Глава 9. Скрытые мотивы

    Война. Как много боли в этом слове. Рыжую бестию, что ходит в красном саване, по локоть в крови, меж погибших тел, погашая последние угольки надежды, боятся многие.
   
    Каждый по-своему страшится наступления войны. Одни видят в этом безденежье, банкротство, другие - потерю семьи, друзей, а третьи боятся за собственную жизнь, убегая как можно дальше от кровавых баталий, не понимая, что зло найдёт их везде.
   
    Земля не раз содрогалась от ужасных войн. Разрушения, смерти… сколько бед выпало на долю человечества за всю историю его существования. Но никто не мог себе представить подобного исхода. Само Зло решило свести счёты с каждым человеком, выползая из недр души, насквозь пропитанной чернотой.
   
    Та же участь постигла и Альбину Юнакову. Кто бы мог представить, что милая девочка, с выразительными глазами, курносым привлекательным носиком и пухленькими румяными щёчками окажется в центре ужасных событий, которые перевернут её жизнь вверх дном.
   
    Всё началось ещё тогда, в далёком 2130 году, когда мир и порядок многие ставили под сомнение. Это время было поистине мрачным и жестоким. Именно в этот период в городах свирепствовала Жатва. Солдаты убивали ни в чём не повинных учёных, которые к случившемуся в 2129 году геолого-экономическому коллапсу не имели никакого отношения. Генетики, химики, физики, даже историки и биологи умирали от рук взбесившихся солдат.
   
    Известие о взрыве на борту пассажирского авиалёта компании Айрэкспресс, не сразу заставило эмоции бушевать в груди, сердце ныть от одиночества, а разум сжиматься от невообразимой боли. Только когда на площади в центре города Ярославля вывесили списки погибших в той страшной трагедии, стало очевидно – ничего хорошего Альбину не ждёт.
   
    Светлану Веснину, сестру погибшей Анастасии Юнаковой, матери Али, выставили из дома, как и саму девчонку. Дом банк забрал якобы за долги, но после нескольких судебных тяжб, длившихся в общей сложности два года, стало понятно, что дом никогда не вернётся истинным владельцам.
   
    На этом неприятности не закончились. В скором времени Светлана умерла от внезапной вспышки неизвестной болезни. Позже ей дали название «Пустынная лихорадка». Альбина оказалась одна в практически пустом городе. Детские глаза, наполненные слезами и болью, наблюдали, как один за другим люди умирали, как Смерть забирала каждого в независимости от пола и возраста. Невозможно представить себе, что чувствует беззащитный ребёнок в такой ситуации. Оказавшись посреди невообразимого кошмара, Аля приняла первое в её жизни взрослое решение – выжить, несмотря ни на что.
   
    Воспоминания, наполненные отчаянием и горем, долго не прекращали попыток пробиться сквозь завесу тьмы в душе Альбины. С тех пор, как Нуарай использовала её как сосуд, многое изменилось. Сама Альбина исчезла, растворилась в бесконечном Зле, заполняющем каждую клеточку тела. Лишь память уверенно продолжала бороться за свою хозяйку. Но тщетно: скоро угасла и она. 
   
    Нуарай существовала ещё до начала сотворения миров. Она – повелительница вечности, Бесконечная Тьма, всепоглощающее и величайшее существо. С того момента, как река, именуемая Временем, начала своё движение по просторам бесконечности, собирая по пути всевозможные события и явления, составляя из них шумно бегущий поток, Нуарай была единственной, кто владел всем.
   
    Иллахим прибыл в тёмный мрачный чертог. Не знал он о том, ЧТО есть Тьма и озарил всё Светом, кинув в самый центр кристалл Альтрама. Из осколков родились первые Звёзды, незыблемые исполинские шары, сияющие во мраке и растворяющие пустоту в себе. После смерти оставили они Колыбели, где, словно в утробе Матери, росли и вспыхивали новые звёзды, проливая ещё больше света на тёмный саван Нуарай.
   
    Тьма стала свидетелем создания миров, с ужасом наблюдая, как бессовестно распоряжается Иллахим её владениями. Не знала она ни кто он, ни откуда прибыл, знала только, что нет у него чести и достоинства, раз нагло вторгся в чужие владения и принялся менять всё по своему усмотрению. Преодолев страх перед неизвестностью, Нуарай всё же позволила себе обратиться к молодому создателю с просьбой прекратить бесчинства. Внял он её советам, не стал Вселенные делать по образу и подобию своей, изначальной, по образу Родины.
      
    В стороне наблюдала Тьма за созданием Вахди, за обретением ими разума, цели и веры, присутствовала она при исчезновении Иллахима…
   
    С тех пор многое изменилось. Нуарай, избрав себе сосуд, стояла, глядя вперёд красными глазами. Время не пощадило её: изувечило, испортило, превратило в Истинное Зло, способное лишь разрушать всё, чего коснётся. Жажда мести человечеству, праведнику, а главное – Илсир, по чьей воле она стала такой бессердечной, безжалостной, заполнила её до краёв, словно чашу. Теперь эта неистовость выливалась из неё поступками, действиями, которые не поддавались разумному объяснению. То, во что превратила Илсир созданные Иллахимом миры, поселило столько гнева в Нуарай, что не хватит никакой любви, никакого света, чтобы унять ту боль, которая грызёт Тёмную Повелительницу эпоху за эпохой.
   
    Рассвет прогонял долгую ночь, медленно освещая уставшие небеса. Солнце поднималось из-за горизонта, противясь чужой воле. Лицо женщины успокаивающе ласкали нежные лучи Утренней Звезды, словно сам Иллахим спешил усмирить бурю внутри Тьмы, касался её лица своей рукой, с надеждой глядя в глаза хозяйке мира, уговаривал остановиться, развернуться и покинуть поле боя, отозвать армию и обуздать свою ярость. Но Иллахим исчез на заре веков и не вернулся до сих пор, а чужому совету Нуарай не последует никогда.
   
    – Верта райни оста вессерай! «Уничтожьте всех!» – громко крикнула Нуарай. Приказ, разносимый утренним ветром, разлетелся на многие метры вокруг, пробуждая ярость в воинах и тварях, ожидающих расправы над врагом.
   
    Ответом на приказ стал крик бринатов, рассвирепевших в один миг, стоило голосу Тьмы коснуться их слуха, рёв шиат, что поднимались в воздух стаями, спеша отведать плоти противника, и вой данадов, жаждущих схватки, жестокой и кровавой, словно сама Смерть шептала им на ухо, заставляя двигаться вперёд, разрывая острыми когтями иссохшую землю.
   
    Свет всё ближе и настойчивее подступал к позициям Мрака. Нуарай не собиралась так легко сдаваться. Не настолько она глупа, чтобы пожертвовать всем бездумно, обречь себя на вечные муки за Гранью и потерять былое величие. Женщина распростёрла руки и выпустила вперёд туман, отражающий атаки света и скрывающий армию, что сметала всё на своём пути.
   
    Звук звенящего портала заставил Нуарай посмотреть вверх. Рассветный огонь всколыхнула вспышка невиданных масштабов, искривляя пространство. Огромная дыра в реальности выпускала из своего лона драконов. Их рёв разносился далеко вокруг, заставляя вздрагивать. Воздух стал тяжелее, он словно забивался в лёгкие, не давая спокойно дышать.
   
    – Что ж, значит повоюем, брат, – со злобной ухмылкой прошептала Нуарай. Она окутала себя чёрным туманом. Свет не причинит ей вреда, она безразлично относится к прикосновению лучей, но платье для битвы вовсе не подходит, а потому она сменила его на доспехи.
   
    Латы впитывали свет, жадно хватая его из пространства. Казалось, что они сделаны из пустоты, пожирающей всё, чего коснутся – настолько были чёрными. Нуарай шла вперёд, туда, где густым, непрозрачным облаком стоял туман. Высокая стена клубящегося дыма затмевала солнце, ни один луч, сколько не бился, не мог причинить вреда даже одному воину.


   
    К несчастью для Темной Властительницы, Аарис вовсе не был один. Стоя на берегу величественного озера, Ладия смотрела вдаль бездной синих глаз. Вода, скованная льдом, внимала приказам Стихии и медленно дробила белую мутноватую корку, холодом мучившую долгие месяцы. Как только лёд отступил от берега на полметра, Вахди, нисколько не боясь, спустилась вниз. Вода не решалась тронуть свою повелительницу, она отодвигалась от ног Ладии как можно дальше, с силой высвобождаясь из белого плена.
   
    Словно неистовый зверь, вздымались волны, заставляя лёд яростно трещать. Взлетали в воздух и с грохотом падали огромные глыбы, разбивая твёрдые пласты. Вскоре Ладия оказалась в самой середине огромной котловины, стояла на илистом дне, в котором утопали ноги. Он развела руки в стороны и сомкнула их над головой, громко хлопнув в ладоши. Вода, двумя стенами ограждавшая Вахди, с оглушительным плеском сошлась, разбегаясь волнами вдаль, заливая берег сполна.
   
    С другой стороны, у противоположного берега, вода начала стремительно отступать. Оставшаяся нетронутой ледяная преграда нисколько не мешала этому. Словно живая, глухо и жалобно потрескивая, предчувствовала она скорое своё исчезновение. Мелкие трещины будто бы в страхе разбегались по мутно-белому полотну.  А вдалеке, шумя, подобно морскому прибою, неслась волна, жадно собирая со дна ил и водоросли и с невообразимой яростью разбивая на мелкие осколки «серебряное зеркало».
   
    По всей длине волны жёлтой полосой начал образовываться портал. Словно голодная пасть, разверзся он, отливая золотом, выпуская на волю конницу. Однорогие хвары , сверкая отполированными доспехами, неслись ровными рядами к берегу. Храмерийцы, одной рукой крепко держащие поводья, а другой – длинные копья с белыми, как снег, острыми наконечниками, уверенно держались в сёдлах, слегка сгруппировавшись. Впереди, распуская сияющие крылья и едва касаясь земли копытами, стремглав бежал пегас – Ладия. Ноздри вздымались, мускулистая шея животного вытянулась и напряглась, копыта утаптывали грязь, разбрасывая брызги в стороны. Переливчатое гневное ржание, словно приказ, заставило конницу ускориться. Волна, извергая из себя последние ряды воинов, начала закручиваться, вспениваясь. Грозная стена, сверкающая в свете солнца подобно пасти зверя, смыкалась над берегом, падая вниз. Как только последний ряд Храмерийцев покинул волну, она с грохотом обрушилась на твёрдую землю, покрытую иссохшей травой.

      
    Земля задрожала. Гул был настолько сильным, что казалось, словно сам воздух вибрирует, искажая пространство вокруг.  Треск камня, оглушительно стонущего от силы, с которой разрывал его портал, оглушал армию Тьмы. Свет не проникал сквозь туман, но звуку ничто не мешало разноситься далеко за пределы.
   
    Неистово крича, крепко держась в сёдлах, на резвых конях разных мастей, закованных в прочные доспехи, неслись туаримы. Рогатые шлемы сияли в свете солнца, которое уверенно поднималось по небосводу. Следом шли ровными рядами фриворы, сминая ногами землю, шагая в такт бьющим барабанам. Серое обмундирование, плотно сидящее на воинах, узкие шлемы с изображением рычащего льва. На груди четыре ровные полосы напоминали следы острых когтей. Это метка Кирота, Вахди Камня, неистовой Длани Иллахима. Сам мужчина следовал позади своего войска, вместе с сестрой, Киросой, облачённой в боевое платье. Похожие как две капли воды, Вахди всматривались в даль суровым взглядом, предвкушая кровавую битву. Туаримы и фриворы не знают жалости. Они неистовыми криками пугают врага, бьются подобно зверям, не зная пощады, разрубают своих жертв надвое и шагают по трупам, никого не пленяя. Они всегда, во все времена вели за собой Смерть. Она, словно их верный слуга, пожирала души погибших, собирая кровавую дань на поле боя.
   
    Небо становилось ярче. Бирюзовая синь разбавлялась нежно белыми мазками неуклюже бегущих облаков. Ветер гнал их вперёд, но они не желали повиноваться. Останавливаясь и сливаясь в одну большую тучу, они плыли медленнее, будто бы желали посмотреть на кровопролитную битву, готовую вот-вот развернуться на равнине близ чернеющего голого леса.
   
    Листва зашуршала, тихо приветствуя пришедших через портал леров, Лесных призраков. Все как один, воины скрытно следовали меж деревьев, не издавая даже громких вдохов. Никто не обращал внимания на почерневшие от холода стволы, голые ветви, скрюченные и изувеченные туманом, на потемневшую листву, полусгнившую подстилку из мха и лишайника, в которой умерло всё, что могло жить. Они следовали к своей цели. На них не было отражающих свет доспехов, только серо-коричневое одеяние, плотно прилегающее к телу. Оно нисколько не стесняло движений и не блестело на солнце. Сильные, но в то же время изящные руки с длинными пальцами крепко держали резные длинные руки с тонкой, невероятно крепкой тетивой. За спиной кожаные колчаны, до предела набитые стрелами с острыми, сине-зелёными наконечниками. Оперение стрел ласкал утренний ветер, весело бегущий меж деревьев.
   
    Волосы леров закручены в плотные комки и проткнуты маленькими шпильками, сделанными в виде тонкой арбалетной стрелы. Лица разрисованы коричневыми витиеватыми узорами и линиями. Оранжевые глаза не упускали ни одного движения. Рядом, словно верные братья, следовали так же тихо белые волки. Вытянутые морды с чёрными носами, оскаленной пастью, полной острых зубов, длинными ушами, которые и дело поворачивались в сторону малейшего звука. Длинная шерсть, вздыбилась от злобы, мощные лапы с острыми когтями, разрезающими лесную подстилку, ступали практически бесшумно. Сливаясь с ними, но все же отличаясь по размеру, следовал Иес, Вахди Природы. Его, помимо всего прочего, выдавало ожерелье на груди, которое поблёскивало при лёгком прикосновении солнечных лучей, беспрепятственно проходящих сквозь лысую крону деревьев.
   
    Сверху раздался приветственный клёкот Феникса. Воздух быстро нагрелся от сильных взмахов крыльев величественной птицы. Яркие огненные перья словно языки пламени, двигались при прикосновении ветра. Верхушки деревьев медленно тлели от жара Неистового Пламени Ардии. Вахди летела, всматриваясь в даль алыми круглыми глазами. Невдалеке открылся портал, открывший проход Алым Феям – воинам сердца и чести, изримам. Длинноухие высокие арди, облачённые в лёгкие доспехи ярко-красного цвета следовали ровным строем, нога в ногу отбивая ритм. В руках продолговатые зеркальные щиты с изображением Феникса, распустившего свои прекрасные крылья. Витиеватый хвост закручивался спиралью вокруг птицы, которая задними когтистыми лапами держала оружие – меч Изрима, величайшее оружие всех времён. Острые, с длинным широким лезвием, прямые мечи отличались своей остротой ото всех остальных клинков Ардии. Красный металл резал даже камень, что незыблемо стоял на протяжении многих эпох, брал силы из самой земли, рос медленно, протягивая свою вершину к небесам, таким далёким, но таким манящим.
   
    Феникс приземлился на холм и, расправив сильные огненные крылья, растворился мимолётной дымкой. Вместо него на возвышенности стояла, глядя грозным взглядом на врага, Керем Первородная, Вахди Пламени, воин сердца и чести. Это была вовсе не та Стихия, в былые времена славившаяся своей красотой, вкусом и благородными помыслами. Она изменилась после перерождения в погребальном пламени. Теперь это величественная женщина с ровными чертами лица, белой кожей, отливающей алмазным блеском на солнце. Изящные доспехи, выкованные в подземелье Фирима, блестели, словно пламя разгоралось на них. Лёгкие, но прочные, закалённые жаром самого Феникса, они выглядели достойно на Керем. На поясе красные ножны для двух пар сай – парных мечей-трезубцев, сделанных из редкого вида металла, а за спиной - две сабли ручной работы с резными рукоятями и загнутым острым лезвием. Волосы идеально забраны в тугой хвост, заплетены в косу, так же пронизанную мелкими кинжалами.
   
    Приветствуя рёвом свою сестру, на холм, чуть вдалеке приземлился дракон. Величественный ящер с золотым игольчатым венцом на голове и двумя прямыми рогами, широкими перепончатыми крыльями, сложенными на широкой чешуйчатой спине, мощными лапами с острыми золотыми когтями, тонким на конце, словно плеть, хвостом, быстро превратился в человека. Аарис стоял теперь на двух ногах в полном боевом обмундировании и во все оружии. Зеленые глаза с вертикальными зрачками пристально следили за каждым движением врага. Волосы мужчины идеально зализаны в хвост, крепко завязанный на затылке. 
   
    – Нуарай уверена, что мы под влиянием Илсир. Она не отступится от своей цели. – Дракон сохранял незыблемое спокойствие, слушая подсказки ветра, доносящего крики и вой врага. Он смотрел вперёд, продумывая каждое действие.
   
    – Тише, брат, она может услышать, – Керем беспокойно посмотрела на небо, словно ища глазами тайного наблюдателя, мастерски спрятавшегося за облаками.
   
    – Пусть слышит, – прорычал Аарис с плеча, продолжая смотреть вперёд. – То, что эта крылатая тварь творила на Вироне, на Ардосе.., – он немного помолчал, вспоминая печальные события, а затем продолжил: – на Руатай… Это непростительно. Мне надоело скрываться от её взгляда. Пусть видит, что мы не боимся ни её силы, ни её гнева, ни её Саимов. Пусть она знает, что я иду за ней! Пока во мне есть Его дыхание, а в тебе бьётся Его сердце, Илсир не посмеет нас тронуть.
   
    – Да, ты прав, – задумчиво ответила Керем. Она отныне была полна решимости отомстить за всё то, что с ней сотворила богиня. Издав громкий крик, она разбежалась и прыгнула вниз, мгновенно обратившись в горящего пламенем Феникса.