Юрий Сбитнев. Великая княгиня

 


Новый роман известного писателя, одного из последних представителей русской классической литературы Юрия Сбитнева является, по сути, продолжением предыдущего – романа-дилогии «Великий князь», посвященного благоверному князю Черниговскому и Киевскому Игорю. И как там - князь, причисленный к лику святых, никогда не был черниговским, а киевским всего лишь несколько дней, но остался навеки именно Черниговским и Великим киевским, так и здесь - княгиня Болеслава будет названа Великой, потому что, по убедительной версии Сбитнева, она автор величайшего творения древнерусской литературы — «Слова о полку Игореве». 
Неутомимо раскрывая тайны, «тёмные» места этой загадочной Поэмы, Юрий Николаевич вот уже более полувека глубоко исследует историю Древней Руси, показывая её в своих книгах могучим государством, с которым считались и европейские короли, и византийские императоры. Его романы позволяют нам светлее взглянуть на древнюю нашу историю, отмести злобные домыслы, бредни разного рода русофобов о якобы  варварской Руси. Нет, Русь дикой не была! Прародители наши предстают перед нами миролюбивыми, жертвенными, отзывчивыми к людям других племён и кровей, добрыми ко всему живому на земле. И грамотными.
Время действия «Великой княгини» – ХII век - время создания «Слова о полку Игореве», и мы встречаемся на страницах романа с героями гениального  произведения и, безусловно, с Автором его. Правдиво показать живших девять веков назад реальных людей, показать их деяния, их роль в событиях тех лет – задача не и лёгких. Создавая художественные образы, автор не отступал от подлинной истории, представил её документально выверено, выполнив это в высшей степени художественно. Отражает ли он народный уклад Древней Руси, пишет ли о князях или о людях простых, «пашенных»,  показывает ли искусных строителей, истинных русских мастеров – всюду чувствуется уважение к ним автора, искренность, поклонение. Многие страницы перекликаются с современностью, обращены к нам, сегодняшним, и никакой навязчивости в том, лишь сила образа.
По объёму роман сравнительно не велик, но он настолько многопланов, что диву даёшься, как это удалось писателю коснуться едва ли не всех сторон жизни Древней Руси. Тут и высокая политика, и духовность народа, и семейные отношения, становление характера, миропонимание… И во всём этом раскрываются ещё непрочитанные страницы нашей подлинной истории. Истории народа.
Всем ходом повествования писатель ведёт читателя к Добру, Миру, Любви.
Начиная писать эту книгу (то было шесть лет назад), Юрий Николаевич из древнего подмосковного Талежа уехал в Чернигов. Там его корни, оттуда пошёл род Сбитневых, деды, прадеды, прапрадеды жили в городах Северщины, оставив заметный след, что отражено в местных музеях. Но прежде-то всего потому он уехал, что там проходили события, какие предстояло написать. Там, в Чернигове и Новгороде-Северском, жила княгиня Болеслава, оттуда начался поход князя Игоря. Там и архивы с древними писаниями, и сохранившийся в народном речении язык, и памятники прошлого, свидетельства жизни героев будущего романа, – дух старины витает всюду. Не счесть городков и усадеб, какие объехал писатель, по крупицам собирая нужные сведения, достоверно установил, что «Слово» долго хранилось в черниговском княжеском роду, к которому принадлежала Болеслава, и родственники её, создавая семейные хроники, подражали ей.
Писал Юрий Николаевич медленно, прерываясь, вновь и вновь погружаясь в писания древних, выезжая в Новгород-Северский и  прочие места, сохранившие память прошлого. В одном из писем ко мне поделился: «По странице в день выходит… Но пишется радостно и вкусно!». Думаю, что и читателю будет так же радостно и вкусно в его «Великой княгине». Роман написан изумительно чистым, живым русским языком. Ни одного иноземного слова! И всё выразительно, ёмко, поэтично. Сбитнев – поэт, он автор нескольких сборников стихов, и в прозе у него каждое слово на своём месте - не тронь его, ни буковки не выброси и не вставь. Написанное им пересказывать невозможно: как бы ни старался, а будешь говорить его словами, его отточенными фразами. Это действительно как стихи, пересказу не подлежащие.
Страницы романа, повествующие о рождении главной героини — беленькой девочки Болеславушки («Господи, истинно свет ясный народился, капелька Божья!»), о её первых жизненных шагах — шагах будущего Автора «Слова о полку…» - это поэзия! Так же и о её двоюродном дяде — княжиче Игоре, которому суждено было стать героем великой поэмы Болеславы. Они росли вместе, и родственные души их тянулись друг к другу. Жадно познавали мир, и крепла в них любовь к своей земле, к людям, живущим на ней, к природе – плакали, видя, как рубят живое дерево… Читая книгу, просто влюбляешься в них, веришь в их чистое, доброе, честное будущее.
Не обходит автор и негативное в жизни наших предков. Прежде всего - это княжеские распри. Причиной их нередко становились заговоры подлых людей из бояр и воевод, их продажность и подстрекательство; «старания» ревнителей византийской церкви, расколовших духовенство на русских и греков. С болью показывает писатель, какие беды несёт это. С одной стороны мы видим честность, чистоту помыслов и поступков русичей, преданность их своей земле, с другой – хитрость, лукавство, двурушничество, продажность. Да и ослепление безумной страстью себялюбства, стремление иных князей во что бы то ни стало занять высокий киевский Стол тоже не добавляли мира и покоя княжьей Руси. «О, неиссякаемая жажда власти! – восклицает писатель. - Пить бы да пить её полной чашей, да чаша та вдруг  пустой окажется, и тяжёлый горький хмель иссушит душу… Как часто, пагубно часто на Руси жажда власти лишает разума и большого, и малого».
Но даже и горестное повествование у Сбитнева пронизано светом, надеждой на доброе. 
В установлении мира на Русской земле видную роль играли женщины — и об этом тоже «Великая княгиня». И тут уж, если б я мог, заговорил бы «высоким штилем», потому что эта книга – гимн Женщине. «Северские жёнки, - пишет автор, - с виду кроткие, на слово не бойкие, но душой, нравом крепкие. Не они за мужами – мужи за ними». Одна из них – княгиня Мария Мстиславна, внучка великого Мономаха. Её муж, князь тьмутороканский, потом черниговский и Великий киевский Всеволод, не принимал ни одного решения без совета с ней. Она была подлинной миротворицей, не одну княжескую распрю погасила. Первой заметила, как Русь из княжеской стала превращаться в боярскую, и всюду убеждала князей, что их усобицы – на погибель Руси. Болью отозвалось в её сердце решение Юрия Долгорукого идти с войском на Киев. Никто не мог отговорить его от этого, и только она смогла остановить безудержного князя, дал он ей клятву вернуться назад. Во второй части романа мы видим его совсем иным. Столь же страстно и безоглядно, как отдавался ратному делу, вовлёкся он в дела созидательные, с топором в руках видим мы князя – ставит срубы, строит города.
Мирный народ русский знал Марию, ценил её, и когда она проезжала по городкам и весям, люди выходили навстречу ей, шапки снимали, кланяясь.
«Велика великая княгиня Мария Мстиславна на Руси! - заключает автор. - Что это за сила такая в ней?! – и добавляет: - От Бога Мария княгиня, от Бога и Женщина».
Княгиней из княгинь, вольной быть в плечо с мужем, изображена в романе и жена новгород-северского князя Святослава Ольговича — Петриловна, мать князя Игоря, того самого, кому будет посвящена гениальная Поэма. Дочь гордого Новгорода Великого пришлась по душе Новгороду Северскому. «За новгородской женой – как за каменной стеной», - говорили в княжестве.
Позже миссию умиротворения на Руси неповторимо выполнит образованнейшая женщина того времени, одарённая особым талантом летописица, дочь Северской земли княгиня Болеслава,
На многих страницах романа Юрий Сбитнев воспевает мирный труд. «Господи, жить бы и жить вечно, всё живое любя на Земле!» Вот как описывает он работу умельца: «… выявилась лебяжья шея струга, крылья бортов, окружность кормы. Но тут мастер отложил в сторону чудо-топорик и взял в руки тесло. Уже не пенная стружка, но острая щепа взъёмно и обильно летела из-под лезовища. Рубаха на плечах и спине взмокла, почернела… И вдруг свершилось чудо! Недвижимое могучее дерево, которому руки человеческие придали иную форму, ожило. Пространство, выбранное теслом, на глазах менялось: корма расширялась, а носовая часть вытягивалась и устремлялась ввысь». Описание всего процесса создания этого струга, предназначенного  княжичу Игорю – целая поэма! Автор будто присутствовал там от начала до конца.
 «Великая княгиня» — это и роман-предупреждение: не давай, человек, заманить тебя в ложные сети — «подлый слух на ногу лёгок, по любым погодам босиком бежит, а правду да весть добрую обуют подлые люди в каменные сапоги; всепожирающее зло, кое по капельке собирают в себя чёрные души, в конце концов их же и пожирает; любой грех обрекает душу человеческую на мучения; люди войну не ведут, люди убивают друг друга по научению нелюдей; потеряв свою отчизну, не обретёшь чужую; в большой беде, как и в праздники, един и неразделим русский народ»…
Книга полна таких афоризмов.
Особо хочу сказать о пейзаже в романе. У Сбитнева он, как и в прежних его произведениях, «привязан» к определённой местности. Если это Лопасненский край – так именно его и видишь со всеми речками, взгорками и низинами; если окрестности Новгорода-Северского – то ими и любуешься с возвышения вместе с князем Святославом. «О чудо лесное, о диво земное – Ладейная роща! Есть ли в каком крае такое? К малому притоку Десны, к синеокой Десёночке на невысокий паберег широко и могуче выбежал осиновый лес в зелёных кудрях листвы, в серебряных чистых доспехах… Шеломами в небо, в два обхвата богатыри, стоят оплечь друг другу… В Ладейной роще, как в божьем храме – высоко и чисто...»
Не могу удержаться, чтобы не привести такое: «Расступилась чаща боровая, хлынул свет отовсюду, и вот оно, родное поле без окороту – не траурной паполомой под копыта, но белой трапезной скатертью, зелёным простором надежды и воли… Скачи, куда захочешь, в какую позовёт тебя сердце даль и куда понесёт тебя душа».
Конец романа потрясает. Митрополит всея Руси Константин (грек) причинил русской земле столько бед, что по меньшей мере должен быть проклят. Уже отвергнутый, он бежал в Чернигов и уединился в монашеской келье, вручив епископу Антонию завещание и взяв с него клятву исполнить «непререкаемо, часу не теряя». А в завещании том значилось дикое: в гроб не класть его, не хоронить, а выбросить в поле на съедение собакам и зверям. И завещание было исполнено – в сомнении глубоком, в муках, но исполнено. Натуженным гулом ответил на это черниговский люд. Нет в Русской вере права унизить мёртвого! Не может быть такого на Руси ни по чьей воле!..  Князь Святослав, узнав о случившемся, в гневе отослал прочь с глаз своих епископа Антония и велел похоронить митрополита с отпеванием в храмовом тереме. На похороны сошёлся весь Чернигов (!).
Такова душа русская.
                Алексей  Широков.