2. Теперь всё завертелось

НА СНИМКЕ: Академик Владислав Владиславович Воеводский, заместитель директора института химической кинетики и горения.

Он активно участвовал в общественной жизни Академгородка, в частности, и кафе-клуба «Под интегралом», поддерживая А.И. Бурштейна.


Сначала я сделаю маленькое замечание по поводу того, что в столовой №7 «в дальнейшем в течение нескольких лет кипела общественная жизнь Академгородка», а потом перейду к самим событиям.

В «Интеграле», действительно, кипела общественная жизнь, но этот клуб был отнюдь не единственным центром Академгородка, где такая жизнь кипела. Особую атмосферу, или ауру, если хотите, в Академгородке создавал не один этот клуб, хотя его роль весьма значительна. Об этом я уже и раньше писал и буду еще писать дальше.

А насчёт того, что «дело завертелось», оно действительно завертелось, но совсем по другой причине, а не в результате того, что академик Воеводский вышел из себя.

И теперь я расскажу о продолжении этих событий так, как я знаю их.

Обычно меня приглашали на все заседания Президиума СО АН, я же был «углом треугольника» и в соответствии с Уставом профсоюзов СССР и специальным постановлением правительства меня, как председателя ОКП, не могли не приглашать на эти заседания.

Чаще всего, я молчал, поскольку не считал возможным вмешиваться во многие вопросы, которые Президиум рассматривал. Но иногда академик Лаврентьев и другие члены Президиума или заместители председателя СО АН Лавров и Белянин обращались ко мне с вопросами или за информацией, а иногда я и выступал по какому-либо делу, касающемуся качеству жизни в Академгородке или условий труда в каком-либо институте.

В любом случае мне было очень полезно знать поближе каждого члена Президиума, понимать, чем он живет и как можно использовать эти выдающиеся умы для решения задач, казавшихся нам жизненно важными для жителей Академгородка.

На заседании, которое описывает А.И. Бурштейн, я не был, – видимо, был в командировке. Не слышал я и о готовившемся обсуждении вопроса о реконструкции столовой №7. Ничего не знал я и о комиссии академика В.В. Воеводского и его гневной речи по адресу Л.Г. Лаврова на заседании этой комиссии.

Рассказал мне об этих событиях сам Л.Г. Лавров, попросив остаться после заседания Президиума ОКП.

Он рассказывал, и я видел, как он волнуется, – у него тряслись губы.

Тогда я, конечно, не знал, что на него Воеводский кричал и стучал кулаком по столу. Лавров мне об этом не сказал. Не думаю, что на него вообще когда-нибудь кричали, не представляю себе, как вообще можно кричать на такого человека – таким он был интеллигентным, внимательным и доброжелательным.

Я запомнил этот разговор с ним, видимо, потому, что ни до, ни после не видел Лаврова в таком состоянии. Он был подавлен и с трудом говорил.

Я понимал, что произошло что-то из ряда вон выходящее, чтобы довести такого уравновешенного человека до состояния, когда он не может владеть своими нервами.

Лев Георгиевич заключил свой подробный рассказ примерно такими словами:
– Столовая напротив Института гидродинамики находится на балансе «Сибакадемстроя». Мы не можем там заниматься ни ремонтом, ни реконструкцией. Я даже смету не могу составить, – она будет незаконной. Я им это говорю, но они меня не слушают и не слышат.

 Я понял, что и на Президиуме СО АН, и на комиссии В.В. Воеводского разговор шел, как говорят, «слепого с глухим».

Владислав Владиславович Воеводский, один из наших единомышленников во всех начинаниях, всегда нас поддерживал, поддерживал всемерно, всеми доступными ему способами. Он был мощным защитником «Интеграла», пока был жив, тем более, что А.И. Бурштейн работал у него в Институте (Воеводский был заместителем директора Института по научной работе).

А внезапно скончался он 20 февраля 1967 года. Прямо перед Фестивалем бардов.
 
Владислав Владиславович Воеводский просто не слышал и не понимал, что говорит Лавров.

А Л.Г. Лавров не был против превращения столовой в молодёжное кафе, не был против реконструкции этого помещения. Он никогда не вмешивался в решения подобных вопросов, хотя и высказывал своё мнение.

В данном случае он просто утверждал, что его службы не могут провести реконструкцию здания, принадлежащего не СО АН, а «Сибакадемстрою».

– А что если принять столовую на баланс СО АН? – спросил я.

Лавров посмотрел на меня как-то оторопело. Почему-то эта мысль не пришла ему в голову. Потом лицо его просияло. Он долго жал мне руку.

Дальше, действительно, всё «завертелось». И мне остается только повторить слова А.И. Бурштейна:

«Через некоторое время мы уже обустраивались в переоборудованном здании клуба-кафе «Под Интегралом», где в дальнейшем в течение нескольких лет кипела общественная жизнь...».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/07/13/137