.
Руслан, Саня и Ник не боялись. Это придало Альбине смелости. Может, и вправду они попали туда, куда нужно. И петь вместе с кем-то здорово.
- Надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость, а песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пелось!
Слева от ребят заиграло пианино. Кто-то аккомпанировал им, пока они пели второй и третий куплеты. Беспокойство Альбины исчезло. Она пела песню, что ассоциировалась с домом, и пела не одна. Мысль, что она не одна вдали от всего родного и знакомого, согревала душу девочки. Впервые, пожалуй, за очень долгое время Альбина оказалась в команде. Её идею приняли. Её не отталкивают, как это бывало в школе, когда класс или параллель на праздниках делили на группы, чтобы участвовать в конкурсах, и другие дети с неприязнью смотрели на Альбину, оставляя её сразу после подведения итогов. Нет, это нечто другое. Они искренне улыбаются по той же причине, что и она. Эта песня – маленький кусочек их мира, их дома, что остался так далеко, когда они решили отправиться на поиски сокровищ Кли.
- Снова между нами города, - в памяти Руслана мелькает мост через реку, и трасса с мчащимся такси под невидимым покровом, и дом, который так далеко.
- Жизнь нас разлучает, как и прежде, - Саня вспоминает старенькое хриплое радио у бабушки на кухне, которое играло эту песню, и овощи, которые бабушка резала на огромной разделочной доске, и большую кастрюлю с пресным супом на газовой плите… и она ещё долго не увидит всего этого.
- В небе незнакомая звезда… - тихая детская, мамин голос, ещё бесконечно ласковый, не упрекающий, любящий, и ночь за окном проходят перед внутренним взором Альбины и сменяются сияющими строчками пророчества о звезде Кли и её сокровищах.
- Светит, словно памятник надежде, - Ник твёрдо знает, их мир всегда в их сердце, и его дом всегда рядом. Достаточно помнить о нём.
- Надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость, а песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пелось! – слаженный хор четырёх детских голосов звучал громко и ясно, и свет в баночках на краю сцены становился всё ярче и ярче, а когда пианино закончило играть, тьма за пределами сцены рассеялась. Перед четырьмя кладоискателями простирался большой зал с круглыми столами, за которыми сидели разные антропоморфные существа: животные с человеческими пропорциями, одетые в костюмы и платья, низкорослые человечки, похожие на гномов, высокие гуманоиды, которых с удовольствием пригласили бы на роль инопланетян в космических фильмах, люди с татуированными лицами и телами... Не успев как следует рассмотреть гостей отеля «Анабель», дети услышали голос конферансье прямо у себя за спиной:
- Руслан Комаров, Александр Горохов, Альбина Микевская и Ник Вест! Ваши аплодисменты!
Зал зааплодировал. Дети обернулись. Конферансье оказался чёрным пушистым котом, стоявшим на задних лапах и державшим в одной руке микрофон, а в другой – тёмно-фиолетовый цилиндр. На шее у него был галстук-бабочка такого же цвета.
- Добро пожаловать в отель «Анабель»! Мы рады приветствовать вас. Когда бы вам ни потребовалась помощь, двери нашего отеля всегда для вас открыты! Проходите, хозяйка ждёт вас!
Хозяйка отеля, рыжеволосая женщина средних лет с пышными формами, в очках, одетая в фиолетовое вечернее платье, суетливо строчила что-то в блокнотике за первым столом. Она улыбнулась новым гостям и властным взмахом руки подозвала стоявшую у боковой стены молодую официантку в скромном сером платье, после чего вновь склонилась над блокнотом.
- Здравствуйте, меня зовут Мария, и сегодня я буду вашим помощником по всем вопросам, - улыбнулась официантка. - Как представители человеческой расы вы, наверное, желаете на ужин человеческую еду, не правда ли?
- Да, правда, - ответил Руслан.
- Хорошо. Я покажу вам столик, а потом уточню на кухне, какие варианты блюд для людей сегодня приготовлены.
На каждом из столов, включая тот, за который Мария проводила путешественников, стояла баночка, заполненная чем-то светящимся. Руслан хотел усадить девочек лицом к сцене, чтобы им было удобнее смотреть шоу, но Ник шепнул, что Санька и примадонну надо усадить по бокам и самим сесть спиной к двери в другом конце зала. Не понимая причины столь серьёзного беспокойства Ника, Руслан тем не менее согласился. Рассадить Саню и Альбину как можно дальше во избежание ссор тоже было разумной мыслью. Два стула прямо напротив двери мальчики чуть раздвинули, получив небольшой обзор пространства сзади и место для манёвров в экстренном случае. Вещи сложили под стол, но вскоре вернулась Мария с небольшим списком блюд и попросила вещи, чтобы их перенесли в номер.
- Вам одну комнату на всех или четыре отдельных с обзором на четыре стороны света, чтобы контролировать местность возле отеля? – с вежливой улыбкой спросила Мария. – Может быть, две двухместных?
- А у вас есть функции обзора сторон света? – в тон ей ответил Ник. Руслан отметил, что тот едва ли не передразнивал официантку, но потом решил, что его друг, как знаток гостиничного бизнеса, наверняка лучше знает, что делает.
- Для гостей, скрывающихся от преследования и желающих покинуть отель в безопасное время в безопасном месте, у нас есть оптические системы, позволяющие отслеживать все необходимые им измерения. Это не только удобство гостей, но и наше удобство.
- Просто прекрасно. Нам, пожалуйста, одну комнату на четверых с обзором на запад. Измерение то, откуда мы прибыли.
- Хорошо, - улыбнулась Мария. – Я сейчас уточню, а вы выбирайте блюда на ужин.
Ребята выбрали картофельное пюре с мясными котлетами и овощами. Экспериментировать с незнакомой едой вдали от дома было рискованно. Когда Мария вернулась, она принесла ключ от номера, который Ник сразу же сунул себе в карман, и забрала рюкзаки мальчиков. Сумку с коньками Альбина отдавать отказалась.
Несколько раз на сцене выступали какие-то существа, не связанные с миром людей. Представления о музыке в их мирах было иным, однако путешественники из вежливости хлопали. Еда была вкусной и, как показалось Руслану, абсолютно нормальной. Но Ник кромсал котлету мелко и ел понемногу, будто пытаясь обнаружить в ней примесь подозрительного ингредиента. Альбина и Саня уплетали ужин за обе щёки и были довольны.
- Здесь вполне мило, - Альбина улыбалась гуманоидам с плоскими носами и голубым кожным покровом, которые пытались танцевать под хрюкающие звуки, издаваемые одним из них. – Смотрите, сейчас начнётся!
- Что начнётся?
К хрюкающим звукам присоединилось пианино.
- Этот невидимка за роялем подстраивается под любую музыку, которая звучит на сцене. Иногда ты даже не можешь себе представить, как на рояле можно сыграть вот такое вот хрюканье. А там сидит кто-то талантливый и делает всё это. Настоящее чудо!
Руслан вспомнил музыкальную школу, ненавистный класс фортепьяно и Михаила Васильевича, по десять раз гундевшего над одной и той же ошибкой, совершаемой учеником в десятый раз. Звезде нравится, когда играют на пианино? Вот же досада… Но в её жизни есть классическая музыка, она катается под Вивальди, и раньше она наверняка каталась под какого-нибудь Шопена или Дебюсси. И когда она выступала, Руслан впервые в жизни услышал в тягомотине скрипок, чьё звучание неизменно вызывало ассоциации с приторной до тошноты карамелью на вафлях к чаю на парадном чаепитии, от которой язык прилипает к нёбу и зубам противно, нечто совсем иное… Это был луг, кажется… Главное, конечно, не луг, а гроза, которая над ним разразилась. А самым главным в музыке была она. Звезда, его звезда. Наверное, человек вообще всегда должен быть самым главным в музыке. Если музыка не приносит ни одному сердцу радость, разве это музыка?
Мария унесла тарелки и принесла графин с водой, которую Ник аккуратно понюхал через носик и не притронулся. Руслан хотел было взять свою воду из рюкзака, но вещи уже унесли. «Ладно, попьём в номере».
- Ник, что здесь происходит? – решился спросить Руслан.
- Глаза официантов видел? Марии, вон того чёрного лохматого, да даже конферансье?
- Ну… не вглядывался.
- Неживые, отливают радугой. Ты говорил, все кусты в саду переливаются цветами радуги?
- Да, пока ты не прикажешь им изменить свою форму. Тогда они принимают твой цвет.
- У десятка разных существ из разных, скорее всего, миров одна и та же пугающая хрень с глазами. Извини за выражение, но это не дело. А у хозяйки стёкла в очках отсвечивают радугой.
- Обычные линзы тоже, вроде бы, иногда…
- Не надо показывать, будто мы в чём-то сомневаемся. Не говори ничего Альбине и Саньку. Может, я действительно нагоняю пурги.
Ник помолчал, потом взял со стола светящуюся баночку и принялся рассматривать её.
- Я думал, ты как ревизор здесь. У твоего отца тоже отель.
- Отец здоровался с персоналом и с гостями, если бывал у ресепшена. Мадам Анабель не удостоила словом ни нас, ни Марию. Смотала куда-то больше получаса назад. А здесь становится темнее, смотрите!
Последнюю фразу Ник произнёс громко, чтобы Саня и Альбина тоже услышали. Все задрали головы и увидели, что потолок зала был стеклянный. В центре над потолком бил маленький фонтанчик, несколько струй стекали в разные стороны, а в ночном небе мерцали звёзды. Лишь Ник отметил про себя, что они не сходятся в привычные созвездия.
- Оказывается, можно было наблюдать закат, а мы проворонили, - вздохнула Саня.
- Хозяйка вернулась. Взволнованная, - Альбина лениво наблюдала за фигурой, торопливо пробирающейся на сцену к коту-конферансье. Пошептавшись о чём-то, она спустилась со сцены и вновь ушла.
- Дорогие друзья! – объявил конферансье. – Луна вот-вот взойдёт, однако сегодня, поскольку вечер был полон удивительных номеров, исполненных удивительными гостями, отель «Анабель» продлевает вечернюю программу на час! Для вас выступят артисты разных миров, чьи таланты признаны выдающимися и были удостоены высочайших наград в родных мирах. Ваши аплодисменты!
Лишь пара номеров и вправду были музыкальными в понимании ребят. Но скучать не приходилось. Под звуки пианино кто-то показывал акробатические трюки, кто-то – фокусы и иллюзии, кто-то танцевал. Было заметно, что эти существа не волновались из-за выступлений, действовали уверенно и по-своему красиво. Никого, похожего на человека, среди профессиональных артистов дети не увидели.
- Всё-таки, почему мы должны были выступать, если у них есть свои артисты? – Альбина потянулась к графину с водой, но Ник положил руку на крышку.
- Мы платили за вход. У кого-то, может, есть местные деньги, они платят иначе. И да, эта вода, кажется, неочищенная, с неизвестными бактериями, - сочинил Руслан.
- Но я хочу пить.
- Потерпи до номера.
- А мне понравилось петь, - вздохнула Саня. – Здорово было. Мы, наверное, казались тут всем такими же странными, как эти, - она указала на артистов, - казались нам.
- Для них это выступление, как и для нас, способ вспомнить дом. Любимая музыка – источник силы, а родная речь – как глоток живой воды в засуху… - пробормотал Руслан.
- Помолчи про засуху, - недовольно оборвала изнывающая от жажды Альбина.
- Так ведь не слышно ни одного чужого слова, - хмыкнул Ник. – И конферансье, по всей видимости, говорит на всех языках разом. Его все понимают. А вот язык хозяйки нам неизвестен, и голос её тоже.
Именно в этот миг хозяйка появилась на сцене.
- Я Анабель, хозяйка, и я рада видеть всех вас, - голос её был высоким и мелодичным. - Надеюсь, вы все приятно провели этот вечер, правда?
Одобрительный гул зала был ей ответом.
- Мне тоже приятно проводить время с вами. Но сейчас программа подходит к концу. Скоро все вы отправитесь спать, набираться сил для завтрашнего дня, полного забот, надеюсь, приятных. Я лишь прошу вас искупать в овациях нашу волшебницу белых и чёрных клавиш, неподражаемую и всеми любимую Саличе. Она помогала каждому из вас.
Кот-конферансье и несколько рослых официантов вынесли на середину сцены лакированный рояль и поставили рядом табурет. Следом за ними на сцене появилась девочка лет четырнадцати с блестящими волосами, цвет которых Руслан затруднился назвать с первого раза. Седые? Нет, седые старческие волосы так не блестят. Светлые? Не блонд, кажется. Или уж очень редкий оттенок. Пепельно-русые?
Краткие рассуждения Руслана были прерваны громкими аплодисментами. Саличе кивнула Анабель, потом залу и села за рояль.
- Последняя песня вечера принадлежит ей, - провозгласила с улыбкой Анабель. – Просим тебя, Саличе.
Свет в зале погас, и пианистку и её инструмент выхватил из тьмы широкий луч невидимого прожектора. Пальцы девочки легко коснулись клавиш, и зал наполнился глубоким звуком, исходившим из недр рояля. Быстрый ритмичный перебор минорных аккордов был приятен слуху каждого из ребят. Приятное удивление возросло в разы, когда она запела по-русски:
В ночных огнях трамвай звенит,
И в первых снах весь город скрыт.
Приходит ночь, проходит время,
И человеческое племя
Спешит укрыться по домам,
Дневные позабыв дела.
Ночные ветры целуют землю
Запахом весны,
И месяц светлый мне тихо внемлет,
И приходят сны.
И первая звезда
На небо медленно взошла.
Минорные аккорды лились из-под пальцев девочки, как весенний дождь, свежий и сильный, как ручьи прозрачной талой воды, а голос её был чистым, как небо в мороз, и ясным, как свет солнца или звезды. Никогда прежде Руслан не слышал ничего подобного даже у именитых певцов и музыкантов, которые бывали в гостях у Комаровых или выступали в театре оперы и балета. От этой музыки захватывало дух.
Полночный миг красив и прост,
Мир сонный тих и полон звёзд.
Они дружны, мерцают вместе,
На город льётся свет созвездий,
Особняком стоит лишь первая,
Горда и холодна.
Ночные ветры целуют землю
Запахом весны,
И месяц светлый мне тихо внемлет,
И приходят сны.
А первая звезда
Всё так же на небе одна.
Высокий волшебный голос и пронзительные, ясные звуки рояля властвовали над залом. Никто из ребят не мог оторвать взгляд от пианистки, и они не видели, как представители других миров тоже сидят, очарованные музыкой, не в силах отвлечься на что-то другое.
Рассвет горит, час снов истёк,
Огнём зари объят восток.
Напрасно ночь с рассветом бьётся,
Над городом восходит солнце,
И звёзды прячутся за горизонт,
Погаснуть им пора.
Ночные ветры последний дарят
Поцелуй земле,
Под звук рассветных победы арий
Прячутся во мгле.
Но первая звезда
Горит на небе до утра.
Она сменила тональность и продолжила на тон ниже.
И свет дневной с небес пролит,
И город вновь с утра не спит.
Алеют знамена рассвета,
И ночь снести не в силах это,
Она уйдёт на время к тем,
Чьи руки холоднее льда,
И свежий ветер, дыханье неба,
Не коснётся их,
Никто на свете в краю том не был
Из людей живых.
Там светит лишь одна
Потусторонняя звезда.
Последний перебор минорных аккордов, хрустальные звуки, пробегающие по залу, - и финальный аккорд, полный строгой глубокой грусти, затихающий во тьме.
Ребята сидели ещё несколько секунд, осознавая, что песня закончилась, прежде чем присоединиться к бурным аплодисментам. В зале включили свет, на сцене уже не было ни рояля, ни девочки. Официанты сновали между столами, провожая гостей отеля к выходу из зала.
- Потусторонняя звезда? – восторженно прошептала Альбина. – Она знала, что мы здесь, что мы придём? Это… в мою честь?
- Советую не кричать об этом направо и налево, - на лице Ника плавала восхищённая улыбка. Саня озадаченно обдумывала предположение, что этой прекрасной песней могли славить заразу Альбину. Руслан лишь вздохнул, понимая, что вот так он точно никогда не научится играть.
- Вечер закончился, и сейчас я покажу вам ваш номер, - возникла рядом со столиком Мария. – Вам всё понравилось?
- Да, всё было великолепно, спасибо, - кивнул Ник.
- Благодарить нельзя, - улыбка мгновенно исчезла с лица Марии.
- Вот как? Почему?
- Таковы правила отеля.
- Что ж, спасибо, что разъяснили.
Невооружённым глазом было видно, как радужка Марии сверкнула переливом от красного до фиолетового.
- Нельзя благодарить ни за что!
- Да, точно, забыл. Тугодум. Спасибо, что терпите меня.
Глаза Марии наполнились радужным блеском, а лицо исказилось в гримасе ужаса, смешанного с гневом.
- Хозяйка! – воскликнула она. – Они нарушают!
К столу подбежала Анабель.
- В чём дело?
- Ваш отель прекрасен. Спасибо вам за ваши труды по его содержанию, спасибо поварам, готовившим ужин, официантам, любезно помогавшим нам, отдельное спасибо Саличе за её музыку, - Ник на секунду перевёл взгляд с радужных глаз Анабель на проходившую по залу Саличе, и его улыбка на эту секунду из убедительной деланной превратилась в мягкую и искреннюю, - и спасибо конферансье за столь профессиональную работу, одно удовольствие смотреть.
Что происходит, Руслан не понимал. Саня и Альбина озадаченно смотрели на Ника и Анабель, которая едва сдерживалась от гнева. Руслан закрыл глаза. Фигура Ника вспыхнула золотым, где-то в груди дёргалось тёмно-красное пятно. Спокойная уверенность и радость боролись с сильным внутренним напряжением, тёмное пятно дёргалось, не желая сдаваться, но потом исчезло.
А потом произошло странное.
В одну секунду Руслан увидел, как лицо Анабель исказилось, став нечеловечески-уродливым, чёрный и красный заполнили её фигуру, и из-под полы уже не платья, а непонятного одеяния она извлекла баночку, такую же, как те, что освещали сцену и стояли на столах.
- Я заберу твоё имя, твою суть и твою память, и ты до конца вечности будешь трудиться в рабстве, как и твои спутники, - проскрипела Анабель, и золотой свет фигуры Ника стало засасывать в банку.
- Спасибо за честность, - беззлобно ответил Ник. Ни одной капельки тёмной злобы или страха не появилось в нём.
- Я заберу твой дом, твою семью, твоё прошлое, настоящее и будущее!
- Спасибо.
Больше в мозг Руслана не вместилось. Несколько десятков угроз звучали одновременно, мальчик не в силах был разобрать слова, лишь понимал, что каждый раз в них было всё больше и больше злобы, Ник отвечал неизменной беззлобной благодарностью. Баночка светилась всё ярче и ярче, а силуэт Ника не угасал. На какой-то угрозе, сути которой Руслан не уловил, после очередного «спасибо» Анабель взвизгнула от боли, и баночка в её руке взорвалась, разбрызгав золотой свет во все стороны.
Всё это произошло в одну секунду.
Анабель выпрямилась, поджав губу.
- Проводи их, Мария, - обычным высоким голосом произнесла она и удалилась. Судя по удивлённым, но не испуганным лицам Альбины и Сани обе не слышали ни одной угрозы Анабель. Руслана же била мелкая дрожь. Что он только что видел и слышал? Правда это или нет?
Мальчик вновь закрыл глаза, но Ник не подавал никаких признаков беспокойства.
- Ник, о чём ты говорил с хозяйкой отеля? – хриплым голосом спросил Руслан.
- Поблагодарил за вечер.
- И больше ни за что не благодарил?
- Ты что же, не слышал? – удивилась Альбина. Проходившая мимо Саличе чуть коснулась волос Альбины, но никто, кроме Ника, этого не заметил.
- Ни за что, - Саня смотрела с непониманием.
- Я просто…
- Всё в порядке. Идёмте, - поднялся Ник. Руслан отметил, что при расспросах капелька беспокойства всё же появилась у Ника в груди, но он подавил её и с искренней улыбкой последовал за Марией.
Глава 13
- Ваш номер, - Мария указала на одну из совершенно одинаковых дверей в длинном узком коридоре, полностью отделанном под дерево. Руслан решил зайти последним и, пропуская вперёд Ника, Альбину и Саню, не без страха закрыл глаза. Контур Марии, серый и пустой, чуть подрагивал, будто бы стремясь рассеяться, как клуб дыма. Открыв глаза, Руслан чуть улыбнулся и зашёл внутрь. Узенький проход вёл в квадратную комнату, в центре которой стояли рюкзаки мальчиков. Никакой мебели в номере не было, у дальней от входа стены стоял непонятный механизм, с которым уже возился Ник. Альбина пила из домашней бутылки Руслана, Саня разглядывала клетчатые разноцветные одеяла, скромно лежавшие в углу.
- Видимо, это все удобства, что тут есть, - пробормотала она. – В них можно завернуться с головой, как в кокон.
- Обзор местного неба и участка земли имеется, - Ник прильнул глазами к окулярам механизма. – Всё тихо.
- А туалет здесь есть? – спросила Альбина, оглядывая узкое пространство у входа в номер.
- Не советую, - оторвался от оптической системы Ник. – Полотенец нет, зубных щёток нет, туалетной бумаги нет, мыла, шампуня, зубной пасты…
- Я хочу на горшок, умник!
- Терпи.
- Что значит «терпи»? Ты не охренел часом?
Руслан хотел приоткрыть дверь в туалет, но Ник подскочил и загородил собой проход.
- Никто туда не заходит, - проговорил он твёрдо. – Все гигиенические процедуры откладываются до утра.
- Охренел.
- Мне не нужно, я под куст сходил, - Саня тихо радовалась, что в условиях общего пользования туалетом ей удастся сохранить свой секрет. Пусть даже только Ник о нём не знает.
- Ты можешь объяснить, почему? – спросил Руслан.
- А ты взгляни.
Руслан закрыл глаза и всмотрелся. Вместо унитаза, раковины и душевой кабины за дверью стояли три больших банки из мутного стекла, подобные тем, что стояли на столах. Да и стены санузла напоминали мутное стекло.
«Значит, Ник знает, что эти банки опасны? Моё видение - это правда? И он… не боится?»
Золотой свет ровным потоком исходил от фигуры Ника. Ни капли страха по-прежнему не было видно, а волшебное зрение ещё никогда не обманывало Руслана. Звезда тем временем пылала негодованием. Красные всполохи озаряли её лицо и шею сквозь белое сияние, а в районе мочевого пузыря мутнело напряжение.
- Я не намереваюсь терпеть, когда рядом есть сортир! Пусти меня немедленно!
- Можешь считать, что сортира здесь нет, - лицо Ника сияло оранжевым, а мелькнувшее нехорошее напряжение он подавил усилием воли. Едва появившиеся тёмные пятна у скул и в животе тут же вспыхнули белым и затем стали такого же цвета, как и всё тело Ника.
- Что значит «нет»? Он за твоей спиной!
- Туда не нужно заходить, - открыл глаза Руслан. – Там небезо…
Ник ткнул Руслана локтем в живот.
«Небезопасно… Почему ты не скажешь ей? Почему молчишь и скрываешь от нас то, что видишь и понимаешь? Свои чувства… хотя нет, ты не врёшь, ты и вправду не боишься… что происходит, Ник?»
Но Ник не следил за выражением лица Руслана и не прочёл его молчаливый вопрос.
- Унитаз сломан, воды в кране нет. Я проверил.
- Ты едва заглянул внутрь! Я шла сразу за тобой!
- Мне достаточно и полувзгляда, чтобы это понять. Я жил всю жизнь в отеле.
- Чушь! Дай пройти! – Альбина решительно схватила Ника за плечи, готовясь оттолкнуть его в комнату, но тот упёрся руками в стены и не сдвинулся с места.
- Альбина, поверь, туда лучше не заходить, - Руслан немного сердился на Ника, но взял его твёрдый непреклонный тон. – Я не позволю тебе этого сделать.
- Мы не позволим, - такого сурового тона у Ника ещё никто из трёх других кладоискателей не слышал.
Альбина ещё несколько раз стукнула Ника, но тому вместе с Русланом удалось оттолкнуть её от двери в туалет.
- Вы два идиота! – озлобленно проговорила Альбина. – Твари и уроды, вот вы кто! Сами будете нюхать, потому что я терпеть не буду! Где здесь пустая ёмкость?
Откопав бутылку из-под йогурта в рюкзаке Руслана, Альбина загнала остальных в узкий проход, который ещё недавно пришлось оборонять от неё. «Благо, решил не бросать мусор в саду», - выдохнул Руслан. – «А нам с Ником легче».
- Хоть бутылки можно потом поставить в туалет? – шёпотом спросил Руслан Ника.
- Вообще не заходим.
- Ладно.
Спать легли на пол, завернувшись в одеяла. Каждый лёг у одной из стен так, что голова одного была довольно близко от ног другого. У стены, примыкавшей к туалету, лёг Ник ногами к входу. Головой к входу легла Саня, головой к дальнему углу от входа – Альбина. Руслану досталось место у самой дальней от входа стены, возле оптической системы. Рюкзаки и сумку положили в центр.
Ночью Альбина встала. С ехидной улыбкой она пробралась к двери в туалет и зашла внутрь. Было тесно и темно, но своё отражение в зеркале она разглядела. Вдруг за спиной её отражения возникла тёмная фигура. «Ты же не забыла, кто здесь настоящая звезда, а?» - раздался около её уха голос Алексея. Его глаза сверкнули в зеркале, и Альбине стало страшно. Ещё не решаясь кричать, она обернулась. За спиной никого не было. В ушах звучало эхо вопросительного «а?», многократно повторённое и гораздо более громкое. Альбина наклонилась над унитазом, и тут бачок опорожнился сам собой. С характерным шумом внутри образовалась водяная воронка, потом вода потемнела. Хриплый голос Алексея раздался у самого уха: «Я уничтожу тебя», - и Альбина поняла, что в унитазе не вода, а кровь; она взглянула на себя и увидела, что вся запачкана в крови, а потом её с силой толкнули, желая окунуть головой в унитаз…
- А! – Альбина проснулась, тяжело дыша, не в силах пошевелиться. Она лежала на полу в номере, закутанная в одеяло. Это был сон.
- Что случилось? – раздался сонный голос Сани.
- Кошмар приснился, - Альбина хотела перевернуться на другой бок, это спасало её от редких кошмаров, но тело отказывалось подчиняться ей. Она попробовала пошевелить пальцами, но слушались её только пальцы левой руки.
- Что-то не так, - громко произнесла Альбина. – Я почти не могу пошевелиться. Не понимаю, что происходит.
- Просто спи уже, - откликнулся Ник.
- Нет, помогите мне! Я не в силах встать!
- Зачем тебе вста… Ой! Я, кажется, тоже не могу пошевелиться, - донеслось от Сани.
- И я не могу, - Руслан закрыл глаза. – У меня для вас две плохие новости, ребят. Первая: мы все скованы цепями. Их вряд ли увидишь обычным зрением, но именно они не дают нам двигаться.
- А вторая?
- Наших вещей нет.
- Мои коньки украли?
- Как и всё остальное.
Тут пол под путешественниками закачался. За стеной послышался шум, который довольно скоро стих.
- Что всё это значит? – спросила Саня.
- Никогда не бывал на корабле? – в голосе Ника не было слышно ни страха, ни растерянности. – Альбина, поищи что-нибудь в своих волосах.
- Откуда здесь корабль? Мы же в отеле, - растерялась Саня.
- Откуда в моих волосах что-нибудь? И как я это буду искать обездвиженная? – разозлилась Альбина.
- Все вопросы потом. На все, что знаю, отвечу. Действуй, Альбина. Спасение зависит от тебя.
Альбина ещё раз попыталась пошевелиться. На сей раз её с трудом послушалась вся кисть левой руки.
- Попробуй вытащить её из цепей, которыми она примотана к твоему телу, - подсказывал Руслан, глядя волшебным зрением на Альбину. – Не пытайся поднять её или отвести вбок. Вдоль тела, как она прижата, сначала согни локоть. Медленно.
Руслан уже видел то спасение, о котором говорил Ник. В волосах Альбины была спрятана маленькая заколка, отсвечивавшая голубым. Альбина неуклюже выбиралась из цепей, постанывая от боли: сначала согнула-таки левую руку в локте, потом после долгих усилий дотянулась до заколки, затем с трудом протиснула руку с заколкой к замку. Руслан подсказывал, каким образом надо держать и двигать заколку, чтобы её неровный край правильно вошёл в замок и сработал, как отмычка. Открыть замок у Альбины получилось лишь с девятой попытки.
- Освободи меня, я вижу, как освободить других, - попросил Руслан. С его цепью Альбина мучилась меньше, а Саню и Ника Руслан расковал в течение минуты. Вскочив на ноги, Ник добрался до оптической системы, нащупал окуляры и попытался вглядеться, после шагнул в сторону и, скомандовав отойти, отодвинул всю систему от стены. За механизмом скрывался иллюминатор, в который били морские волны.
- Как видите, мы на корабле. И нам надо бежать, потому что в пункте назначения нас ждут неприятности, - указал на иллюминатор Ник. Руслан, Альбина и Саня ошалело глядели на волны и ночное небо.
- Хорошо, - Руслан первым пришёл в себя от удивления и нахмурился. – Почему ты не заявил во всеуслышание, что это ловушка? Ты же знал, что с этим отелем дело нечисто! Почему молчал?
- А если бы я заорал, что это ловушка, думаешь, нам бы удалось спастись? Во многих случаях паника и страх лишь ухудшают положение пленников. Я знаком с инструкцией заложника. Если тебя захватили в плен, надо вести себя спокойно и с достоинством, не пытаться противиться требованиям террористов и дожидаться помощи спецслужб.
- К нам на помощь спешат спецслужбы? – в свете луны искажённое от саркастического удивления лицо Альбины казалось ещё более злым.
- Не думаю, но если бы мы рванули к выходу посреди концерта, нас вряд ли выпустили бы. Даже если ночь в саду была бы безопасной.
- А потом, когда Анабель делала что-то с банкой? – до Руслана доходило, что Ник прав.
- Что Анабель делала? С какой банкой? – непонимающе заморгала Саня.
- Вы с Альбиной не видели, а я с закрытыми глазами видел, как она… баночки со светом, они повсюду… вот в такую пустую баночку пыталась Ника… не то что заключить его самого, а забрать его… энергию, что ли…
- Моё имя, мою память, прошлое, настоящее и будущее, - Ник был по-прежнему спокоен. – Я понял, что вы трое не слышали этот разговор, но если бы я рассказал вам все его подробности, вы бы могли спровоцировать их на атаку. Весь вечер они притворялись милыми и добрыми, пока мы им верили, но когда их секрет раскрыт, им как бы нечего терять. Запихнут тебя в банку, и дело с концом.
- И долго мы должны были пребывать в счастливом неведении? – Альбина была недовольна тем, что её водили за нос. – С туалетом та же фигня?
- На плитке рисунки такие же, как на крышке баночки, что стояла на нашем столе. Там такая же ловушка.
- А помните, на карте портал из нашего мира в подземелье был обозначен цветком жёлтым, как на плитке в душевой в отеле твоего отца? – Саня достала из кармана карту. – Может, нам это как-то поможет?
- У нас не украли карту! – обрадовался Ник. – Молодец, Санёк, сберёг! Теперь у нас есть шанс выбраться отсюда!
- Но чтобы отыскать нужную схему среди тысяч, потребуется очень много времени!
- А вот и нет, - Руслан зажал фольгированный угол заколкой, и на бумаге появилась карта, на которой ребята довольно быстро отыскали коридор с номерами.
- И куда нам идти? – Альбина загородила собой иллюминатор, свет перестал падать на карту, и линии засияли голубым. – С корабля не сбежишь.
- Попробуем отыскать шлюпку. И наши вещи заодно, - Ник шагнул к выходу и попытался открыть дверь ключом, но замочная скважина выталкивала ключ обратно. Тогда Ник вооружился заколкой, и на сей раз замок поддался. Ребята выскользнули в коридор и на цыпочках прокрались к лестнице, ведшей наверх.
- Стой ты! – раздался вдалеке чей-то хриплый голос. – Неукомплектованный блок!
Дети затормозили и в страхе прислушались.
- Оставь, - другой голос был ниже, но тоже хриплый. – Везите так.
- Но можно ещё нагрузить!
- Не нужно. Сегодня форс-мажор, отчёта всё равно не предоставляется, хозяйка велела управиться как можно скорее. Дожидаться не будем. Везите.
Ник осторожно выглянул из-за угла. Пролётом выше одетая в нарядное платьице мышь ростом в полметра с человеческими пропорциями толкала тележку со светящимися баночками. Скрип колёс вскоре затих.
- Последняя, - вздохнул более высокий хриплый голос. – Теперь инструмент.
Раздались тяжёлые шаги. Двое уходили прочь.
- Порядок, - шепнул Ник, - можно идти дальше.
Дети поднялись по лестнице и оказались в помещении, в двух стенах которого были узкие и низкие проходы, как раз такого размера, чтобы полуметровая мышь могла провезти вглубь тележку. В каждой из двух других стен была лишь одна дверь, достаточно большая, чтобы мог пройти взрослый человек. Альбина хотела шагнуть вперёд, но Ник остановил её.
- Стойте! В фильмах показывали сигнализацию в виде лучей, которые распространяются по всей комнате. Вдруг и здесь та же фигня?
Руслан вгляделся волшебным зрением.
- Ты прав. Пол оплетён нитями, которые движутся. Надо пройти, не задевая их.
- Но их видишь ты один.
- Не дрейфь, Санёк. Руслан нам расскажет, как двигаться, верно?
Руслан вздохнул. Нет, даже если он с точностью до миллиметра укажет длину шага и верный угол, другие не сообразят так быстро. К тому же зазоры между нитями очень маленькие. Если бы только их расширить…
«А я же могу расширить их. Я что-то могу своими руками».
- Попробую сделать так, чтобы мы сумели пройти все вместе, - Руслан присел на корточки и зажмурил глаза. Из поля волшебного зрения пропало всё, кроме границ комнаты и нитей. Руслан с усилием повёл руками вперёд, пытаясь оттолкнуть живые нити от края стены. Из рук мальчика вырвалось два золотистых потока. Нити продолжали вести себя по-прежнему. Руслан хотел было коснуться нитей, но одумался: если он их видит, то для них его энергия осязаема, как и плоть, и их обнаружат. Золотистые потоки затормозили в миллиметре от серых нитей, хаотично ползающих по полу, как змеи.
«Их нельзя касаться… Как же плохо, блин. А что, если так?»
Руслан представил себе, что из двух потоков образовалась плоская пластина, которая, увеличиваясь в размерах, заполнила собой весь пол под нитями. Пальцы его чуть дрогнули, и ладони вдруг жутко разгорячились, а потоки слились воедино и, коснувшись пола, поднырнули под нити, растекаясь по всему полу. С пальцев Руслана уже катился пот, когда все нити ползали по золотой пластине.
- Что происходит? – тихо выдохнула Альбина. Руслан медленно поднялся и чуть дёрнул руками вверх. Пластина дрогнула и поднялась вверх, при этом нити продолжали двигаться как обычно, не замечая вмешательства.
- Ага, понял, - Руслан мысленно приказал пластине подняться и поднял руки вверх; пластина взмыла над головами ребят вместе с нитями.
- Идём быстро и аккуратно, ни в коем случае не поднимайте ничего выше, чем уровень моих рук.
Альбину ещё смешило, как Руслан шагает с задранными руками, будто бы неся что-то, но страх был сильнее, и она не рассмеялась. Когда все оказались у другой двери, Руслан опустил пластину на пол и приказал ей исчезнуть. Пластина тут же съёжилась до размеров тарелки и скользнула в руки Руслану, после чего разделилась на две части, каждая из которых живой струёй скользнула сквозь ладонь Руслана и спряталась в предплечье, погаснув.
- У тебя руки мокрые, - прошептал Ник.
- Знаю. Я такого раньше никогда не делал. Не знал, что так могу.
Разговаривать было некогда, тем более что их могли услышать. Прошли вдоль тёмного коридора, следуя указаниям Сани, которая то и дело прижимала карту со светящимися линиями к груди, чтобы свет не привлёк к ним чужого внимания. В итоге, поднявшись вверх по другой крутой лестнице, они оказались в ещё одном коридоре с множеством дверей. С одной стороны доносились чьи-то шаги, с другой – чьи-то голоса, а снизу послышался какой-то грохот.
- Может, якорь поднимают? – прошептала Саня.
- Нет, там кто-то есть, - на секунду прикрыл глаза Руслан.
- И куда теперь?
Ник решительно двинулся вправо, где было немного света. Коридор заворачивал и вёл в помещение со стеклянным потолком, пропускавшим свет луны. Кто-то продолжал шагать по коридору, и ребятам пришлось завернуть за угол, но выйти на свет тоже было нельзя, и они затаились на маленьком клочке тени.
- В трёх багажах взрывчатка, отчёта нет, вы хотите инструмент погубить? – слышалась отчётливая русская речь. – Вы знаете, что босс с вами сделает, если узнает, что из-за вас пострадал мой рояль?
- Саличе, не надо привлекать сюда босса. Нам и Анабель хватает, - прохрипел собеседник.
- Тогда идите прочь и займитесь своими делами! Я сама упакую рояль и сама прослежу за его безопасностью.
Шаги из коридора были слышны всё ближе. Сердца путешественников сжались от страха.
- Ох, связываться с нею, - вдруг прохрипел голос собеседника Саличе совсем рядом.
«Они идут сюда!» - пронеслось в голове у Альбины. Она вздрогнула и тут же почувствовала, как Руслан сжал её руку. «Надо бежать!» Но Руслан торопливо погладил Альбинину руку, мол, не беспокойся. «Очередные трюки экстрасенса-сумасшедшего?»
- Быстрые Пальчики опасна в гневе, - прохрипел второй голос, - с ней лучше не спорить.
Раздался звук закрывшейся двери. Ник тут же выпихнул всех на свет. Альбина, Саня и Руслан вздрогнули от испуга и едва не закричали. Но Саличе, даже не взглянув на их лица, открыла крышку рояля и мягко коснулась его ножки, и рояль вдруг согнул ножку и наклонился, будто бы встав на одно колено. Корпус был пуст, внутри не было видно ни струн, ни демпферов, ни педального механизма, ничего, что Руслан разглядывал в инструментах в музыкальной школе.
- Вперёд! – шепнул Ник. – Лезем в рояль!
Саличе строго взглянула на растерянного Руслана, и тот увидел, что её глаза живые, без радужного блеска. «Ник её сразу узрел. Он знал, что она нам поможет».
- Спасибо, - одними губами прошептал Руслан, подталкивая Саню к роялю. Альбина успела по взгляду Саличе что-то понять и проникнуться уважением к спасительнице, Саня доверилась Нику и Руслану. За несколько секунд все четверо забрались в пустой корпус рояля, Саличе закрыла крышку и выпрямила ножку инструмента. В помещение тут же зашёл тот, чьи шаги были слышны позади ребят в коридоре.
- Сегодня рояль нуждается в свежем воздухе. Влажность на палубе оптимальна для струн после здешних далеко не удовлетворительных условий.
- Да, госпожа.
- Я желаю присутствовать рядом с ним при перевозке. Сегодня неспокойно, три взрыва в багажном отсеке.
- Как прикажете, госпожа.
- По прибытии без промедления несите его на сцену. Никому не позволяйте приближаться к нему или дотрагиваться до него. Иначе я скажу боссу, и он три шкуры с вас спустит. Вы этого хотите?
- Нет, госпожа.
- Выполняйте.
Саличе отошла от рояля, её собеседник куда-то удалился. Ребята лежали в корпусе, боясь пошевелиться. Каким-то непонятным образом воздух был вовсе не спёртым, и из неудобств оставалась лишь крайняя теснота. Было едва возможно пошевелить пальцем, и в голове Сани мелькнула мысль, что если Саличе их обманывает, то сразу же броситься бежать не получится.
- А что, если и это ловушка? – прошептала она, но услышала её слова только лежавшая рядом Альбина.
- Молчи. Ей можно верить.
Вновь раздались шаги, на сей раз несколько существ приближались к роялю. Инструмент дёрнулся и приподнялся: его куда-то несли. Пыхтя, грузчики донесли рояль до палубы и закрепили его, почти сразу же послышались лёгкие шаги Саличе. Хлопнула дверь, и раздался сигнальный гудок. Воздух в рояле вдруг стал прохладным и свежим, запахло морем. Альбина представила себе Саличе, стоящую со своим инструментом на палубе и вдыхающую полной грудью ночной ветер, о котором девушка сегодня пела. Должно быть, луна и звёзды отражаются в лакированной крышке рояля и в неспокойных волнах, что ударяются в борта корабля, и всё вокруг них наполнено светом. В этом странном мире должна быть своя красота, которой любуются его свободные обитатели, а не пленники-гости.
К концу второго часа пребывания в неподвижности все лирические мысли были отодвинуты на второй план желанием обрести свободу движений. Ноги и руки ребят затекли, суставы ныли. Альбина ругалась про себя, Саня пыталась успокоить ноющую боль, сжимая и расслабляя кулаки, Ник твердил про себя, что никто не заработает после этого клаустрофобию, Руслан кусал губы, периодически вспоминая, что кровавые следы могут выдать их, и надо бы прекратить. Оценить, до крови он искусал губы, или нет, в темноте и тесноте было нельзя. Волшебное зрение не помогало, так как боль мешала сосредоточиться.
К счастью, вскоре рояль снова сдвинули с места и куда-то понесли. На сей раз сначала работал подъёмный механизм, движения были плавными, хотя и достаточно быстрыми, чтобы вызвать в животах детей неприятные ощущения. Затем рояль оказался в руках грузчиков, которые тащили его вверх по лестнице. В самом выгодном положении оказалась Саня, которую никто сверху не придавливал, в самом невыгодном – Руслан. Пытка длилась примерно пять долгих пролётов, после чего рояль выровняли и потащили по ровному полу. Ещё несколько ступеней – и инструмент опустили на место.
- Готово, - пропыхтел кто-то. – Эх, и жуть какая.
- Всё, пойдём, - ответил другой голос, и грузчики удалились.
Глава 14
Мучения путешественников продлились ещё минуту. Некто в обуви на каблуках подошёл к роялю, и тот преклонил одну ножку. Затем крышка распахнулась. Кладоискатели вывалились из корпуса рояля, тяжело дыша. Альбина первая принялась растирать суставы, памятуя о разминке перед выходом на лёд. Каждое движение приносило боль.
- Не тормозите, - злобно прошептала Альбина, видя, что Саня и Руслан никак не пытаются восстановиться. – Делайте, как я.
Не без труда поднявшись на ноги, Ник обратился к спасительнице:
- Спасибо.
Руслан повернул голову и увидел Саличе. Она была одета в чёрное вечернее платье, расшитое кристаллами, волосы её были уложены в причёску, украшенную многочисленными декоративными шпильками. Это был довольно взрослый образ, не очень подходивший юной девушке. Сквозь прежнюю безэмоциональность Саличе просматривалось молчаливое раздражение.
- Наши вещи…
Саличе повернулась к ним спиной, и её мизинец на правой руке трижды дрогнул. Затем пианистка удалилась.
- Спасибо ещё раз.
Она на секунду замедлила шаг и, не оборачиваясь, кивнула, после чего ушла. Только тут Руслан разглядел комнату, в которой они находились. Это снова был большой зал, немногим больше по площади, чем ресторан у Анабель, но куда выше и просторнее. Вокруг лакированных пустых столиков стояли обитые чёрным бархатом кресла, а ребята находились на сцене, задником которой служил огромный циферблат часов из светло-жёлтого непрозрачного стекла. Часовая и минутная стрелки показывали без семи минут десять.
Ник Вест быстро скользнул за кулисы и притащил оттуда два рюкзака и сумку.
- Вроде бы все вещи на месте, - выдохнул он, открыв все три молнии. – Альбина, твои коньки. Руслан, твоё.
- Что мы будем делать дальше? – Саня поднялась и решила продолжить роль крепкого, готового к испытаниям мальчишки, хотя всё тело, ещё не оправившееся после схватки с хулиганами в родном мире, болело.
- Инструкции нам выдали. Где заколка?
Саня сняла с карты заколку и отдала Нику. Тот подошёл к циферблату, вставил её в маленькую дырочку в центре цифры восемь и затем приложил руку к жёлтому стеклу. Восьмёрка плавно повернулась на бок, и Руслан разглядел круглую стеклянную пластину, на которой была прикреплена цифра. Раздался щелчок, и стрелки, скользнув вниз, безжизненно повисли на оси.
- Скорее, открывайте дверцу возле пятёрки, - скомандовал Ник. – И рюкзак мой возьмите.
Руслан подошёл ближе к циферблату и разглядел, что тот состоял из двенадцати секторов, в каждом из которых было круглое окошечко с цифрой. Подёргав сначала окошечко с пятёркой, Руслан попробовал сдвинуть сам сектор, и ему это удалось. В циферблате открылся проход.
- Вперёд, сюда идёт кто-то, - торопил Ник.
Руслан быстро зашёл в проход, его примеру последовали Альбина и Саня с рюкзаком Ника. Сам отважный путешественник не без боязни вынул заколку из дырочки в цифре восемь и бросился к проходу со всех ног. Опрокинутая на бок восьмёрка начала медленно поворачиваться, а стрелки – плавно взмывать вверх, при этом проход начал закрываться, и Ник едва успел проскочить. Когда обе стрелки достигли двенадцати, а цифра восемь заняла прежнее положение, раздался ещё один щелчок. Из-за стекла до Ника донёсся женский голос:
- Сегодня будет много гостей, пятиминутная готовность. И, раз уж так вышло, отправьте к Анабель на вечер Саличе Быстрые Пальчики. До десяти вернутся.
- Да, ваше сиятельство.
- Ник, ты идёшь или нет? – прошептала Саня.
- Да-да, конечно. Давай мой рюкзак, - Ник взял тяжёлую ношу и затопал за остальными. Проход был узким и тёмным и вскоре вывел их в огромную комнату, целиком занятую сложным часовым механизмом. Он работал на удивление тихо, даже шестерёнки пяти метров в диаметре двигались так легко, что казалось, будто у них вовсе нет массы. Дети добрались до лестницы, убегавшей вниз, и начали спускаться.
- Хорошо, может, объяснишь, как ты узнал про этот проход? – только Ник сумел расслышать в голосе Альбины нотку раздражения и напора, но разжигать ссору не стал.
- Саличе указала на кулисы, где лежали наши вещи, потом на заколку и на цифру восемь. Это должно было открыть нам путь к выходу. Про карту она, скорее всего, не знает, или на карте этот ход не был обозначен.
- Почему в пятый, а не в шестой?
- А был ещё и шестой? – удивилась Саня.
- Ну, в двенадцатый, к примеру, пришлось бы лезть слишком высоко, - предположил Руслан.
- Ребята, отсчёт времени такой же, как в нашем мире, в сутках двадцать четыре часа. А в тоннеле неподалёку от входа в отель «Анабель» от развилки до выхода кто-то написал цифры от семнадцати до одного. Или от одного до семнадцати. Семнадцать часов – пять вечера.
- Связно, но непонятно, почему. Откуда Саличе знала, что ты знаешь про семнадцать? Она сама, что ли, написала? Но зачем, если она не знала заранее, что мы придём?
- Может, отследила нас с самого путешествия в вагонетках? – предположила Саня.
- Но мы не единственные гости отеля! Она что же, всех спасла? Развела по разным проходам?
- Когда мы проснулись в номере или, лучше сказать, в каюте, время было явно не восемь вечера. А мы около двух часов вечера плыли на корабле после этого и приплываем к десяти. Странно?
- Действительно…
- К чему ты клонишь, Ник?
- В пространстве мы перемещались, а во времени?- хитро прищурился Ник.
- «Познаешь ты тайны пространств и времён»… Пророчество предупреждало, - пробормотал Руслан. – Значит, мы провели вечер в отеле, ночь на корабле и сейчас ночь только начинается?
- Сейчас время около пяти вечера, и Саличе только собирается в отель. Её туда отсылает некая графиня, я слышал обращение «ваше сиятельство» за стеклом.
- Мы переместились в прошлое? – Альбина остановилась, пытаясь переварить всё сказанное.
- На пять часов или около того. И если мы сейчас встретимся с Саличе, то она будет знать, что мы появимся и нуждаемся в помощи, и она напишет семнадцать цифр в тоннеле.
Теперь обдумать слова Ника остановились все.
- Но там же было ещё одно перемещение во времени… - пробормотала Саня. – Из ночи в поздний вечер…
- Его мы сделали все вместе. Никакой проблемы нет. И она, и мы, и все двигались слаженно, никто не перемещался во времени относительно других обитателей отеля.
- Это я, кажется, понял. Но как Саличе, которая ещё нас не видела и не знает, поймёт, что мы придём и будем нуждаться в помощи?
- У нас осталась её заколка. Держи, Санёк, нам может понадобиться карта.
- А вдруг заколка только по отелю помогала двигаться? – испугалась Альбина.
- Если нам и здесь нужна Саличе, почему бы ей не работать и здесь? – пожал плечами Руслан.
На том и порешили. Спустившись на самый нижний этаж часового механизма, прошли по коридору и не без помощи заколки открыли запертую дверь. Это вселило надежду, что универсальная отмычка предназначена для них и их пути. Далее карта вела по коридору, в конце которого была единственная дверь из тёмного дерева. Из-под неё пробивалась полоска света. Прислушавшись и решив, что никого за ней нет, ребята открыли её и поняли, что ошиблись. Дверь была толстой и плохо пропускала звуки. Между тем в креслах у камина беседовали двое мужчин, один молодой и один средних лет. Увлечённые разговором, они не смотрели в сторону ребят.
- Она просто дура, - говорил мужчина средних лет, полноватый, с залысиной, неплотно прикрытой сальными рыжеватыми с проседью волосами, чьё лицо казалось невероятно измученным. Голос его был холоден и глух, а во взгляде читалась злость.
- Она действовала согласно инструкции, - откликнулся молодой, брюнет с бледным вытянутым лицом и чёрными, как сливы, глазами. – Как только опознали форс-мажорную ситуацию, связались с нами. Это, в общем-то, наш прокол, что никаких данных не обнаружилось.
- Не обнаружилось!
- Сердиться надо разве что на себя. Но я не вижу для этого поводов. Мы не обязаны знать всё.
Комната была погружена в полумрак, а в глубине её располагалась ещё одна дверь. Ник лихорадочно соображал, что делать. Саличе скоро отправится из этого здания в отель. Если они не успеют найти её до отъезда, то не видать им помощи. А заколку она могла и забрать, если помощь больше не понадобится.
- Надо идти сейчас. Тихо, не привлекая внимания.
Идею восприняли без особого восторга, но Руслан в который раз доверился товарищу и слегка подтолкнул девочек к двери. Красться оказалось легко, так как вдоль стены не было светильников, а на полу был постлан мягкий ковёр, отлично заглушавший шаги. Между тем дискуссия продолжалась:
- Да всё могло полететь в тартарары! Ты хоть понимаешь, насколько это серьёзно, если Анабель не дезинформировали?
- Не очень. Потому что Анабель принадлежит тебе, а не мне. Я отвечаю за её давнюю… подругу.
- Дело не в бизнесе, - прорычал полноватый. – Я уже знаю, кто заложил три порции взрывчатки в чужие сумки! Почерк явно выдаёт владелицу – это Браун!
- Но это слишком небрежная игра. Браун всегда рассчитывает изящные комбинации. Она умна, и как бы сильно ты её ни ненавидел, отрицать её достоинства не станешь.
- Значит, что-то вынудило её играть не так, как обычно!
- Брось, ну. Если это вправду она, то либо она сошла с ума, либо дьявольски хитра. Потому что я не вижу абсолютно никакой выгоды для неё в такой детской атаке.
Полноватый извлёк из кармана свёрток и с осторожностью развернул его.
- Видишь?
Ответа не последовало. Ник обернулся, почуяв неладное, и столкнулся взглядом с полноватым.
- А это ещё что такое? – отрывисто произнёс тот, понижая голос. – Кто вы такие?
Дети замерли. Молодой осторожно взял из руки полноватого свёрток и принялся изучать его содержимое.
- Смотря кто вам нужен, - более высоким голосом, чем обычно, ответил Ник. Полноватый подошёл ближе и навис над Ником, но тот держался с как можно более невинным видом, приведя тем самым остальных в чувство. Руслан заслонил собой Альбину и убедился, что Саня более-менее за спиной Ника относительно взрослых, затем он бросил краткий взгляд на молодого и содержимое свёртка. Это было что-то тёмное и неприглядное. Закрыв глаза, Руслан оторопел, увидев, как синий комок медленно принимает форму яблока с глубоким разрезом.
- Как вы здесь оказались?
- Не знаем вашего имени, сэр, но мы прибыли сюда от мадемуазель Анабель, - продолжал играть роль наивного дурачка Ник.
- Вы были её гостями? – изогнул бровь полноватый. – И до сих пор не помечены?
- Что-то у тебя совсем беспорядок, дружище.
- Помолчи! – огрызнулся полноватый на молодого. – И так тошно!
- Непомеченные рабы, ненаписанные отчёты…
- По-твоему, меня не засмеют, если я выставлю на продажу это? – полноватый схватил Саню за локоть и вытащил чуть вперёд. – Да ни один покупатель не поверит, что товар совершеннолетний! Явный брак! Этих троих ещё можно с натяжкой выдать за четырнадцати-, тринадцатилетних, сказать, из измерения Браун выловили какого-нибудь года далёкого. И то скажут, что по твоей части, не по моей. Это так называемая «подруга» Анабель имеет лицензию на торговлю несовершеннолетними, а Анабель-то в дома увеселительные рабов продавала! Что скажут порядочные люди?!
Что скажут порядочные люди, Ник готов был выразить взглядом, но усилием воли сохранил непринуждённое выражение лица.
- Да ещё и с сумками. Чую я, именно в них и лежала взрывчатка.
- Но этих сумок ещё нет у Анабель, - напомнил молодой.
- Зато инициалы Браун есть, - полноватый с силой схватил рюкзак Ника и открепил значок с буквами «АВ». – Шпионим, да?
- Шпионы никогда не носят её инициалы, - молодой уже явно устал напоминать полноватому всё, что тот в гневе забывал.
- Это название отеля, где я работаю, - добродушно ответил Ник. – «Aurora Borealis».
- И никакую Браун ты не знаешь?
- Нет, но если она хорошенькая, то с удовольствием познакомлюсь, сэр.
- Это очень странно… - обронил молодой. – Он помнит своё прошлое. После всего, что произошло.
- А никто и не обязан сразу его забывать. Время проходит. Но у тебя всё иначе, дети – они…
Полноватый вдруг оборвал фразу на полуслове, впиваясь взглядом в Руслана.
- Проклятый? Антуан, да он проклят!
Антуан тяжко вздохнул и закрыл лицо рукой.
- Время пять вечера, и у меня болит голова, а ведь я даже не пьян!
- Ну-ну, бедный больной, - сварливо протянул полноватый, шагнул к Руслану и, прищурившись, провёл пальцем по лбу мальчика. Альбина за спиной Руслана вздрогнула. Полноватый отпихнул Руслана в сторону и коснулся лба Альбины. Ловя испуганные и непонимающие взгляды товарищей, Руслан закрыл глаза и увидел на лбу Альбины горящую красным метку «Т». Точно такая же появилась на лбу Сани, когда её коснулся палец полноватого. Вспомнив поведение Ника в отеле, Руслан стиснул зубы и промолчал. Не хватало испугать остальных до неспособности действовать.
- Всё, клеймо есть, а теперь отправляйтесь вниз, или я расправлюсь с вами, - полноватый вернулся в кресло и взял в руки свёрток. Ник с показным спокойствием направился к двери, взглядом приказав остальным следовать за ним. Все четверо выскользнули из комнаты, закрыв дверь.
- Это единственный след? – спросил Антуан озабоченно, глядя на свёрток.
- В саду обнаружили дорогу из покойницкой травы. Это сила, с которой слуги Анабель справиться не в состоянии. Кажется, у нас серьёзные проблемы, если мы имеем дело с настоящей звездой мёртвых.
- В смысле клеймо?
- В прямом смысле. Невидимое.
- Опять, - закатила глаза Альбина. – А что-нибудь важное нашим грешным глазам вообще доступно? Ушам, носу, мозгам там, например, предупреждать, что тебя клеймят и собираются продать в увеселительный дом?
- Что такое увеселительный дом, кстати?
- Санёк, сейчас не время для таких объяснений. Одно скажу точно, там абсолютно не весело.
- Здесь тоже не цирк с клоунами.
- Альбина, отнесись к этому проще. Мы здесь на положении Тихиро в купальне Юбабы, - Ник с интересом и даже с удовольствием рассматривал интерьеры комнат, через которые они шли. – И нас ждёт Хаку.
- Терпеть не могу Миадзаки, - надулась Альбина.
- Не гони на Миадзаки! – возмутилась Саня. Руслан со вздохом поспешил отвлечь товарищей от весьма полезного спора:
- А вам не казалось странным, что при нас Антуан и этот, противный, так спокойно обсуждали даже секретную информацию?
- Чувствуют себя вольготно, - небрежно бросил Ник. – Знают, что мы не сбежим, что вскоре должны забыть своё прошлое, стать безликими… не как тот безликий из «Унесённых призраками», а как… один из тысячи.
- Как Мария. Форма человека, а за ней зыбкий дымок, удерживаемый лишь чужой волей, - пробормотал Руслан.
- Как огурцы в банке. Ну, эти же банки светящиеся с узорами на крышках.
Альбина отметила, что Санина реплика не получила развития, и ехидно улыбнулась. Из всех троих Саня была ей наиболее неприятна. Хотя тот же Ник, разгадывает загадки, идёт в неизвестное или к опасности, будто бы к себе домой… Явно ставит себя выше других, ничего никому не сообщает, внутри себя наверняка задирает нос. И да, быть слишком умным тоже противно. Нет, она всё же не знает, кто противнее: Саня или Ник. Думают, что они лучше, потому что помогают идти вперёд, разбираются с картой, решают какие-то задачи – а она всё равно звезда!
Наконец дошли до лестницы и спустились на первый этаж. Там вовсю кипела работа: антропоморфные создания в серых одеждах перетаскивали мебель и деревянные ящики под руководством других непонятных существ в белых одеждах. Одной стены в вытянутом зале не было, с улицы тянуло холодом.
- Почему опаздываем? – небрежно обратился к детям зверь в белом, у него была вытянутая серая морда и безжизненный взгляд. – Берите статуи и несите к грузовику. Две штуки. Быстро.
Дети отошли к стене, возле которой были выстроены статуи в два ряда. Ник указал на статую человека с рамой, которую они видели у фонтана. Подхватив её вчетвером, с трудом вынесли на открытую местность. У здания стоял грузовик размером в полтора раза больше обычного, в кузове оставляли вещи другие носильщики. Водрузив статую на свободное место, ребята заметили ангела и нимфу, уже погруженных в машину.
Второй статуей оказался римский воин. Неся его, дети заметили огромный рояль, возле которого суетились существа в белых одеждах. Поставив воина, дети получили указания залезать в кабину и присоединились к очереди из пяти десятков рабов, залезавших в крохотную дверцу рядом с дверью в водительский отсек один за другим. Стоявший между Альбиной и Саней Ник выхватил из Саниных рук голубую заколку и небрежно прицепил на волосы Альбины. Все четверо с волнением вглядывались в мельтешение белых фигур возле рояля, боясь пропустить появление Саличе. Дверца кабины была всё ближе и ближе.
Вот Руслан заходит, понукаемый надсмотрщиком, и исчезает в темноте. Альбина в последний раз оглядывается и видит Саличе возле себя. Девушка командует грузчиками, поднявшими рояль. Полвзгляда в сторону Альбины – и та нарочно резко поворачивается, чтобы спасительница успела увидеть прядь волос с заколкой, прежде чем грубый тычок в спину отсылает Альбину в темноту, где только Руслан помогает ей не упасть.
- Осторожно. Садимся сюда.
Было тесно и темно. Прочие молчали, сидя на плохоньких сиденьях. По подсчётам Руслана, нельзя было вместить в кабину даже большого грузовика столько народу. Между тем где-то поблизости заработал мотор, и машина тронулась. Четверо кладоискателей молчали, опасаясь остальных. Теперь каждый из них оставался со своим страхом наедине, без потребности поддерживать других напускной бодростью. Поддерживали друг друга руками на резких поворотах, подхватывали выскальзывавшие рюкзаки, сопели непроизвольно в такт. Порою создавалось впечатление, что грузовик едет задним ходом. Следить за дорогой не удавалось никому.
Конец поездки ознаменовался тишиной выключенного мотора. По одному вылезли из кабины, получив по тычку в спину, и поплелись вместе с остальными к кузову. Машина стояла в том самом саду, куда путешественники попали из подземелья.
- Что это? – вдруг взвился один из надсмотрщиков, указывая на детей. – Почему вы не ставите вещи на свои места? Быстро вынуть всё из сумок!
Альбина мёртвой хваткой вцепилась в сумку с коньками. Руслан и Ник переглянулись.
- Ну, живо! – надсмотрщик навис над мальчиками, и его длинный нос почему-то напомнил Руслану клюв цапли. Наверно, лягушки видят её именно так.
- Там хрупкие вещи, босс лично велел следить за ними…
- Все хрупкие вещи должны храниться в отсеке кузова, - гаркнул надсмотрщик. – Неповиновение!
Рабы тут же замерли. Те, кто успел взять в руки или лапы ношу из кузова, поставили вещи на землю. Как один, они повернулись в сторону детей и надсмотрщика и уставились остекленевшими, безжизненными глазами на стек, появившийся в руках длинноносого. Напуганная Альбина обернулась к Руслану. Может быть, чудо-экстрасенс спасёт их от этих психов? Но тот, по всей видимости, решил составить им компанию и жмурился прямо перед длинноносым гадом в белом балахоне.
- Пусть смотрят все, что бывает с каждым, кто осмеливается нарушить волю великого господина…
Закончить длинноносый не успел, так как Саня ударила его по голове фаянсовой крышкой унитазного бачка. Стек выпал из рук надсмотрщика и тут же прожёг траву под собой. Альбина вздрогнула.
- К ангелу, - Руслан дёрнул Ника за собой.
- Стоять! – взревел кто-то из надсмотрщиков, спешивших к месту происшествия, но в это время за машиной раздался громкий хлопок. На сей раз вздрогнули все, и рабы вышли из оцепенения. Из-за машины донёсся визг: «Бомба!»
Саня и Альбина уже бежали за мальчишками к статуе ангела. Её вынесли одной из первых и поставили на землю в десяти шагах от грузовика. Второй взрыв, куда более мощный, чем первый, заставил землю содрогнуться. Дети едва успели укрыться за спиной ангела, который вдруг, точно живой, поднял крылья и расправил их так, что ребята оказались отделены от остальных крепким непроницаемым щитом. Из-за него доносились чьи-то вопли и стоны, звук битого стекла и грохот железа. Деревья тем временем падали кронами от эпицентра, некоторые вывернуло с корнями, другие поломались. На минуту путешественники замерли, укрыв головы руками и прижавшись друг к дружке; когда же страх прошёл и они подняли взгляд, то увидели Саличе.
- За мной!
- Куда мы идём? Из этого сада нет выхода! – Руслан едва поспевал за остальными, он не привык к долгим пешим прогулкам с тяжёлым рюкзаком и успел запыхаться, пока Саличе вела их по уже исследованному саду.
- Из ловушки работорговцев – нет. Из сада – есть, - коротко ответила Саличе.
- Так в прошлый раз мы попали не в этот сад? – уточнила Альбина на ходу.
- Вы прошли через никуда и попали к чёрному входу отеля «Анабель», одного из отелей-ловушек для заблудившихся одиночек, которые не имеют дома. Жители разных миров видят вход в отель и его внутреннее убранство по-разному, они думают, это помощь, но на самом деле Анабель и подобные ей похищают потерянных, выуживая информацию о доме и заставляя забыть её. В итоге получается, что путник не помнит своего имени, своего прошлого, и не знает, где ему искать помощи. Потом его продают на чёрном рынке. А вы умудрились покинуть отель незамеченными и попасть в сад. Сад – это другая ловушка. Если вы решите уснуть в саду или испить воду из любого водоёма, с вами происходит то же, что и с гостями Анабель. Только на этот раз вы не обязаны быть путниками, не имеющими надежды на возвращение домой. Сад может околдовать даже самого уверенного в себе человека. Такие ловушки устанавливают в заброшенных местах, - Саличе рьяно разламывала ветки, перекрывшие путь, - например, на пустующих дачах. Вам кажется, что вы идёте по саду, но на самом деле вы стоите на месте, пребывая в зачарованном сне. Раскусив загадку сада, вы решили выбраться и позвали на помощь Анабель. Так вы снова оказались в отеле.
Путь был свободен.
- Но вы вместе, и вы хорошо помните дом, поэтому Анабель над вами бессильна. А по поводу клейма не переживайте. Никакой власти над вами оно никому не даёт. Сейчас ещё не успели оборудовать ловушку-сад, поэтому вы можете сбежать. Вы попадёте в обычный мир, очень похожий на ваш родной. За вами пошлют погоню. Сумеете продержаться до заката – спасётесь.
Ещё один разросшийся кустарник, который Саличе безжалостно разломала, скрывал за собой ворота из металлической сетки, запертые на ржавый замок. Саличе молниеносным движением открыла замок и толкнула ворота.
- По дороге на запад. Свидимся, когда придёт время. Восход звезды Кли благословлён небесами мира вечного и мира тленного, и да будет путь её торным, да будет путь её верным.
- Что… ты сейчас сказала? – проговорила сбитая с толку Альбина. Но Саличе не ответила.
- Спасибо, - Руслан вынул из Альбининых волос голубую заколку и протянул её Саличе. Та чуть улыбнулась, приняв заколку, и скрылась в зарослях кустов.
Глава 15
Перед ребятами была железнодорожная колея, тянувшаяся вдоль неухоженной дороги, разделявшей два ряда дачных участков. Некоторые дачи были вполне ухожены, другие казались заброшенными. Солнце склонилось довольно низко, хотя до захода было ещё далеко.
- Давайте только не сразу бежать. До заката я не выдержу, - честно признался Руслан, стыдясь собственной изнеженности.
- Разгрузите его рюкзак, - выдохнула Саня. – Альбина, место есть в сумке?
- Есть, но она очень плохо воняет изнутри. Так что если еда не должна быть пахучей, то еду не надо.
К Альбине переложили часть одежды Руслана. Саня велела Руслану и Нику снять рюкзаки со спины и держать за одну боковую лямку и взялась обеими руками за свободные лямки. На каждого из мальчиков приходилось теперь по полвеса рюкзака, а на Саню - целый.
- Я до того ходил налегке, а вы оба устали. Вперёд, не задерживаемся!
Шли быстрым шагом. Колея никуда не сворачивала, не петляла, не разделялась и не соединялась с другими колеями. Все четверо уже были вымотаны и берегли силы. Неизвестно, что ждало их ночью в этом мире. Погони не было видно и слышно.
- Подозрительно, что за нами ещё никого не послали, - хмыкнул Ник после получаса пути. Солнце лениво двигалось вниз, находя куда более забавным занятием слепить глаза беглецам, нежели садиться за горизонт.
- А ты сказки помнишь? – выдохнула Альбина. – Там надо было к земле припадать и слушать, не скачут ли на лошадях враги.
- А тут не на лошадях. Тут непонятно что, - Руслан утёр пот со лба.
- Но всё равно как в сказке. То ли Миадзаки, то ли Алиса в стране чудес. Куча непонятной хрени, и постоянно надо что-то делать и куда-то бежать.
- Не думаю, что попасть к работорговцам – хорошее начало сказки, - Саня потянула рюкзаки на себя. – Помедленней!
- Кстати, почему тот противный сказал, что Руслан проклят? – Альбина перекинула сумку с одного плеча на другое.
- Если бы я знал, кто меня проклял.
- Вы лучше скажите, почему вы все трое доверились Саличе?
- Санёк, она не была околдована… или как это лучше назвать? Глаза у неё были другие. Та же Мария смотрела иногда почти как те бедолаги, когда нас попытались наказать, - Ник предпринял безуспешную попытку отнять свой рюкзак.
- У Саличе контур чёткий, как у обычного человека, а не фантома. Я с закрытыми глазами видел, - Руслан тут же вспомнил о своей способности и принялся осматриваться волшебным зрением.
- Это хороший вопрос, почему тот полноватый, будучи способен видеть с закрытыми глазами, как и ты, не разглядел, что Саличе ведёт свою игру и способна запросто вывести из западни энное количество товара, - Альбина приостановилась, растирая колени. – А хотите ещё один хороший вопрос? Сане удалось ударить по голове существо в несколько раз выше её. Над Русланом оно было высоченным. Как такое могло случиться?
- Ну, если это фантомы, то можно предположить, что не так они и сильны. У длинноносого нет всей силы, что мы видели, он выглядел внушительно только для нас троих – нарушителей. Санёк был без сумки, ему не нужно было показывать превосходство, - затормозил Ник. – И если нас ищут по сумкам, то давай всё же мой рюкзак мне. Мне не тяжело.
- И все те существа, которые будто бы впали в транс, тоже видели надсмотрщика слабым? Или нет? Такое ощущение, что они вовсе ничего не видели…
- Согласен с Альбиной, хотя стек был грозным оружием, - Саня уступила Нику, но отняла рюкзак у Руслана. – Вряд ли траву прожёг фантом.
- Как раз стек, прожигающий траву, и похож на театральный эффект, - Ник извлёк из своего рюкзака бутылку минералки и быстро отхлебнул.
- Но опять же, кто был зрителем: мы трое или все, кроме нас троих?
Ответа Альбина не получила, так как Руслан скомандовал ложиться. Все быстро приникли к земле.
- Что это значит?
- Дальше передвигаемся по-пластунски. За нами гонятся тени.
- Какие тени?
- Вооружённые. С собаками. Собаки тоже тени.
- Это уже ни в какие Миадзаки не лезет.
- Чем выше мы над землёй, тем длиннее наши тени и тем ближе мы к ним.
- И надо же ползти на запад, когда закат каждую секунду тебя к ним приближает, - Ник быстро запаковал бутылку в рюкзак. – Какая скорость?
- Достаточная, чтобы нагнать нас прежде, чем солнце сядет.
- Так поставьте им препятствия с большими тенями, идиоты! – испуганная Альбина дёрнула сумку, и рукав старой рубашки Руслана высунулся из приоткрытой молнии. – У нас полно ткани, натянем поперёк дороги!
- Прогрызут, - Руслан двинулся ползком, ведя остальных за собой.
- Может, наоборот, светом? У нас есть фонари, - напомнил Ник.
- Нельзя. Большая тень сработает, но это должна быть тень от чего-то прочного, как стена. Ущерб, нанесённый теням предметов, материален. Цапнут твою тень – цапнули тебя.
- А как же театр теней? – Саня на секунду задержалась, подняв указательный и средний пальцы в виде буквы V. – Это для них заячья башка или моя рука?
- Заяц – это не преграда.
- Но мы можем сымитировать преграду, или они поймут, что стена сделана не из камня?
- Не из чего делать. Солнце не так уж и низко, все тени малы.
- А от фонаря увеличатся?
- Несильно. Преследователи огромны.
- Мы так далеко не уползём. Либо надо срочно спрятаться в одном из участков, либо разыскать преграду, - Альбина остановилась, ругая про себя рукав рубашки Руслана, так не вовремя зацепившийся за шпалу. – Волшебное зрение или там карта наша показывает убежище?
- По карте не смотрел, - отозвалась Саня.
- Скоро будет поворот налево, я вижу нашу цель. На укрытие вполне похоже.
- Как скоро?
- Километра полтора.
Альбина выругалась и встала.
- Ты что творишь? – ужаснулась Саня.
- Они уже близко! – Руслан видел собак, скользивших по земле; их контуры отливали красным. Альбина тем временем села и стала переобуваться в коньки.
- Ник, давай сюда бутылку.
- Зачем тебе?
- Мне, кажется, был подвластен холод льда и могилы, но сконденсировать влагу из воздуха я не смогу.
Ник подал Альбине бутылку питьевой воды. Девочка откупорила бутылку и стала медленно выливать воду на землю. Когда образовалась небольшая плоская лужица, Альбина ступила в неё коньком, и та тут же заледенела.
- Я тебя понял. Лей шире и более тонким слоем, а чтобы вода не уходила в землю, замораживай до того, как она коснётся земли.
- Нет. Так не получится.
Альбина сосредоточенно заморозила всю воду и подняла с земли довольно маленький брикет льда большой толщины. Руслан отметил, что руки Альбины вовсе не мёрзнут. Девочка тем временем поставила конёк у самого края брикета и плавно отсекла от него тонкий слой.
- Вот так намного аккуратнее, Ник.
- Я не знал, что ты так умеешь.
- Тебе надо торопиться, - Руслан сглотнул. Преследователи были совсем близко, ещё немного, и их можно будет увидеть с открытыми глазами.
Альбина разрезала весь брикет на тонкие куски. Лёд был настолько холодный, что подтаивал лишь по краям, несмотря на очень маленькую толщину. Затем Альбина соединила ледяные пластинки, подморозив таявшие края. Руслан и Ник спешно вытащили перчатки и помогли поставить стенку изо льда в вертикальное положение. У двух плотных заборов, участки за которыми уже полностью погрузились в тень, и у земли пришлось вылить ещё питьевой воды и подморозить.
- Дальше воду экономим, - вздохнул Ник.
- Её пробьёт что угодно. Такая хрупкая, - пробормотала Саня.
- Зато тень от неё самая что ни на есть прочная, - Альбина водила лезвием конька плашмя по стенке, промораживая крепче. – До заката задержит. А теперь бежим.
Бег на коньках был чуть ли не комфортнее, чем бег в сапогах. Альбина не могла не радоваться новым способностям. Остальные тоже предпочитали бег перемещению ползком. Солнце всё более решительно склонялось к горизонту, уже не слепя глаза, и всё больше участков за спинами ребят оказывалось в тени. «Обежать стенку они не могут, тени реальных объектов для них непроходимы», - подумал Руслан и быстро обернулся. Собаки примёрзли языками к тени стены, и человекоподобные тени не могли преодолеть её. Они ждали, пока стена растает, но её тень пока ещё росла.
- Под ноги смотри!
Руслан чуть не споткнулся.
- Спасибо.
А вот их убежище насквозь не просматривалось. Руслану вспомнилась комната Ника и стены отеля «Aurora Borealis». Снова опасность? Нет, убежище отсвечивает оранжево-жёлтым. Может, если он не один такой экстрасенс, то другие создали это убежище, чтобы их враги не могли увидеть их сквозь стены?
- Долго ещё?
- Вон тот поворот, рельсы туда заходят.
Развилка указывала путь дальше на запад и путь в закоулок, заросший кустами. Пробравшись сквозь заросли, дети оказались перед большим прямоугольным зданием, обшитым досками. У самой крыши темнел ряд окон, а рельсы убегали под широкие и высокие ворота.
- Заперто! – Ник подбежал к воротам и подёргал амбарный замок. – Есть потайные входы или лазы?
- Нет, - осмотрелся Руслан. – Не вижу.
- Через окно?
- По росту-то, может, и достанем, если вчетвером друг другу на плечи, а самый длиннорукий из нас – самый неспортивный, остальных не подтянет.
- И что же это за убежище такое! – Альбина злобно стукнула по деревянной обшивке, отчего та громко хрустнула. Руслан тут же принялся выламывать ветхие дощечки, надеясь увидеть вход под ними, но прохода не было.
- Стена, должно быть, уже растаяла, - пробормотал Ник. – Где они, Руслан?
- Мчатся сюда.
- Надо прятаться!
- Куда?
- В кусты!
- Они найдут нас в кустах! Им нужно что-нибудь вроде забора, чтобы они нас не заметили!
«Вот зачем нужна обшивка!» - догадался Руслан.
- Быстро отломайте кусок побольше!
Совместными усилиями от стены отделили два довольно крупных куска обшивки. Встав спиной к солнцу, ребята заслонились кусками, и на землю легла тень, как от старенького забора. С помощью волшебного зрения увидеть их сквозь «забор» было нельзя, но преследователи могли увидеть дыры в обшивке и догадаться. Руслан обеспокоенно выискивал волшебным зрением то, что видят тени, и запахи, которые чуют собаки. Плащ-невидимка, с помощью которого он скрылся из города, был бы здесь ой как кстати.
Вот они уже совсем близко… Собаки рвутся в кусты, один из троих человекоподобных достаёт нож, и слышится хруст и шелест падающих растений. Дальше Руслан наблюдать не может, между ним и тенями преграда.
- Где они? – слышится шипящий голос тени.
- Тут заперто, - раздаётся другой.
- Но собаки скребутся в дверь.
- Они бежали вдоль дороги всё время, - встревает третий, - и вместе с их запахом тянулся запах путей. Ты уверен, что собаки взяли нужный след?
- Но у нас нет никаких вещей! Эти негодяи забрали свои сумки с собой!
- А что, если они просят убежища у звёздного гостя?
- Ты хочешь сказать, что это он поставил замок снаружи, находясь внутри? Он настолько силён?
- Не знаю. Никто не знает.
Звук выстрела и следом звук замка, упавшего на землю. Путешественники боятся пошевелиться.
- Надо торопиться! Если солнце зайдёт…
- Не нагнетай, - скрип двери и негромкий хриплый лай собак.
«Один вполне мог остаться у входа», - Руслан быстро оглядывает друзей. Фигуры Сани и Ника заполнены чёрными разводами страха, он клубится у каждого в животе, в горле, сковывает голову. Мысли красными всполохами прорываются сквозь него и быстро гаснут: «Как же отсюда выбраться?» Альбина не ищет путей к отступлению. Её тело почти не болит, усталость гораздо меньше. Она бы не против простоять неподвижно до самого заката, но понимает, что другие несли тяжёлые рюкзаки и могут не выдержать. Её слух прикован к тому, что творится внутри. Мысли не путаются, окрашены в обычный для раздумий коричневый цвет.
- Сюда! – еле слышный голос. Позвали того, кто остался на стрёме, внутрь или он зовёт их наружу?
Альбина медленно нагнулась, подняла с земли камешек и отбросила в сторону порубленных кустов.
- Нет, вы сюда!
Снова раздался глухой лай собак. Альбина выглянула из-за досок, пряча голову в тени столба позади неё. Три высокие тени и две собаки крутились около кустов. Альбина чуть подтолкнула Руслана ко входу в здание, и тот понял её. Прикрываясь куском обшивки, как щитом, они преодолели пять шагов до двери и спрятались внутри. Спустя минуту Саня и Ник повторили их манёвр.
- Вот они!
«Засекли, - охнул Руслан, - лишь бы здесь не было света». Глаза ещё не привыкли к полумраку, но волшебное зрение быстро выхватило электрощит и нужный переключатель.
- Альбина, щит на девять часов! Подними тумблер справа вверху!
Хотя все преследователи уже вбежали внутрь, они не успели схватить беглецов, вжавшихся в тень. Альбина выключила тумблер и обесточила здание.
- Доставай зеркало, приятель, - прошептала одна из теней. – Сейчас мы их выхватим из тени.
Не дожидаясь, пока в них метнут солнечные блики, дети заспешили вглубь. Лишь Альбина задержалась у щитка. Опершись о деревянные ящики, она изогнулась и распорола лезвием конька стену возле щитка, найдя провода, убегавшие вдоль стены, перерезала их и только потом беззвучно отошла. Теперь даже если преследователи с помощью солнечного зайчика доберутся до щитка, включить свет они не смогут. С каждой секундой тени всех реальных предметов растут, и пространства для манёвров остаётся всё меньше и меньше. Как и говорила Саличе, надо продержаться до заката.
- Я слышу там какой-то шорох!
Бледные, но вполне отличимые от тени солнечные блики запрыгали где-то вдали. Глаза Альбины наконец привыкли к полумраку. Она находилась в небольшом депо, полном паровозов и старых вагонов. Проходы между тупиками были вполне узкими, вагоны служили неплохой защитой от солнечных бликов. Альбина медленно пошла вперёд, не зная, разыскивать ей остальных или прятаться в одиночку. Притаившись за вагоном, она вслушалась в тихий шум. За окнами шелестели деревья на ветру, кроме них ничего не было слышно.
Набраться решимости – перебежать между двумя вагонами. Тихо, медленно пройти, озираясь и вслушиваясь. Ещё раз решиться – ещё раз перебежать. Вагон слева, паровоз справа. Чьё-то дыхание, прерывистое, громкое. Кажется, собаки.
Альбина затаила дыхание. Преследователи совсем близко.
Вдруг кто-то зажал ей рот.
- Я, - Руслан удержал Альбину в испуганном рывке и указал на дверь в кабину паровоза. Там можно было спрятаться. Коньки не произвели ни единого звука, а вот один из шагов Руслана оказался слишком громким.
- Сюда! – позвали совсем рядом.
Альбина и Руслан замерли. Солнечный зайчик блеснул в окне соседнего вагона. Рука Руслана тяжело легла на плечо Альбины, и девочка, повинуясь, села на пол кабины. «Лишь бы не заметили», - вертелось в голове. Свет скользнул в окне паровоза, и блик оказался на противоположной стене.
- Там кто-то есть!
Блик исчез. Тени заинтересовались соседним вагоном. Альбина облегчённо выдохнула. Она собиралась улыбнуться Руслану, но тот уже был готов выпрыгнуть из кабины. Пришлось дёрнуть его за руку.
- Там Саня и Ник!
Грохот в вагоне не предвещал ничего хорошего. Руслан вылез из кабины и бросился в вагон.
- Стой!
Руслан затормозил.
- Ты зачем туда лезешь?
- Я думал, Нику нужна помощь, но у него есть план, я только помешаю.
- В смысле?
- Вагоны для моего зрения тоже непрозрачные. Но в саду я создал каналы связи с каждым из вас. Два канала тянулись к вагону, в нём – Саня и Ник. Но я забыл, что при опасности канал мигает, а он теперь спокоен. Ник знает, как их одолеть.
Снова раздался грохот. С другой стороны вагона разбилось стекло. Альбина выбралась из паровоза и боязливо прильнула к Руслану.
- А сейчас видишь что-нибудь?
- А сейчас уже сама можешь смотреть.
Обходя вагон, Альбина споткнулась о рельсы.
- Аккуратнее, стемнело, - поддержал её Руслан.
- Стемнело, - до Альбины не сразу дошло. – Стемнело? Солнце закатилось?
- Да, - Руслан кивнул. – Теперь они бессильны и полностью зависят от искусственных источников света, иначе они сольются с другими тенями. Это будет равносильно тому, что их придавит вагоном.
За вагоном стояли Саня и Ник. В руке Ника горел фонарь, в круглом пятне света суетливо бегали пять крохотных теней.
- Ты смотри, какие удальцы, - усмехнулся Ник Вест. – Что, выключим свет, верно?
- Не надо! Не надо! – писклявыми голосами застонали тени.
- Не надо? А чего вам надо?
- Выпустите нас, пожалуйста! Выпустите наружу, пока совсем не стемнело, - хныкали тени.
- Мда, подрастеряли грозность, - хмыкнула Альбина.
- Ты действительно собираешься их отпустить? – удивилась Саня.
- Не с собой же таскать. А убивать нехорошо, - Ник склонился над светлым кругом. – Пообещайте, что больше никогда не будете отлавливать рабов для Анабель. Поняли?
- По-по-поняли, - выдавили из себя тени.
Ник резко перевёл фонарь на выход из депо, а когда вернул в прежнее положение, никого из узников в светлом круге не было.
- Для протокола, Ник: они не обещали, - проговорил Руслан.
- А что с ними сделаешь, если они тоже рабы какие-нибудь? – устало выдохнул Ник. – Этот вагон спальный, забирайтесь и ложитесь. Кажется, ночь обещает быть спокойной.
Каких ещё сюрпризов можно было ждать, никто не знал, но усталость брала своё. Залезли в старинный спальный вагон, заняли каждый отдельное купе и уснули крепким сном.
Глава 16
- Проснись! – ткнула Саня Руслана в бок.
- А? Что такое? Уже утро?
- Мы едем куда-то.
Руслан сел и протёр глаза. Вагон действительно был в движении. Мерно постукивали колёса, за окном мелькали кусты и деревья. Саня притянула к себе рюкзак Руслана и расстегнула молнию.
- Есть ещё еда?
- Есть. Немного.
- Я пока боюсь идти на разведку. Вдруг ссадят за то, что мы без билета.
- Я тут тебе не помощник, - Руслан ещё раз проверил вагон волшебным зрением. – Стены для меня непрозрачные, увидеть, кто ещё в поезде, я не могу. С тобой сходить на разведку?
- Не, сначала позавтракаем.
Руслан выбрался из купе и отправился на поиски туалета. Пить воду из-под крана не решился, памятуя о санитарных нормах и о воде в отеле «Анабель», хотя и понимал, что Ник велел беречь питьевую воду.
Ника Руслан нашёл в своём купе. Тот сидел за столом и медленно жевал кусок ржаного хлеба. Взгляд Ника был пустым и тяжёлым.
- Не выспался?
- Да нет, - буркнул Ник, распрямляя спину. – Как убитый спал. Даже не заметил, как вагон прицепляли к составу, и теперь неизвестно, где мы. Нам, кажется, надо к сокровищам звезды Кли, если ты не забыл.
- Сердишься, что мы втянули тебя в это.
Ник поднял брови.
- Ах да, ты же экстрасенс. Забыл, да.
Руслан сел напротив.
- Почему ты пытаешься скрыть свои эмоции?
- А кому мои эмоции помогут?
- Ну… разве в этом дело?
- Не понимаю тебя.
- Причём тут то, что ты помогаешь или не помогаешь кому-то? Это же твои эмоции.
- Если ты не забыл, вчера именно мои эмоции нас спасли.
- Не забыл. Как раз хотел спросить.
- Эти существа обладают способностью, похожей на твою. Только они сильнее. Они изменяют не только бесплотное, но и плотное. Подчинили себе тени. Людей. Других разумных существ. Даже Анабель принадлежит тому противному работорговцу, хотя сама имеет рабов. Надо было не дать себя поймать. Полностью контролировать себя.
- Но как ты сумел заставить себя чувствовать то, что ты вовсе не хотел чувствовать? Почему ты так сумел?
Ник окинул Руслана долгим взглядом и вздохнул.
- А ты как думаешь, чему учатся работники отеля в первую очередь?
- Не знаю.
- Улыбаться. Клиенты должны видеть улыбку. И они чувствуют, если улыбка неискренняя. Надо улыбаться, как бы плохо тебе ни было, чтобы тебя видели радостным. Потому что иногда твоя улыбка значит очень много для тех, кто тебе дорог.
Ник помолчал.
- Когда мне было восемь, отец принял на испытательный срок портье, к которому испытывал неприязнь. Придирался много, следил, а мне тот парень нравился. И вот однажды он попросил меня подменить его, мол, мама заболела, надо на час-два отлучиться. А тут заселяют даму преклонных лет на коляске. Чемоданы я, конечно, тогда ещё просил взрослых таскать, а вот коляску пришлось самому довозить до номера. А эта дама… я не уверен, был ли на ней подгузник, но запах стоял такой, что хотелось убежать. А она ещё подозвала меня и тихо-тихо, долго-долго спрашивала, что да как в отеле, услуги какие можно. А у неё изо рта пахло гнилью и куревом, и я стою, стараюсь не дышать, а она всё говорит и тычется иногда носом мне в щёку. Я еле вытерпел, но из комнаты вышел с улыбкой. А уж потом, в туалете расплакался, говорю: «Чтоб тебя, Кирилл!» А тут отец выходит из кабинки и говорит: «Что такое? Тебя что, Кирилл обидел?» Тогда обошлось, Кирилл ещё год проработал. Но я усвоил, что мои эмоции должны быть при мне постоянно.
- И ты выучился скрывать негативные эмоции?
- Научился испытывать то, что необходимо другим в зависимости от ситуации. Если бы я хоть взглядом дал знать тем пьяницам, которые нашу горничную Кристинку тащили в номер, что я понимаю, что там происходит, мы бы оба с ней были в больнице. А так я сумел по коридору мимо них пройти и охрану вызвать. Меня потом чествовали… но это не ради чествования, понимаешь?
- Да, понимаю, - Руслан наклонился к Нику. – Послушай, здесь тебе не надо скрывать себя. Мы не оттолкнём тебя, если ты думаешь иначе, чем мы. Ты можешь на нас злиться, можешь открыто выражать недовольство, только себя не ломай. Мы не чужие тебе. Особенно после того, что ты для нас сделал.
- Только не говори, что если каждый из нас будет гнуть свою линию и не подстраиваться под других, то наш воз не останется и ныне там.
- Подстраиваться – это иное. Ты говоришь о компромиссах, они достижимы, а то, что ты вчера сделал, просто… за гранью разумного. Я не мог себе представить даже взрослого, опытного человека, который настолько владел бы собой.
Ник смутился.
- А разве мадемуазель Анабель не была настолько неотразима, что ради неё можно и постараться? – отшутился он. Руслан видел, как негодование клокотало внутри Ника, как деланный смешок угасает в тёмном напряжении, и до волшебника дошло: «Он не на нас сердится, что влип в историю. Он на них сердится».
Полусонная Альбина и бодрая Саня столкнулись у входа в купе Ника. Саня разыскала коробку полузасохших кексов, и путешественники принялись завтракать. Часть провианта Руслан и Ник отложили в рюкзаки.
- Окей, куда мы теперь? – Альбина вытащила все салфетки из подставки и сложила к себе, не обращая внимания на недовольные взгляды Сани и Ника.
- На настройку карты уйдёт минимум час, - Саня отряхнула руки. Бинты ей уже были не нужны, царапины заживали. Когда Альбина покинула купе, Саня развернула карту и принялась мять фольгированный угол, всматриваясь в пляшущие линии. Ник тем временем изучал местность за окном.
- Это не очень похоже на тот мир, куда нас вывела Саличе, - пробормотал мальчик. – В ботанике не силён, а вот дома явно не похожи на наши. Дачи, где мы шли, можно было увидеть и у нас, а за одну ночь мы не могли уехать так далеко, чтобы перед нами была архитектура… Китая?
Руслан тоже приник к окну.
- Хм, да, это не западные стили. Я слегка разбираюсь в архитектуре, предки заставляли учиться разным искусствам, в том числе мировую культуру. Но я не очень-то усердный ученик. Не думаю, что мне это пригодится.
- Я думал, мой отец плохо знает, какие именно нагрузки мне нужны, а твой ещё хуже, - Саня на секунду подняла взгляд на Руслана.
- Отец говорит, любое знание и умение пригодится, - выдохнул Ник, чьи мысли тёмными змеями сворачивались в голове. «Всё никак не отвлечётся от вчерашнего вечера», - догадался юный волшебник.
- А ты куда-нибудь ходишь заниматься после школы? – на сей раз Саня не оторвала взгляд от карты.
- Помощь по отелю – вот все мои кружки. Экономика, психология, языки, куча всего. И всё для дела.
- А свободное-то время у тебя есть?
- Ну, у меня просто график плавающий. Это у вас кружки строго по расписанию, а у отца когда-то больше помощи требуется, когда-то меньше. Тогда я и отлучиться могу. Или в бассейне поплавать – мило дело. Таких свободных часов довольно много набирается, только иногда это не три, скажем, часа, а девять раз по двадцать минут.
- Ха-ха, - невесело откликнулась Альбина. – Девять раз по двадцать минут свободного времени.
- А у тебя его сколько?
- Ноль или около того. После тренировок на льду даже если есть время, то нет сил. Иногда только спешно доучиваешь что-то к школе, но это не отдых. Это домашняя работа.
- И зачем себя так изнурять?
- Олимпийское золото само себя не завоюет. А сражаться надо уже сейчас, превозмогать себя, чтобы вы потом у телевизора сидели, в ладоши хлопали, когда наш гимн звучать будет и наш флаг выше всех поднимется.
- Я не очень слежу за спортивными соревнованиями, - донеслось из-за карты.
- Ещё скажи, что Сочинскую олимпиаду смотреть не будешь.
- А ты уже на олимпиаду собралась?
- Моё следующее выступление уже будет в старшей возрастной категории. Спонсоры готовы платить за тренера, который вёл к олимпийской победе не одно поколение фигуристов. Если в тебя вкладываются такие деньги, то грех не бороться за пьедестал.
- Я буду болеть за тебя, - Руслан и без волшебного зрения видел, как возлюбленная напряглась, готовясь отстаивать перед Саней и Ником титул звезды льда. – Это удивительная мечта.
- Это не мечта, это цель.
- Это удивительная цель.
- Что ж, будущее Альбины мы выяснили – борьба за медали. Будущее Санька – это работа на железной дороге, - Ник выпрямился. – В моём будущем надо как-то совместить управление отелем и путешествия. А вот какое будущее ты для себя строишь, мы ещё не поняли.
- Я не понимаю…
- Ну, каждый себя кем-нибудь видит. У тебя цели или мечты там какие?
- Да не знаю… Я… Я ничего в этом мире ещё не видел, не бывал нигде, кроме школы, кружков и разных театров-музеев-выставок, а всё, что я видел, мне не по нутру. Я не хочу жить так, как мои родители. Но ничего другого я, в общем-то, не представляю. Все их друзья, все, кого я знаю, живут такой же жизнью, как они. Я рад, что вырвался.
Тон Руслана нельзя было назвать радостным. Альбина смотрела на юношу с сочувствием, Саня с удивлением, Ник с недетской грустью.
- Я тоже рад. Хотя то, что произошло вчера, никак нельзя причислить к разряду удовольствий.
- Работорговля - это мерзко, - прошептала Саня.
- Я не только о работорговцах. Я о том, как мы ехали в вагонетках. Как потеряли Алексея. Как ушли из города, где все, кто нам дорог, оказались заморожены.
При упоминании Алексея все вздрогнули. Спасаясь от опасности, ребята не думали о потере; теперь, когда поезд ехал, не сбавляя хода, и никакие события не тревожили их, не думать о вчерашних злоключениях было нельзя. На какое-то время в купе повисла тишина.
- Может быть… - робко начала Альбина, - может быть, со льдом ничего страшного не было… я имею в виду, я не пришла к порталу, и мне не дали уехать… а потом, когда мы ушли, все ожили и… никто ничего не заметил?
- Ага. Здорово так не заметил, что пятеро человек пропали без следа.
- Не язви, Ник. В чьих силах было создать весь тот лёд, что покрыл город?
- Потусторонняя звезда Кли? – откликнулась Саня из-за карты.
- Звезда – это космическое тело, оно не обладает разумом.
- А сокровищами и волшебной шпагой оно может обладать? – Руслан понимал, что Ник пытается рассуждать здраво, но в столь необъяснимой ситуации нельзя было останавливаться на школьных фактах, которые отрицали саму возможность всего случившегося.
- Я к тому, что Альбине нужна была вода, чтобы её заморозить. Откуда воды-то столько взялось? Или это не Кли?
- Положим, есть некая сила, которая затащила нас всех в портал. Но почему она не оттащила от нас Алексея? Если он не избранник звезды, и пророчество не о нём, то почему нельзя было оставить его в городе?
- Значит, ты тоже веришь, что с дядей Антоном и… всеми остальными всё в порядке? – Альбина с надеждой взглянула на Руслана.
- Верю. И не готов доказывать. Я знаю так же мало, как вы. Почти ничего. Ни в одной легенде не встречал названия Кли, её оружия, её сокровищ. Я не знаю, что за силы нас ведут, помогают они нам или мешают, почему иногда я вижу сквозь другие предметы, а иногда не вижу, хорошо это или плохо, правильно или неправильно. Но я просто не вижу причины наказывать город и, может, всю землю за то, что ты не сразу пришла к порталу. С другой стороны, и Алексей не заслужил такого конца. Да, я видел его фигуру в чёрных тонах, я знаю, что звезда не может так выглядеть в принципе и что коротко сходиться с ним я бы не стал ни за что, но я не желал ему гибели! Он мог просто остаться в городе, раз уж мудрая сила диктует неукоснительно следовать пророчеству. Это неправильно. Этого быть не должно. Если сила, которая создала пророчество и заморозила город ради него, готова убивать человека, который не совершил ещё никаких злодеяний, то я не уверен, что мы должны подчиняться этой силе.
- Ключевое слово «ещё». Ещё не совершил никаких злодеяний, - усмехнулся Ник.
- Я чувствовал, что от него исходит опасность. Потом перестал. Но это не значит, что она больше не исходит. Это значит, что я слишком мало всего знаю и умею.
- Ну, если она действительно исходит, то не так уж и плохо было бы оставить его в городе, - прошептала Саня. – Глядишь, он был бы жив.
- Но мы ведь не очутились в безопасности, когда он умер? Зачем же… - Альбина замолчала.
- Хватит догадок на сегодня. Почему, зачем, поживём – увидим. Если доживём до того, как можно будет увидеть.
На этой мрачной ноте Ник завершил разговор и вышел из купе. Саня молча продолжила настраивать карту, хмурясь и то и дело поворачивая лист. Альбина принялась теребить кулон на шее, Руслан вздохнул и прильнул к окну, глядя на мелькающие домики с причудливыми крышами, прячущиеся в зелени деревьев. Этот мир не спешил встречать гостей ни радостями, ни горестями. Об их существовании по какой-то причине никто не догадывался. В вагоне они, по всей видимости, были одни.
Прошло не меньше часа, прежде чем Саня отыскала нечто похожее на местность, по которой мчался поезд. Линия, означавшая железнодорожную ветку, подсвечивалась красным. Предсказав по карте поворот, Руслан прильнул к окну и увидел, что состав действительно поворачивает. Вздох облегчения однако оказался преждевременным, ибо после поворота из окна стала видна чёрная арка, в которую въезжал поезд. За ней небо было багрово-красным, а земля – чёрной и выжженной. Поезд, не сбавляя хода, въехал под арку и покатил по безжизненной местности.
- Мы вновь перешли из одного мира в другой.
- То есть карта Сани устарела и надо искать всё заново?
- Ну нафиг, - Саня сложила карту и убрала к себе. – Через десять минут, может, в третьем мире окажемся, а я найти не успею. Вот если бы мне дали расписание поездов со всеми мирами, где они ходят, тогда да…
- Порталов не было на карте, - заметил Ник. – Линия проходит по множеству миров, и порталы даже не обозначаются. Значит, либо они настолько эфемерны, что регулировать их бессмысленно – создаются на короткое время в зависимости от сиюминутных нужд тех, кто ведёт составы, - либо это настолько очевидный факт, что диспетчеры помнят все порталы наизусть и нигде не записывают.
- Как бы там ни было, я отказываюсь следить за картой. Видимо, в доступе к данным диспетчерской нам отказано.
- С чего вы вообще взяли, что движение нашего поезда кем-то регулируется? – развела руками Альбина. – Может, никакая диспетчерская в принципе не способна на такое?
- Полагаю, открыть и закрыть портал – задача сложная. Линия оборудована так, чтобы в условиях любого из миров, где мы будем, можно было проехать. Если где-то не изобрели электричество, то пускать электрифицированный состав нельзя. Создатели этой затеи всё продумали, а значит, продумали и порталы.
- Ник прав. Попробуй в рамках одного мира состыкуй две колеи разной ширины. На такой скорости колёса не сменишь, а мы несколько часов едем без остановки, - заметила Саня.
- Значит, поезд не предназначен для пассажиров? Его просто перегоняют?
- Или экспресс.
Ещё один портал – и пути сделали резкий переворот, гравитация в новом мире не притягивала к земле, а отталкивала. При этом сила тяжести, казалось, уменьшилась. Полчаса ждали, пока перегрузка кончится, после чего мир за окном опять стал похож на родной. Теперь состав мчал над городом, внизу простирались до горизонта однообразные плоские крыши, а в выцветших небесах нещадно палило солнце. Тень поезда и моста, по которому пролегали пути, была огромной.
- Как видите, всё продумано. Даже окна не открываются, чтобы сохранить герметичность. Думаю, движение регулируется, просто эти порталы не видны. Они как часть дороги, неделимое целое.
На сей раз Нику никто возражать не стал. Отсутствие проводников и контролёров отлично подтверждало версию о перегоне, снижение скорости на следующем участке, в тени зелёных зарослей, говорило об управляемости поезда. Здороваться с машинистами желания ни у кого не было. Остаток дня, если можно говорить о дне, когда время суток довольно часто меняется, провели в бездействии.
Саня предложила рассказывать страшилки. Истории, звучавшие в купе, никому не казались страшными, иногда они были даже смешными. Когда Саня закончила историю о чёрных руках, душивших пассажиров поезда из-за того, что девочка везла с собой конверт с изображением чёрной ладони, а закончилось всё тем, что конверт был порван, пока проводник топором боролся с пятипалыми убийцами, Руслан пошутил, что этим проводником был Родион Раскольников. Шутку не поняли, но Саня объяснила, что в купе проводника должен быть топор, а также другие инструменты, которые могут понадобиться при починке неисправностей. Ник вспомнил рассказ постоялицы отеля «Aurora Borealis» о неудачном переводе английской фразы про неисправность проводки в поезде, когда вместо «оголённого провода» написали «голый дирижёр», и получилось, будто некий дирижёр нагишом бежал по крыше вагона, отчего и случился пожар.
- Отличная идея, - пробормотал Руслан.
- Нагишом бегать по крыше вагона и организовать пожар? – с брезгливостью поинтересовалась Альбина.
- Нет, обойдёмся без наготы и без пожаров. Я не могу видеть своим зрением сквозь стенки поезда, а вот на крыше может получиться. Если состав не электрифицирован, оголённых проводов на крыше не будет, верно?
- Верно, - подтвердила Саня.
- Тогда я пошёл.
Двери между вагонами были не заперты, но пространство между ними не было закрыто рукавом. Руслана обдало мощным потоком, и мальчик замешкался, между тем, над поездом вылезла очередная арка портала. Доли секунды для взгляда волшебным зрением хватило, чтобы увидеть смертельную опасность для каждого, кто находится вне вагона во время перехода из одного мира в другой. Но шагнуть назад Руслан всё равно бы не успел.
В мгновение ока юный волшебник представил себе рукав, плотно прилегающий к каждому из вагонов, и тонкий канал, соединяющий рукав и его ладонь. Казалось, Руслана дёрнуло током, так сильно и быстро нагрелась рука. Ветер стих. Зажмурившийся Руслан не сразу решил открыть глаза, но, открыв, увидел лишь ещё один мир, где по обе стороны полотна лежали снега. Закрыв глаза, Руслан осмотрел переход между вагонами волшебным зрением и увидел золотистый рукав, простиравшийся от одного вагона до другого и связанный с ладонью Руслана золотым каналом. Пожелав увидеть каналы, связывавшие его с друзьями, Руслан перестал видеть только что созданный нематериальный, но вполне реальный рукав, который спас его от гибели, затем сумел сформулировать желание так, чтобы видеть все четыре канала.
«Что же теперь? Если я не хочу быть постоянно привязанным к этому рукаву, мне уничтожать его? А если он ещё раз понадобится?»
Руслан вообразил, как канал между его рукой и рукавом разрывается, но рукав при этом не исчезает. Момент – и рука вновь потеплела, обрывок канала, оставшийся на руке, втянулся в ладонь и исчез. Другой же обрывок, прикреплённый к рукаву, втянулся в него, отчего рукав стал чуть плотнее. Облегчённо выдохнув, Руслан прошёл в следующий вагон и на следующем переходе вновь почувствовал, как его обдувает ветром. Тогда Руслан создал ещё один невидимый рукав, и он – вот чудо! – тоже укрыл создателя от ветра.
«Так я могу создавать то, что могут ощутить другие? Нет, конечно же, порталы между мирами материальны, а значит, то, что спасло меня при переходе, тоже материально. Но на стыке двух разных сред всё иначе, чем внутри одной среды… Или просто в нашем родном мире я не мог создать ничего осязаемого, а в этом и в ряде других могу?»
Последняя мысль наполнила сердце Руслана радостью. Чтобы проверить своё предположение, он попытался создать крепления на стенке вагона, по которым можно было бы забраться на крышу. Но это ему не удалось. Вздохнув, Руслан отправился дальше. На следующем переходе ему повезло: очередной вагон кончался площадкой с лестницей, ведшей на крышу. Забравшись наверх, Руслан пожалел, что не взял куртку или хотя бы шарф, но сразу возвращаться не хотелось. Он попытался создать щит, чтобы укрыться от ветра, и снова безрезультатно. Однако нематериальная пластина была видна волшебному зрению, а руки Руслана нагрелись так сильно, что, умывшись их теплом, мальчик перестал мёрзнуть. Волшебное зрение показало портал, и Руслан решил выждать, чтобы убедиться, что видит всё правильно. Он следил несколько минут, как арка на полнеба надвигается на поезд, как голова состава исчезает в тумане. Смертельная опасность – мигом представленная сфера, защищающая Руслана – секундное пропадание ветра и снова хлещущий по лицу поток воздуха. Руслан выдохнул и засмеялся. По крайней мере, он может пересекать порталы даже вне поезда и наверняка сумеет сделать защиту для друзей. А ещё его зрению нет помех, по сторонам всё окутано туманом, но он видит деревья и диковинного зверя, крадущегося между толстыми стволами. Надо позвать остальных и одеться потеплее. Авось, удастся узнать, куда именно идёт поезд.
Глава 17
Вернувшись в вагон, Руслан стал свидетелем спора между Саней и Ником. В отсутствие Руслана Саня обнаружила запасы съестного в контейнерах, обёрнутых фольгой. В старинном поезде они смотрелись весьма неестественно, и маркировки с датой, сроком годности и компанией-производителем на них не было, что давало повод для подозрения. Ник считал, что надо набрать с собой запас еды, пока ещё можно нагружать рюкзак, Саня предлагала не мародёрствовать и оставить еду нетронутой. Альбина невозмутимо укладывала в сумку пакет с салфетками и свёрнутые трубочкой полотенца, на замечание Сани ответив, что еды по пути раздобыть ещё можно будет, а вот средства гигиены – не факт.
- Вдруг нам потребуется совершать покупки, а местных денег у нас в принципе нет, мы сможем хотя бы бартером что-нибудь добыть, - уговаривал Ник. – Санёк, я понимаю, что красть нехорошо. Но если бы я знал, что из отеля украли полотенца и еду люди, которые могут оказаться в смертельной опасности и спастись благодаря инвентарю, я бы не стал препятствовать. В конце концов, я вас впустил и бесплатно накормил, хотя должен был спросить документы.
- За мой номер были заплачены деньги, - напомнила Альбина. – И я свои документы предоставила.
- Ребят, там на крыше можно сидеть, - Руслан зашёл в купе к остальным. – Я научился безопасно проходить через порталы вне вагонов, хотите – понаблюдаем вместе.
- А что, можно небезопасно наблюдать? – спросила Саня.
- Ну, без моих умений можно умереть. Вагоны защищены от нападений, от резких изменений климата и окружающей среды, от многих негативных влияний, думаю. Между вагонами всё неоднозначно как-то. Я то могу, то не могу изменять физическую реальность… знаю, звучит очень путано, но на крыше, если одеться потеплее, можно наблюдать за мирами и попытаться понять, куда же мы всё-таки едем.
- Думаю, спросить машиниста эффективнее, - пробормотала Саня. – Но никому не хочется, верно?
- Делать всё равно нечего, - вздохнул Ник. – Скоро сутки, как мы едем без остановки. Если это безопасная затея, то пошлите.
Альбина переобулась в коньки, не желая оставлять их в купе ни на минуту. Идя за Русланом, она почувствовала блаженство оттого, что была не в сапогах. Вспотевшие в тепле ноги вновь стали сухими и не измученными, казалось, коньки заботились о девочке, создавая как можно больше комфорта.
Легко взойдя по лестнице на крышу, Альбина оглядела мир, по которому шёл состав. Путь пролегал вблизи водопада, широкие потоки воды шумели совсем рядом с поездом, и крыша вагона намокла. Видя, как Саня скользит на мокром, Альбина представила себе, что крыша покрыта пушистым нескользким снегом, и чуть притопнула коньком. Брызги от водопада заледенели плоской гладкой корочкой. Рассердившись, Альбина топнула снова, и на сей раз лёд потрескался, разделившись на много угловатых кусочков.
- Спасибо, Альбина, так намного лучше, - поблагодарил Руслан.
- А сделай такие на других вагонах, - попросила Саня.
В этот момент впереди показался тоннель, и пришлось слезать с крыши. По выезде из тоннеля лёд растаял, а талая вода испарилась. Неспешно пошли вперёд, до самого паровоза, из трубы которого вырывался белый дым. Ник отметил, что запах у дыма очень приятный, и щепа в паровозе явно не древесная. Топливо, очевидно, было экологичным для миров, по которым пролегал путь, однако гарантий, что им нельзя надышаться и перейти в неадекватное состояние, не смог дать даже Руслан при помощи волшебного зрения. Поэтому отошли ближе к хвосту состава и принялись изучать окрестности.
- Никакой дорожной разметки, - всматривалась Саня. – Похоже, нет ни одной стрелочной будки. Просто рельсы и ничего больше. Не удивлюсь, если это движение регулируется, как метро.
- Не видно и другого железнодорожного транспорта. Даже ещё одной колеи, чтобы пустить два поезда по тому же маршруту навстречу друг другу. Станций нет, опять же, - бормотал Ник.
- Их и не предвидится, - Руслан засунул руки в карманы. – Поезд действительно обособленный.
- А что за странное расположение было у депо, из которого мы выехали? – скрестила руки на груди Альбина. – Вы видели когда-нибудь депо в дачном посёлке?
- Ну, мимо того, где мы с бабушкой летом бываем, ходит электричка, - Саня нахмурилась. – Но даже запасные пути ограждают от непрошеных гостей. А тот замок на дверях можно было открыть обычной отмычкой. Непорядок, словом.
- Снова неведомая сила? – выдохнул Ник. – К чему ей водить нас из передряги в передрягу? Показывать разные миры, которые мы всё равно сейчас, по ходу, не изучим? Строить вокруг нас так много… нереального?
- Нас сюда послала Саличе. Предлагаю поразмышлять над ней, - напомнила Альбина. – Она многое может. Как так получилось, что она обвела вокруг пальца каких-то крутых дельцов? Знаю, их бизнес – не круто, но образ жизни их вполне смахивает на крутой. Лакшери, всё такое. И обводит явно не первый раз и не последний, хотела бы сбежать оттуда – с лёгкостью бы сбежала. Даже рояль, уверена, унесла бы с собой, но она осталась и что-то пытается сделать. Мы имели право доверять ей так, как мы доверились? Вдруг депо и этот поезд – ещё одна ловушка?
- Она нас не посылала в депо. Сказала, что мы спасёмся, если дотянем до заката. Мы могли дотянуть до заката в любом другом месте. Если бы, например, решили залезть в чужой дом.
- И там были бы такие же гостеприимные хозяева, как ты, Николай. А если она знала, что там нам не рады? Что депо – наш единственный выход?
- Что ж, мы не могли рисковать, хозяева и вправду могли оказаться едва ли не большей опасностью, чем тени, - почесал подбородок Руслан. – Но это не точный знак, что Саличе направила нас именно в депо. Она велела идти по рельсам на запад. А вот если бы хотела прятать нас в депо – могла бы дать заколку.
- А если заколка не открывает все замки? И тот, на дверях, был неподвластен Саличе?
- Если хотите знать, заколка, которая справляется со всеми замками даже в рамках отеля «Анабель» и резиденции работорговцев, а также пианино без струн, - это вполне себе странно. Вряд ли она получила бы всё это, если бы работала на Антуана или на того противного, - Саня поёжилась. – Ей это дал кто-то другой.
- Она работает на кого-то другого? Но кого?
- Ну, там упоминалась некая леди Браун, но, может, она не единственная, кто противостоит этим злодеям. И если так, то у нас есть союзник. Покровитель. Помощник. Не знаю, кто.
- Ник, ты же не хочешь сказать, что леди Браун, пусть и не в одиночку, могла сделать всё то, что с нами случилось? Лёд в городе, порталы, вагонетки, Алексей… - голос Альбины дрогнул. – Я… я не думаю, что это подвластно человеку.
- А кому такое подвластно? – Ник сел на крышу.
- Ну… сверхсилам? Типа… судьбы?
- Объясните мне, кто-нибудь, что такое судьба, - измученно проговорил Ник, глядя на товарищей по очереди. – Если вы дадите внятный ответ, по какому принципу нас кидают в переделки, то я попробую просчитать, куда нас несёт на этот раз.
- Это не к нам вопрос, - Руслан тоже сел. – Что же так непонятно-то, а? Я думал, вы мне поможете.
- Так вернёмся к Саличе и депо. Она знала, что есть путь, по которому ездят поезда, и послала нас туда, где поезда можно найти. Уехать на них просто куда-нибудь подальше от отеля и всего вот этого вот. Мы и уехали, да так часто меняем миры, что за нами практически невозможно уследить. А так, чтобы нам обещали приблизиться к сокровищам, не было.
- А вот и нет. Саличе говорила в конце, что путь звезды Кли благословенен, - Саня заглянула в глаза Альбины. – Она с самого начала знала, кто мы. Знала, что песню выбрала ты, что в песне поётся о звезде. Знает, скорее всего, о пророчестве. Она помогает нам – ты видела это в её глазах. Ник видел, что она не одурманена, Руслан своим зрением – что она, ну, своя, а ты, не сговариваясь с ними, поняла. Может, нам просто довериться ей, раз вы все трое настаивали?
Альбину почти не укололо то, что Саня вполне логично опровергла её доводы. Тогда, впопыхах прячась в рояле, она лишь резко оборвала Санину болтовню насчёт недоверия к Саличе. Теперь усомнилась сама Альбина, но Саня готова поверить её словам даже без доказательств. Хотя Ник и Руслан подтвердили тоже… Получается, Саня только что признала её?
Альбина не могла сказать, что избалована признанием сверстников. Отчасти потому, что в семье она была единственным подростком, двоюродные и троюродные братья и сёстры были либо дошкольниками, либо студентами вузов и техникумов. Отчасти потому, что в школе никто не хотел с ней общаться. Отчасти потому, что воспринимала как должное те поощрения, которые касались её выступлений на льду. Полузабытое ощущение целостности и сопричастности к чьему-то сердцу прогрело Альбину, и от теплоты в сердце к горлу вдруг поднялся комок.
Девочка поняла, что с ней происходит. Мысль, что такие простые вещи, которыми изобилует жизнь каждого, кажутся ей необыкновенной редкостью, вновь пробудила неприятные воспоминания, когда она беззвучно кричала, прося о помощи, о понимании, о сочувствии, и не получала ничего – а имела право. Для Сани и остальных это, наверно, покажется дикостью. У них есть друзья. Им говорят приятные вещи. Она, не обласканная, покажется им ущербной. Они засмеют её, если заметят, как ей непривычно такое обращение.
И Альбина спешно отвернулась, запахнувшись в пальто.
«Опять обиделась, - вздохнула Саня. – Слова ей поперёк не скажи – тут же дуется. Нет, вот как с таким человеком жить, объясните?»
- Стало быть, мы просто едем, пока состав не придёт в пункт назначения? – подал голос Ник.
- Мы доверяем Саличе? – спросил Руслан.
- Доверяем.
- Доверяем.
- Доверяем.
- Значит, просто наслаждаемся дорогой.
- Уже приелась, - буркнула Альбина.
- По крайней мере, мы не бегаем с тяжёлыми рюкзаками. Всё равно лучше, - Ник лёг на крышу, глядя на розовые лёгкие облака в белёсых небесах. – И тут вполне красиво.
- От поездки тоже устаёшь, - заметила Саня. – И я всё же не хочу дожидаться портала на крыше. Я доверяю Руслану, но вдруг он не сможет по каким-то объективным причинам нас защитить?
По одному слезли вниз и побродили по похожим друг на друга старинным вагонам. В вагоне-ресторане еды не было, но в обычных вагонах хранились разнообразные фасованные пайки. Было решено взять с собой немного еды, чтобы не утяжелять сумки без надобности.
Спустя пять порталов мир за окном стал напоминать родные земли. Солнце едва село, в ясном небе сияли первые звёзды. Путь пролегал посреди поля, на горизонте темнел лес. Руслан решил, что пора созвать всех к ужину. Саня прильнула к окну и следила, не мелькнёт ли во тьме железнодорожный переезд и будка стрелочника, Ник перебирал вещи, стараясь разделить их между портфелями и сумкой поудобнее. Альбины нигде не было видно.
Руслан обеспокоенно обошёл вагоны и вновь поднялся на крышу. Альбина сидела и смотрела вдаль, волосы её развевались на ветру. Руслан залюбовался девочкой и потому заговорил не сразу.
- Я подумал, может, нам пора поесть? Время к вечеру, хоть тут и темно…
- Ты очень-очень странный, - отозвалась Альбина, голос её звенел. – Ты не похож на других, но ты принят другими. Как тебе это удаётся?
- Я… не знаю, - опешил Руслан. – Я не так давно обсуждаю мою способность с другими. Раньше я об этом молчал. Не думал, что меня примут. Я так благодарен тебе, и Сане, и Нику за то, что вы приняли меня.
- Я много читала книг и смотрела фильмов о необычных людях. Их не принимали, даже если они по-хорошему необычные. Просто потому что они другие. Я знаю, что быть другим – это очень одиноко. Я тоже в некотором роде другая. Потому что я звезда.
Тихий грустный тон Альбины заставил Руслана сесть рядом. Ужин подождёт. Она открывает своё сердце.
- У тебя странная странность. Не потому, что твой дар очень-очень редкий. Об экстрасенсах многое писали. Ты можешь как-то быть с другими, ты не изгой и никогда им не был, верно?
- Ну… одиночка, но не изгой, да. Меня не гнобили.
- Вот, - медленно протянула Альбина. – Как тебе это удаётся? Ты же самый странный из всех нас, хотя Саня и притворяется парнем, что тоже странно, но это ничего. Мало ли девчонок хотят быть мальчишками. Мало ли детей работают на детской железной дороге. А Ник так вообще нормальный. И ты, именно ты из всех нас самый счастливый. Ник тоскует по дому, ему совестно, что бросил родителей. Саня в себе, прячет свою внутреннюю девочку от себя самой. Только ты не отягощён никакими терзаниями, кроме насущных: куда добраться, сколько взять еды. И ты не хранишь никаких секретов, ты спокоен внутри. Как так, Руслан?
- Если бы у меня была жизнь, полная тех эмоций, которые охватывают тебя на льду, Саню – в кабине машиниста, а Ника – в его мечтах, может, и у меня бы было, что скрывать. Но моя жизнь пуста. Я ничего не делал, кроме того, что велели родители, а после всех их велений времени больше не оставалось. Я думал, я действительно стану изгоем, когда вырвусь из-под их крыла, потому что не умею общаться так, как это делают другие. Не дружил ни с кем особо – времени не было. А тут только благодаря своей странности и оказался полезен. Саню нашёл, до Ника довёл, пророчество обнаружил, вам помочь могу.
- Дружат с теми, кто полезен?
- Не знаю. У мамы есть бесполезные знакомые. Просто поболтать. И без болтовни мама прекрасно обходится. Но с ними вроде бы дружит.
- Я всегда думала, что это очень легко – дружить. Ты знакомишься, предлагаешь дружбу и затем общаешься. Вместе что-то делаешь. Вместе переживаешь разные вещи. Никто не хочет переживать вместе со мной ту радость, которую я испытываю, выходя на лёд. И я не могу принять взамен то, что дорого другим – мне просто не доверяют ничего дорогого.
- Ты хранишь Санину тайну от Ника. Это дорогого стоит.
- Но не она мне её доверила. Я сама догадалась. А она предпочла бы, чтобы я не знала.
- Но ты поддержишь её в этом – и получится дружба.
- Не получится. Она ведь не принимает меня. И Ник тоже. Говорит, пока кругом нет льда, я бесполезна. Думаешь, это приятно слушать?
- Думаю, ты, как и я, ещё не знаешь, на что способна. Ты, безусловно, можешь помогать нам чем-то ещё и быть самой искусной из нас в чём-то ещё. Но даже если бы это было не так, разве это повод не дружить с тобой?
В горле Альбины встал комок, и она опустила голову.
«Ну вот. Что бы такое придумать, чтобы развеселить её?» - Руслан огляделся. В лунном свете белели берёзы, трава мягким ковром стелилась по обе стороны от поезда. Руслан закрыл глаза. Волшебное зрение подсветило канал, соединявший руки Альбины и Руслана, ключ звезды Кли и коньки.
- Хочешь… покататься прямо сейчас? – предложил Руслан.
- Как это?
- Я попробую удержать тебя при помощи канала, которым соединил нас в саду, в ловушке. Мне кажется, твои коньки способны на большее, нежели просто скольжение по льду.
- Они удобны на любой поверхности, они почти не давят на поверхность. Ещё они очень острые, прорезают многие материалы, могут замораживать воду по моему желанию.
- А вдруг ты ещё и на скорости поезда можешь двигаться на них? Я бы держал тебя как за руку, но не касаясь тебя. Просто через канал. И ты бы думала, что держишься… ну… как за верёвку, которую я тебе бросил. И мчалась бы рядом с поездом. До портала далеко, путь безопасный.
- Ты всё это видишь суперзрением?
- Я не уверен, что смог бы сделать это с Саней или Ником. Но твои коньки явно могут изменять материальную реальность. Я же, по большей части, менял только нематериальные вещи. Боюсь я. Но ты хранима кулоном. Я не смогу навредить тебе, даже если бы захотел.
Альбина прислушалась к себе: стоит ли доверяться Руслану? Не было причин не доверять его словам, но его возможности оставались неизвестными. Вдруг он действительно не понял себя и копается в своих проблемах гораздо больше остальных, но скрывает это?
Что ж, если она не даст ему шанс попробовать свои силы, он так никогда и не раскроет то, что в нём заложено.
Девочка встала и подошла к краю крыши.
- За что мне держаться?
- Представь, что в твоей руке канат. Здоровенный такой. Только ты не обязана держаться за него мёртвой хваткой. Можешь свободно двигать руками, и ты останешься на привязи. Главное - помни про эту связь.
Альбина аккуратно выставила ногу вбок. Лезвие конька заискрилось. Альбине показалось, что коньки стали частью её самой, продолжением её тела, и что она чувствует всё, чего касается лезвие, так, будто трогает поверхность пальцем. Воздух же был неоднороден. Он будто состоял из тысячи нитей, невидимых и неосязаемых, тянущихся вдоль путей, и только Альбина могла нащупать их. Выверив шаг, она перенесла вес и почувствовала, что скользит, как по льду. Вместо тонких нитей под её ногами простиралась устойчивая плоскость, и она ехала по ней рядом с поездом. Девочка не понимала, как сумела осознать, что впереди нет никакой опасности, но не испугалась. Сердце её трепетало от восторга.
- Боже, как здорово! – воскликнула она и спрыгнула с крыши. На мгновение незримая плоскость под её ногами исчезла, но тут же возникла другая, подобная ей, и лезвия коньков засияли, скользя по воздуху.
Руслан широко открытыми глазами смотрел на Альбину. Та летела и смеялась, и мрак ночи незаметно отступил от поезда. Травы и деревья были освещены, когда Альбина проносилась мимо них, гладь озера покрылась слоем сверкающего льда, когда лезвие конька коснулось воды. Всё это выглядело дивным сказочным волшебством, и вскоре Руслан тоже счастливо засмеялся. Страхи перед неизвестным отступили. Неважно, как и куда они едут, они в безопасности.
Накатавшись за полчаса, Альбина легко вспрыгнула на крышу вагона и, покачнувшись, остановилась. Руслан поддержал её.
- Знаешь, на что это похоже? – спросила Альбина.
- На что?
- На тот момент из «Титаника», когда он держал её за талию на носу корабля.
- Но мы же не пойдём ко дну, мы… доберёмся в целости и сохранности.
- А мне просто всегда хотелось ощутить себя так же, как Роуз в том фильме. Необязательно с любовью и поцелуями, просто то ощущение свободы, сво-бо-ды и сопричастности к этому миру. Ну… не к одному из миров в противовес остальным, а … ты понимаешь?
- Словно всё кругом – твой дом?
- Словно всё кругом – это часть меня, и я всё это люблю, люблю, - Альбина закружилась на месте, раскинув руки в стороны. – В саду было тоже что-то похожее, но это не то. А здесь… Спасибо тебе.
Руслан и Альбина вдруг почувствовали себя неловко. Альбина опустила взгляд.
- Я не имела в виду, что ты типа Джек, а я типа Роуз. Просто…
- Да, я понял. Я тоже не имел это в виду.
Они принесли ужин на крышу и ели под открытым небом. Саня и Ник успели поужинать в вагоне и легли спать. Незнакомые звёзды плыли над головой, и Альбина старалась объединить их в созвездия и дать им имена. Руслан вспоминал всё, что слышал в планетарии, о звёздных легендах и пересказывал их Альбине.
- Стало быть, есть созвездия, названные как запчасти корабля «Арго»? Киль, Корма и так далее? – Альбина заложила в рот кусок мяса в соусе и облизнула пальцы.
- Видимо, его штормило, как «Титаник». Звёздные волны разбили его на отдельные части. Я не помню, доплыли они с этим руном до дома или нет. Может, «Арго» и физически разбился, - Руслан протянул Альбине салфетку.
- Спасибо. Так что, среди звёзд есть свои опасности? Бури, которые топят небесные корабли? А звезда Кли – она тоже среди этих бурь?
- Не знаю. Но, думаю, если это ледяная звезда, то ей не страшно столкновение с айсбергом.
- Этот айсберг забрал жизни стольких людей… И все они оказались под властью Кли?
- Я не знаю. Может, мы найдём библиотеку в одном из миров, где знают о существовании Кли. Почитаем что-нибудь о ней.
- Просто лёд несёт гибель… Неужели и я буду её нести?
- Нет-нет, что ты, - Руслан взял на себя смелость погладить Альбину по руке. – Ты не убийца. Ты – светлая, добрая, чудесная.
- Просто мне не нужны сокровища, за которые нужно платить чужими жизнями. Я не готова платить и меньшую цену.
- Нет. Не нужно. К тому же, лёд может спасать кого-то. Например, кто-то бежит от злодея, а лёд проваливается под ногами, и злодей тонет. Или благодаря выступлениям на льду фигурист зарабатывает большой приз, который тратит на благотворительность. Детям делают операции, они выздоравливают. Да мало ли можно привести примеров. Это ничего не значит. Может быть так, может быть иначе. Но ты – не злодейка.
Альбина хотела улыбнуться, но вместо этого широко зевнула.
- Знаешь, и вправду утомляет. То, что так тесно в вагоне. Спасибо за вечер.
- Не за что. Тебе спасибо, что помогла понять, что я могу.
По очереди спустились с крыши и добрались до вагона. Разувшись в своём купе, Альбина уложила коньки в сумку, вынув весь провиант, который упаковал к ней Ник, и легла на неё так, чтобы было невозможно вытащить коньки, не разбудив её. Поезд мчался, колёса мерно постукивали, будто баюкая. Глаза Альбины сомкнулись, и ей приснился голый дирижёр, который бегал по палубе тонущего «Титаника» от Родиона Раскольникова, махавшего топором направо и налево.
Глава 18
Проснувшись, Альбина не сразу открыла глаза. Ей почудилось, что в купе кто-то зашёл. Руслан, Саня или Ник постучались бы, машинист или проводник наверняка сразу начали бы ругать безбилетницу. А тут тишина. Вроде бы, нет никого. Но повернуться и даже пошевелиться всё равно страшно. Глупо, не правда ли? Неужели это чёрные руки из Саниной страшилки пришли душить её? Не существует никаких рук, а если бы существовали – являлись бы к тем, у кого конверт с заштрихованной ладонью. Да и потом, она же звезда, разве смогут её задушить?
Чья-то рука коснулась шеи Альбины.
- А-а-а-а-а! – Альбина вскочила, одной рукой крепко прижав к спальному месту сумку с коньками, другой замахнувшись на угрозу. Осознав, что именно перед её глазами, девочка потрясённо выдохнула:
- Ну и ну!
В дверях купе показались Саня и Руслан.
- Не может быть…
- Алексей! Живой!
Алексей скромно улыбнулся.
- Мы так за тебя переживали!
- Что с тобой произошло? Как ты выбрался оттуда?
- Почему ты трогал меня за шею? – возмущённо спросила Альбина, нащупывая ключ звезды Кли. Кулон был на месте.
- Разбудить тебя пытался, - Алексей протянул руку к тому месту, где раньше лежала Альбина, и показал, будто легонько толкает.
- Мог бы за плечо, а не за шею.
- Ну извини.
- Что здесь происходит? – появился Ник.
- Привет, Ник.
- Ты?.. Живой?..
- Спасибо, что беспокоились обо мне.
Впятером уселись в Альбинином купе.
- Что произошло, когда ты выпустил мою руку? – Руслан моргал, желая как можно внимательнее рассмотреть Алексея и обычным, и волшебным зрением. Фигура Алексея была очерчена чёрным, как и в первый вечер их знакомства. След его прикосновения на шее Альбины темнел, как след чёрных рук из Саниной страшилки. «Пытался украсть ключ».
- Я падал. Не разбирал ничего вокруг. А потом моё падение замедлилось. Я ничего не понял, просто почему-то остановился и завис в воздухе. И вдруг стало так тепло, будто что-то прогрело меня изнутри. А потом я услышал твой голос, - Алексей неотрывно смотрел на Руслана, пытаясь поймать его взгляд, но тот продолжал моргать. – Твой голос произнёс: «Ничего не бойся. Иди вперёд». Я с трудом сумел сделать шаг, и кругом заклубился тёмный дым, и из него вышел ты. Бледный, как смерть, и глаза блестят. Ты обхватил меня и понёс куда-то через что-то плотное. Чем дальше тащил, тем плотнее становилось то, что нас окружало. А потом ты очень сильно оттолкнул меня, и я по инерции пролетел через это плотное тёмное нечто и ухватился за что-то рукой. Стало трудно дышать, я забарахтался и выбрался на поверхность какой-то лужи грязи, которая была под вывороченным из земли деревом. Я кое-как выполз на траву и долго не мог отдышаться. Встал потихоньку, пошёл. Я оказался в саду. Разруха кругом, будто взорвали что-то. А потом меня встретили странные существа в серых одеждах. Они сказали, что приветствуют звезду Кли и готовы помочь ей, в том числе предоставили поезд.
- Как они тебя приветствовали? – Руслан выверял каждое слово Алексея волшебным зрением. Почему-то теперь фигура Алексея просматривалась хорошо, с разных ракурсов, в том числе было видно, когда на языке Алексея появлялся тёмно-фиолетовый оттенок лжи.
- Просто словами. «Приветствуем».
- Правду, пожалуйста.
- Что?
- Говори, пожалуйста, правду, - тихо повторил Руслан. – У тебя на руках следы от цепей. Тебя схватили и держали некоторое время, как пленника. У тебя отняли сумку с коньками. Тебе было страшно.
Лицо Алексея на миг стало каменным, но он тотчас совладал с собой и улыбнулся:
- Пленник – это слабое существо, которое не внушает страха своим пленителям. А меня боялись. Боялись с первой секунды, как увидели. Они признали во мне звезду Кли. И я верю, что я звезда и пророчество обо мне. Я же выбрался из бездны. И ты мне в этом помог.
Алексей пытался добиться от Руслана столь же открытого взгляда, каким смотрел сам, но Руслан продолжал моргать, знатно раздражая Алексея. Псевдоискренний тон не произвёл никакого впечатления на слушателей. Альбина нахохлилась, Ник отстранённо смотрел на свои руки, только в Саниных глазах читалось подобие интереса.
- Не знаю, как тебе это сообщить, но я не помогал тебе. С радостью сделал бы это, если бы мог. Желал всем сердцем. Рад, что ты жив и здоров. Но это был не я. Никто из нас больше не падал в пропасть. И я по-прежнему верю, что пророчество говорит об Альбине.
- Тем не менее, мне вернули сумку и посадили на поезд.
- «Звёздный гость» - так вот кого имели в виду тени, - пробормотал Ник Вест. – И ты целый день ехал с нами и не нашёл нас?
- Я нашёл, но услышал ваш разговор обо мне. Будто бы ты видишь во мне врага. Хотел бы, чтобы я был жив и здоров, но не с вами, здесь, а в городе, где всё благополучно. Почему ты так видишь, Руслан?
Руслан открыл глаза и впервые за весь разговор ответил Алексею долгим пристальным взглядом.
- Если бы я только знал, почему мне дан такой дар…
- Ну, раз логических доводов, что я к кому-нибудь из вас плохо отношусь, нет, то, думаю, гнать меня вы не станете.
- Так почему же ты пытался выкрасть мой кулон, пока я сплю? Почему не вошёл в купе тогда, не стал убеждать нас, что ты нам друг? Почему вёл себя так подозрительно? – голос Альбины дрожал.
- Я пытался разбудить тебя.
- Целый день прятался, а ночью ни с того ни с сего будишь?
- Согласен. Подозрительно, - кивнула Саня.
- Интересно, а как бы вы повели себя в ситуации, когда вам не доверяют? Когда о вас говорят, как о злодее? Вы понимаете, что, войди я тогда в купе к вам, повисла бы очень неловкая пауза?
- Блюститель хорошего тона считает главным приоритетом приятную светскую беседу, хотя не прошло и суток с того момента, как он едва не погиб, - тихо сказал Ник. – Ни капли не похоже на поведение звезды. Мы тут выживать собираемся вообще-то, это не увеселительная прогулка и не светский раут. Кризис доверия может обернуться гибелью для нас всех. Как мы теперь должны доверять тебе? Поясни!
Горечь слов Ника остро кольнула Руслана. Нельзя оставлять Алексея в мире, полном опасности, вернуть домой они его тоже не могут, был бы портал в их родной мир – они бы уже вернулись. Брать с собой значит поставить под угрозу коллектив. Вечные конфликты Алексея и Альбины, притирки с Ником… нет уж. И почему только стены вагона оказались непрозрачны для его зрения? Обнаружили бы его сразу, и дело с концом!
Но почему тогда их оказалось пятеро в одной лодке? Пророчество говорило о четверых. Четыре роли. Альбина – звезда, кто остальные – неясно, но Алексея такой расклад точно не устроит. Что же делать, что же делать…
- Я прошёл вместе с вами всё, что требовало пророчество! Я сказал, выберусь, значит, звезда! Что вам ещё нужно, чтобы вы мне поверили? Чтобы вы меня не гнали?
А ведь теперь Руслан мог бы поверить, что Алексей напуган и просит их о помощи, но кроваво-красный стержень гордыни в тёмном туловище говорил о том, что страхов своих фигурист так просто не откроет и до последнего будет строить из себя уверенного лидера. Искусно лжёт. Пытается продавить кого-то из них. А Ник и так на взводе. Конфронтации не избежать.
- А кто тебе сказал, что мы тебя гоним? – нащупал подходящий ответ Руслан. – Мы не бросаем тебя в опасности. Но доверять тебе мы тоже не можем, пока ты не докажешь, что достоин этого. Ты, между прочим, имеешь полное право не доверять всем нам. Это наша вина.
- Вы и к другим кандидатам на роль звезды так же относитесь?
- Тот, кто не выбран звездой Кли, о ком не сказано в пророчестве, всё равно может быть нашим другом. Заполучить свою долю богатств – мне не жалко. Могу даже целиком из своей доли отдать, если остальным так нужна их четверть полностью.
- Думаю, там на всех хватит, - растерянно сказала Саня. – Но если в пророчестве не говорилось о пятом человеке…
- Это значит, что пророчество не описывает всё. Четыре есть? Есть. Пятый идёт по своему особому пути, который пока что совпадает с путём четверых. Он сам по себе ищет сокровища. Сам по себе может стать другом и союзником тех четверых, о ком говорилось в пророчестве. Обратное утверждалось?
- Нет.
- Ну вот. Я изложил тебе своё мнение. Ты не звезда, но это не значит, что ты злодей. Ты сам решаешь, быть нашим другом или врагом. Может, та опасность, которую я в тебе вижу, исходит потому, что ты неверно понял пророчество и считал, что пятый лишний и идти никуда не должен? Может, ты в силах понять и переосмыслить то, что вокруг тебя?
Чем дольше Алексей смотрел в глаза Руслана, тем неприятнее казался экстрасенс для фигуриста. Он считывал мысли, разгадывал скрытые намерения и был противником действительно опасным. Могущественным.
- Ты же сейчас смотришь на меня как на врага.
Алексей закрыл лицо руками.
- Я не люблю, когда мне лезут в душу.
- Ты скрытен, я знаю.
- Откуда ты только знаешь?
- Он тебе пояснял уже, - напомнил Ник Вест. – Руслан во всём прав. Мы настроились против тебя, потому что считали и сами, что кто-то из нас всех – лишний. Но если бы не было пророчества, никто бы и не знал, что сокровища ждут четверых, верно? А что, если в пророчестве ошибка? Мы же не знаем, кто его составлял. Или та тварь, которая меня чуть не сгубила, а Санёк тогда спас, могла исказить символы на стене – верно, Руслан?
- Я об этом не думал. Моя ошибка.
- Может, и не ошибка вовсе, - подала голос Альбина. – Может, и правда говорили о четверых. Но ключ звезды слушается меня. Мои коньки замораживают воду и режут по моему желанию почти любой материал. Я могу на них передвигаться даже по воздуху – с твоей помощью, конечно, - она кивнула Руслану. – Я думаю, что это я звезда.
- А может, я тоже так могу, если мне дать ключ?
- Может. Но проверять мы сейчас это не будем, - оборвал Ник. – Сейчас время спать, если вы не забыли. Поссориться успеем завтра.
Руслан видел, как неуютно Нику в коллективе, где кипит раздор. Его ещё не отпустили переживания ночи в отеле «Анабель», терзала вина за уход из дома, а теперь ситуация была вне его контроля. Алексея мягко, но настойчиво не продавишь, а Нику иначе претит.
- Спокойно, Ник. Никто ни с кем не ссорится. Поводов для ссоры нет. Ну, не звезда один из вас, и что? Пока никто не творит дурных поступков, вы оба замечательные люди. Талантливые фигуристы. Мои товарищи и будущие друзья. Я не стану водиться с любым из вас вне зависимости от буквы пророчества, если он поступит как негодяй. Кража кулона друг у друга – это негодяйский поступок. Так что никаких ссор устраивать не нужно.
- Звучит справедливо, - вздохнула Саня. – Спокойной ночи?
- Спокойной ночи, - бросил Ник, пробираясь к выходу из купе.
- Нам лучше не разделяться по одному в купе, - Руслан памятовал о чёрном следе на шее Альбины, и оставлять Алексея без присмотра ему не хотелось. Алексей видел в нём равного, но не факт, что убоялся его увещеваний. – Если что-то случится, будем рядом. Санёк остаётся с Альбиной, а мы втроём в соседнем купе. Я на верхней полке, если кому неудобно.
Ник хмуро кивнул.
- Спокойной ночи, - Алексей направился к выходу и споткнулся о ноги Альбины. Девочка не собиралась делать ему подножку, просто не убрала ноги вовремя, и уловила во взгляде Алексея злобу столь ожесточённую, что захотелось накричать на Руслана за то, что тот поверил Алексею и позволил ему быть рядом.
Двери за мальчиками закрылись.
- Это добром не кончится, - прошептала Альбина, ложась спать.
- Ты снова что-то почуяла в нём?
- Снова?
- Как в Саличе тогда.
- И как в тебе.
Саня смутилась.
- Не говори.
- Не буду. Но если бы ты носила платья и заплетала косы, ты была бы ничуть не худшим человеком, чем сейчас.
Саня неопределённо хмыкнула и легла на соседней койке. Поезд мерно покачивался, за окном накрапывал дождь. В полутьме думалось о чём-то невесёлом, беспокойном, и несколько раз за ночь Альбина просыпалась от какого-то кошмара – и всякий раз не могла вспомнить, что ей снилось. Саня же спала тихо.
Разбудил девочек Ник, войдя в купе со словами:
- Дело плохо!
- И тебе доброе утро, - усмехнулась Саня, садясь. Альбина просыпаться не хотела, и Ник растормошил её.
- Да отстань ты!
- Мы больше суток едем без остановок. Надо было сразу идти на разведку в кабину машиниста. Человеческие ресурсы должны сменяться. Мне что-то не верится, что там четверо человек сменяют друг друга парами три через три, или сколько там смена.
- Точно! – хлопнула себя по лбу Саня. – Но кто тогда управляет поездом? Автоматика?
- Какая автоматика? Тут электричества нет, - Альбина спешно обулась в коньки и, ещё раз проверив содержимое сумки, надела пальто. – Надо бежать отсюда, верно?
- Надо идти вперёд. Ссадят, значит, ссадят.
Руслан и Алексей, полностью экипированные, уже стояли в коридоре. Дождавшись девочек, Руслан вновь повёл всех на крышу. Поезд шёл по мосту над морским заливом, на побережье которого сиял в утренних лучах солнца необыкновенный город. Все здания в нём были сделаны из белого камня, или обшиты белыми панелями, или окрашены белой краской. Окна и крыши блестели на солнце, дорожка искр тянулась по заливу от моста до самого горизонта. Над составом проносились металлические арки, по бокам мигали светофоры, по обе стороны от моста на насыпях возвышались опоры.
- Современненько, - бросил Алексей.
- Поезд, должно быть, выглядит нелепо… - Руслан вглядывался вдаль, жмурясь. – А ведь там станция. Конечная.
- Что? Конечная?
- Мы прибыли?
- Нет! – вдруг завопил Руслан, распахнув глаза от ужаса. Вдали, там, где мост пересекал границу моря и суши, существо, похожее на то, что едва не убило Ника в ночь, когда им открылось пророчество, мощным ударом снесло два пролёта моста. Пути дрогнули, и ребята, почувствовав мощный толчок, завопили.
- Тихо! Без паники! – тут же опомнился Ник. – Надо прыгать.
- Нет, поезд упадёт на город, - Руслан вновь зажмурился.
- И что? Какая разница, нам бы самим спастись! – Алексей шагнул вбок, но при виде волн в пятидесяти метрах снизу замер.
- Нет. Мы должны открыть портал.
- Как? – вскрикнула Саня.
- Зачем? – вскинул брови Алексей.
- Мы уведём поезд туда, где никого не будет, а после через другой портал выберемся в один из нужных миров, - Руслан с закрытыми глазами двинулся вперёд, маня остальных следом. Альбина почувствовала, как ключ звезды Кли нагрелся. Догадка-образ всплыла в её голове: лезвие конька, тонкие невесомые нити в воздухе, она разрезает их, и поезд проходит сквозь образовавшуюся дыру. Дёрнув Саню и Ника за собой, Альбина бросилась за Русланом. Алексею ничего не оставалось, как бежать следом.
Отсек паровоза со щепой был покрыт твёрдой крышкой, Руслан беспрепятственно пробежал по ней, не сбавляя скорости, и взобрался на крышу кабины. Руки его дёрнулись вперёд; почти не осознавая, что он делает, Руслан вообразил тонкий прочный корпус современного сверхскоростного локомотива, его обтекаемую форму, словно паровоз был спрятан под ней. Жар пробил ладони Руслана, казалось, он уже с открытыми глазами вот-вот увидит сверкающий чехол обтекаемой формы над паровозом. Дым из трубы вместо того, чтобы подниматься в небо, стлался вдоль корпуса. Невидимая для всех, кроме Руслана, преграда мешала ему подняться.
Альбина прыгнула на крышу паровоза, оставив остальных позади. Глаза её не видели того, что создал Руслан, но девочка бесстрашно сделала шаг в пустоту, повинуясь велению сердца, и ощутила под коньками твёрдую поверхность. Ещё один шаг, и Альбина почувствовала, что именно ждёт её впереди. Она не догадывалась ранее, что над паровозом есть незримый обтекаемый корпус, не видела его, не думала над тем, как ведёт себя дым из трубы. Знание моментально пришло к ней, когда она шагнула, будто кто-то щёлкнул переключателем – и она догадалась. Альбина не сомневалась, что поверхность выдержит её, и заскользила вперёд.
Нос паровоза уже навис над обрывом. Состав нёсся быстро, но Альбина была быстрее. Она соскользнула вниз по невидимому корпусу, на доли секунды коснувшись его рукой. Страх и пьянящая радость одновременно всколыхнулись в сердце девочки в этот момент. Оказавшись под падающим паровозом, Альбина нащупала лезвием кокон из нитей, овевавших состав, повернула конёк и рассекла поток под ногами. В тот же миг мир вокруг поезда исчез. Они падали в бесформенном пространстве. Кто-то визжал от страха, Руслан крикнул: «Ещё один портал!» - и Альбина принялась выискивать точку опоры. На третьей секунде поиска ей повезло, она рассекла то, что окружало их, и, замерев рядом с открывшейся дырой, позволила поезду упасть в неё, задержав в падении Руслана и вместе с ним – остальных. Теперь они держались друг за дружку на границе прохода в неизвестность, где исчезали последние вагоны поезда. Дождавшись, пока состав не скроется полностью, проход затянулся сам собой.
- Мы где? – прошептала Саня.
- Неизвестно где.
- Тут кругом ничего нет.
- Но мы как-то стоим в воздухе.
- Тут есть воздух.
- Альбина, может, откроешь ещё один портал? – попросил Руслан.
- Сейчас, соображу как.
Альбина повела ногой в сторону, потом в другую. Вновь почувствовав поток кончиком лезвия, она выставила конёк нужным образом и провела ногой. На сей раз из образовавшейся дыры брызнула вода.
- Безопасно, - закрыл и тут же открыл глаза Руслан. – Туда.
Альбине пришлось идти последней. Покинув точку опоры, которую чувствовала лишь она одна, девочка набрала в грудь побольше воздуха, задержала дыхание и ринулась в портал. Ещё секунду конёк ощущал границу между мирами, а после тело оказалось полностью окружено холодной водой.
Глава 19
Было темно. Наткнувшись на стену, Альбина выпустила часть воздуха и забарахталась отчаяннее, пока в голову ей не прилетел чей-то пинок. Альбина толкнула кого-то в ответ, но слабо, не причинив боли. Кто-то другой вытащил её на поверхность, и девочка принялась жадно глотать воздух ртом.
- Мы в колодце с питьевой водой, - объявил Руслан, заходясь кашлем. – Насколько возможно, не плюйте сюда. Помните, как император Кузко выбирался из пропасти?
- Спиной к спине с Пачо. Но нас тут пятеро, - подал голос Алексей.
- Двое первых выбираются как Кузко и Пачо, а потом помогают остальным.
- Я первый! – воскликнул Алексей.
- И я! – пискнула Саня.
- Санёк, тут люди с сумками вообще-то, - напомнил Ник.
- Передавать рюкзаки бессмысленно, так что мы с Ником первые, - тоном, не терпящим возражений, изрёк Руслан. – В стороны все.
Ник заблаговременно, ещё до падения, переместил рюкзак на живот. Руслану же только предстояло это проделать. Плавал волшебник скверно, поэтому окунулся знатно и едва не пошёл ко дну.
- А почему бы Альбине просто не заморозить воду? – спросила Саня.
- Вмёрзнем, - коротко бросила фигуристка, цепляясь пальцами за мелкие выступы в кладке колодца.
Руслан и Ник попытались упереться ногами в стенки колодца, прижавшись спинами друг к другу, но длины их ног не хватило.
- Тогда Алексей со мной, - выдохнул Руслан. – И с рюкзаком.
Алексей был выше, длины его ног хватило. Казалось, восхождение на поверхность земли заняло вечность. Алексею было тем тяжелее, что сумку с коньками он не бросил и потому нёс груз больший, чем Руслан.
- Цепь должна выдержать человеческий вес, - крикнул Руслан в колодец, запуская вниз увесистую бадью с толстыми стенками. Альбина ухватилась за крепление, вычерпывая пригоршней воду из бадьи.
- Тянем! – скомандовал Руслан. Вдвоём с Алексеем они налегли на ручку и стали проворачивать блок. Совместных усилий едва хватило, чтобы доставить наверх Альбину, но немедля надо было вытаскивать Саню или Ника. Едва отдышавшись, Альбина сбросила сумку на землю и налегла на ручку блока, встав с другой стороны. Втроём подняли Саню. Руслан уже не чувствовал рук, ему до этого пришлось создать чехол над паровозом для Альбины, и теперь посиневшие пальцы отказались слушаться хозяина. На полпути Ника отпустил рычаг и Алексей, падая на землю без сил. Цепь размоталась, и девочки впервые услышали от Ника не матерные, но весьма грубые ругательства. Альбина ответила в тон, велев вычерпать из бадьи всю воду, и налегла сильнее. На последних метрах Саня оставила ручку блока, чтобы помочь Нику выбраться, и Альбина, чувствуя, что ладони у неё скоро отвалятся, отпустила такое слово, что лежавшие на земле Руслан и Алексей вздрогнули, как от удара.
Оказавшись на земле, Ник ринулся к рюкзаку и извлёк из него свёрнутые рулонами мокрые тёплые одеяла.
- Отожмите и попытайтесь согреться. Надо всё просушить.
- Руки не держат, - процедил почти в беспамятстве Руслан. Ник откопал в своём рюкзаке чемоданчик-аптечку и дрожащими руками перебирал пузырьки и пакетики.
- Спирт… вроде… должен разогревать… и дезинфицировать… если порезы, ссадины, занозы…
Растирание рук показалось пострадавшим адом. Лишь Саня чуть улыбнулась, вспоминая, как Ник лечил её на чердаке. Тогда она точно так же не могла удержаться от гневных комментариев, и привело это к тому, что они теперь все вместе. Небось, теперь никто не ставит ей в вину или в несдержанность, что она тогда кричала. Самому бы Нику Весту ещё попробовать. Но он сейчас в своей прежней роли.
- Надо развести костёр и просушить всё.
- Ночь, придурок, роса кругом, где ты сухие ветки найдёшь для костра? – ныла Альбина.
- Я не пойду ни за какими ветками, - выговорил Алексей, у которого зуб на зуб не попадал от холода.
- Возьмите мою старую рубашку, отожмите как следует, прысните спиртом и подожгите, - пробормотал Руслан.
- Этого слишком мало, чтобы всё просушить.
Словно издеваясь над путешественниками, с небес закрапал мелкий дождик.
- Ну, блин, прекрасно, - Саня тряхнула головой.
- Попробуем поставить палатку.
- Ты взял палатку?
Ник вытащил ещё один свёрток ткани из рюкзака.
- Вплотную уляжемся все. Она тоже мокрая, правда. Но задержит хоть сколько-нибудь воды.
Саня и Ник зажгли фонарь и принялись ставить палатку. Делали они это впервые, но Саня видела, как ставил палатку отец, а Ник читал инструкцию. В итоге вышло нечто сносное, куда заползли обессиленные Руслан, Альбина и Алексей. Саня оттащила к палатке все вещи, а Ник перебрал еду и раздал всем промокшие овощи из рюкзака Руслана. Дождь усиливался.
- Не могла открыть портал в нормальное место? А ты тоже хорош, «безопасно», - фыркнул Алексей.
- Тут на нас, по крайней мере, не нападут хищные звери и вооружённые разумные существа, - ответил Руслан. – А дождь скоро должен стихнуть.
- Мои сапоги… - Альбина с трудом открыла сумку и пошарила в ней рукой. – Ну правильно. Всё мокрое. И воняет хуже, чем прежде.
- О коньках не думаешь? – прошипел Алексей. Альбина не ответила. Коньки ничуть не пострадали от купания в колодце, ноги быстро прогрелись и высохли. Но говорить об этом с Алексеем нельзя. Опять начнётся противостояние из-за ключа Кли.
- Что не так с коньками? – не понял Ник.
- Мои коньки, - Алексей достал из своей сумки один конёк. – Их ведь нельзя мочить. Испортятся.
- Дай я попробую, - попросил Руслан. Ему вдруг показалось, что он сможет помочь с коньками, и тогда, быть может, Алексей всё же станет другом?
- Ещё чего. Для фигуриста отдать кому-то коньки равносильно самоубийству.
- Почему? – наивно удивилась Саня.
- Стёкла насыплют битые.
- Почему?
- Санёк, ну ты даёшь. К победе идут любыми путями. Верно, Альбина?
Альбина промолчала.
- Я всего лишь хотел просушить их. Тепло моих рук материально.
- Не стоит, спасибо.
- Откуда этот неприятный запах? – принюхался Ник.
- Из моей сумки, - хором ответили Альбина и Алексей. Переглянувшись, они условились, что пояснит Альбина.
- Их выдали на последних соревнованиях всем участникам. Они с самого начала плохо пахли изнутри. А теперь у меня потные сапоги в них намокли, а у Алексея – коньки.
- Понятненько. Наслаждаемся ароматом.
Дождь снаружи усилился. Дожевав перекус, путешественники прижались друг к другу, чтобы немного согреться. Руслан попытался сотворить нечто, чтобы нагреть руки и передать тепло остальным, но без угрозы для жизни его дар не работал и вполовину так эффективно, как в стрессовых ситуациях. Алексей постукивал зубами, Саня почти свернулась калачиком в объятьях Ника, Руслан взял ладони Альбины в свои.
- Твои коньки открывают порталы, - процедил Алексей, потирая плечи. – Они не такие, как те, через которые шёл поезд.
- Я не знаю, как это получается. Я не контролирую, куда мы попадаем.
- То есть, перенести на пляж с райскими птицами ты нас не можешь?
- Нет.
- А что скажет специалист по картам? Хотя ладно, не надо, в прошлый раз нас вывело в никуда.
- Я не думал, что там будет опасно. На карте был виден знак звезды Кли. Он был помечен словами: «Никуда».
- Звезда Кли ведёт нас в никуда? – скривился Ник. – А нам точно надо это сокровище?
- Но куда-то же нас вывело.
- Кто вообще делает такие опасные пути к важным артефактам? – буркнул Алексей. – Нет бы организовать прямую дорогу. А тут шататься приходиться неизвестно где неизвестно с кем.
- Это ты о ком? – в голосе Ника послышалась угроза.
- О тех чудилах в серой форме, что ссадили меня на поезд.
- Мы же видели маршрут звезды на карте, - пустилась в рассуждения Саня. – Мы должны попасть в один из тех миров, где пролегает её небесный путь, чтобы найти её саму.
- Только это звезда мёртвых, и её путь пролегает в стране мёртвых.
- Вот и нет. Это ледяная звезда, её путь пересекает ледяные пустыни вроде нашей Арктики и Антарктики. Только надо подгадать со временем.
- А почему нельзя было найти портал сразу в эти льды? Ладно, открыть их Альбина пока не может. Но есть и порталы, через которые мы проезжали – их открыл кто-то другой.
- Наверно, не из каждого мира в каждый можно так просто попасть, - задумчиво изрёк Руслан. – Первый портал, ведший никуда, был похож на огромное помещение. Пещеру. Затем были порталы на железной дороге – арки. Наконец, порталы, которые открыла Альбина – словно норы. Думаю, есть просто разные миры и разные порталы между ними. Некоторые могут перемещать во времени.
- Точно. Там, на сцене.
- На какой?
- Тебя с нами не было, но мы тоже столкнулись с этими существами в серой форме, - коротко пояснил Руслан Алексею. – И нам пришлось побывать в портале, который не сместил нас в пространстве, но перенёс на несколько часов назад. Он открывался с помощью материального инструмента.
- Зачем, зачем с нами всё это?
- Я задаю себе тот же вопрос, - меланхолично протянул Ник. – Если с городом всё в порядке после нашего отсутствия, не проще ли было бы остаться? Вам так нужны эти сокровища?
- Ну, шпага – вещь интересная, - усмехнулся Алексей.
- Деньги тоже лишними не бывают, - вздохнула Саня.
- Дело не в деньгах. Не в шпаге. Кому-то очень не хватает света. Света звезды Кли. И только наше присутствие поможет звезде засиять, - Руслан крепче сжал Альбинины ладони. Девушка почувствовала себя неловко и боязливо выдернула руки из рук Руслана. Что смутило её больше: близость юноши, сомнения по поводу пророчества или предположение, что она всё ещё не сиятельная звезда, Альбина не знала. Ей хотелось побыть одной, прислушаться к тому, что говорит сердце, но сейчас это было невозможно.
- Меня знатно бесит, что мы вынуждены двигаться через разные опасности. Будто кто-то водит нас за нос. А мы, как слепые котята, тычемся головой обо что ни попадя.
- Мы и об этом размышляли без тебя, - откликнулся Ник. – И ни к чему не пришли.
- Мы попали на поезд, который ехал в тот… белый город. Там была конечная станция. Если нас… направляли, то, значит, в том мире была возможность увидеть звезду Кли? – Альбина наконец сумела сформулировать мысль, которая вертелась в затуманенной голове.
- А может, мир, в котором был этот взорванный сад, тоже содержал часть маршрута Кли? Саня же видел на карте звезду, - откликнулся Алексей.
- Этот сад был как карман в том мире, откуда стартовал состав. Существа в серых одеждах подчинялись злодеям, которые крали потерянные души.
- Тогда какой смысл был тому, кто всё это затеял, выводить нас именно к злодеям в лапы? – возмутился Алексей.
- Ключ указал на тот проход. Может, сама звезда Кли этого хочет?
- Звезда хочет, чтобы мы шли за сокровищами, а не зависали в плену у непонятно кого, - отмахнулся Алексей. – Будто у нас есть время, чтобы разбираться с каждым злодеем. Так мы никогда не дойдём до цели.
- Да вот надо бы разобраться, если мы действительно можем это сделать. Неправильно бросать других в беде, - возразил Ник.
- Мы не команда спасателей вообще-то.
- Но и не равнодушных ко всему, кроме себя, мерзавцев.
- Ага. Геройства тебе не хватает.
- А знаешь, чего не хватает тебе?
- Нам всем не хватает поссориться, - вмешался Руслан. – Нам мало стрессовых факторов, верно?
- Дождь стихает, - заметила Саня. – Надо пойти и разыскать веток для костра. Тогда мы точно согреемся.
- Кругом всё мокрое, - напомнила Альбина.
- Под мокрым слоем травы и веток всегда есть сухой. Кто со мной?
С Саней отправился только Ник. Руслан принялся изучать местность волшебным зрением, Алексей остался лежать в палатке, Альбина решила прогуляться. Ей хотелось в одиночестве попытаться понять, почему ключ Кли, зрение Руслана и карта Сани указывают им именно такой нелёгкий путь. Нет, логично, что дорога к ценному артефакту не вымощена мрамором и не усыпана лепестками роз, но всё равно зачем-то это нужно?
Размышлять Альбине не хотелось, и она просто попыталась успокоиться. Ночное небо очистилось от туч, луна и звёзды сияли над головой девочки. Альбина вспомнила катание, когда Руслан сидел на крыше и держал её, а она ехала на коньках по воздуху. Это было прекрасно, словно вновь открытая истина, которую почему-то забыли. Она всегда знала и умела это делать, но никогда не думала об этом? Словно человек-амфибия, который провёл так много времени на суше, что счёл чудом погружение в воду, его естественную среду? Или нет?
Альбина выдохнула. Надо просто хорошенько к себе прислушаться. Её сердце вынесло много, часто его ранили злыми словами, дурным отношением, но оно всё ещё чуткое, оно знает ответ. У каждого из них странные способности, которых нет у других. Никто, кроме Руслана, не способен видеть с закрытыми глазами и создавать нечто почти материальное. Никто, кроме Сани, не может читать карту. Никто, кроме Ника, не был способен прочесть пророчество. Никто…
(А что, если Алексей, заполучив кулон звезды Кли, тоже будет способен кататься по воздуху, открывать порталы и замораживать воду? Что, если она не одна такая?)
Альбина отогнала эту мысль. Нет-нет, её способности уникальны. Конечно, Алексей способен делать прыжки на большее количество оборотов, но это потому, что он юноша. Это не делает его более талантливым фигуристом, чем она. Даже если звезда Кли выбрала его, что странно, ведь он стоял за дверью, а она – в комнате, он всё равно не сможет кататься лучше неё…
Действительно, что будет, если Альбина лишится ключа?
Руслан останется при своём волшебном зрении, даже если лишится обычного. Саня даже без карты сумеет разобраться в железнодорожных схемах, а значит, и в любых транспортных, по крайней мере, наземных. Водные и воздушные останутся Нику. Он и без способности трактовать пророчество владеет большим количеством языков, чем они все, вместе взятые. Алексей…
Получается, она уязвимее их всех. Она в одиночестве не справится.
Это было ново для Альбины. Привыкнув полагаться только на себя, она редко искала помощи со стороны. Командный игрок из неё был никудышный. Неужели теперь ей придётся смириться с тем, что она не владеет своей судьбой?
Глупости, глупости, глупости, она владеет, она может добраться до сокровищ одна!
Альбина ожидала, что при этой мысли сердце зайдётся болью, как когда она плакала, прокручивая в голове оскорбления одноклассников или неодобрение семьи. Знакомое жгучее чувство, сменяющееся чувством пустоты, потому что она одна, одна на целом свете, рядом с ней нет того, кто сказал бы: «Ты хорошая, я буду с тобой»… Но в этот раз за секундной болью пришла не тяжёлая пустота. Это было спокойствие. Словно в иссохшее горло влили свежей воды, не холодной и не тёплой, ровно столько, сколько нужно.
Да, она должна идти одна. Все должны идти по одиночке.
Раз у каждого свои способности, свой внутренний маячок, что позволяет видеть свет даже там, где ничего нет, то и самый простой, короткий и безопасный путь к сокровищам для каждого свой. Не возникнет ссор, если зрение Руслана укажет один путь, Санина карта – другой, а её ключ – третий. Они не поругаются. Алексей не украдёт её кулон. Он сам пойдёт своей дорогой. Как там говорилось в пророчестве? «Идите туда, куда можно идти… Позже для вас указателей нету…» Не говорится, что они должны разделяться. Но ведь и не утверждается, что они должны проделать весь путь вместе.
Альбина вздохнула и остановилась, закрыв лицо руками. Да, только бы разобраться, как правильно открывать и закрывать порталы, тогда можно будет построить пять маршрутов, и они смогут добраться до сокровищ и золотой шпаги звезды Кли. Надо рассказать об этом другим.
След из синей покойницкой травы тянулся за Альбиной вдоль всего её пути. Развернувшись, девочка направилась обратно по следу. По крайней мере, она не потеряется и в случае ошибки легко сможет вернуться назад. А это уже хорошо.
Глава 20
Саня и Ник развели костёр. Холод отступил, и двое ребят с блаженством протягивали руки к пламени, плясавшему над ветками. Из палатки выполз Алексей и вынул из сумки коньки на просушку. Лицо его порозовело, во взгляде не было прежней колкости и враждебности ко всему миру.
- Вы просто молодцы, ребят. Что бы я без вас делал? - шёпотом протянул Алексей.
- Мы все нужны друг другу, - ответил Ник. – Каждый из нас обладает своими способностями, и лишь вместе мы можем двигаться дальше. Но за костёр нужно благодарить Санька. Я раньше не ночевал на природе и не знал, как это делается.
- Но ты сохранил спички в непромокаемой упаковке, - откликнулась Саня.
- Серьёзно? Даже на пикник не ездил никогда?
- Ездил, только мы костры не жгли.
- А без костров какое веселье?
- Сказано тоном инквизитора, - усмехнулся Ник. Саня и Алексей тоже рассмеялись.
- На самом деле греет то, что рядом друзья, - вздохнула Саня. – В дурной компании никакое тепло не поможет согреться.
- Ну, путешественники в одиночестве спасались от стужи у костра. Вполне ощутимо спасались. Но ты прав, компания решает многое, - улыбнулся Ник.
- Я рад, что познакомился с вами, - Алексей поправил коньки. – Уверен, из нас получится отличная команда. Разберёмся, как работают порталы, и пойдём к сокровищам куда безопаснее и приятнее.
- Но мы совсем ничего не знаем о порталах, - проговорила Саня. – Откуда нам брать информацию?
- Давайте мозговать вместе, - задумчиво протянул Алексей. – Вся заварушка началась со звезды. Звезда Кли проходит в небесах нескольких миров, так, Санёк?
- Ну, карта показывала её маршрут в разных формах на разных землях. Наверно, да.
- Звезда проходит через порталы.
- Но не факт, что мы можем проходить через порталы так же, как звезда. Мы же люди, а не светила, - напомнил Ник.
- С вами есть светило. Я вас проведу.
Ник кисло усмехнулся.
- Даже если ты звезда, ты можешь идти там, где не сможем мы. А это означает, что мы должны будем разделиться.
- Скверная идея, - встрепенулась Саня. – Мы команда.
- Надо спросить Руслана, что он по этому поводу думает.
- Ник, ты хочешь сказать, Руслан не считает нас командой?
- Нет-нет. У него своё видение ситуации. Нашего будущего пути.
- Но ты же не хочешь сказать, что он считает, будто мы должны разделяться?
- Нет, не думаю. В одиночку этот путь преодолеть можно, но в десять тысяч раз сложнее, чем с кем-то. Не вижу причин всё усложнять.
- Кто-то идёт, - напряглась Саня.
Из-за дерева вышла Альбина. Ник подвинулся, давая ей место у костра.
- У меня возникла идея по поводу нашего дальнейшего пути, - казалось, Альбина была довольна собой.
- Ты оставила за собой след из синей травы? – с беспокойством произнёс Ник.
- Ну да.
- А по нему нас не найдут разные враги?
- Руслан сказал, никого опасного вокруг нет.
- Так что за идея?
- Нам надо разделиться.
- Зачем? – в один голос спросили Саня и Алексей.
- Мы разные, и для каждого свой оптимальный путь.
- Но это безумие! – всплеснула руками Саня. – Мы едва выживаем впятером, а ты предлагаешь остаться один на один со всеми опасностями всех миров!
- Если мы пойдём вместе, опасностей не убавится. А так мы сумеем найти в себе то, что ведомо лишь нам одним. Каждому своё. Мы станем собой в одиночестве. Это нам поможет.
- Бред, - шепнул Алексей. Альбина услышала и насупилась. Но Саня не подхватила реплику Алексея:
- В одиночестве мы не найдём поддержки друзей. Ничьей поддержки не найдём. Это нам никак не поможет.
- Не всё в жизни даётся благодаря друзьям. Иногда тебе никто, кроме тебя самой, помочь не в силах.
Саня занервничала, услышав женское окончание слова «самой».
- Для тебя это, может, и верно. Мы рады, что мы друзья. Мы вместе, и это делает нас нами. Кто человек без друзей?
- У меня нет друзей, - тихо, но чётко и внятно сказала Альбина. – И это не делает меня хуже. Я – это я. И я звезда. Я не завишу от других. Мой свет всегда ярок. Ничто не погасит его.
- А мы тут о людях говорим, а не о звёздах, - нарочито простодушно ответил Ник, заслышав в голосе Альбины нотки превосходства. – В одиночестве иногда забывают о том, каково это – быть человеком.
- Что ты хочешь этим сказать? – недовольство закипало в Альбине, но она помнила, сколь разрушающе действовали на неё её истерики и как мало пользы они приносили. А истерить уже хотелось. Ей отказывали в человеческих чувствах и человеческом достоинстве.
- Может, для звёзд и лучше идти в одиночестве, а людям стоит держаться вместе? – Ник чуть сощурил глаза. Он понимал, что Альбина ни за что не согласится остаться одной, что сейчас она поймёт свою глупость и откажется от своей идеи. Пусть побурчит, пообижается, но будет с ними, целая и невредимая.
- Значит, мне здесь не рады?
- Отчего же. Ты человек, - спокойно ответил Алексей. – Звезда – это я. Просто я не намерен расставаться с вами.
Альбина проглотила выпад. Ей не хотелось ссориться с ребятами. Не хотелось, даже если они отказываются принимать её после всего, что было. После той сказки, что открылась им и объединила их общей целью. Это чудо словно бы говорило, что есть место, предназначенное для Альбины, место, где её не прогонят, где её примут и полюбят. Чудо на чердаке пропитало воздух надеждой, что есть на свете счастье – быть собой и быть на своём месте одновременно. Когда тебе воздают по заслугам, восхищаются тобой за твои достижения. Неужели они не понимают, что их место – не то же самое, что её место? Да, они стояли бы рядом, но «рядом» не значит «на одном и том же месте».
- Брось, Альбина. Никто никого не оставит и не отпустит одного.
- Ой, да неужели? – дала волю раздражению Альбина.
- Ну ты что, не хочешь работать на команду?
- А смысл, если к моему мнению никто не прислушивается?
- В том-то и дело. Коллектив отбирает то, что лучше для всех.
- Но все тоже могут быть неправы.
- Но это менее вероятно.
- Но вероятность ненулевая!
- И что? Всё равно меньше.
Альбина не очень сознавала, что раздражение нарастает из-за неравных сил в словесном поединке. Саня, Ник и Алексей сменяли друг друга, бросая фразы быстро и спокойно. Она была одна и почти на нервах. Но если она скажет: «Вы неправильно атакуете, потому что вы вместе, вас больше, я так не могу», то признает, что коллектив сильнее. А она должна быть самой сильной. Должна самой себе. Иначе её растопчут и оплюют. Все будут показывать пальцем, смеясь: «Это она-то мнила, что самая-пресамая?» Подадут ей плохонькое место, полагая, что проявляют милость… Отчего, отчего они не могут просто с ней согласиться? Сказать простое «да, ты права». Ведь прекрасно сознают, что это неправильно – оставлять кого-то в одиночестве. И оставили. Вот прямо сейчас. Она одна против них. Усмешка в глазах Ника. «Никогда тебя одну не оставим». Ник Вест, ты вообще подозреваешь, сколько двуличия в твоих словах?
- Мы пытаемся помочь всем в равной степени, в том числе тебе, - предпринял ещё одну попытку унять Альбину Ник. – Мы считаем, что так лучше. Мы о тебе заботимся, ты слышишь?
- Может, я лучше знаю, что для меня лучше, - задрала нос Альбина, морщась.
- Ну и сиди одна! – выпалила Саня. – Не хочешь дружить с нами – не надо.
Альбина собиралась горько усмехнуться, ибо она хотела дружить, но передумала являть миру свои искренние чувства:
- Я не нуждаюсь в вашей дружбе. И если мне случится идти за сокровищами одной, то я дойду одна.
Ник не удержал снисходительной улыбки. «Подумать только, какие мы гордые». Альбина заметила это и, не сдержавшись, несильно, но ощутимо ткнула Ника в бок.
- И мои решения – не предмет для ваших насмешек. Я себя знаю, а вы меня – нет.
- Но ты не знаешь нас и не можешь знать, что лучше для нас, - гнула свою линию Саня. – А мы все решили, что лучше вместе. Каждый из нас. И это всех, кроме тебя, устраивает.
- Всё, хватит, Санёк, - Ник потёр бок. – Бессмысленный спор. Неужели кто-то из вас серьёзно верит в то, что Альбина пойдёт одна?
Алексей едва слышно вздохнул, ибо такой вариант событий означал его победу и был ему очень на руку. Саня притихла, осознавая, как тяжело идти в одиночку. Теперь и ей казалось, что Альбина говорила не всерьёз.
- Стало быть, моё слово вообще ничего не значит? – прошипела Альбина, давя не то стон, не то всхлип – она сама не знала, что именно сделала бы, останься одна в своей комнате, а не здесь, под чужими взглядами.
- Ты хоть понимаешь, что такое одиночество? – Ник пристально смотрел в серые глаза Альбины, надеясь твёрдостью своего взгляда и голоса внушить раздёрганной девочке спокойствие. – Понимаешь, на что ты себя обрекаешь, оставаясь одна?
- Об одиночестве я знаю лучше вас всех. А больше всего чувствуешь себя одинокой рядом с чужими людьми, которым плевать на твоё мнение, на твои желания, на твои чувства и твой комфорт.
- Когда я говорил, что нам на тебя плевать?
- Вот только что. Ты топчешь моё достоинство, отвергая мои идеи и не воспринимая меня всерьёз.
Ник чуть нарочито округлил глаза.
- Я что делаю?
- По-моему, Альбина, ты уже просто не знаешь, как ещё больше всем досадить, - подал голос Алексей. – Тебе выразили все знаки приветствия и дружелюбия, сказали, что готовы идти с тобой и заботиться о тебе. Даже если ты не часть команды. И не хочешь ею быть.
Альбина стиснула зубы. «Только не сорваться на крик».
- А в ответ ты обвиняешь нас в том, чего мы не делали, наполняешь простые слова жутким, извращённым смыслом и сеешь раздор. Что мы должны делать, по твоему мнению?
- По моему мнению, очень хитро переводить стрелки и обвинять меня в том, что я вношу раздор, хотя делаешь это ты сам, - Альбине стоило огромных усилий выговорить эти слова голосом, близким к обычному, ибо её трясло от осознания собственной правоты, и хотелось плакать. – Ты только что пытался внушить Сане и Нику, что хуже меня поискать по всем мирам. Что я – не часть команды, что пророчество не обо мне, а о тебе. Между тем, аргументов у тебя нет. Ты манипулируешь остальными, пытаясь сыграть на их симпатиях и антипатиях, а не на фактах, которые могли бы точно показать, кто из нас звезда.
- Но разве я неверно выразил то, что испытывают остальные по отношению к тебе? – Алексей оценивающе посмотрел на Саню и Ника, пытаясь придать взгляду больше простоты и мягкости.
- Если я тоже отношусь к остальным, то нет, - раздался голос Руслана. Он стоял за спиной Алексея, глаза его были закрыты.
- Давно ты здесь стоишь? – поинтересовался Алексей.
- Нет. Но я примерно понимаю смысл разговора в моё отсутствие. По крайней мере, той части, где вы говорили об отношениях в команде, - Руслан сел между Алексеем и Саней. – И я прекрасно вижу, что когда ты решил сказать Альбине правду в глаза, то подобрал формулировку, способную задеть её. Она, отвечая тебе тем же, не задела тебя ничуть и не вносила в разговор негативных эмоций.
- Ну как сказать…
- Сказать как есть, Санёк. Я прекрасно вижу, что в ней не было желания принизить Алексея во время её последней реплики.
- Но ты же не считаешь, что идея Альбины разделиться и идти каждому в одиночестве хорошая? – устало произнёс Ник.
- Разделиться? – Руслан удивлённо взглянул на Альбину.
- Если твоё зрение покажет один путь, по Саниной карте будет видно, что лучший путь другой, а ключ укажет на третий, что мы будем делать? – Альбина секунду вглядывалась в тёмные глаза Руслана и, не найдя осуждения, облегчённо выдохнула. Хоть кто-то её не отталкивает.
- Не знаю. Моё зрение может показывать не то, что нужно, если я сам не буду понимать, что именно я ищу. Карте и ключу я доверяю больше, чем себе.
- Но и они могут противоречить друг другу! Мы же не знаем, кто их создал!
- Но их нашли вместе. Ты достала их с потолка в комнате Ника.
- А я больше верю твоему зрению, - Саня сжала руку Руслана. – Не говори, что оно не заслуживает доверия. Оно нас спасало не раз.
- Звучит логично. Ключ и карта показывают один и тот же путь, - Ник бросил взгляд на Саню, потом на Альбину. – А это значит, что у нас нет оснований разделяться. По крайней мере, пока.
- Поживём – увидим, - вздохнул Алексей. – Так что докладывает доблестная разведка?
- Населённый пункт неподалёку. Город, по всей видимости, развит на уровне средневековья. Чуть дальше замок. Феодалы – турниры – пиры – геральдика – всё вот это вот.
- Антисанитария, чума, отсутствие гигиены, просто прелестно, - вздохнул Ник. – Из колодца воду пить можно, из рек и ручьёв – ни-ни.
- А если пить древесный или фруктовый сок? – поинтересовался Алексей. – Или, кто знает, удастся раздобыть бутылку вина?
- Не уверен. Вот пиво можно. Его варили, поэтому вредоносные микроорганизмы уничтожены.
Все, кроме Ника, поморщились.
- Да, знаю, противно. Но это лучше, чем загнуться с животом. И по одежде мы вряд ли впишемся, так что будьте осторожны. Шутки про инквизицию больше не шутки. Особенно для экстрасенсов и обладателей магических артефактов вроде карты или ключа звезды.
Глава 21
Рассвет был хмурым и холодным. В путь выдвинулись лесной тропой. Идти через средневековый город с кучей современных вещей в рюкзаках было плохой идеей – это признали все. Саня мяла уголок карты, надеясь отыскать мир, по которому они шли. Альбина переобулась в сапоги, чтобы не оставлять за собой след из покойницкой травы, но продолжала думать, как мог бы им помочь её кулон, работай он в полную силу, как в замороженном городе. Руслан шёл впереди с закрытыми глазами, осматривая местность на предмет опасностей.
Целью они избрали замок, располагавшийся в двух часах пешего пути от колодца. Необходимо было разузнать хоть что-нибудь о звезде Кли и о порталах, книги же были привилегией богачей-феодалов и монастырских библиотек. Монастыря поблизости не было, впрочем, путешественники сомневались, что монахи-католики сохранили бы информацию о звезде, не упомянутой в Библии, Евангелиях и богословских сочинениях. Конечно, был ещё шанс встретить каких-нибудь мудрецов-отшельников, возможно, сохранивших сказания варваров или труды еретиков. Алексей и Ник вполголоса обсуждали, стоит ли доверять ещё не найденным источникам информации.
- А ты уверен, что нас пустят в замок? – спросил Алексей Руслана. – Что мы скажем феодалу?
- Феодал сейчас на охоте, - ответил Руслан, жмурясь. – Совсем скоро мы окажемся рядом и поможем ему поймать зверушку. Он в ответ может пригласить нас к себе. Человек недурной, зла от него ждать не нужно.
- Что за зверь? Почему ты уверен, что мы ему поможем? Это в наших силах? – Ник вытащил из рюкзака нож.
- Шустрый мелкий хищник. Прыгает по деревьям, - Руслан остановился, жмурясь и вертя головой. – Вон там, видите? Хотя нет, не видите. Он за деревьями. Петляет вокруг нас по веткам.
- Ой, я видел, - прошептала Саня. – Тёмненький, с жёлтой грудкой.
- Куница, - догадался Алексей. Руслан кивнул. Ник убрал нож.
- Охотники приближаются. Надо им помочь. Бросьте что-нибудь лёгкое, но крупное, туда и туда, живее!
Саня убрала карту, пинком сбила пару крупных грибов и протянула один Алексею.
- Куда именно пулять?
- Просто куда-нибудь туда. Испугайте зверя.
На меткость ни один из двух бросков не претендовал, но желаемого ребята добились: куница, услышав шум веток в двух сторонах, не рискнула прыгать ни в одну и выбрала именно тот путь, на котором её настигла стрела с серым оперением. Тушка зверька с глухим звуком упала на землю, где её подобрал появившийся из-за кустов охотник средних лет, полноватый, с тёмными усами и густыми бровями. Он был в сером средневековом одеянии из дорогой ткани, отделанном мехами и золотой вышивкой. Колчан за спиной охотника, полный стрел с серым оперением, был также богато отделан.
- Кланяйтесь, - шепнул Руслан товарищам и склонился перед охотником. Альбина неловко присела, остальные согнулись в поясе.
- Кто вы такие и что делаете на моей земле? – спросил феодал по-английски. Голос у него был низкий, дикция страдала.
- Приветствуем властелина сих земель, - ответил на чистом английском Ник. – Мы были присланы сюда нашей госпожой в надежде на помощь с вашей стороны, сэр.
- Кто же ваша госпожа? Я что-то не припомню, у кого из моих знакомых дам были столь странно одетые слуги, - феодал с недоумением разглядывал путников.
- Нашу госпожу зовут Кли, сэр. Её владения расположены далеко на севере. Она послала гонцов во все земли, чтобы найти упоминания о своей семейной реликвии, украденной разбойниками несколько веков назад. Нам велено выразить от её имени знак уважения и дружбы всем, кто окажет нам помощь и поделится знаниями о её предках.
- Госпожа Кли не знает чего-то о своих предках? – феодал поднял брови. – Как же такое возможно – дворянке не знать своих предков?
- Это непростое знание, сэр, - Ник подбирал слова, - долгое время с переменным успехом идёт война, и легенда гласит, что есть оружие, обладающее волшебной силой, которое поможет истинным наследникам рода Кли выстоять в любой схватке. Все записи о нём были изъяты кем-то из предков госпожи, а может, одним из её врагов. Сейчас, пока госпожа заключила перемирие, она ищет упоминания о легендарных обладателях оружия. В войне погибли все её родственники, и рассказать о предках, спасавших северную землю, ей никто не может. Она надеется отыскать сведения в чужих землях и окончить войну.
- Хм, занятно… А я-то считал, что знаю всех обладателей волшебных мечей, - охотник задумчиво покрутил ус.
- Эх мы и тупанули, - шепнул Ник Руслану, - в средние века шпаг ещё не было.
- Но звезда Кли была. Может, у неё были до того другие клинки?
- Однако вы слишком молоды. Чтобы проделать такой долгий путь пешком, вы должны были отправиться на поиски в детстве.
- Нас подвозили старшие гонцы. Они оставались в более холодных и суровых землях, а нас отправили в более благоприятные места.
- Что ж, тогда добро пожаловать в Серый феод, - провозгласил охотник. – Моё имя Гальфрид Сент-Клер, я граф Серых земель, и двери моих замков всегда открыты для госпожи Кли и её посланников. Будьте моими гостями и расскажите о вашей госпоже, а я помогу вам, чем сумею.
Ещё раз поклонившись, ребята последовали за графом Сент-Клером. Того неподалёку ждал слуга с двумя лошадьми. Отдав слуге убитую куницу и велев ехать шагом, граф сел в седло и медленно направился к замку. Ник тем временем перевёл с английского все непонятные другим слова, чтобы остальные вникли в суть диалога полностью.
Когда вдали показался замок, солнце поднялось уже довольно высоко. Долго взбирались на холм, пока не очутились перед воротами, над которыми висел красный штандарт с изображением серого цветка. Мост опустили не сразу, отчего граф принялся бранить нерадивых дозорных, как только въехал во двор. Ребята ожидали комментариев от Руслана, но тот лишь осматривал замок волшебным зрением, изредка открывая глаза. К графу Сент-Клеру тем временем подошла служанка, полная женщина лет сорока. На гостей она смотрела с неприязнью, но вскоре удалилась, получив распоряжения насчёт обеда.
- Старуха считает, что вы вражеские шпионы, - с усмешкой проговорил граф Сент-Клер, - мол, специально подослали молоденьких, странно одетых, с которых и спросить-то нечего. А я ведь абсолютно не намерен ни с кем воевать из моих соседей, и все об этом знают. Любые богатства, территории, книги можно купить и продать. Если вы на самом деле ищете какие-то другие сведения в моей библиотеке, лучше бы вам сознаться сейчас. Людей здесь, конечно, мало, но вооружены они лучше вас. Будете упрямиться – доживёте остаток дней в темнице.
- Что вы, ваше сиятельство, - улыбнулся Алексей, - у нас и в мыслях не было вас обманывать. Коль скажем неправду – значит, сами не знаем, что это ложь, и так же, как вы, обмануты.
- Нам поклясться на Библии? На вашем мече? – спросил Ник.
- А толку-то? Один клялся, - граф махнул рукой в сторону железной клетки, висевшей под одним из эркеров. Внутри лежал кто-то тощий и грязный.
- Труп? – прошептала Альбина.
- Что? – хрипло переспросил граф.
- Она спрашивает, мёртв ли ваш пленник, - перевёл Ник.
- Нет ещё. Кормлю его, негодяя этакого.
- Так как же нам доказать чистоту наших намерений? – спросил Ник.
- Назвать ваши имена, имена ваших отцов, вашего настоящего господина и истинную цель визита.
- Моё имя Николас Вест, я сын мажордома госпожи Кли Вильяма Веста, - ничуть не смутившись, ответил Ник. Перед остальными встала задача сочинить легенду, хоть сколько-нибудь похожую на правду.
- Роланд, сын Альберта Кровавого, прохожу обучение во владениях госпожи Кли, - ляпнул Руслан, забыв, как переводится на английский слово «комар», и приложив к имени отца ассоциацию, связанную с комарами.
- Александр, сын начальника стражи госпожи Кли Герарда Пи, - Саня решила, что быть простолюдином проще, ибо благородным манерам она всё равно не обучена, и спроса с неё будет меньше.
- Элиас Трувор, сын Виктора Трувора Непобедимого, - улыбнулся Алексей, смакуя имя из отечественной истории, - как и Роланд, прохожу обучение во владениях госпожи Кли.
- Альбина Майкл, дочь лекаря Пола Майкла, служанка госпожи Кли, - Альбине вовсе не нравилось происходящее, речь графа она понимала с трудом, перспектива заточения в клетке не радовала, а служанка почему-то больше всего косилась на неё.
- Мы прибыли в ваши земли, чтобы просить вашего разрешения искать сведения о госпоже Кли, всех, кто носил её имя, её легендарном оружии и иных вещах, связанных с ней, чтобы она могла победить врагов и восстановить мир в своих владениях, оградив их от посягательств соседей.
- Почему я раньше никогда не слышал о феоде Кли? А также об Альберте Кровавом и Викторе Труворе Непобедимом? – грозно спросил граф Сент-Клер, нависая над детьми. Альбина невольно схватила Руслана за руку, и тот мягко пожал её холодную ладонь, согрев. «Не надо бояться», - поняла девочка.
- Мы слишком далеко от вас и редко ищем контакты с вашими соседями, ибо у нас есть всё, чтобы себя обеспечивать. Если бы не междоусобные войны, госпожа Кли и её соседи были бы обладателями богатейших земель в мире. Но теперь мы имеем то, что имеем, - вздохнул Ник.
Граф расхохотался.
- Ну-ну, а вы так уж и испугались! Проверил я вас, проверил, чудные посланцы. Вижу по одежде, что издалека прибыли. Всё люди мои не могут наглядеться на девицу без котты.
- Не принято у нас так, - скромно ответил Ник.
- Так ступайте в палас, вам приготовят комнаты, а скоро будет готов и обед. Марта, проводи их.
Служанка не переставала сверлить взглядом Альбину, однако молча проводила путешественников внутрь замка и отперла пять небольших комнат, светлых, но холодных. Спустя пять минут Марта вернулась и всучила каждому из странных гостей штаны и рубахи изо льна, а Альбине принесла платье. Девочка попыталась отказаться, но, видя в глазах служанки угрозу скорой расправы над бесстыдницей, носящей брюки, решила всё же переодеться. Платье было неудобным, и в нём было холодно, отчего поначалу Альбина страдала. Руслан, обходивший комнаты остальных, пояснил, что льняная рубаха защищала и от холода, и от жёсткой ткани платья, поэтому её надо надеть под платье. Впрочем, даже правильно одевшись, Альбина не снискала расположения служанки, пришедшей топить камин, и вновь прочла в её взгляде угрозу, какую именно – было неясно.
Остальные переодеваться не стали и просто сложили подарки графа в сумки и рюкзаки. Саня едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, глядя на Альбину. Девушка была готова признать, что стратегия выдавать себя за парня верна и выгодна, но виду не подала. Оставить в комнате коньки фигуристка не решилась и, убедившись, что длина платья позволяет скрыть обувь, вновь сменила сапоги на коньки. Алексей также нёс коньки при себе.
Пиршественный зал встретил гостей графа теплом давно растопленного камина. Стены были украшены гобеленами, напротив камина висел щит с уже знакомым серым цветком на красном фоне. Хозяин замка сидел во главе длинного стола.
- Прошу за стол! – граф Сент-Клер был в приподнятом настроении. – Я давненько не принимал гостей. Соседи предпочитают строить интриги да воевать между собой. Я в это не ввязываюсь. Уже говорил вам. Вот они и не приезжают. Им турниры надобно да военные союзы. А я не желаю ни с кем воевать.
Руслан и Алексей как самые знатные по легенде люди сели ближе к графу, следом сел Ник, потом Альбина и Саня. Слуги внесли в зал несколько блюд с кушаньями и бокалы с вином.
- В ваших землях производят вина? – граф покрутил ус.
- Нет, ваше сиятельство. Покупаем, - ответил Ник Вест.
- У кого?
Ник чуть помедлил.
- Быть может, вы хотите предложить торговлю вашими винами нашей госпоже, ваше сиятельство?
- Умён не по годам, - хохотнул граф. – А она молода, ваша госпожа?
- Война отняла молодость её души, ваше сиятельство. Она не ищет брака, она ищет лишь способ прекратить кровопролитие, опустошающее её земли и казну.
- А каков размер казны?
- Жалование платит скромное, бережёт деньги на будущее возобновление сражений. Сколько именно, судить не берусь.
- Могла бы отыскать себе мужа, он защитил бы её от врагов. Или нанять наёмников. Что же ей мешает?
- Желание остаться независимой, ваше сиятельство, - вспомнила нужные английские слова Альбина. Граф поднял бровь:
- Не зависимой от мужчин? Женщина? Вы вообще христианской веры?
- Да, ваше сиятельство, - вступил в разговор Алексей. – Позвольте заметить, у вина дивный вкус. Мужчины не сумели защитить её, и она решила защищать себя сама. Когда сражаешься в одиночку, тебя не предадут.
Альбина не рискнула пить вино, сделала вид, что пригубила из бокала, и взяла печёное яблоко. Как иронично, что теперь Алексей привёл аргумент в пользу её идеи. Саня не поймёт половины на английском, Ник лихорадочно соображает, как более ловко соврать, только Руслан, кажется, бдит и понимает истинную сущность Алексея.
- А то я бы… не прочь жениться ещё раз, - граф принялся за цыплёнка, вырвав ножку и держа её рукой. – Мог бы договориться с её недругами.
- Госпожа Кли не давала нам таких полномочий, - шепнул Руслан Нику, чтобы тот перевёл. Ник пересказал слова Руслана по-английски. Граф Сент-Клер вздохнул.
- Жена моя скончалась, рожая третьего ребёнка. Девочка не протянула и трёх часов. Не успели ни наречь, ни крестить. А сыновья мои давно выросли. Старший, сэр Тайрон, был одним из лучших рыцарей во всей округе, он погиб в походе против иноверцев. Младший, Мэйсон, отправился в монастырь. Принял постриг, хотел посвятить свою жизнь Всевышнему, а потом что-то пошло не так. Примерно год назад гонец принёс весть из монастыря, что Мэйсон сбежал. Я искал, монахи искали, да никто не нашёл. Я один остался, а денег у меня не то чтобы мало. О жене-то могу позаботиться. Не станет она тосковать в моём дворце.
- Пусть расскажет о волшебных мечах, - напомнил Руслан Нику.
- Ваше сиятельство, при знакомстве вы упомянули об обладателях волшебных мечей, в числе которых может находиться легендарное оружие рода Кли, - Ник аккуратно оторвал крылышко цыплёнка. – Не будете ли вы столь любезны, чтобы поведать нам чуть больше?
- О мечах? Видать, вы и правда издалека пришли, раз не слышали о мечах, - граф дожевал ножку и допил вино, слуга тут же наполнил его бокал вновь. – Странный у вас феод. Женщины не носят котты, священники не проповедуют смирение жены перед мужем и господином. Вам бы не поверили в городе.
- В городе, что неподалёку от вашего замка? – уточнил Ник.
- Да. В Сером городе. Отчего вы не пошли туда?
Ник прямо объяснил причину.
- Город-то мой тоже меня не слушает. Как жёны ваших земель не слушают мужей. Хотят вольности, а земля-то моя. Все они – мои слуги и обязаны уважать меня и платить налог. Я полагал, вы соглядатаи бургомистра. Они бы стали разнюхивать про мечи и дрязги между графами, чтобы потом подкупить моих врагов. Только вот в чём беда, слишком вы странные для соглядатаев. Те были бы неприметно одетые, может, как купцы ограбленные из соседних городов. Помощи просили бы денежной, сулили что-нибудь. Больно уж хитрый план для бургомистра этаких чудных чужеземцев подсылать.
- Вы бы хотели направить врагов госпожи Кли на Серый город, чтобы те покорили горожан, отказывающихся платить налог в вашу казну, а вы бы жили с супругой припеваючи, верно? – уточнил Алексей, дожёвывая кусок мясного пирога.
- Далеко пойдёте, юноша, - граф хитро улыбнулся. – Северные земли не плодороднее наших, враги, согласившись на перемирие, показали, что их карманы тоже не выдерживают войну. Денег Серого города хватило бы на всех. Тамошние богачи несправедливо жируют.
- И всё же, ваше сиятельство, расскажите, пожалуйста, о мечах.
- Взгляните на герб рода Сент-Клер, - ткнул пальцем граф в сторону щита на стене. – Когда-то давно наш великий предок Сэмюэл Сент-Клер стал свидетелем битвы рыцарей, что нашли в глубине лесов камень, подобный алмазу. В нём были всажены мечи, и было написано, что мечи волшебные. Ни один меч, сделанный человеком, не сможет выстоять в бою против них. Один же из этих мечей будет сильнее своих собратьев. Когда все народы покорятся волшебным мечам, самый сильный меч покорит себе собратьев. Вот и решили рыцари узнать, кому достался самый сильный меч. Вступили в схватку, надеясь одолеть друг друга и заполучить мощнейшее оружие. Никто не остался в живых. Мой предок видел, как жажда крови наполняет их очи, как становились сыны достойных отцов похожими на диких зверей, борясь за власть. Он не взял в руки ни одного меча, отошёл в сторону и видел их гибель. После он встал на колени у камня, за которым укрылся от ярости своих спутников, и молился о том, чтобы никогда не ведать такого искушения и, получив силу, творить лишь добрые дела. И из камня, возле которого он молился, вырос серый цветок. К тому времени солнце зашло, была глубокая ночь, новолуние, лишь звёзды светили с небес. И мой предок, дивясь чудесному цветку, не заметил, как из тьмы вышел незнакомый рыцарь в чёрных латах и с чёрным мечом в руке. Он хотел срубить серый цветок, и мой предок попытался отстоять это чудо. Он лишился оружия, но не отошёл от камня и закрыл цветок своим телом. Но когда чёрный воин нанёс удар, предок мой не был ранен. Он закрыл глаза, готовясь к смерти, а когда открыл, не было рядом никого, а из камня вместо цветка торчал меч. Он обладал схожими силами с теми мечами, что погубили его товарищей. Сэмюэл Сент-Клер разыскал наследников своих друзей и вручил им мечи, завещав хранить мир и дружбу отцов. Но после его слова были забыты. Лишь герб Сент-Клеров запечатлел завет сэра Сэмюэла – серый цветок на красном фоне цвета пролитой крови и девиз «Bene facere».
- Поступай правильно, - по-русски перевёл Ник.
- Вы там вообще о чём? – поинтересовалась Саня. – Я так бегло не могу, а он ещё и неразборчиво говорит.
- Мы тебе всё расскажем потом, - Альбине было тяжело, но она вслушивалась в речь графа и смотрела на серый цветок. Серый феод, Серый город, серый цветок…
- Мы никогда не были самыми воинственными, хотя кровь портить умели, - продолжал граф, принимаясь за зайца. – Меч наш звался Грэй и первое время исправно служил в поединках. Никому, кроме графов других феодов, у которых были другие мечи – Рэд, Грин, Уайт, их довольно много, - Грэй не уступал победу. По легенде, мечи могут сражаться без хозяев. Выглядит это так, будто бы их держат в руках невидимки, искуснейшие воины. Но потом меч раскапризничался. Отказался слушаться Сент-Клеров, был заперт в подземном хранилище и никого к себе не подпускал. То порезать хочет, то руку жжёт даже через железную перчатку. А когда хотел, сам вылетал из своей темницы и давался в руки кому угодно. Слыханное ли дело – мальчишке, чудом уцелевшему в битве, когда враги взяли замок. Глухонемой служанке, которую в другую осаду выгнали наружу, чтобы не кормить. Оскопил половину вражеского отряда из-за какой-то девки, ужас просто. И это преданный роду меч, волшебный, созданный для великих дел! Мне в руки не давался никогда. Сэр Тайрон пробовал, говорит, слишком тяжёл меч. А Мэйсон и слышать не хотел о том, чтобы воевать. Учился воинскому делу прилежно, но без желания, чтобы меня порадовать только. Я и благословил его идти в монастырь, потому что видел – не его это всё. За книжками больше сидел, молился много, всё истину искал. Плохой из него вышел бы феодал.
Граф Сент-Клер молча покрутил ус.
- Вот так вот и живём. Без помощи волшебного меча выигрываем. Договариваемся, торгуем с другими феодами, городами. Наш предок не воевал после того случая, и мы, надеюсь, не будем. А мечей волшебных полный список известен. В библиотеке нашей хранится. И всех графов-обладателей я знаю лично. А о вашей госпоже в легенде ни слова не сказано.
Глава 22
- Странный он, этот граф, - протянула Саня после того, как Ник пересказал ей все разговоры за обеденным столом. – Как-то это не очень храбро – отлынивать от турниров, войн. Он же воин, обладатель волшебного меча! Где же его мужественность?
- Ой, не пофигу ли? Дал нам покопаться в библиотеке, и ладно, - Альбина стащила с полки очередной фолиант и положила на стол. Солнце светило ярко, в библиотеке никого, кроме них, не было. Руслан и Алексей пытались вычленить из потока неразборчивых букв нечто, похожее на «Кли», но пока поиски их не увенчались успехом.
- Не пофигу, - протянул Руслан. – Вы слышали, что он говорил о мече? Грэй приходил на помощь тем, кто в нём нуждался. Незнатным, сирым, убогим, обиженным. А граф считает, что благородство имени и крови важнее добрых дел. Выгнал слуг за пределы замка, чтобы не кормить. Готов продать чужеземцам горожан Серого города. А что там за люди, мы не знаем.
- Уверен, и среди бюргеров найдутся подобные ему, - Алексей захлопнул фолиант. – Тоже будут готовы подкупить посланцев северной госпожи, чтобы свергнуть графа и жить припеваючи. Ник, кстати, почему ты перевёл Кли в женском роде?
- В английском нет родов. Только «он» и «она» - вот и всё.
- «Госпожа Кли», а не «господин Кли».
Альбина чуть заметно улыбнулась.
- Слово «звезда» женского рода. В пророчестве говорится «она», - отчеканил Ник, глядя на Альбину. Девочка перестала улыбаться.
- Мы так не управимся до вечера, - проговорила она, - надо как-то оптимизировать поиски. Может, имеет смысл искать знак Кли? Звезду с восемью лучами?
- Да тут иллюстрации иногда прямо в тексте. Вот, смотри, я без понятия, что это за загогулина, но это явно не буква, - ткнул в страницу Алексей.
- А в бабушкином молитвослове иногда слова сокращались до нескольких букв и непонятных знаков, - добавила Саня. – То есть если ты не знаешь условных обозначений и старославянского, то ничего не поймёшь.
- А твоё зрение нам никак не поможет? – спросил Ник Руслана. Тот зажмурился на несколько секунд, оглядывая полки, потом метнулся к одной из них и стянул тонкий том с широкими страницами. Распахнув его где-то посередине, юный волшебник принялся листать страницы, но вскоре вздохнул и открыл глаза.
- Только ты можешь это прочесть, Ник. И то надо, чтобы выполнилось какое-то условие. Не понимаю, что должно произойти, чтобы скрытое в этой книге стало явным. Но мы очень близки к тому, чтобы раскрыть тайну.
- Невидимые чернила? Тайный шифр? – воодушевился Алексей.
- Тайник в книге? – предположила Альбина.
- Нет, не то. Что-то не то, несколько страниц светится, но ни на одной из них нет того, что нам нужно. Вот. Можете просмотреть.
Все столпились возле Руслана.
- Так, дайте. Это надо внимательно изучать, - Алексей выхватил книгу и положил на стол.
- Вроде было сказано, что только я могу это прочесть, - нахмурился Ник. – Подвинься.
Ник и Саня встали по обе руки от Алексея. Склонившись втроём над страницами, они полностью закрыли обзор Альбине. Увидев, как Руслан вновь жмурится, Альбина поняла, что отвоёвывать место над книгой ей придётся в одиночестве, и постаралась молча протиснуться между Ником и Алексеем. Два локтя бесцеремонно отпихнули её назад.
- Вообще-то я имею право первой узнать о себе, - тихо и с нажимом сказала Альбина.
- А кто сказал, что речь о тебе? – улыбнулся Алексей. – Мы, кажется, договорились – пока что ни один из нас не называет себя звездой.
- Но тогда мы имеем равные права на чтение этой книги. Отодвинься.
- Нет, - коротко бросил Алексей, возвращаясь к просмотру непонятных букв. Альбина предприняла ещё одну попытку проникнуть к источнику информации, на сей раз её оттолкнула Саня.
- Сказали – не лезь! Что неясного?
- Почему я должна ждать? Все читают, кроме меня!
- Руслан не читает. А, нет, читает. Ну и ладно, - Саня нарочно повернулась так, чтобы загородить собой как можно больше места. Альбина возмущённо фыркнула и скрестила руки на груди. Дурацкое платье становилось всё более неудобным, эти нахалы опять давали понять, что ей среди них не место, и даже самый вежливый нахал не стремился объяснить ей, что происходит. Отступать Альбина не хотела, но и просто стоять рядом, ничего не видя и не делая, было глупо.
- Что хоть мы должны сделать? Примерно хотя бы? – Ник чувствовал себя глупо. Он понимал, что на него полагаются другие, но в чём состоит задача, понять не мог.
- Этой информации пока на страницах нет, - ответил Руслан, вглядываясь волшебным зрением в книгу. – Она так хорошо спрятана, что никто, кроме нас, не может её обнаружить, и никто, кроме тебя, не может её прочесть. Мы должны как-то призвать эту информацию… открыть… попросить, чтобы она открылась…
- Призываю! – негромко, но пафосно воскликнул Алексей, властно подняв руку над страницей и заходясь смехом. – А давайте ради шутки реально кого-нибудь вызовем, а?
- На нас и так косо смотрят. Не шути с инквизицией, - хмуро ответил Руслан. Он прекрасно видел, что книга никогда не откроет секрет Алексею, но сказать об этом вслух значило вновь разжечь вражду между двумя претендентами на небесный путь и золотую шпагу.
- Ну ладно-ладно, ты прав. Никого не призываю, - Алексей помотал рукой в воздухе, якобы рассеивая эффект начатого призыва.
- Это должны быть какие-то действия? Какие-то слова? – гадала Саня. – Может, карта нам должна помочь?
- Или ключ, - подала голос насупленная Альбина. Ей хотелось напомнить, что она тоже здесь, с ними, что на неё можно полагаться.
- Не карта и не ключ. Какие-то слова. Простые, не специальные вроде заклинания или пароля. Мы должны говорить над страницами, и тогда всё откроется. Кажется, так, - Руслан открыл глаза.
- И о чём же нам говорить? – Алексей обвёл взглядом остальных, дойдя до Альбины, чуть сощурился и быстро отвёл взгляд.
- Этого я не вижу. Просто говорите над страницами, - Руслан подошёл ближе, чтобы и его слова звучали над книгой. – И да, нужны все, чтобы это сработало наверняка.
Алексей был не нужен, но Руслан промолчал. Саня неохотно подвинулась, давая Альбине протиснуться к книге. Альбина понимала, что если бы не слова Руслана, то её и дальше оттесняли бы, и радости от доступа к книге не прибавилось.
- Дайте просмотреть. Я же ничего не читала, - Альбина пролистала несколько страниц назад и принялась выискивать восьмилучную звезду на полях.
- Не знал, что ты умеешь читать, - усмехнулся Алексей.
- Что, прости?
- Что ты умеешь читать готические староанглийские буквы. Прощаю.
Альбина побледнела.
- Это уже из рук вон, - девочке стоило немалых усилий сделать голос спокойным, губы её дрожали. – С каких пор можно оскорблять человека вот так вот? Просто ни за что?
- Опять выискиваешь оскорбления там, где их нет?
- О, разве нет? – Альбина не сумела скрыть язвительность. – Хорошо. Вы трое, скажите, это нормально? Было оскорбление или нет?
- Сегодня фраза «не уметь читать» была применена по меньшей мере десяток раз в контексте «не уметь читать готические староанглийские слова», - спокойно ответил Ник.
- Но если ты умеешь, так расскажи, о чём тут написано, - поддела Саня.
- Это не имеет значения, - попытался загасить ссору Руслан.
- Что не имеет значения? Что меня оскорбили? Мои чувства, моя честь не имеет значения? – Альбина пристально, с вызовом вгляделась в тёмные блестящие глаза мальчика.
- То, что написано на этих страницах, не имеет значения. Равно как и то, умеем ли мы читать старые тексты на чужих языках или нет.
- Лично ты видишь в словах Алексея оскорбление? Или, может, у меня глюки? Давай, ответь, всевидящий наш, благородный наш, тот, кто способен взять Грэя в руки и удержать его! Что же ты молчишь? Мне надо позвать его из подвалов, чтобы защищать мою честь?
- О боже, успокойся! – взревела Саня, закатывая глаза. – С тобой просто невозможно рядом находиться и не сдохнуть от того, что ты творишь! Да кто вообще выдумал, что за лёгкие подколы приятелей надо вызывать мечи и крошить всех в капусту?
- Ещё и в библиотеке. В гостях, - вставил Ник.
- Почему ты такая неадекватная? Неужели ты так ведёшь себя со всеми? Или это только нам «повезло»? – Саня изобразила кавычки в воздухе движением пальцев.
Видя, как воспоминания о нелёгких отношениях в классе тёмной волной захлёстывают голову и горло Альбины, Руслан мучительно выискивал способ остановить их.
- Альбина вполне адекватна, - громко и чуть властно произнёс он.
Саня, Ник и Алексей недоверчиво взглянули на Руслана.
- Она единственная из нас одета по местной моде, единственная из нас вписана в местный быт, единственная из нас думает категориями, полностью уместными в этом конкретном месте в это конкретное время. Здесь за честь заступаются в поединках. И идея с мечом просто блестящая. Грэй мог быть изготовлен тем же мастером или в той же мастерской, что и шпага. Грэй может рассказать нам правду. И если граф допустил нас до книг, то очень не факт, что допустит до меча. Это – его семейная реликвия. До тех пор, пока Грэй сам не выберется из хранилища, мы с ним поговорить не сможем. Его надо каким-то образом вызвать. На защиту обиженных. Спасибо тебе, Альбина. Ты нам очень помогла.
Альбина давно мечтала услышать, что она к месту. Она желала, она надеялась, что однажды в трудную минуту окажется не одна, что рядом будет тот, кто примет её и поддержит, какая бы буря ни бушевала вокруг них – или внутри неё. Как и тогда, на крыше, она почувствовала, как сердце щемит от нежданных, страстно желанных слов – «ты нужна, ты своя», и поняла, что сейчас вот-вот расплачется. На глазах у всех.
Отворачиваться, тем не менее, было нельзя. Стараясь выглядеть как можно более гордой, Альбина задрала голову выше, чтобы не дать слезам покатиться по лицу, но, чтобы замаскировать титаническое усилие, надменно хмыкнула:
- Вот видите! – и она одна прочувствовала, что голос её потихоньку начинает дрожать.
- Невероятно, - выдохнула Саня. – Одна рядовая идея да чудаковатый костюм – и гордости, будто спасла мир.
Альбина не ответила, так как глаза всё ещё были предательски влажными.
- Позволь уточнить, как ты собираешься беседовать с мечом. Знаю-знаю, опять скажешь, что я слишком материалист, но как мы должны получать от него информацию? – наклонил голову Ник.
- Думаю, если он захочет выйти с кем-нибудь на диалог, человеку не составит труда понять его. Надо лишь, чтобы он сам этого захотел, - вздохнул Руслан.
- Но где же мы найдём униженного и угнетённого человека?
- Кажется, у графа есть пленник.
- Но будь он угнетён, Грэй бы давно его сам освободил.
- А может, стоит искать в Сером городе? – задумчиво протянула Саня. – Там наверняка есть нищие, убогие, и есть те, кто их обижает.
- Вот только нам ничего неизвестно о Грэе в городах. И мы не видели даже имени Грэя в книгах.
- Но мы знаем легенду. Серый цветок превратился в оружие, защитившее людей от несправедливости, - напомнила Альбина. – И я не припомню, чтобы в биологии упоминались какие-либо цветы с серыми лепестками.
- Искусственно выведенные, наверное, есть, - пожал плечами Ник.
- Но здесь-то ещё нет селекционеров. И цветок вырос из камня. Это было чудо, дарованное рыцарю.
- И что нам это даёт? – устало вздохнул Алексей.
- Грэй может быть связан со всем необычным. Чудесным. Уникальным. Оригинальным. Редким. Может, и не нужно искать угнетённых. Может, случится что-то, что подтолкнёт Грэя к действию.
- Пока что из необычного, оригинального и редкого тут случилось аж удивительное ничего, - усмехнулся Алексей.
- Путешественники из другого мира, стало быть, здесь обычное дело?
- Девица без платья, - хихикнул Алексей. – Умора, верно, Санёк?
Саня секунду молчала, потом как можно естественнее засмеялась. Усмехнулся и Ник:
- Ну давай, не скромничай, предположи, что сама звезда Кли и есть то чудо, которое притянет к себе Грэя на поболтать.
- Вообще-то я действительно единственная в своём роде, - с достоинством ответила Альбина. – Другую такую нигде не сыскать.
На сей раз смех Сани был заливным и искренним. Ник улыбался, глаза Алексея блестели. «Эта зазнайка даже не понимает, насколько нелепо выглядит. Они не поверят ей. Они примут мою сторону. Сокровища и шпага у меня в кармане».
- Получилось!
Возглас Руслана привлёк всеобщее внимание.
- Этой страницы раньше не было, - Руслан коснулся разворота.
- Она будто вставлена из какого-то другого места, - вгляделся Ник.
- Не похоже на средневековые рукописи. Кажется, это писали в нелинованной записной книжке. Как у нас, - пробормотала Альбина.
- Кто-то разбирает этот почерк? – спросила Саня.
- Ну, я должен, видимо, - Ник аккуратно взял книгу в руки. – Это по-русски. Очень скверный почерк, да. Но я могу… сейчас…
Алексей молча наблюдал за Ником. Он не видел ни страницы, ни записей, и был напуган тем, что эти четверо видят что-то, чего не видит он. В голове мелькнуло воспоминание об андерсеновском голом короле, но мысль эта была столь неловкой для фигуриста, что он отогнал её и сделал вид, будто тоже вглядывается в рукопись.
- Это стихи, - сказал Ник. – Как и в тот раз, в комнате.
- Читай уже, - нетерпеливо тряхнула головой Саня. Ник начал:
Распустился запоздалый стих,
Как цветок, спасённый Красной книгой,
Нервно прозвучал, потом притих.
Нет в нём смысла, чувства, песни, крика,
Все слова волнительно пусты,
Скрыта суть, и очень резок голос,
Нет в нём плавности и красоты -
Только неоправданная гордость.
Интересен редкостью своей
И оригинальностью особой,
Он храним до окончанья дней
Чьей-то грустью, светлой и суровой,
И питает корни он свои
Лишь от одного ручья лесного,
И росу скрывает от зари,
Поднимая венчик к небу снова.
Что он ищет в алых небесах?
Дождь или ласкающее солнце,
Что не жжёт на нежных лепестках
Летопись о том, что солнце жжётся?
- Неоправданная гордость? Оригинальность? – Алексей испытующе посмотрел на Альбину. – И что ты там прячешь от нас?
Альбина отвернулась, не в силах совладать со своими эмоциями. Она не знала, как связаны серый цветок из легенды и потусторонняя звезда. Она хотела получить подтверждение, что пророчество о ней, а не об Алексее. И вот оно получено – будто бы описали её саму, описали то, что она хочет скрыть ото всех (как некстати!), а впрочем, ей ли тушеваться перед остальными? Её эмоции, что хочет, то и чувствует. Плевать.
- Написано явно не средневековым автором. Красная книга, - Ник показал рукопись Руслану. – Видишь? С заглавной буквы.
- Может, местный кодекс? – предположил Руслан. – Или какой-нибудь кодекс Красного города? Эх, все вещи в комнате оставил. Надо записать. Не с собой же брать этот свиток.
- А он отделился, - Ник с удивлением взглянул на рукопись. – Будто нарочно. Не исчезнет?
Руслан на секунду закрыл глаза.
- Нет. Не исчезнет пока, - улыбнулся он. – Правда, понятнее не стало.
- Отчего же не стало? Стало, - протянул Алексей. – Нет смысла, чувства, какого-то ценного содержания. Только неоправданная гордость.
На сей раз все взгляды были обращены к Альбине.
- Всё ясно. Альбина – не звезда Кли. Она серый цветок, защищает от несправедливости. В скромном сером уголке. У одного-единственного лесного ручья.
Но Альбина уже не позволила так просто задеть себя.
- А о тебе здесь не сказано ни слова вовсе. Руслан, ты ведь искал информацию о звезде Кли, верно? Когда ты взял эту книгу с полки?
- Ну да, - промолвил Руслан. – Упоминание о звезде. Знаю, надо было о порталах ещё искать, но тут про порталы ничего не сказано. Зато это очень похоже на пророчество. Открылось лишь нам четверым. И тебе, - добавил он, спокойно и серьёзно глядя в глаза Алексею. Казалось, он видел фигуриста насквозь, не закрывая глаз.
Алексей ненавидел этот взгляд.
Глава 23
Вернувшись в свою комнату, Руслан переписал стихотворение. Альбина всё ещё обижалась и сидела у себя, Саня медитировала над картой, Ник и Алексей спорили над трактовкой стихотворения. Алексей утверждал, что цветок и потусторонняя звезда никак не связаны, и цель стихотворения – показать, кто пятый лишний. Ник верил словам Руслана, потому настаивал на беседе с Грэем. Когда Альбина вышла из комнаты, то услышала обрывок спора, но поспешила подавить все свои эмоции и чинно прошествовала мимо. Руслан успел угадать её намерение и крикнуть вслед, как добраться до туалета.
- Ты не переубедишь меня, - устало откликнулся Ник. – Не трать мои и свои силы, это бесполезно. Только Грэй может дать ответ.
- Но в пророчестве ничего не сказано о Грэе!
- Руслан сказал, это может помочь. Пренебрегать таким шансом нельзя.
- Хорошо, уговорил. Апеллирую к Руслану и его чудо-оку. Как Грэй связан со звездой? Можешь просканировать замок?
- Могу, - Руслан прикрыл глаза. – Он в подземелье, неподалёку от донжона, но не в нём самом.
- Что такое донжон? – подала голос Саня.
- Главная башня. Там склад оружия. А в подземелье – колодец с питьевой водой, поэтому Грэю и сделали хранилище возле колодца. Чтобы он охранял запасы воды. Грэю это место нравится.
- Со звездой-то что?
- Он связан с Кли. Он знает это имя, но не принадлежит ей и её спутникам. Он предан роду Сент-Клеров. Никто из нас не удержит его в руках, даже если нас будут атаковать, а мы – защищаться.
- Это называется «мы пообщались с мечом»?
- Я так не пойму, как он связан со звездой. Если бы у нас были гипотезы, как и где они могли встретиться, я бы спрашивал и видел бы ответ «да» или «нет». А тут гипотез никаких нет.
- И что же нам делать? – вздохнула Саня.
- Ничего. Попробуй найти на карте серый цветок. Может, город Серый или этот замок.
- Дурацкий туалет, - бормотала Альбина, - как же ужасно здесь жить. Ладно, лето на дворе, а зимой там как дела делать? Да ещё и в этом дурацком платье? Как же хочется скорее попасть домой, или хотя бы в современный мир. Дурацкий взрыв моста… Дурацкие порталы… Дурацкие коридоры эти… я вообще туда иду или нет?
Альбина осознала, что потерялась. Она была одна в узком проходе. Когда вдали послышались шаги, девочка было обрадовалась, но вскоре она расслышала и слова шедших людей:
- Истинно так, падре, - говорила Марта, - показывала ноги, как бесстыжая площадная девка.
- Бесы, в ней определённо бесы.
- А в остальных, падре?
- И в остальных.
- Но граф велел принимать их как гостей!
- Я сейчас же поговорю с графом. Пусть посадит их в темницу, а я попытаюсь изгнать из них бесов.
Марта и священник выворачивали из-за угла. Альбина в ужасе вжалась в узкую, как ей показалось, нишу, надеясь, что её платье не зашелестит и не выдаст её. Служанка и священник приближались, Альбина протискивалась всё глубже в узкий проход, пока не почувствовала спиной, что проход расширяется. Обернувшись, Альбина увидела, что попала в крохотную комнатку с одним окошком и люком в полу, запертым на засов. Девочка хотела отодвинуть засов, но услышала шаги и поспешно отошла к стене.
Кто-то шёл в комнатушку.
Испугавшись, Альбина огляделась. В окошко пролезет разве что младенец. Потайных дверей, кажется, нет. Что же делать?
Оценив, насколько комнатка узка, девочка упёрлась в одну стену руками, а в противоположную – коньками. На сей раз каменная кладка поддалась лезвиям, и Альбина почувствовала, что держится крепко. В три секунды она взобралась к потолку, зацепившись коньками за шов между камнями. Юбка свисала низко, пришлось шире раздвинуть ноги, чтобы остаться незамеченной.
В комнатку вошла Марта. В руке у неё было ведро, наполненное, судя по запаху, помоями. Сдвинув засов, Марта открыла люк и с ругательством, которое Альбина не слышала раньше, выплеснула помои в люк, после чего закрыла его, заперла на засов и ушла.
Спустившись, Альбина растёрла ладони и осмотрела порезы от коньков на каменной стене. «С чего бы ей сливать помои здесь, если туалет, по меньшей мере, за пять переходов отсюда?» - подумала девушка. Секунду или две поколебавшись, она попробовала отодвинуть засов. Это оказалось задачей не из лёгких, но Альбина не собиралась сдаваться. Едва не занозив руку, она всё же открыла люк и, взглянув вниз, ахнула.
- За что они так жестоко с вами обращаются? – спросила она пленника, лежавшего в полужидких помоях и спешно поедавшего тот их кусок, что Альбина не взяла бы в рот и после недельного голода. Пленник не сразу отреагировал на реплику Альбины. Измождённое, заросшее спутанной бородой лицо едва можно было назвать человеческим. В глазах, косившихся на поедаемое, блестело исступлённое безумие.
- Кто вы? – чуть громче воззвала Альбина. – Откуда? Как вы попали сюда и почему с вами обращаются так?
Пленник наконец расслышал и, вздрогнув, перевёл взгляд на девушку. От удивления он не мог выговорить ни слова и лишь смотрел на Альбину, как заворожённый.
- Кто вы? – повторила Альбина. – Как вы сюда попали?
- Ми-милостивая госпожа, - пролепетал пленник на удивление высоким голосом, - пощадите. Я имел неосторожность потревожить вас своими стонами… не говорите его сиятельству, он убьёт меня. П-п-прошу, пощадите несчастного и недостойного Колина.
- Вы меня не потревожили. Я ничего не скажу графу. Отчего с вами так обращаются?
- Они хитростью лишили меня оружия. Я не рыцарь, меня учили сражаться, но не знатные ф-феодалы.
- Почему граф так жесток с пленниками?
- Так-кова его воля, милосерднейшая госпожа.
- Кто вы?
- П-п-посланник бургомистра, милостивейшая и благороднейшая из дам этого света, - пленник закрыл лицо руками и затрясся, будто Альбина могла ударить его.
- Вы из Серого города? – осенило Альбину.
- Верно, добродетельная госпожа, - теперь казалось, будто пленник вот-вот заплачет. – Я ом-мерз-з-зителен для вас, я знаю, я н-не смею…
Он замолчал.
- Вы пытались чем-то навредить графу?
Пленник вздрогнул.
- Я… я… был послан… бургомистром… уладить дела… Бургомистр… он желал дог-говориться с его сиятельством о вольности для н-н-нашего города… предлагал деньги, немалые деньги. Но граф отказал безо всяких причин. Считал, мы пытаемся его обмануть. Светлейшая г-г-госпожа, я клялся на Библии, что не имею такой цели и только п-передаю то, что мне велел бургомистр… но меня заточили здесь. Раз в день мне сбрасывают помои вперемешку с едой. Если я кому-либо мешаю, меня… бьют палками… молю вас, п-п-п-прекраснейшая и наи-наиблагороднейшая госпожа, о не заслуженном мною вашем великодушии. Не говорите, что я заставил вас обеспокоиться моей судьбой и по-посмел говорить с вами…
Пленник затрясся, закрыв голову руками. Альбина гневно выпрямилась. Конечно, пленник мог лгать, и намерения против графа у него могли быть отнюдь не хорошие, но доводить человека до такого состояния феодал права не имел. Всё, чем сейчас может угрожать Сент-Клеру посланник бургомистра, - это вонь и, возможно, вши. Хотя даже они могут побрезговать жить на столь грязном и худом теле. Надо как-то спасти бедолагу.
Альбина огляделась. Из подручных средств был разве что засов, который она едва может удержать в руках. Вес засова и пленника она точно не выдержит. Да и он ослаб, может не удержаться за засов. Идти и говорить со стражей или с хозяином замка тоже неразумно. Граф ожидает от гостей невмешательства в его дела, а когда священник уже почти настроил графа против них, их попросту бросят вместе в эту же клетку. Нужно что-нибудь вроде верёвки… у Ника, может, и есть, но до Ника ещё надо дойти и объяснить ситуацию… а потом ещё скажут: «Не вмешивайся, а то граф прибьёт!» или «Ещё заразит нас чем-нибудь». Разве что…
Альбина отвернулась и ощупала ткань платья и ткань рубашки. Если снять что-то одно, привязать к засову, подвесить, как удочку, а самой своим весом удержать засов, может, и удастся вызволить несчастного. Только надо что-то подлиннее. Рукав платья длиной по локоть, а рубашки – по запястье; подол у них примерно одинаковой длины. Что ж, можно будет потом отдать ему чистую рубашку.
- Подождите несколько минут, - сказала Альбина, закрывая люк. Озираясь в сторону узкого прохода и вслушиваясь, не идёт ли кто, девочка спешно стянула платье, потом рубашку, вновь надела платье и обвязала рукава рубашки вокруг засова.
Пленник при виде Альбининого уда выпучил глаза и попытался что-то сказать, но звуки, вылетавшие из его горла, походили лишь на кашель.
- Постарайтесь сделать это быстро! – Альбина отодвинулась от люка, перенося вес на прижатую к полу часть засова. Несчастный ещё полминуты таращился на рубашку, прежде чем поверить, что его действительно собираются спасти. Исхудал он настолько, что рубашка выдержала его вес. Альбина подала руку пленнику, когда тот выбрался наверх, однако после поспешила вытереть её о рукав рубашки.
- Извините, но мне бы не хотелось испачкаться. Вам надо переодеться. Возьмите мою рубашку.
Пленник зашептал слова благодарности, кланяясь до земли. Альбина смутилась и отвернулась, чтобы тот мог переодеться. Пристально вслушиваясь в звуки, доносившиеся из коридора, девочка пыталась обдумать дальнейший план. Плана вовсе не было, так как беглеца надо было куда-то выводить, а она не ориентировалась в замке и оказалась рядом только потому, что заблудилась.
- Вы закончили? – спросила она пленника.
- Да, милостивейшая госпожа.
- Вы знаете, как отсюда выбраться?
- Нет, великодушнейшая из всех живущих на земле.
- Не говорите так много… приятных слов. Они длинные, вы лишь теряете время. Даже приблизительно не знаете? – Альбина тоскливо оглянулась на проход.
- Должен быть выход через стену, госпожа. Но там караульные, и даже если они заснут, это слишком опасно, госпожа.
- Через главные ворота?
- Да, этот выход единственный, госпожа.
- А потайные ходы есть?
- Неизвестно, госпожа. Даже если это правда, то они начинаются в подземелье, в подземелье донжона, под оружейным складом. Дотуда так просто не добраться, склад охраняют, госпожа.
- А как в замок поступает вода? Как выводят нечистоты?
- Я не лазутчик, госпожа, я не выведывал, клянусь! – пленник всё ещё боялся.
«По идее, вода не должна привозиться извне, иначе при осаде замок оказался бы обезвожен, - лихорадочно соображала Альбина. – Должен быть родник, источник, ключ, колодец – и он может вести наружу, например, в низину, к реке. Коньки мои могут заморозить воду и прорезать толщу камня, может быть, удастся вывести его наружу. Как было бы хорошо позвать на подмогу… но до комнаты ещё надо добраться. Интересно, они додумаются в случае чего взять мои вещи?»
- Вроде бы тихо. Пойдёмте, - поманила Альбина.
Она всё ещё не представляла себе, как будет спасать измученного человека от гибели.
- Бинго! – воскликнула Саня, взмахнув картой. – Нашёл!
- Угол нужный не потеряй, - Ник достал из крохотного кармашка скрепку и аккуратно закрепил фольгированный угол карты. Руслан и Алексей подошли ближе.
- План замка, план города, план феода и прилегающих территорий, - пояснила Саня. – Масштаб, правда, мелковат.
- Не видно ничего, - Алексей сощурился, вглядываясь в мелкий план этажей замка. – Мы где-то тут?
- Вот наш этаж, - указал Ник. – Вот тут мы обедали. Это, видимо, покои графа.
- Нет, покои графа здесь. Они соединены тайным ходом с подземельем, ведь замок строился, когда Сент-Клеры и Грэй жили рукоять в руку. Я их вижу, покои эти, - Руслан на секунду зажмурился. – Граф сейчас со священником в главном зале. Разговор у них не ладится. А вот это вот, - он ткнул пальцем в карту, - туалет, куда направилась Альбина. И она… - Руслан вновь зажмурился, но открыл глаза не сразу.
- Мне одному кажется странным, что линии на карте начинают исчезать? – спросила Саня, указывая на выцветающий план замка.
- Если карта волшебная, то получается, что эти комнаты… перестают существовать? – поднял бровь Алексей.
Руслан выхватил карту и всмотрелся в неё. После поднял голову и с закрытыми глазами огляделся кругом.
- Часть замка стала невидимой для моего зрения. Как тогда, в отеле.
- Но отель ведь не разрушился, - напомнил Ник.
- А замок действительно исчезает. Только я не пойму, как, - Руслан схватился за голову. В последний раз линии исчезли на картах Ника, когда на них напала тварь из-под дивана. Её Руслан увидел далеко не сразу. Потом эти же твари разрушили путь. Они не хотели, чтобы клад и шпага были найдены? Или же хотели именно их погибели?
- Но замок не может просто так взять и исчезнуть, - усмехнулся Алексей. – Тут каменная кладка настолько серьёзная, что, если бы хоть метр стены разрушился, мы бы уже об этом знали!
- Между «разрушиться» и «исчезнуть» есть разница, - ответил Руслан. Канал, соединявший его руку с рукой Альбины, медленно наливался красным и мерцал, а белая фигурка, сопровождаемая бледно-зелёной, всё ближе подходила к бесформенному бесцветному туману, окутывавшему переходы паласа…
Приближаясь к развилке, Альбина ощутила укол беспокойства. Тишина стала казаться ей слишком неестественной, пустота коридоров – чересчур пустой. Альбина не смотрела ужастиков, но понимала, что именно после таких безопасных с виду поворотов на мирных людей нападает нечто страшное. И девочка затормозила.
- Моя леди? – испуганно спросил пленник.
- Назад.
Альбина не знала, верить своей интуиции или нет. Со стороны её действия казались нелепостью. Но пленник относился к ней со слишком большим почтением, чтобы досаждать лишними расспросами. Впрочем, лишний проход коридора может быть очень утомительным для обессилевшего человека. Получается, она зазря мучает его.
А чего можно от неё ожидать, если нет никакого плана?
То же нехорошее ощущение возникло при попытке вернуться назад. Пленник замер. По всей видимости, решительности во взгляде Альбины было куда больше, чем в её сердце, и выглядела она так, будто план есть.
Со стороны развилки справа послышался голос Марты. Слов, правда, Альбина не разобрала. Почти сразу же спокойная речь служанки сменилась криком и грохотом чего-то металлического. Пленник затрясся, боясь попасться на глаза тем, кто мог прибежать на крик Марты. Но Альбина почему-то понимала: никто не придёт служанке на помощь. И помогать ей, возможно, поздно.
«Это просто игра воображения, просто… игра… воображения…» - Альбина затравленно огляделась. Воображение упорно вырисовывало безликое нечто, выползавшее с обеих сторон коридора, издали, откуда они только что пришли, и справа от развилки. «Глупо… глупо… нет же…» - ещё секунду Альбина колебалась, но потом произнесла по-русски:
- Именем потусторонней звезды Кли, появись на человеческий взгляд всякий, кто ныне незримо прячется в замке!
Из углов и теней с двух сторон материализовались те, кого Альбина не видела воочию, но отчего-то узнала. Большие и маленькие, бесцветные, похожие на насекомых или ракообразных, они держались на стенах и потолке так же свободно, как на полу. Лапы их кончались когтями, которые по мере необходимости трансформировались в щупальца и обратно; вытянутую уродливую голову венчал клюв-хоботок, который мог раскрываться на части, подобно лепесткам хищного цветка, и изнутри был усеян зубьями.
Пленник потерял дар речи и вжался в каменную стену. Альбина не дрогнула, хоть это было нелегко.
- Именем потусторонней звезды Кли приказываю вам отойти прочь!
На сей раз её словам не повиновались.
Восход. Главы 1-3
© Copyright: Нора Алер, 2017
Свидетельство о публикации №217030600749
Свидетельство о публикации №217030600749
Рецензии