Еще фотография

Это - любовная открытка с фотографией моей прабабушки польки Елены Загаевской (Helene Sagaewskaja), которую ей послал в феврале 1910-го года в рамках ухаживания мой прадедушка поволжский немец Гейнрих Горн (Heinrich Horne), всю жизнь проработавший бухгалтером на сибирских железных дорогах.  Гейнриху на тот момент было двадцать, Елене - семнадцать.

Кстати, интересно, что другие фотографии, направлявшиеся внутри их, как говорится, communities, подписаны на польском и немецком. То есть, живя соответственно в Сибири и под Самарой, общались между собой на своих языках. А ещё говорят, Российская империя - тюрьма народов. Забегая же вперёд: когда Родина перестала быть тюрьмой, а стала многонациональным советским государством, двоих прабабушкиных братьев - тоже железнодорожных служащих - расстреляли в 37-м. Прадедушку же спасло только то, что донос на него попал к его другу - начальнику милиции города Ишим.

А эта открытка была подарена в Омске, где они познакомились (видимо, Гейнрих прибыл туда на службу). Большинство стихов - позаимствованы из романсов, я смог их загуглить, excuse my French. Над многим думал, например:

Зачем ты при встрече порою
В глаза мне пытливо глядишь?
Зачем с затаённой тоскую
За мною ревниво следишь?

В общем, проблемы межгендерных отношений в 1910-м стояли примерно те же, что и сейчас.

Но некоторые строки найти не удалось, и возможно, прадедушка написал их сам (размер местами гуляет). Вот, например, после долгого вступления перешёл, наконец, к сути вопроса:

А потому: (меня почему-то особенно трогает вот это "а потому")
Утоли моё желанье,
Подари мне поцелуй.
Взглядом, полным обаянья
В сердце кровь мою взволнуй.
... ...
... И под ласкою могучей
В миге сладостном замрёшь.

В 1913-году они поженились, в 1915-м родилась моя бабушка Эльвира Генриховна.

А я все ругаю себя: каким же ленивым и нелюбопытным надо быть, чтобы за всю жизнь ничего не выяснить о своей семье. Ну ладно, чуть-чуть времени ещё есть.