Наука ближних странствий. Марфино

Есть такой странный закон жизни: то, что рядом, что кажется доступным, оставляешь «на потом», думаешь – успеется. А вот то, дальнее, за семью морями – всегда притягивает больше. Какая-то неотвратимая магия отдаленности. Но настает время, когда вдруг понимаешь, что это «потом» наступило и пора приобщиться к близлежащему благу.

 Дворянские усадьбы – сколько их когда-то было! Барский дом, флигель, конюшни, псарни, беседки и павильоны (или величественные руины) безмолвно приветствуют пришельцев. Тишина нарушается разве что скрипом надтреснутого дерева, плеском воды, птичьими голосами. И немой укор царственных развалин: не уберегли барское добро. Да, многое утрачено. Но что-то все-таки осталось – если не княжеские покои, так флигель, не летний театр, так одиноко стоящая стройная колонна, не любимая беседка барышни, так хоть обломок ступени лестницы.

И захотелось  мне увидеть усадьбу Марфино. То обстоятельство, что негодные французы сожгли ее в 1812 году, не охладило интереса, поскольку было известно, что через четверть века усадьба была восстановлена и являла собой чудо романтической готики, восхищавшее многих. Тоска по готике и просто любознательность решили судьбу свободного дня: еду в Марфино!
 
Путь  короток: вот она, станция с нездешним названием «Катуар». (Слово, вызывающее ассоциации: будуар, буржуа, па-де-труа). Длинная платформа, деревянная лестница, тускло поблескивающие рельсы, кассы, автобусная остановка. О счастье – единственный автобус следует именно в Марфино. Очень доброжелательный водитель (он же кондуктор), три пассажира, двадцать минут до отправления. Занимаю лучшее место у окна. Через четверть часа автобус мягко притормозил. Конечная остановка, все выходят. Справа водная гладь озера. Вот уж воистину гладь! Зеркально-зеленое стекло, как и положено, несколько потускневшее от времени. На противоположном берегу – нарядное двухэтажное здание красного кирпича с узкими арочными окнами. Белая отделка придает ему торжественный вид. Широкая лестница, спуск к воде, два белоснежных грифона. А кругом зелень, заботливо скрывающая остальное и, видимо, самое интересное. Как хочется скорее подойти поближе, хотя бы спуститься к воде на этом берегу, а потом…
 
Но путь преграждает прочное железное заграждение, лихо изогнутое и расположенное как раз на такой высоте, что и подлезть, и перелезть одинаково неудобно. Зато налево от остановки – вход и вывеска «Д/О «Марфино» ОАО». Но вход в открытое акционерное общество загораживает массивная фигура охранника. Объясняю ему цель приезда, хочу, мол, осмотреть знаменитую усадьбу и пр.
 
– Только с разрешения дежурного по санаторию, – строго говорит охранник.
– Как же его найти?
– Идите через проход, потом по мосту к церкви, за ней увидите двухэтажное здание.
Проход оказался на редкость узкой щелью между металлическими щитами, плавно изогнутой на манер буквы «г». Потом «процеженные» сквозь щель граждане попадали на мостик. А справа показалась красно-кирпичная галерея с белыми тесно стоящими колоннами – неизвестного назначения и невиданной красоты. Но мне теперь не до нее, надо идти к церкви и далее к заветной цели. Вот и двухэтажный домик. Очень милый, аккуратный, весь в ремонте. Но что мне ремонт, был бы вход. Есть! Вхожу.

Помещение внутри разделено толстой стеклянной перегородкой на две части. За перегородкой импозантный мужчина в форме защитного цвета. По всему видно, что это сам он и есть – дежурный по санаторию. Да, конечно, он; к нему и табличка пристегнута, на ней значится гордое имя: Мераб. Знойный мужчина в самом расцвете лет с трудом выходит из состояния глубокой сосредоточенности и дарит мне вопросительный взгляд. Сообщаю, что приехала издалека, чтобы посмотреть усадьбу, дворянское гнездо и т.д. Мераб снисходительно слушает. Потом произносит:
– Так просто нельзя, надо купить путевку.
Изъявляю готовность приобрести путевку, спрашиваю, сколько стоит (втайне предполагая, что эта операция осуществляется лично дежурным по санаторию и не выходит за пределы моих возможностей).
– Идите в отдел продажи путевок, вам там все скажут.
 
Иду. Скучающая и вежливая блондинка, стряхнув паутину оцепенения, объясняет, что внутрь здания пройти невозможно, там живут отдыхающие, причем иностранцы. Я тут же отказываюсь от притязаний на вторжение в покои иностранных граждан и соглашаюсь на созерцание усадьбы извне на деликатном расстоянии. Дама посылает меня обратно, к дежурному по санаторию, поскольку пропуск для посещения усадьбы выдает лично он. Опять стеклянная стена и за ней снисходительно ухмыляющийся знойный мужчина.

– А меня опять к вам послали! – бодро сообщаю я. – Путевок там не продают.
– Конечно, не продают, – задумчиво говорит Мераб, глядя в потолок.
– Так зачем же вы меня туда направили?
– Ну, вы же хотели купить путевку, даже спросили, сколько стоит, – почти доброжелательно произносит он.
– Но я все-таки хочу посмотреть усадьбу.
– Посторонних мы не пускаем, – назидательно объясняет страж порядка.
– А кто не посторонний?
– Отдыхающие.  Вот если бы там отдыхали ваши родственники, вам бы выписали пропуск. А так не велено пускать.

Повисла пауза. Мераб выжидающе смотрел на меня. Взгляд его выражал снисходительное презрение, смешанное с легким любопытством. Мне совсем не хотелось уходить ни с чем. Все-таки надо попробовать его уговорить. Но мой монолог об ущемлении прав личности, желающей удовлетворить духовные потребности путем созерцания марфинских красот, должного впечатления не произвел.
– Ну как же так! – восклицаю я. – Ведь это же не стратегический объект! Это памятник архитектуры! Вы знаете, что Марфино описано во всех туристических справочниках, значится в экскурсионных маршрутах, это культурно-исторический комплекс и национальное достояние…

Мераб – скала. Он делает вид, что слушает. Это маленькое развлечение еще не надоело ему. Знойный мужчина, видимо, очень скучает в этом тесном застекленном пространстве – без солнца, без воды, без впечатлений. И еще ему явно приятно ощущать себя хозяином положения. В каком-то смысле он даже проявляет великодушие:
– Я тут ничего не решаю. Мне сказано: не пускать. Я не пускаю. Вы можете поговорить с начальником санатория.
– А где мне его найти?
– В его кабинете… Только сейчас его там нет.
– Когда же он там будет?
– В приемные часы, с 16 до 17.
 
Смотрю на  часы: начало одиннадцатого. Видимо, Мераб еще не до конца насладился ощущением собственного могущества. Что ж, не будем судить его строго. По-своему, он где-то даже прав: ему приказали, он выполняет. К тому же ему, наверно, действительно невыносимо скучно: здоровый организм обречен на неподвижное сиденье на этом казенном стуле и мучительное существование. Но я ничем не могу ему помочь. Поэтому покидаю безрадостное место Мерабова заточения, иду обратно. По дороге расспрашиваю «не посторонних» отдыхающих и выясняю, что вход на запретную территорию один, что он строго охраняется. Хорошо, вход один, но должен же быть какой-нибудь выход!
 
…Только в одном место мне удалось пролезть между железными прутьями ограды. Кто-то сильный и добрый, резвясь и играя, раздвинул и погнул их. Но доступный мне участок запретного пространства оказался невелик. Я проникла под своды моста-галереи и, стараясь не замечать чудовищной грязи под ногами, сделала два снимка. Это было довольно трудно: в кадр все время попадали надписи и рисунки, оставленные темпераментными посетителями этих мест. Воодушевленная удачей, я смело двинулась дальше. И уперлась в другой забор. Нельзя не признать: охрана памятников истории и культуры у нас  на высоком уровне.

ФОТО АВТОРА