1. Неужели Ленинскую? За что?!

НА СНИМКЕ: Марти Петрович Чемоданов, бывший первый секретарь Советского райкома КПСС (второй по счёту - после Е.К. Лигачёва). Он выступал за присуждение Ленинской премии.

Впоследствии он защитил докторскую диссертацию по философии, работал заместителем председателя СО АН по производственно-техническим вопросам, а с приходом Лигачёва в политбюро ЦК КПСС был назначен зав. сектором руководящих кадров орготдела ЦК КПСС.

Написал книгу "Остаюсь коммунистом" (Москва: Корина-офсет, 2010), которую я очень хотел бы прочитать.


Приближался апрель, когда в день рождения Ленина публиковали в газетах фамилии новых лауреатов.

Видимо, ситуация с коллективом претендентов на соискание Ленинской премии за создание Академгородка, была непростой, потому что руководители СО АН и «Сибакадемстроя» решили организовать поддержку.

В ДК «Юность» состоялось собрание строителей, которое, разумеется, единодушно поддержало выдвижение на Ленинскую премию. А в газете «За науку в Сибири» (№10 от 8 марта 1965 г.)  появилась статья М.П. Чемоданова, который в первые годы строительства Академгородка был первым секретарём Советского райкома КПСС (после Е.К. Лигачёва), а сейчас учился в аспирантуре Общественной Академии наук.

Первое, на что я обратил своё внимание, было отсутствие в списке выдвинутых А.С. Ладинского, главного инженера УКСа. Когда он исчез из списков, кто его вычеркнул, осталось мне неизвестным. Все остальные фамилии сохранились.

Чемоданов ставил в заслугу проектировщикам создание ими «архитектурно-планировочной композиции (генплан) городка, скелет которого заложил А. Михайлов»
– Ведь именно «скелет» на многие годы вперед (если не навсегда) определяет облик Города! Достаточно вспомнить Ленинград! – воскликнул патетически Чемоданов.

Я в душе посмеялся над таким сравнением. Я любил Ленинград, мой родной город, и я уже успел полюбить Академгородок, который рос на моих глазах. Но как можно сравнивать несравнимое! Попробуйте сопоставить «скелеты» улиц града Петрова и улиц Академгородка. XVIII век и XX-й. Строительство столицы и научного центра.

Шедевр строительной архитектуры того времени и максимально удешевлённые здания домов и институтов в Академгородке. Выдающиеся архитекторы, строившие выдающиеся дворцы и театры, и типовые проекты жилых домов, малоудобные для проживания, срок существования которым был попервоначалу определён в 25 лет.

Но Чемоданов и не упомянул об этом. Он считал заслугой: «Выбор и прокладка основной кольцевой магистрали, рациональная организация пешеходного и транспортного сообщения и изоляция последнего внутри микрорайона».

Он считал «блестяще выполненным планирование, прежде всего, вынос институтов на отдельную малозалесённую территорию, близкую к районам проживания».

«М. Белому и И. Орлову, – писал Чемоданов, – принадлежит большая заслуга в решении уникальной задачи – проектирования центра городка».

А я сразу подумал, что в Академгородке нет центра. Где он спроектирован? У ДК «Академия»? Перед Домом ученых, который тогда ещё строился? Или около Университета, где намечался когда-то административный центр Академгородка, но он так и не был спроектирован? О решении какой тогда уникальной задачи говорит Чемоданов? Или центр там, где поселился Президиум СО АН, отняв два этажа у Института Экономики?

Но дальше ещё более странные фразы: «Ими (Белым и Орловым. –МК) совместно с Михайловым были исправлены некоторые недочёты, допущенные поначалу в свободной планировке микрорайонов «А» и «Д».

Что было исправлено? Я, например, не знаю. Я знаю, что были добавлены детские сады и ясли, которых было запроектировано явно мало, запроектирована и построена дополнительная школа, – но это по нашему предложению. Но они же не подумали о досуге детей, – никто не предложил построить Дом пионера и школьника.
А дальше Чемоданов ставит им в заслугу придуманные ими ППО – пункты первичного обслуживания:

«По существу впервые в практике проектирования была предложена система трёхступенчатого культурно-бытового обслуживания жителей городка: пункт первичного обслуживания (ППО) – микрорайонные торгово-бытовые вставки – общегородской торгово-бытовой центр и культурные объекты. Кстати, то, что сейчас первая ступенька – ППО – местными органами начинает использоваться не по прямому назначению – неправильно.

Этот пассаж – сплошное лицемерие. Предприятия бытового обслуживания города можно было заставить въехать в построенные бытовые вставки только силой, – настолько они были негодны для использования. ППО – вообще был придуман в чьём-то воспалённом воображении.

А то, что в этих зданиях были организованы клубные мероприятия, или Детская художественная школа, или профсоюзная художественная библиотека, или впоследствии стол заказов, так это говорит, во-первых, о непригодности ППО для использования по назначению, а, во-вторых, об отсутствии нормального Дома или дворца культуры, который «забыли» спроектировать.

Мы были бы рады даже «одноступенчатому» обслуживанию, лишь бы оно было спроектировано и воплощено. А сколько торгово-бытовых предприятий так и осталось в квартирах на десятки лет! Вспомните сберкассу и парикмахерскую на Морском пр.

Вспомните, где размещены кассы по продаже железнодорожных и авиабилетов. Мы были вынуждены впоследствии построить здание КЮТа в зоне институтов, которое в период строительства называлось Лабораторий вспомогательных процессов Института гидродинамики. Здание же конькобежной базы мы строили под именем склада Вычислительного центра. Если бы не выселили Институт Мешалкина, не было бы в Академгородке плавательного бассейна. Можно ещё перечислять и перечислять, что «забыли» проектировщики.

Вот и получается, что фактически проектировщикам предлагали дать звания лауреатов Ленинской премии за то, что они проектировали Академгородок, первый в стране научный центр. Давали не за действительные достижения, а за имя Академгородка.

Но Чемоданов продолжает превозносить заслуги. Теперь он говорит о заместителе Минсредмаша Комаровском, начальнике Управления строительством «Сибакадемстрой» Н.М. Иванове и главном инженере А.М. Вексмане. Я не хочу обсуждать эту часть статьи Чемоданова. Я высоко ценю вклады и Комаровского, и Иванова, и Вексмана.

Весь строительный комплекс Минсредмаша заслуживает самой высокой оценки, несмотря на многочисленные огрехи, допущенные ими при строительстве. Но на всех остальных стройках было во много раз хуже. А, как говорят, всё познаётся в сравнении. По крайней мере, Минсредмаш вытащил провальную стройку и построил Академгородок. Честь ему и хвала!

От Сибирского отделения АН СССР теперь в списке был один Б.В. Белянин, заместитель председателя СО АН.

Чемоданов ставит ему в заслугу то, что «он выступал связующим и организующим звеном между строителями, проектировщиками и научными учреждениями. Поэтому его обязанности и, соответственно, влияние на общий ход строительства были необычайно широки. Являясь крупным специалистом в области техники, он внёс и осуществил много предложений при сооружении чрезвычайно сложного инженерного хозяйства городка».

Действительно, проблем у городка было много, особенно с тепловой станцией, водопроводом и канализацией. Здесь все вопросы пришлось решать заново. Вместо тепловой станции была реконструирована Пиковая котельная, вода длительное время поступала к нам в краны высокожелезистая, коричневая, так что пришлось строить станцию обезжелезивания, а проблемы с канализационными стоками удалось решить, лишь приняв участие в строительстве мощного коллектора в сторону города. Но это ещё раз говорит о крупных просчётах проектировщиков.

И я ещё раз обязательно должен упомянуть академика Христиановича, предшественника Белянина, который в первые годы внёс выдающийся вклад в то, что сам Академгородок начал строиться. Первые шаги всегда самые трудные.

Конечно, я с большим интересом прочитал предпоследний абзац статьи Чемоданова, который полностью воспроизведу:

«Иногда указывается, что при сооружении города науки допущены недостатки. Они действительно имеются. Например, можно было в отдельных случаях добиться более высокого качества строительства. Такие недостатки нужно устранять. Но неправильно делать из них широко идущие выводы».

Это уже был прямой выпад в мою сторону. Только я один выступал с критикой недостатков, допущенных при проектировании Академгородка, требуя их исправления. Я был постоянным представителем общественности при приёме в эксплуатацию жилых домов и торгово-бытовых объектов и отказывался не раз и не два подписывать акты приёмки зданий.

И именно я совсем недавно, выступая с отчетным докладом на XII профсоюзной конференции, позволил себе сделать «широко [скорее, далеко, –МК] идущие выводы».
Статья заканчивалась таким абзацем:

«Нам кажется, что в целом работа «Создание города науки в Сибири (проектирование и строительство)» – выдающееся достижение в теории и практике отечественного градостроительства. Поэтому выдвижение Президиумом СО АН СССР группы товарищей на соискание Ленинской премии сделано вполне заслуженно».

16 марта в ДК «Юность» прошло обсуждение Работы «Создание научного центра в Сибири». Оно было организовано Новосибирским отделением Союза архитекторов. На обсуждении были представители Комитета по Ленинским премиям при Совете министров СССР. С поддержкой от СО АН выступили Г.С. Мигиренко, академик В.В. Воеводский, ст.н.с. Института гидродинамики А.А. Дерибас и др.

Но некоторые выступили с критикой, в основном по качеству строительных работ – председатель месткома эксплуатационных служб Н.И. Меньщиков, ведущий инженер Института катализа В.А. Запорожец.

В то же время в газетной информации по поводу этого обсуждения говорилось, сто «… сам факт создания в течение нескольких лет уникального научного комплекса в центре Сибири единодушно оценивался присутствующими как дело, которым по праву гордится наша страна».

Я на этом обсуждении не выступал.

Наступило 22 апреля 1965 года. Ленинскую премию этому коллективу не дали. Впоследствии эта же работа была выдвинута на премию РСФСР, и она была получена.

Не думаю, что это я сорвал присуждение Ленинской премии «За создание города науки в Сибири». Я никуда не писал по этому поводу. Возможно, нашлись другие писатели, но мне об этом неизвестно. А, может быть, кто-то честно проанализировал проект и его исполнение и понял, что Ленинскую премию давать не за что. Но и в это я слабо верю.

Скорее всего, в высших эшелонах власти шла своя борьба, кому дать, а кому не дать.

И победила сторона противников академика Лаврентьева.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/07/11/370