Молитва

Умерла этим летом одна древняя старушка в деревне. Взял Господь её душу.
Осталось не хитрое, никому уже не нужное, хозяйство.
Вошли люди, оглядев в недоумении мир человека, в котором провёл он свою скромную жизнь. На  свете бушевали страсти, смахивая своими тёмными неистовыми крылами многое в окружающей  жизни. Что только не происходило  в Мире за её долгую жизнь.

Набожная была старушка. Вспомнила и я разговоры с хозяйкой этого классического деревенского жилища.Чистая изба, залатанная любовно. На окнах занавески  кружевные  пропускают свет игривых солнечных лучиков. Комод со скромным содержимым. Около свежевыбеленной печки, -  веничек. На полосатых домотканых дорожках круглые, как диковинные полянки, вязаные коврики. Один одного краше – будто хвастаются друг перед другом. «Уж ты, Викторовна, не говори, - будто   все весёлые!  Вот тот посмотри, это когда я плакала, спать не могла».
В правом углу икона со строгим ликом Спасителя; и тут же, намоленная икона Божьей матери. За иконой  треугольники писем с фронта. Мало  совсем писем. От мужа, своего избранника всего два. Ещё  несколько от малочисленных родственников, один за другим ушедших на войну и канувших в неизвестность.  «Не успела, за свою короткую бабью жизнь и детей нарожать! Так и  осталась куковать в одиночестве».

 Церковь была в соседней деревне. Та, в которой крестьяне из всех  соседних деревень крестились, венчались, причащались, а потом и отпеты были на вечный покой. За её жизнь,  церковь эта  долго ещё   сохраняла  свой великолепный облик. Потом в ней  сделали «Загот - зерно», а батюшку послали «куда Макар телят не гонял». Потом, «когда развилось много всякой пьяни в деревне, стали говорить, что надо бы храм восстановить. Собрали со старух их накопленные заветные гроши и «концы в воду».«Хорошо ещё, что бабы не поверили и не стали отбирать деньги от своих осиротевших без отцов ребят.  Да что им, бабам то? Для них Бог -  сон  далёкий. Отвыкли уже».

Потом, (это уже в мою бытность) восстановили всё-таки церковь. Даже звон  с колокольни раздался. Только люди уже с трудом верят раздобревшему батюшке, присланному издалека.  «Уж очень он заторопился  строить себе хоромы».

Старушка наша, хоть и манил её колокольный звон, не смогла уже дойти до соседней деревни. Так и не увидала возрожденную красавицу. Стояла, улыбаясь беззубым ртом в сторону, отдающегося воспоминанием в сердце, колокольного  звона. Не дойти уже.

Свой у неё был дома со строгим ликом Христос. А за иконой,  написанная  трепетной  рукой в тяжёлые, беспросветные годы, молитва. На сильно пожелтевшем листике из школьной тетради тоненькими,   писаными ещё старинным пером, буковками, текст   молитвы - своей молитвы, исходящей из самого сердца.
Держу в руках эту святыню. Вот она. (К сожалению, не могу показать её в подлинном виде, а вот орфографию и строчки постаралась сохранить)

                Молитва.

У маво двора стоит
спаская крутая гора
ангелы  святе святой
творец сохрани мой
трудовой дворец

сохрани  дом своей спасовой
рукой ангельскими  замкамы
божой матери ключамы.
Амин  Амин  Амин

Услышь её Господи!