Муза и Гудвин

Муза  вообще-то давно была взрослой, но походила на скромную талантливую девочку, которая хорошо знает все  ответы на вопросы учителя, но при этом стоит в сторонке. Конечно, наблюдать за тем, как другие отвечают, а потом  получают похвалы и аплодисменты, а она остается незамеченной,  ей было вовсе не приятно, но что делать? Известно же, что пустое ведро громче гремит.  « А я ведро полное, поэтому звуки издаю тихие, и звучат они в глубине. Вообще-то иногда они слышны другим, и некоторым даже нравятся. К тому  же в большинстве своем они, звуки эти, не очень новы, остры и исключительны.  А посему  надо терпеливо ждать своего часа», - думала она.

 Вот все ждала она и ждала, и тихонько улыбалась, и совсем не верила в себя. И никто не мог догадаться, что она давно ждет внимания и похвалы. Да и ждать этого ей было страшно: вдруг окажется, что ты и не Муза вовсе, а так, самозванка. И что тогда делать? Как жить даже без надежды?

Однажды моя дорогая Муза без особой причины  решила, что час все же пробил. Пора. Сейчас или вообще никогда.  Пора добывать себе смелость и право быть собой!
Решено – сделано. Села Муза, включила  ноутбук, поискала, посмотрела,  как и где другие смелости набираются. Зажмурилась – и  отправила запрос на добавление в друзья,  да самому Гудвину, Великому и Ужасному. А потом письмо ему написала и все подробно рассказала, что так, мол, и так, давно творчеству служу и все жду, что самозванкой назовут и из порядочных домов выгонят, оттого прячусь в тени.
 
Великий и Ужасный ответил не сразу: дел-то у него полно, и каждое если не великое, то уж ужасное точно. Но все же написал. Дал дельные советы. Говорит, мол, приезжай ко мне в Столицу на курсы «Эликсир смелости», а пока вот тут мои книги купи и прочитай, и в вебинарах моих поучаствуй  (оплата по ссылке). А потом, мол, сама все поймешь.

Муза задумалась. Она, конечно, в практических делах была очень наивной. Но глупой-то не была! Вот и стала рассуждать: « Эликсир этот дорогой, денег у меня на него нет. Но результат-то обещан  тот, что мне нужен, значит, надо деньги эти где-то добыть».

Мысль, конечно, хорошая. Но вот только где их взять, деньги эти? Это же не идеи, и не герои, которые сами собой в голове роятся… Можно, конечно, в долг попросить, но как сказать на что? Засмеют! А врать не  хочется. «Придется, наверное, все же на себя полагаться», - решила Муза. И села за кухонный стол, набрала чернил в старую свою китайскую ручку, бумагу перед тем достала из шкафа и начала писать о том, о чем хотела: о пластилиновых зверях, которые в больнице мальчик делал, о рыбках в зимнем пруду, о старом рыбацком ящике с мормышками и леской, о школьном синем ранце, набитом ценностями, об учителе рукоделия, о замерзшем болоте и коньках, о пиявках и самодельных плотах, о маминых красивых ногтях и о странном вязаном шарфике с разными по ширине краями, и еще о всяком таком, о чем знала только она и только она могла написать. И – странное дело – писала она быстро, легко и с большим увлечением и вовсе  не большими сомнениями.

А потом, перечитав все эти написанные истории, Муза помучилась немного, но все же решилась и отправила их в два детских журнала.  И очень скоро  историю о том, как  все шестиклассницы полгода вышивали скатерть для подарка директору, напечатали! И гонорар тут же прислали. И даже спросили, нет ли у нее еще чего-нибудь такого, подходящего. Муза воодушевилась и отправила еще пару вещиц, а тут из второго журнала ответили. И завертелось!

В конце концов, нужная сумма была собрана, книги Гудмана куплены и прочитаны, видеолекции прослушаны, и можно было ехать в Столицу за мечтой. Правда, оплатить учебу в банке не получилось, но из офиса Великого ответили, что временно принимают оплату наличными. И Муза собрала свой маленький серый чемоданчик, положила туда же пару журнальных номеров со своими историями. Потом полила цветы, написала письмо сестре о том, что уезжает, и вызвала такси.

В столичном  аэропорту Муза растерялась. Она стояла и ждала, когда иссякнет этот людской поток, пытающийся  ее поглотить. Но поток не иссякал. И тут – представьте себе! – раздался телефонный звонок. Какая-то женщина на другом конце провода быстро и громко говорила, что она уже двадцать лет живет в Столице, и готова Музу приютить и направить, куда надо, потому что она, женщина эта, в детстве жила по соседству и сейчас нашла сестру Музы, которая ей… Муза еще больше растерялась, но точно ответила на все прямые вопросы Подруги, а та четко скомандовала, как и куда ехать.  Значит, вопрос жилья и  всего такого решался сам собой.

Встреча с Гудвином не удалась. Точнее, Музе  удалось только отдать деньги помощнице:  Сам был занят и выйти из своего кабинета не смог. Муза, конечно, забеспокоилась было, но помощница вполне  уверенно сказала, что вот прямо завтра можно будет звонить Самому Великому и договариваться о начале учебы. И Муза, перекинув  облегчившуюся сумку через плечо, радостно поехала к Подруге дожидаться  завтрашнего дня.

На следующий день, как и  на следующий за следующим, никто не отвечал на ее звонки. На третье утро Муза  засобиралась в офис Гудвина.

Ехать было долго, а столичное метро в это время не оставляло никакой возможности присесть и подремать хоть немного. Музу внесли в вагон незнакомые люди, стиснув своими плечами, и ровно через сорок минут примерно так же оттуда вынесли. Быть столичной Музой все-таки совсем не то, что провинциальной.

Шикарная дверь в коридоре престижного офисного здания оказалась раскрытой настежь, люди в синих комбинезонах выносили мебель и коробки как раз из той комнаты, куда стремилась Муза. Она застыла на пороге и слишком тихо, чтобы быть услышанной с первого раза в этой суете, спросила:

 - Извините меня, пожалуйста! Я ищу Гудвина, это же его офис? Вы не подскажете, он …

Коренастый мужчина с широким лицом посмотрел на нее сверху вниз, ухмыльнулся, поставил на минуту тяжелое кожаное кресло, которое держал в руках, и решил все-таки ответить:

- Да, был его! Да сплыл! – и, очень довольный своей шуткой, засмеялся.

- Простите, пожалуйста, - Муза осмелилась продлить разговор, - то есть как это?

- Да так это! – заржал мужик. – Сбежал твой Гудвин, сбежал! Денег задолжал много, вот и смылся! А мы вот имущество изымаем за долги.

Муза совсем пала духом. Это что же получается? Она писала-писала, старалась-старалась, наступала на свой страх, истории свои журналам посылала и  вот на этом самом месте отдала немалые деньги за учебный курс, вот и квитанция в сумке…
Совершенно поникшая, она вернулась в дом Подруги. Та сидела на кухонном диване, пила кофе и читала тот самый журнал, которая Муза ей сама дала: вот, мол, меня в журнале напечатали даже.

- Будешь? – спросила Подруга, наливая себе кофе, - со мной кофе пить?
Муза согласилась, ей было уже все равно: чай, кофе или вообще какао.

- А ты чего такая? Совсем без лица какая-то, - спросила Подруга.

И Музе пришлось рассказать и о Гудвине, и о крепких мужиках в его офисе, и о своей умершей последней надежде. Она даже заплакала немного в конце.

- Подожди реветь, Столица слезам точно не верит, я уж тут двадцать лет живу, знаю. Так ты чего от этого жулика хотела-то, не пойму никак?

- Я? – Муза высморкалась в бумажный платок. – Ну, понимаете… я смелости хотела. Мне она очень нужна! – Тут Муза смешалась окончательно.

- Чего? У жулика этого? Ну, у него-то смелость точно есть, это ты правильно рассудила! – громко рассмеялась Подруга. – Кто ж еще будет смелостью торговать, если не он?

-  А зачем тебе смелость эта? – немного человечнее спросила Подруга, взглянув на совершенно несчастную Музу, которая сидела, опустив голову, и просто ловила промокшим платочком  капающие с подбородка слезинки.

- Я хотела стать смелой. Поверить в себя, - тихо-тихо сказала Муза. – Хотела набраться смелости и писать то, что мне нравится, а теперь…

- Подожди, - перебила Подруга. – Не понимаю. А это кто написал? – она ткнула ярко-зеленым  ногтем в журнал.  – Ты же?

-  Я, - покорно согласилась Муза.

- Так какая же тебе еще смелость нужна? Не понимаю! –  Подруга звякнула ложечкой в своей чашке, собираясь сделать бодрящий глоток.

- Ну… это же я написала потому, что деньги были нужны...

- А сейчас не нужны? – громко засмеялась Подруга. – Нет, ты и правда очень смешная, Муза!

Подруга была права. Да, она смешная. Даже жалкая, наверное. И это отвратительно.

 Пора возвращаться домой и хорошенько подумать, что делать со всей этой затеей.

- Да… Я пойду собираться,  еще на поезд успею, наверное.

- Ну, да, самолет тебе не по карману теперь, - усмехнулась Подруга. -  Ладно, отвезу тебя на вокзал, - Подруга вообще-то была незлая, просто жизнь в Столице ее немножко закалила.


Цветы не успели высохнуть, были очень даже живыми и яркими.
 
- Молодцы, мои хорошие! – склонилась над ними Муза и пошла к компьютеру.

Села на сбитую свою зеленую подушку, прикрывавшую потертое сидение кресла, стала просматривать почту, все еще продолжая недоуменный диалог то ли с Гудвином, то ли с собой о нем. Слабая надежда получить хоть какое-то объяснение  не оправдалась: писем от него не было. Но было другое, от неизвестного адресанта, и Муза решила удалить его не читая. Однако в последний момент передумала и прочла:

«Уважаемая Муза! Наше издательство заинтересовалось Вашими историями. Предлагаем Вам сотрудничество. Если Вы согласны, сообщите нам об этом, и наш сотрудник свяжется с Вами.

 С уважением,

 Заместитель главного редактора  В.У. Гудвинский.»

Муза подняла глаза от письма и посмотрела в окно. Вот теперь ей точно была нужна смелость.