Марсианин. Мопассан

Я работал, когда мой слуга объявил:
- Сударь, пришёл какой-то господин и просит поговорить с Вами.
- Просите.
Я заметил маленького человечка. У него был вид щуплого школьного учителя в очках, а одежда казалась слишком просторной для тощего тельца.
Он пролепетал:
- Я прошу прощения за беспокойство, сударь.
Я сказал:
- Садитесь, сударь.
Он сел и продолжил:
- Боже мой, сударь, я очень взволновал демаршем, который предпринял. Но мне необходимо было увидеться с кем-то, и у меня есть только вы… только вы… И я набрался смелости… но, в самом деле… я не смею.
- Смелее, сударь.
- Видите ли, сударь, если я заговорю, вы примете меня за сумасшедшего.
- Боже мой, сударь, это зависит от того, что вы скажете.
- Действительно, сударь, я собираюсь сказать что-то странное. Но я прошу вас не считать меня сумасшедшим.
- Хорошо, сударь, говорите.
- Нет, сударь, я не сумасшедший, но у меня вид помешанного человека, который размышляет больше других и который немного преодолел барьеры привычной мысли. Подумайте только, сударь: в этом мире никто ни о чём не думает. Каждый занимается своими делами, своим состоянием, своими удовольствиями, своей жизнью или маленькими глупостями, такими как театр, живопись, музыка или политика, самая обширная из глупостей, или промышленными вопросами. Но кто же думает? Кто же? Никто. О, я отклонился от сути дела! Прошу прощения. Я возвращаюсь к своим баранам.
Вот уже 5 лет я прихожу сюда, сударь. Вы не знаете меня, но я очень хорошо вас знаю… Я никогда не смешиваюсь с публикой на вашем пляже и в вашем казино. Я живу на скалах, я положительно обожаю скалы в Этрета.  Я не знаю более красивых скал или более полезных для здоровья. Я имею в виду, полезных для духа. Это восхитительная дорога между небом и морем, которая бежит по этой большой стене, на краю суши, над океаном.
Лучшие дни – это те, которые я провёл, растянувшись на траве под солнцем в сотне метров от волн, мечтая. Вы меня понимаете?
- Да, сударь.
- Теперь вы разрешите мне задать  вам вопрос?
- Задавайте, сударь.
- Как вы думаете, на других планетах есть жители?
Я ответил немедленно и не высказывая удивления:
- Да, я верю в это.
Он казался взволнованным от внезапной радости, встал, вновь сел, охваченный очевидным желанием меня обнять, и воскликнул:
- Ха-ха! Какая удача! Какое счастье! Я дышу! Но как я мог сомневаться в вас? Человек не был бы умным, если бы не верил в обитаемые миры. Нужно быть глупцом, кретином, идиотом, чтобы предполагать, что миллиарды вселенных мерцают и крутятся исключительно для того, чтобы удивлять и развлекать человека, этого глупого насекомого, чтобы не понимать, что Земля – это всего лишь невидимая пыль среди вселенской пыли, что вся наша система – это несколько молекул жизни, которые скоро умрут. Посмотрите на Млечный Путь, на эту реку из звёзд, и подумайте, что это всего лишь пятно в бесконечной Вселенной. Подумайте об этом всего 10 минут, и вы поймёте, почему мы ничего не знаем, ни о чём не догадываемся, ничего не понимаем. Мы этого не знаем, мы ни о чём не знаем, и мы верим, мы утверждаем. Ха-ха-ха! Если бы нам отрылся этот секрет внеземной жизни, каким удивлением это было бы! Но нет… нет… я тоже глупей, мы бы этого не поняли, потому что наш ум может понимать только земное; он не может преодолеть барьеров мысли, он ограничен, как наша жизнь, оцеплен этим маленьким шариком, который нас носит, и судит обо всем через сравнения. Посмотрите, сударь, как весь мир глуп, узок и убеждён в силе нашего разума, который едва превосходит инстинкты животных. У нас даже нет способностей преодолеть наши  немощи, мы созданы, чтобы знать цены на масло и хлеб, чтобы спорить о стоимости лошадей, лодок, министров или артистов.
Это всё. Мы способны обрабатывать землю и неловко пользоваться тем, что находится над ней. Мы едва начали конструировать машины, мы удивляемся, как дети, каждому открытию, которое должны были сделать века назад, если бы были сверхсозданиями. Мы окружены неведомым, даже в этот момент, когда потребовались тысячелетия, чтобы открыть электричество. Вы согласны со мной?
Я ответил со смехом:
- Да, сударь.
- Очень хорошо. Сударь, вы когда-нибудь думали о Марсе?
- О Марсе?
- Да, о планете Марс?
- Нет, сударь.
- Вы позволите мне сказать несколько слов об этом?
- Ну да, сударь, с большим удовольствием.
- Вы, без сомнения знаете, что миры нашей системы, нашей маленькой семьи, были сформированы сгущением в шары газовых колец, отделённых друг от друга в солнечной туманности?
- Да, сударь.
- Из этого следует, что самые удалённые планеты – самые старые, и поэтому должны быть самыми цивилизованными. Вот порядок их рождения: Уран, Сатурн, Юпитер, Марс, Земля, Венера, Меркурий. Вы допустите, что они населены, как Земля?
- Ну конечно. Почему считать Землю исключением?
- Очень хорошо. Человек с Марса древнее человека с Земли… Но я спешу с выводами. Я сначала хочу доказать вам, что Марс обитаем. Марс представляется нам почти с того же аспекта, с которого Земля должна представляться наблюдателям с Марса. Океаны там занимают меньше места и более удалены друг от друга. Их узнаём по тёмному цвету, потому что Земля поглощает свет, тогда как континенты его отражают. Географические модификации часты на этой планете и доказывают активность жизни. Там есть времена года, подобные нашим, снег на полюсах, который то увеличивается, то уменьшается от сезонов. Год там длится очень долго, 687 земных дней, 6668 марсианских дней, распределённых следующим образом: 191 день – весна, 181 день – лето, 149 дней – осень и 147 дней – зима. Там видно меньше облаков, чем у нас. Должно быть, это от того, что холода там холоднее, а жара – жарче, чем у нас.
Я прервал его:
- Простите, сударь, Марс находится дальше от Солнца, там должно быть холоднее всегда, так мне кажется.
Мой странный посетитель воскликнул пылко:
- Ошибочка, сударь! Абсолютная ошибка. Мы находимся дальше от Солнца летом, чем зимой. На вершине Мон-Блана холоднее, чем у подножия. Впрочем, я отсылаю вас к механической теории теплоты Хельмотца и Скьяпарелли. Теплота земли зависит, в основном, от количества водяного пара, содержащегося в атмосфере. Вот почему: поглощающая способность молекулы водяного пара в 6000 раз больше способности к поглощению сухого воздуха, водяной пар – это наш магазин теплоты, а Марс с его меньшим количеством облаком должен обладать большими холодами и большей жарой, чем Земля.
- Я больше не оспариваю этого.
- Очень хорошо. Теперь, сударь, слушайте очень внимательно, прошу вас.
- Конечно, сударь, я слушаю внимательно.
- Вы слышали о знаменитых каналах, открытых в 1884 году г-ном Скьяпарелли?
- Очень мало.
- Возможно ли это?! Знайте же, что в 1884 году Марс находился в оппозиции и всего в 80 миллионов лье от Земли, и г-н Скьяпарелли, один из самых выдающихся астрономов нашего века, обнаружил внезапно большое количество прямых или прерывистых линий, повторяющих геометрические формы, которые объединяли через континенты моря Марса! Да-да, сударь, прямоугольные каналы, геометрические каналы одинаковой ширины по всей своей протяжённости, каналы, сконструированные живыми существами! Да, сударь, это доказательство того, что Марс обитаем, что на нём живут, думают, работают, смотрят на нас: вы понимаете?
Спустя 26 месяцев при следующей оппозиции он вновь увидел эти канал, их было больше, да, сударь. И они гигантские, их ширина – не менее 100 км.
Я улыбнулся, отвечая:
- 100 км в ширину. Рабочим надо было попыхтеть, копая их.
- О, сударь, что вы говорите? Вы же не знаете, что на Марсе копать намного легче, чем на Земле, потому что плотность веществ не превосходит 69-й части от нашей! Сила тяжести едва достигает 37% от нашей. Один килограмм воды там весит всего 370 гр!
Он бросал в меня цифрами с такой уверенностью, что я не мог удержаться от смеха, и мне хотелось спросить у него, что из себя представляют на Марсе сахар и сливочное масло.
Он покачал головой.
- Вы смеётесь, сударь, вы считаете меня глупцом, вначале посчитав сумасшедшим. Но цифры, которые я привожу, можно найти в любом труде по астрономии. Диаметр Марса почти вполовину меньше нашего; его поверхность – всего 0,26 поверхности нашей; его объём в 6,5 раз меньше земного, и скорость его спутников доказывает, что он весит в 10 раз меньше Земли. Так как сила тяжести зависит от массы и объёма, так сказать, от веса и от расстояния от центра до поверхности, то лёгкая сила тяжести привела на этой планете к тому, что жизнь там совсем иная. Да, сударь, у существ там есть крылья.
Король всех существ перелетает с континента на континент, как дух, вокруг своей вселенной…
Наконец, сударь, представляете ли вы себе, что эта планета покрыта растениями, деревьями и животными, формы которых мы не можем угадать, и населена большими крылатыми существами, похожими на те, как мы изображаем ангелов? Я вижу, как они летают в золотистом воздухе, который находится на Марсе. Раньше думали, что атмосфера Марса красная, как наша – голубая, но она жёлтая, сударь, приятного золотистого оттенка.
Теперь вы удивлены, что живые существа там смогли прорыть каналы в 100 км шириной? Подумайте, чего добилась наука у нас за век… всего за век… и скажите, что обитатели Марса превосходят нас…
Он внезапно замолчал, опустил глаза и прошептал:
- Теперь вы точно примете меня за сумасшедшего… я скажу вам, что я почти видел их… да, однажды вечером. Не знаю, известно ли вам, что сейчас период падающих звёзд. Особенно в ночь с 18 на 19 каждый год их видно в огромных количествах. Должно быть, в этот период мы проходим через траекторию кометы.
Я сидел на Ман-Порт, на этом огромном выступе скалы, который одной ногой уходит в море, и смотрел на миры у меня над головой. Это красивее фейерверка, сударь. Внезапно я увидел над собой очень близко светящийся шар, прозрачный и с крыльями. По крайней мере, в сумерках мне показалось, что я вижу огромные крылья. Он делал крюки, как раненая птица, поворачиваясь вокруг своей оси с загадочным шумом и, казалось, погибал. Он пролетел мимо меня. Я сказал бы, что это был хрустальный шар, полный испуганных существ, едва различимый, похожий на экипаж тонущего судна, который больше не может рулить и скитается по волнам. Странный шар, описав дугу, упал далеко в море, и я услышал шум падения, похожий на пушечный выстрел.
Впрочем, не только я, а все на берегу услышали этот взрыв. Но только я видел это… я видел… если бы они упали на берег рядом со мной, мы бы узнали жителей Марса. Не говорите ничего, сударь, просто подумайте об этом и расскажите когда-нибудь, если хотите. Да, я видел… я видел… первый воздушный корабль, пущенный в бесконечность думающими существами… по крайней мере, если я не видел тогда умирающий астероид, упавший на Землю. Так как вам известно, сударь, что планеты пускают во Вселенную астероиды, как мы – бродяг. Лёгкая и слабая Земля не может остановить их на их пути.
Он встал в возбуждении и раскрыл руки, чтобы показать ход астероидов.
- Кометы, сударь, которые бродят на границе большой туманности, конденсатом которой мы являемся, эти свободные светящиеся птицы, летят к Солнцу из глубин Бесконечности.
Они летят, волоча свой огромный огненный хвост к светящейся звезде; они летят так быстро, что не могут соединиться с тем небесным телом, которое их зовёт; едва задев его, они летят дальше со своей бешеной скоростью.
Но если посреди своего полёта они пролетают мимо большой планеты, если они почувствовали её влияние, они летят на этого нового хозяина, который их ловит. Их траектория параболы изменяется в дугу, поэтому мы можем рассчитать периодический полёт комет. У Юпитера – 7 рабов, у Сатурна – 1, у Нептуна – тоже 1… Тогда… тогда… возможно, я просто видел астероид…
Прощайте, сударь, не отвечайте мне ничего, поразмыслите и расскажите об этом однажды, если захотите…

Вот такая история. Этот тронутый показался мне более глупым, чем простой рантье.

10 октября 1889
(Переведено 6-7 марта 2017)