Весенний оживляж

    (миниатюрморт)

    Намедни, 08.03.2017, при веерном отключении любви к электричеству и дрожащем пламени вынужденной спермацетовой свечи довелось мне, среди обширного вздора сиюминутной художественной прозы, разглядеть удивительную строку, исходящую из далекого от нас 18-го века. А именно: «Натюрморт на наших глазах и при наших ушах обращается в натюральную романею».
    Тут же и подумалось многословно восторженному читателю: «Сколь невероятное совпадение двух мыслей, счастливо столкнувшихся в эмпирейных пространствах, с одним лишь мелким жанровым искаженьем, — романеи в миниатюрель — обусловленным, предположительно, несовершенством средств передачи информации чрез толщу архивных времен». Ведь уже предстал в весеннем воображении моем классически обнаженный триплет «Леда и Лебедь», «Обнаженная Маха» и «Похищение Европы». Полагаю, не надобно пояснять, что здесь общее, притягательное? И младому гимназисту ясно что — откровенно голая натура женского пола.
    И вот все три полотна, в западноевропейских лицах своих нестареющих персонажей, делают успешную попытку портретного самооживления (примерно как у британца... забыл какого... — возраст, знаете ли — и еще у многих других литераторов). И вот уже перемешавшиеся женщины и животные начинают мультимедийно говорить и двигаться. Но потом из-за технических помех (шумов) в голове оформителя они ограничиваются одним лишь безмолвным текстом. Безмолвным, но теплого эротического характера! В горячем стиле Арцыбашева-Миллера. Генри Миллера...
    До 31.03.2017 все у них — Леды, Лебедя, Махи, Европы и Быка — идет по нарастающей. Однако в самый кульминационный момент — 23.59 — ужасно разгулявшийся автор, таки испугавшись недремлющей цензуры, благоразумно спохватывается и возвращает почти уже Содом и Гоморру собственной интерпретации в позолоченные рамки-багеты приличий.