Ч. I, II. Мой перс. вклад в вып. прод. прогр. СССР

               

                Часть первая.  Введение.

     Будет хлеб, будет и песня

    Эти слова престарелого Генсека  (по сути народные) стали рефреном почти всех его выступлений конца семидесятых, начала восьмидесятых годов в вопросах, касавшихся внутренней политики СССР.
    Понятно, что всё это было не от хорошей жизни. Дорогой Леонид Ильич, судя по всему, по натуре своей, был неплохим человеком. Но существуя в прокрустовом ложе Системы сконструированной до него, он вместе с его окружением действовали по правилам  этой системы.
     В итоге к концу его правления мы повсеместно получили пустые прилавки продовольственных  магазинов. Мои современники, наверняка, помнят, так называемые колбасные поезда из Москвы во все стороны необъятного Союза.
     Я сам был свидетелем этого во время обучения на курсах по повышению квалификации  в  Москве, в конце 1979 года. Те из курсантов, кто жил поближе срывался домой почти каждую субботу. Те, кто подальше, через раз.
    Ну, а  такие, как я этого себе позволить не могли. Ташкент был, разумеется, не самым ближним местом для этого.
    Но, когда я возвращался домой, учитывая, что на самолёте лететь всего шесть часов, а от него до своего дома я могу добраться в течение часа, я взял с собой четыре  килограмма   свежего мяса. К столу так сказать…
    Но, как говорится, сглазил. До Ташкента я летел двое суток, вместе с четырёх килограммовой авоськой с мясом. Всё остальное было в багаже. 
    Это приключение, вместе с чекистским сопровождением, подробно описано в последней главе “Вместо эпилога” в ранее опубликованной моей повести  “Эх, рано встаёт охрана”.
    Единственно, о чём я там не упомянул, так  это об авоське. Так, что же с мясом.  Благодаря зиме, а она, как ни странно бывает и в Ташкенте и в Алма-Ате, довёз его благополучно.
    Но, если бы меня придержали бравые чекисты, то неизвестно, что бы было с этим мясом, да и со мной.

    Ну, хорошо, а где же обещанный мною рассказ о личном участии в выполнении этой грандиозной и величественной программы.

     Просто, я считаю, что другие, не знакомые с тем временем, той эпохой, смогли, почувствовать его, проникнуться им, я должен был упомянуть обо всём этом.
      
      Вот он!     Хотя опять же, должен предупредить, что повествование это разобьётся на две неравновесные части.


         
                Часть вторая.

     План повествования будет нарушен. Позже постараюсь объяснить почему.
 
        Середина семидесятых годов прошлого столетия. Я работаю в качестве старшего инженера партии математической обработки Комплексной геолого-геофизической экспедиции.
        Находится она в посёлке Ишан Гузар Ташкентской области. Здание двухэтажное. Располагается точно напротив райкома партии. Оттуда  реализовываются конкретные указания по данному району для  выполнения сельскохозяйственной программы СССР.
        Район то сельский. Оттуда и выдавались разнарядки на выделение дополнительной рабочей силы на колхозные поля. Фактически  они находятся совсем рядом где-то в пятистах метрах от нашего здания экспедиции.
        То есть, когда нас туда посылали, а с наступлением поры сбора урожая это было регулярно,  добирались мы туда пешком без помощи автотранспорта. 
        Навсегда запомнился один из таких “рабочих” дней. Троим из нас доверили перебирать собранный  в большую кучу картофель. Хороший в одну кучу, плохой,  в другую - в отбросы.
        Трое, это я – скромный ст. инженер партии математической обработки. Второй, мой непосредственный начальник – кандидат геолого-минералогических наук. Третий – геолог из соседней партии. Геологам почему-то интересно было общаться с нами “математиками”, хотя в основном собой мы представляли геофизиков.

     Геолог, между прочим, был Лауреат Ленинской премии.

     Да, я не оговорился. Это был один из десяти, вернее одиннадцати (одиннадцатым стал министр геологии УзССР – ну куда без него) лауреатов, которую он получил за открытие и разведку Мурунтауского золоторудного месторождения. Уникального месторождения.
    
     И вот мы втроём, неспешно, довольно в неудобной позе, сидя на корточках за разговорами и  анекдотами, перебираем картошку. Рассказчиком анекдотов выступает геолог.
 
     И так незаметно выросла большая куча хорошей картошки.  И так же незаметно, откуда-то подкатила частная легковая автомашина и остановилась около нас, развернувшись к нам “задом”, то есть багажником.
     Оттуда из противоположных дверок автомашины вышли двое узбеков, явно не дехканского, то есть крестьянского вида. Один из них открыл крышку багажника, и они вдвоём,  без лишних разговоров стали вёдрами загружать картошку в багажник.
      Втроём мы молча наблюдаем за этим. Куда и разговорчивость подевалась. Когда багажник заполнился (и  “нашей” картошки как раз хватило), один из них захлопнул  багажник, и они укатили.

      Лично на меня это произвело неизгладимое впечатление. Я ещё не подозревал, что оно будет ещё не последним на этой славной моей и государственной ниве деятельности.

      Позже я это про себя назвал это байским социализмом. Ещё намного позже  по телевизору я был свидетелем уже байского капитализма.

      Со вторым лауреатом из этой славной десятки, причём работавшем непосредственно на Мурунтау, я познакомился на своём рабочем месте.
      Его интересовал наш опыт и возможность развёртывания подобных работ в их организации.

      Теперь считаю своим долгом сказать хоть несколько слов о Мурунтауском золоторудном месторождении, действительно уникальном.

      Впервые я услышал о нём, в 1961-ом году в Джизаке, где я начинал свою геологическую карьеру сразу после окончания Киевского геологоразведочного техникума.

      А уже через двадцать лет, мой молодой коллега, которого пригласили на Мурунтауский золоторудный комбинат на хорошую должность, рассказывал мне, что руду на комбинат с месторождения везли эшелонами.
    
     Наверно, по тем временам это была государственная тайна. Но, вообще, тогда все, кто был причастен к гравиметрии, был засекреченный народ, как минимум со второй формой допуска…

     Из интернета уже сейчас я узнал, что только за советское время было добыто две тысячи тонн высококачественного золота, самой высокой пробы.
     Две тысячи тонн! Это два миллиона килограмм. Сколько получил золота Узбекистан за время самостоятельности, можно только предполагать…

     Так  что лауреатов в принципе могло быть и больше…

               
                Продолжение следует...