Цена вопроса. Часть 5

На новой работе Антон пропадал целыми днями, но и заработок был приличный. Во время  весенних  каникул  поженились. Инициатива исходила от него, но Алла  сама об этом втайне мечтала. Она, самостоятельная и своенравная, стала находить особое наслаждение в подчинении мужу.

Отметили регистрацию вдвоем в ресторане, а потом укатили на неделю  в Прибалтику: гуляли по взморью, фотографировались на фоне Домского собора и целовались, целовались у всех на виду… Казалось, счастью не будет конца…

Беда позвонила в дверь в середине апреля. Она предстала в виде неряшливой полноватой девицы с большой дорожной сумкой

-Здрасьте, а папа где?

- Папа? – Алла уже догадалась, - Антон!!!

Посторонилась, пропуская гостью в прихожую.

Девица взвизгнула и повисла на шее у вышедшего отца. Алла увидела, как засияли радостью его глаза, и почувствовала легкий укол ревности. Когда поцелуи и объятия, наконец, закончились, и все переместились в комнату, Антон представил дочь:

- Алла, знакомься, это моя дочка Валечка.
 
- Неет, паап, - гнусаво протянула девица, - называй меня теперь Тииной.

Алла окинула ее взглядом: вот уж, правда, тина болотная, ни рожи, ни кожи. Лицо в кое-как замазанных прыщах, волосы сальные, зато в ноздре пирсинг – дешевенькое колечко. Грубо,  броско накрашена, а яркий лак на ногти (Алла сразу увидела профессиональным глазом) нанесен прямо поверх облезшего старого.
 
- Что же ты, доча, не предупредила, я бы встретил, устала, наверное?

(Вот что за ерунду несет? Можно подумать, она сутки самолетом летела! Два часа на электричке, и на метро  от Курского до Павелецкого – от чего тут устать?)

- Пап, - девица обращалась только к отцу, как будто Аллы тут и не было, не забывая, однако, поглощать без остановки ее блинчики с творогом и изюмом, - я решила тоже в Москву переехать. Ты же знаешь, у нас в городе ловить нечего: ни работы, ни развлечений.

- Да-да, ты права, конечно, - Антон не сводил с Тины любящего взгляда, - ну, что, Алла, приютим девочку?

Остаток дня Тина лежала перед телевизором в Аллином пеньюаре и без конца посылала кому-то СМС-ки.

- Тина на сколько? – Алла дала понять мужу, что не собирается долго терпеть присутствие его дочери.
 
- Да на пару дней. Вот работу найдет и будет снимать жилье.

Наутро Алла повезла Тину в салон: надо же из этого чучела сделать человека. Она сама вымыла ее когда-то обесцвеченные, а теперь пегие  волосы, подстригла горячими ножницами, покрасила в светло-каштановый с искрой, уложила феном. 

Сотрудницы  тоже поработали: сделали элегантный маникюр, почистили лицо, исправили брови. С легким макияжем девушка преобразилась. Ей самой понравился новый облик, и Алла стала слышать в ее тоне уважение.

За ужином состоялось что-то вроде семейного совета.  Алла предлагала Тине  пойти в их салон ученицей. Но девица скривилась:

- Вот еще! Парикмахершей! Да мне противно с чужими волосами возиться! Фу!

- Тогда  на дизайн ногтей можно, на визаж… Я договорюсь, чтобы тебя взяли.

- Нет! Не хочу!

- А чего хочешь? Какое у тебя образование? Школа?

- Два курса юридического колледжа. Там мама преподает, - выделили, зараза, «мама», чтобы задеть Аллочку, - но мне не нравится. Я другое что-нибудь хочу. Вот, официантки хорошо зарабатывают...

Ага, конечно, с такой толстой задницей только в официантки и идти.

- Правильно, доча, - Антон был готов во всем поддержать Тину.

Ну, ладно, как хотите, ей-то что…

Следующие два дня Тина висела в Интернете, куда-то звонила, ездила на встречи. Возвращаясь, тянула пиво из банки и угрюмо молчала. А чего она ждала? Кому она тут нужна, в Москве? Своих хватает.

На третий вечер, вернувшись с работы, Алла застала  отца и дочь в унылом расположении духа. На вопрос «Как дела?» Тина только мотнула головой. А Антон потащил Аллу в спальню: «Надо поговорить».

- Аллочка, солнышко, только ты можешь помочь. Понимаешь, у девчонки вся жизнь к черту летит. Посуди сама: что ей делать в родном городе? Одни наркоманы да проститутки. Ей же хочется и в театр сходить (что-то Алла в этом сильно сомневалась), и на концерт, достойной жизни хочется, культурной. И она готова работать, сколько надо! Но без прописки ее никуда не берут, даже разговаривать не хотят! Вот, говорят, была бы прописка…
Ну, прошу тебя: пропиши ее. Тебе ведь это ничем не грозит, выписать всегда сможешь, жить здесь она не будет.
И потом, если ей не помочь, я боюсь, она что-нибудь  с собой сделает… Она такая эмоциональная… Я не могу смотреть, как она страдает… Умоляю тебя, родная…

- Мне надо подумать, - Алла была в смятении.

Всю ночь она размышляла. Вот взяли ее в оборот. Конечно, этой избалованной особе хочется стать москвичкой, конечно, ее влияние на отца велико: вон он как прямо в рот ей смотрит и готов все ее желания выполнять по первому требованию.

Если отказать? Это пахло проблемами в отношениях с Тиной, но это ерунда.  И руки на себя накладывать она не будет. Страшнее было другое: Алла знала, что такое решение обидит Антона, и он может разлюбить ее,  может уйти, а вот этого она не вынесет. За прошедшее время он стал такой важной частью ее жизни, что она не представляла себя без него.

Но ведь с юристом она уже консультировалась.  Она – собственник квартиры,  захочет – пропишет, захочет – выпишет, так что все в порядке.

Уже засыпая, пожалела, что уже поздно рожать своего ребенка – Антон такой хороший отец…

Через пару дней все формальности были улажены, Тина прописалась, нашла работу  и  исчезла. Последний день ее пребывания в их квартире отметили праздничным застольем, на котором Тина глушила спиртное похлеще иных взрослых.   

Алла потом, для вида, интересовалась, муж отвечал, что все хорошо, девочка устроилась менеджером в бильярдный клуб, зарплата хорошая, снимает на двоих с подружкой комнату.

После этого Антон  стал заботливым, как никогда. Они снова переживали медовый месяц, и визит Тины скоро забылся.

Продолжение http://www.proza.ru/2017/03/06/992



****Картинка - из Инета