Заметь меня в толпе, Ч1, Глава 15

Книгу 1, "Ищи меня в отражених", читайте на проза.ру или скачивайте целиком на официальном сайте http://gusareva.wixsite.com/books

Глава 15

Я сидела на перилах моста, свесив ноги в бездну. Подо мной плескался океан. Вокруг кружили птицы. На вершине черной башни мерцала дверь. Она зажглась пару часов назад и с тех пор не гасла.
Он ждет...

Я спустилась на мост и направилась к башне, на ходу приглаживая волосы. Хотя какая разница, все равно растреплются, как только войду в отражение. Раньше надо было думать, когда в полицию собиралась. Кто же знал? Белые кеды, рубаха в клетку и короткие джинсы с рваными коленками. Хоть бы глаза подкрасить догадалась.
Я замерла перед дверью.
Гадство! Руки дрожат.

Решено!

Я сделала шаг и вошла в отражение.

В комнате было тихо. За окном чуть розовело утреннее небо. Тим лежал на низкой кушетке, уткнувшись лицом в подушку. Он успел переодеться и смыть свой дикий макияж.

Не дождался. Уснул.

Я огляделась. Стены пустые, не считая календаря с голыми девками, открытого почему-то на октябре. Пара стульев да широкий письменный стол, зажатый между огромными музыкальными колонками. На столе бардак – какие-то приборы, железяки, детали, музыкальные диски. Из-под стола извержение проводов, опутавших системный блок, чумазые кроссовки рядом. Возле окна в углу -  черный футляр от виолончели. И залежи каких-то тетрадей повсюду, с языками бумажных обрывков. Я подошла и потянула за один из них -  ноты...

Тим дернулся во сне и смял в кулаке простынь. На переносице проступила морщина, скулы напряглись.

Как он похож теперь на того мальчика, которого я помню. В лице опять что-то детское, знакомое, любимое. Полные губы, широкие скулы, и глаза за закрытыми веками, должно быть, те самые. А вот руки с напряженными венами и выпуклыми мышцами уже приобрели характерную мужскую рельефность. Другие руки, незнакомые. Такие не вздрагивают от несмелых прикосновений...

Я невольно залюбовалась им. Вообще терпеть не могу восторженных всхлипов да и внешняя красота меня мало интересует. Он привлек не красотой, а... грустью. В его глазах стояла совсем недетская печаль. Он уже знал что-то такое, чего и я и мои одноклассники знать не могли. Хотелось обнять его, как ребенка.

Я положила ладонь на плече Тиму. Он резко вскочил и обвел комнату мутным взглядом.

— Ты здесь?!

— Закрой глаза, — прошептала я. — Помнишь, ты всегда так делал.

Его ресницы медленно поползли вниз.

— Я как слепой, — выдохнул он. — Ты рядом, а я не могу разглядеть.

— Зато я вижу.

Я подошла совсем близко и легко коснулась его щеки. Тим молниеносно поймал запястье, притянул к себе и обхватил меня сильными руками, так что из груди выбило воздух. Он жадно перехватил мой выдох… Нас понесло куда-то с бешеной скоростью. Тяжелое, отчаянное желание бушевало в нем, прорываясь в движениях, в выражении лица, в звуке его неровного дыхания. Я задыхалась от такого натиска. В груди пылало. Стало страшно, что Тим задушит, задавит своим неистовством. Но вдруг он отстранился и грубо оттолкнул меня.

— Нет! — выдохнул он. — Давай... давай просто поговорим, ладно? —  неловкими движениями он попытался оправить перекошенную рубашку.

— Ладно, — растерянно отозвалась я, все еще приходя в себя от случившегося. Его поведение менялось покруче виражей на американских горках.

— Хорошо, — он еще раз судорожно выдохнул. — Хорошо… Я от тебя, как под наркотой. Мысли разбегаются.

— Что?

— Блин, чего только я не пробовал, лишь бы забыть тебя! — он зарылся пальцами в волосы и заходил по комнате.

Я почувствовала, как задрожали губы.

— Я тобой болею и не знаю, как с собой справиться! Это ведь все назло тебе! Я стал таким назло тебе, понимаешь?! Я от тебя в бешенстве!

Его слова летели в меня, как фарфоровые тарелки, отдаваясь бряцающим звоном в голове.

— Прости... Я ничего не могу изменить. Что же теперь делать?

— Что делать? — прорычал он. — А вот что: я даю тебе один шанс, всего один шанс уйти. Уходи сейчас и больше не возвращайся!

В глазах защипало.

Нельзя!

— Но, если решишь остаться — будешь моей. Моей навсегда! Больше не отпущу. Я тебя из-под земли достану и заставлю себя любить! Ты знаешь, я могу!

Он пригвоздил меня взглядом.

— Решай!

Он протянул руку к зеркалу.

— Решай!

И прежде чем кулак успел сжаться, я вложила пальцы в его ладонь.

…...

Мы сидели на кровати, тесно прижавшись друг к другу и смотрели, как занимается рассвет. Солнце красным дрожащим пятном выползало из-за крыш соседних домов. День обещал быть жарким.

— Тим?

— Угу.

Его подбородок уткнулся мне в шею.

— Ты здорово играешь на виолончели.

— Я почувствовал тебя в толпе. Почему не подошла тогда? Все было бы иначе.

— Не узнала. Потом поняла.

Я коснулась его шершавой щеки. Она вмиг стала гладкой.

— Так лучше?

Его ладонь легла поверх моей.

— Ты изменился. Стал таким... взрослым.

— Много времени прошло.

— Теперь ты знаешь ноты.

— Теперь я много чего знаю.

— И французский?

— И французский, и английский, и чешский, и… короче, не важно.

— Когда ты успел?

— Ну, оказалось, я могу быть довольно способным, когда хочу кому-то понравится. Лучше расскажи, как вы с подругой очутились на кладбище? Только не говори опять, случайно.

— Нет, не случайно. Я была в отражении, когда вы спорили с Шоно. Ну... когда он хотел выкинуть твое зеркало.

Тим кашлянул.

— Мне жаль, что ты видела меня таким.

— А мне нет.

— Обычно я не такая размазня.

— Знаю.

— Что это? — Тим принялся ощупывать мое запястье.

Он потянулся к зеркалу. Комната поплыла. Окно пропало.
Тим разглядывал в отражении мою руку. От запястья под закатанный рукав змейкой убегал шрам.

— А, да это... — я попыталась раскатать рукав, но он будто приклеился к руке.

— Ты хотела?..

Я отвернулась.

Зачем он так смотрит?

— Нет, я бы не смогла...

— Расскажи мне.

Он выслушал мой сбивчивый монолог и улыбнулся первый раз с того момента, как мы встретились.

— То есть теперь тебя зовут Надина Серова?

— Угу.

— Что будем делать, Надина Серова?

— Не знаю, Тим. Ты ведь все еще Тим?

— Да уж, Тимофей Невинный... У меня сейчас много имен.

— Меня допрашивали...

Он насторожился.

— Уже?

— Я не сказала полиции ничего конкретного. Тим, нельзя ли как-нибудь вернуть книгу?

— Да как ее вернешь теперь? У меня ее давно нет.

— Просто… Я ушла в отражение прямо в комнате допросов.

— Ты не можешь вернуться?

— Может и смогла бы, но твои... боссы уже знают про стартовое зеркало и собираются его забрать, как в прошлый раз. Может я опять нужна для чего-то.

И я рассказала ему о подслушанном разговоре между плюгавым Семеном и Виктором Валентиновичем.

Тим вскочил и начал ходить по комнате.

— Забираем зеркало сегодня же. В полицейский участок я войду без проблем, — начал он рассуждать вслух. — Но это ж не просто зеркало. Это окно... Хм. Надо его демонтировать и вынести. Где находится этот участок?

— Недалеко от метро Народни Тржида.

— Ага. Допросная, та что в пржиземи?

— Это как?

— На первом этаже?

— Нет. Мы, кажется, поднимались на один выше.

— Так, нужен Шоно и желательно еще кто-нибудь. Где этого черта носит?! Так, так... Нужен чистый фургон. Ну это я устрою. Инструменты, присоски и держатели для стекла... Нам нужен шофер. Твоя подруга водит?

— Да, кажется...

— Так, я звоню Шоно, а ты предупреди... Софи? Пусть ждет в шесть вечера на Вацлаваке под конем.

— Тогда я пошла.

— Постой!

На лице Тима читался испуг слепого, потерявшего ориентир.

— Что?

— Ты ведь вернешься?

Я быстро подошла и обняла его.