Кронос часть 1 - Тень Балаклавы над Кроносом

Тень Балаклавы над Кроносом.
Снег морозно скрипел под ногами, сверкая бриллиантовой пылью на солнце, а мне было так жарко и душно! Перед глазами плыли радужные круги, а воздух вокруг был таким тяжелым и вязким, словно я шёл по пояс в воде. Голова разболелась неимоверно, дышать было совершенно нечем, пот заливал глаза, я уже и куртку распахнул, но легче от этого не стало - должно быть у меня таки поднялась температура. 
Несмотря на довольно позднее утро на всей улице не было ни единой души, да и машин тоже не было. Но это странное обстоятельство на фоне остального не особенно удивляло, так, отметилось где-то в сознании. Не нравилось мне другое, и немного пугало: На стенах старых зданий краем глаза я замечал, - кое-где проступают очертания синих деревьев, мне даже слышался шум ветвей где-то высоко вверху. Но как только я поворачивал голову – видение пропадало. Это у меня бред начался от высокой температуры – решил я, надо мне поскорее домой и в кровать!
Да что ж такое! Вот, опять сбоку стена дома качнулась, и на ней ясно проступили ветки, покрытые синей листвой. Даже шелест листьев слышно. И как бы птицы какие-то свистят и щебечут. А какие у нас тут в городе птицы могут быть? Вороны разве что каркают, ну, может, воробьи еще иногда чирикают… Я остановился и тряхнул головой. Вокруг опять была звенящая тишина морозного утра. Ветки пропали, серая стена стояла очень даже реально, вон трещина от окна тянется, кое-где на ней иней в лучах утреннего солнца поблёскивает. Моя рука сама потянулась проверить её надёжность, ощутить холодную шероховатость бетона… Но нет, что за глупости! Я, вдруг испугавшись, отдёрнул руку и сунул в карман. Уж не знаю, что такого угрожающего мне привиделось, но я отшатнулся от дома и ноги сами понесли меня подальше от стены. Отойдя на приличное расстояние, я оглянулся – дом как дом, ничего особенного. Но на всякий случай я теперь старался смотреть только вниз, на утоптанный сотнями ботинок снег, но мне всё же иногда казалось, что где-то совсем рядом, чуть левее, чуть правее колышутся ветви, покрытые густой синей листвой.
Вот же как неудачно вышло! Пал Саныч, наш математик, конечно ни за что не поверит же в такое совпадение – чтоб именно сегодня, когда контрольная по математике, я неожиданно заболел. Ну и ладно! Я же честно старался дойти в школу! Хотя еще с самого моего пробуждения было ясно, что нужно было мне оставаться в постели и ровным счетом ничего делать я не могу, кроме как болеть при строгом соблюдении постельного режима, как сказала бы наш участковый врач. Так нет же! Потащило меня чувство долга в школу! А теперь, когда окончательно стало ясно, что я не в состоянии не то что контрольную писать, я и иду-то шатаясь, еле передвигая ноги, теперь приходится с полдороги разворачиваться на 180 градусов и с огромным трудом топать обратно.
Мне казалось я уже не в силах сделать и шага, вот сейчас ноги мои окончательно откажут, и я опущусь прямо на утоптанный снег. Но в голове в такт шагам пульсировало: домой, нужно добраться домой! И я, как заведенный автомат переставлял ноги. Я свернул к остановке - обычная дорога до дома вдруг показалась очень длинной, и дойти пешком представлялось просто невозможным.
Дотащившись до автобусной остановки, я не глядя швырнул на скамейку рюкзак и уже повернулся к ней спиной намереваясь сесть, но мой зад вместо холодной доски против ожидания коснулся мягкого, тут же сзади вдруг взвизгнуло, и огромная лохматая серая тень понеслась прочь. Я оторопело проводил взглядом собаку, вокруг опять поплыли синие деревья, и тогда я закрыл глаза и в изнеможении опустился прямо в сугроб, заваливаясь спиной к фонарному столбу. Последнее, что помню, перед тем, как мое бедное сознание окончательно погрузилось во мрак – у меня под плечом неожиданно мягко спружинило…
Очнулся я, похоже, не скоро. Прямо перед моим лицом на зеленой ветке сидела огромная, размером с чайное блюдце бабочка, шевелила зеркально-перламутровыми крыльями и смотрела на меня. Именно разглядывала меня, я это ясно чувствовал и еще подумал – У нас таких не бывает. И таких зеленых листьев с синим отливом, на деревьях у нас нет, особенно зимой – так это точно. И сам у себя спросил: «Если У НАС – это ТАМ, то ЗДЕСЬ – это где?». И вдруг какой-то маленький голосок ответил – это ТУТ. Начались глюки, славненько. Голова моя, впрочем, уже не болела, а вот пить - хотелось и было оччень жарко. Последнее, впрочем, было как раз объяснимо – вокруг явно не зима, откровенно говоря - наоборот, лето в нашем понимании. Ни снега, ни сугробов возле домов, и самих домов, кстати, тоже вокруг не было. То есть отключился я на зимней площади Горького, а очнулся (или как раз еще не очнулся?) на летней лесной полянке. Одет я был по-прежнему, по-зимнему, а солнышко таки припекало сквозь ветви деревьев. Когда я снял куртку и свитер, мне прямо дышать легче стало. Я было поколебался – не снять ли и футболку, промокшую от пота, да решил повременить – и на мне обсохнет.
Зеркальная бабочка, похоже, была не из пугливых, она порхала вокруг, присаживаясь то на одну, то на другую ветку возле меня, а раз даже села мне прямо на голову. И только я развесил свою снятую одежду на ветки, стал отряхивать джинсы от сухих листьев, не от необходимости, а так, лишь бы чем-нибудь руки занять пока дельная мысль появится – в смысле, что делать-то дальше, так вот в это время бабочка прямо агрессивно по отношению ко мне настроилась. Отлетит подальше, развернется и пикирует на меня. Я привык о бабочках думать, как о существах безобидных, по крайней мере, безвредных, а потому не очень испугался, но рукой отмахиваюсь, значит. И слышу - зовет меня кто-то тем же тоненьким голоском. Причем слышу я это, будто через помехи на радио, издалека откуда-то. И говорит голос мне что-то типа – Идем, скорее! Идем, надо идти! Я и вокруг оглянулся и вверх поглядел – никого. Кроме бабочки. Я пару шагов за ней сделал, так она от восторга аж как-бы запрыгала – вверх-вниз замельтешила, ну, вижу – обрадовалась, как могла. И голос у меня в голове погромче – Молодец! Пойдем, надо! Надо скорее! У меня – то других вариантов и нет, можно сказать, я совершенно свободен до пятницы или даже больше, я и пошёл за ней.
Бабочка деликатно летела в просветы между деревьев, огибая заросли кустов и низко свисающие ветки, а я петлял следом, стараясь не отставать. Я ещё подумал, что хорошо было бы куртку забрать, если потеряю – мать же с ума сойдёт! Но когда оглянулся – увидел позади лишь однообразные стволы деревьев и понял, что искать уже бесполезно и даже немного огорчился. Но, в конце концов решил - может я сплю и вот это всё мне сейчас только снится! Стоит ли во сне беспокоиться о такой мелочи как куртка? И тут же забыл о ней, и зашагал решительно вперёд, уже не оглядываясь.
Шёл я за этой бабочкой – она то впереди, направление указывает, то на плечо мне присядет, и сам себе так думал – без инопланетян тут не обошлось. Иначе, как объяснить мое перемещение на другую планету? Конечно на другую! Я ж чувствую – не Земля это. У нас на Земле зима, снег. Хотя, конечно, не везде, в тропиках - тоже жара. Но скажите, кто мог меня на Земле так аккуратно вырубить и мгновенно перенести в тропики, а потом еще и бросить на произвол судьбы? Хотя, не совсем бросили – бабочка все-таки, и может не совсем мгновенно, может меня накачали чем ни попадя, и я уже месяц в сознание не приходил. Как узнать? У разведчиков в кино в таких случаях борода отрастала. У меня по малолетству борода не росла, а вот ногти, кстати, могли – я остановился и стал пристально их изучать. И даже расплылся улыбкою от облегчения - ни фига они не отросли. Вон на большом пальце я вчера обломал полногтя, так ранка и осталась, а от нее не за месяц, за неделю уже бы и следа не осталось. Почему-то меня этот факт ободрил. Как-то не радовала меня перспектива бессознательно валяться месяц в чужом вражеском распоряжении.
Хотя, кто знает, в чьем я сейчас распоряжении и как надолго. У врагов, у друзей? Я вздохнул печально, и в моей голове тот же маленький голосок эхом отозвался – У друзей, у друзей! Надолго, надолго… Я пробовал вступить в диалог с бабочкой, но это было почти как с автоответчиком. Я спрашиваю: – Где я? Получаю ответ – Здесь! – Гм, ответ предельно точный.
- Куда идем?
– Туда.
- Зачем?
-Нас ждут.
- Кто?
– Все.
- Долго идти?
– Скоро! – Да, уж… Содержательная беседа, выходит, нечего сказать. Потому расспрашивать я бабочку прекратил и дальше шагал молча.
Впрочем, действительно, довольно скоро деревья поредели, а после и совсем уступили место низким кустиками, и я вышел на опушку леса. Прямо передо мной широко раскинулась оранжевая степь. На сколько хватало взгляда, впереди расстилались пологие холмы, покрытые невысокой жесткой травой непривычно оранжевого цвета. Бабочка порхнула вправо, я - за ней, мы обогнули пышный куст и прямо перед собой я увидел пеструю компанию сказочных персонажей. Прямо на траве закинув руки за голову лежит рослый парень в сером – высокие сапоги, штаны, рубаха и плащ, стянутый на груди серебряной пряжкой, и длинные черные волосы. Ну, этот-то, не считая одежды, был еще вполне гражданского вида, а вот рядом с ним расположились кадры покруче. Слева – сидели двое поменьше, почти карлики, широки в плечах, в красных рубахах, перепоясанных широкими коричневыми кожаными ремнями, в коричневых широких штанах, и маленьких сапожках, у обоих – длинные рыжие кудрявые волосы и пышные бороды. Причем у одного из них и волосы и борода заплетены в толстые косы, повязанные весёленькими голубыми бантиками! Справа существо и вовсе странное – голое по пояс, покрыто редкой щетиной, но в штанах. Лицо при этом у него почти человеческое, однако несколько странное – большой губастый рот, широкий мясистый нос, но уши – те вообще никак не человечьи, скорее свиные, что ли – непропорционально большие, остроконечные, да вдобавок покрыты редкой щетиной!
Ну так вот стою я и некоторое время их тупо разглядываю, а они – меня, соответственно. Мне и не страшно – они-то все улыбаются дружелюбно, и вообще, ничего такого угрожающего в них нет. Я даже где-то облегчение почувствовал, обрадовался, что хоть кого-то встретил и теперь все выяснится. Ну, и конечно же, опять подумал, что всё это только сон. А в голове у меня уже не один голос, а будто радио галдит всякие отдельные фразы вроде – «Пришел наконец-то! Хорош парень, нашелся! Теперь у нас все получится!» - и дальше все в таком роде. Причем голоса разные и говорят одновременно. Бабочка тем временем села на плечо к черному и замерла. И я как бы за ней следом к черному подошел, я так понял он у них главный, сейчас все мне расскажет, да и к кому еще подходить с вопросами, не к этому же со свиными ушами? Сел я с ним рядом – а чего мне стоять-то, если все сидят? Он, все так же улыбаясь меня за руку берет, и я слышу в своей голове такое: «Если б ты дома оставался, оказался бы сразу здесь…» а сам рот-то не открывает, просто улыбается и все! А я ж сразу подумал, что это, наверное, его голос, но на всякий случай по сторонам огляделся, даже вверх машинально глянул.
Говорю ему: - Я – Роман, а ты кто? И эти вот все? – тут я мотнул головой в сторону его спутников. – а он в ответ мне продолжает улыбаться, и я слышу тот же голос продолжает свое: «Ты же меня не слушаешь, а я как раз тебе объясняю» Тут я окончательно понял - это он со мной мысленно говорит, а я как телепат, значит, их читаю! И говорю ж ему по нормальному, по-человечески:
- Э ты со мной мыслями говоришь? А нормально ты можешь говорить, чтоб я понял, что это Ты на самом деле говоришь? - Тогда он рассмеялся и сказал нормально, вслух, но на каком-то непонятном языке фразу, и опять стал говорить дальше уже мысленно:
- Наш язык ты позже понимать станешь, поэтому пока лучше так. Тебе не все равно, КАК я говорю на самом деле? Главное же – что и как ты понял. Верно? Ну что такое разговор по-твоему? Сотрясание воздуха звуковыми волнами? Я могу и вовсе не открывать рта, а ты поймешь, что я хотел сказать. – здесь я вот открыл рот в прямом смысле от изумления. Потому, что в моей голове, ну или где там еще, в ушах, продолжал раздаваться тот же голос, хотя лицо напротив ни одним своим мускулом не шевелилось, а он продолжал – Главное-то понять, причем понять желательно именно так, как я хочу, чтоб ты понял, а для этого голос, звук, то есть, часто и не нужен. У вас там от этих разговоров только путаница вечно: говорите одно, думаете другое, а делаете третье! Без слов оно и проще. Ты же понимаешь свою маму, когда возвращаешься домой поздно, тебе одного взгляда на нее достаточно, чтобы уже понять, сердится она или нет. То есть, это если ты в это время ХОЧЕШЬ ее понять, тогда слова и не нужны. А вот если ты занят своими мыслями, проблемами, просто устал, то сколько бы слов она не говорила, ты не услышишь и не поймешь ни единого. Потому, что НЕ ХОЧЕШЬ. Блок защиты поставил. Ты же понимаешь своего кота? Когда он голоден, напуган, играть хочет? Он не говорит с тобой словами, но ХОЧЕТ, чтоб ты его понял и старается как может! – Кот живет не у меня, а у бабушки, на самом деле, но в принципе - таки да, Альф умеет настоять на своем. Если уж ему гулять захочется или там рыбы, он об этом объявит так, что не понять трудно.
Тут мини-викинги переглянулись с ним, покивали головами и один за другим скрылись в кустах, да так, что даже листья на них не шелохнулись и под ногами ни один сухой лист не зашуршал. «Они на разведку пошли, поосмотреться» - успокоил меня тот, что с темными волосами. Лопоухий, проводив их ленивым взглядом, растянулся на солнышке, и видимо задремал. Во всяком случае, глаза закрыл и почти не двигался, только пузо его лохматое мерно вздымалось в такт дыханию, да левое ухо иногда дёргалось, отгоняя мошку.
А я с этим остался беседовать, причем дальше мы говорили так, как кому удобнее, он – молча, а я – вслух, по большей части, но иногда я просто не успевал открыть рот, только что-то подумаю – а уже его ответ у меня в голове. Надо сказать, «молча» говорить было действительно удобнее, быстрее что ли. Ну, вроде как он мне картинки сразу показал, даже кино, вместо того, чтоб долго описывать все предметы на этих картинках. А так, мне сразу стало многое понятно. Место, в которое я попал, как я и думал - это не наша Земля, но называл он ее почему-то тоже Землей.
 Этот самый, со свиными ушами - гоблин Генька, а та пара, мини-викингов, которые рядом – гномы Денни и Полли. А он сам – Марк, он себя назвал – простой смертный, сказал, что у него пока еще средний уровень, а бывают здесь еще и непростые, он называл их Творцами, это уже высокий уровень. Они могут очень много – создавать погоду, животных, я так понял у них у каждого вроде как узкая специализация, но некоторые бывают и «широкого профиля» создают целые миры. У меня даже возникло подозрение, что нашу Землю кто-то из них сотворил. Но не у всех из них хорошо получается, то ли от халатности, так сказать от нерадивости, а может и по какому злому умыслу одно из таких творений Творца Эгона поработило жителей города БальикАве, по-нашему - Балаклавы. Творение это, на мой взгляд, крайне мерзкое – внешне похоже на пауков и называется архи. Поначалу они никому не мешали, жили себе в глубоких пещерах в скалах поблизости Балаклавы, пока горячие подземные источники в этих самых пещерах не стали остывать по какой-то причине. То ли другой Творец какой-нибудь вмешался, то ли скальный сдвиг произошел сам по себе (хотя насколько я понял, здесь само по себе как раз ничего не происходит), а может время пришло остыть этим источникам. А только последствия получились далеко идущие. Марк даже показал мне, как это было:
«…Перед глазами моими, прямо на желто-оранжевом склоне ближайшего холма появились очертания скалистого берега, стали четче, приблизились, и вот уже морским ветром пахнуло в лицо и послышались насмешливые крики чаек. И даже шум прибоя стал отчетливо слышен. Берег казался мне знакомым. Вон та скала слева, точь-в-точь как у входа в нашу Балаклавскую бухту! Скалы надвигались на меня величественной громадой, все яснее открывая подробности и детали, и я уже не сомневался, что справа – это мыс Инжир капризно выгнул свою кошачью спину. Темная зелень сосны, можжевельника и кипариса оттеняла причудливо изломанные белёсо-желтые скалы. Захотелось поскорее очутиться там, услышать стрекотанье цикад, вдохнуть полной грудью, пропитанный можжевеловым духом, воздух. Я так любил этот уголок с небольшими уютными галечными пляжами, здесь каждая тропинка и каждый камень были родными и с детства знакомыми. Точно! Вон и древние развалины крепости уже виднеются слева у входа в бухту.
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что эта здешняя крепость не такая уж и древняя. Во всяком случае, никак не развалина. Совсем наоборот -  вполне себе исправная крепостная стена соединяла меж собой стоявшие в ряд башни поменьше. Панорама сдвинулась правее и открыла вход в бухту. И здесь всё было иначе – левый берег был заполнен вместо наших современных гостиниц из стекла и бетона небольшими домиками с остроконечными крышами. Они, тесно прижимаясь друг к другу, рядами взбирались чуть не на самую вершину горы. С правой стороны вдоль широкой набережной в ряд стояли настоящие сказочные дворцы! С замысловатыми башнями и террасами, каскадом спускавшимися к морю. Но цветовая гамма была, на мой взгляд, несколько бедновата – белоснежные колонны, желто-серые камни, всё было будто выбелено и выжжено солнцем. Ни единой зеленой веточки, ни цветочка вокруг. Даже опущенные паруса на мачтах кораблей, стоявших у причала в бухте, были какого-то линялого, серебристо-серого цвета. Наша курортная Балаклава выглядела намного ярче, была наполнена музыкой, людским гулом и детским смехом. Здесь же всё напоминало пышные, но заброшенные, пыльные театральные декорации. На этом однообразном, безжизненном фоне я с трудом разглядел фигуры людей, которые поначалу принял за статуи, так как они почти не двигались и были также бесцветно одеты – все сплошь завернуты в белые тоги. А когда мне удалось разглядеть на ближайшем из них эту, с позволения сказать, одежду, я отшатнулся в ужасе – это была паутина!? И повинуясь моему порыву, фигура эта, укутанная в серебристое, отодвинулась и уменьшилась, и сама площадь стала стремительно удаляться от меня, и вот уже и эта фигура едва различима среди многих других на такой же белёсо-серой мостовой, и город уже снова далёк, а дома с остроконечными крышами и затейливыми башенками стали мелкими и снова вижу я Балаклаву словно игрушечный кукольный городок, затерявшийся между высоких скал у самого моря. 
И тут же сосем близко перед глазами – белокаменный дворец, и вот я уже внутри и смотрю сверху на просторный зал, а в нём – вереница людей движется к дальней стене. Возле неё – столб яркого света, в который каждый человек входит, подняв руки и через минуту покидает его, унося на себе отсвет этого сияния. Я сперва подумал – здорово это они придумали, одежду не снимая чистить, а после уж, когда поближе присмотрелся, содрогнулся от ужаса. «Свет» этот состоял из множества тончайших нитей, которые огромные суставчатые лапы вытягивали откуда-то сверху и наматывали на каждого, кто подходил, вот он и отходит в сиянии свеженамотанной паутины. Очевидно, сверху, над куполом сидел огромный паук, а может даже несколько… Я даже зажмурился и головой помотал, чтобы поскорее развидеть эту отвратительную картину! Я, конечно, возмутился и тут же спросил Марка:
- Как же люди смогли допустить такое?!
- Им внушил Эгон, что это высшая награда для избранных – служить его идеальным творениям, архам. – ответил тот.
- Но как? Почему взяли верх его темные силы?? – воскликнул я.
- У силы нет цвета, ни тёмного, ни белого! – строго ответил Марк - Нужно всегда направлять силу, любую, чтобы она несла свет и добро. Но в чём-то ты прав… - невесело усмехнулся он, - Вот Бонни, прежний правитель гномов – тот и вправду тёмным королём был, но уже из-за жадности. Держал в подземелье всех своих подданных, чтоб никто из них не проболтался о сокровищах, которые хранились в его пещерах. Много веков гномы не видели солнца из-за тёмного короля – он помолчал, пошевелил бровями и добавил непонятное – Гномы они такие…
- А эти, с тобой которые, Денни и Полли – они друзья? – уточнил я, чтоб уж разобраться со всем этим.
- У меня с ними контракт, они тебя охраняют. Все гномы – друзья, пока у тебя есть золото. И спасут, и поддержат. Самые верные и надёжные! Главное – платить честно, как договаривались. – заверил меня Марк.
Я поёжился, оглядываясь по сторонам – неуютно мне было в этом мире, и совсем не хотелось таких друзей, которые из-за золота только дружат. А ещё и Балаклава здесь вся в мерзкой паутине...
- Но как же люди верят этому Эгону? Паукам этим? Это ж чистый развод! Неужто они ничего не чувствуют? – возмутился я.
- Если б они совсем ничего не чувствовали, оно б и лучше было, тогда бы они не помогали архам. – вздохнул Марк и объяснил -  В это трудно поверить, но они гордятся этим. У них больше нет никаких других чувств, кроме гордыни, все погашено и задушено – ни жадности, ни страха, ни любви. Даже к своим детям. Они оставили всё ради гордости, довели её до совершенства и превратили в тщеславие…
- Странно. Разве гордость – это плохо? – удивился я.
- Если в меру, так оно всё хорошо. А любое чувство, когда его не сдерживают другие – плохо. Когда нет равновесия, оно подчинит себе всё, человек станет его рабом. И особенно страшно, когда равновесие теряет Творец. Такой со своим уровнем и силой много бед натворить может. Он слепо верит в свою цель, ради неё разрушит и погубит всех, кто на пути встанет, вот как Эгон, для совершенства, господства своих архов – сказал Марк и стал показывать картинки…
…Для размножения этих пауков нужно чтоб их личинки, противные такие паутинистые яйца, держали в тепле. Месяц или год – я не понял. И для этого самого тепла баки приспособили жителей Балаклавы. Ужас! Они теперь все в паутине, вместо одежды и прямо на теле – эти самые паучьи яйца. Ходячие такие инкубаторы. Ещё и меряются – у кого этих яиц больше и паутина свежее! Это у них вроде культа. Все остальные дела позабросили, в том числе и собственных детишек, многие из которых уходят в горы и там живут буквально дикими стаями, таких одичавших Марк называл зарками. Мало того, популяция архов этих в последнее время увеличилась, надо полагать благодаря заботам жителей Балаклавы, и так как живых инкубаторов стало не хватать, баки готовят наступление на соседний город. Короче, того и гляди весь Кронос скоро своей паутиной обтянут.
 И тут же я увидел этот, другой город. Его разноцветные каменные дома с узорчатыми резными фасадами, высокие крыши которых перемежались с зубчатыми или остроконечными башенками, увенчанные причудливыми флюгерами и яркими флагами, были залиты полуденным солнцем. Все здания в городе располагались в строгом порядке – широкие улицы, мощенные белым и розовым камнем, тянулись от моря к скалистым холмам, возле них теснились сине-зелёные аллеи, на площадях искрились на солнце диковинные статуи под струями фонтанов.  Строгие белоснежные контуры улиц и площадей оттеняли яркие пятна цветников. Когда изображение приблизилось, можно было рассмотреть людей, гоблинов и гномов, одетых в пёстрые наряды. Они сновали по улицам, танцевали на площадях, сидели на террасах и балконах – их везде было довольно много. А в широких, настежь открытых дверях и окнах мастерских, которые располагались на первых этажах почти каждого дома, видны были занятые каким-то своим ремеслом творцы.   На многих площадях и перекрестках располагались уличные музыканты – чаще всего по одиночке, реже – группы из двух или трёх, а у самого моря - там, где набережная широкими ступенями торжественно опускалась к волнам, возле вереницы кораблей с цветастыми парусами - там виднелся целый оркестр. Отсюда улица круто уходила на самый высокий холм. С обеих сторон окруженная цветниками и зелёными арками, она террасами и ступенями поднималась к величественному дворцу. Его высокие шпили, многочисленные башни и портики хотелось рассмотреть получше, но вот уже парадный вход и стал виден огромный зал.
В цветных полосах света, лившегося сквозь узорчатые витражи высоких окон виден был на небольшом возвышении трон. Вокруг него за полукруглыми столами, в креслах с высокими резными спинками расположилось немало народу. Барышня, сидевшая на троне, вид имела вовсе не королевский и даже не царский, одним словом – не похожа был на государственного серьезного человека. Она была слишком молода, похожа на школьницу, может чуть старше меня, от силы я бы дал ей класс 9 или 10. Одной рукой она подпирала щёку и вообще, казалось, не обращает внимания на шум, стоявший в зале.  А говорили между тем о вещах серьёзных. О том, что архи обязательно пойдут из БальикАве на Кронос. Их уже слишком много и захват соседних городов – это для них лишь вопрос времени. Говорили о том, что Кронос первый на их пути, и о том, что его не отстоять своими силами…   
И вот этот, с позволения сказать, Творец – Эгон, сволочь редкая, как Марк сказал – «неуравновешенный», вместо того чтоб своим творениям лапы-то укоротить, чтоб людей не гнобили, или хотя бы условия создать им прежние в скалах (ну на это я так понял Эгон просто не способен, не того уровня Творец) чтобы они жить другим не мешали, так он вместо этого своим архам всячески помогает! Снабдил их телепатией и гипнозом, чтоб они людей могли в рабстве держать, значит, ну и сам вредит, как может. Правитель Балаклавы – Горкан - находится под их влиянием, сам весь в паутине и ничего против них не имеет. И другие города поэтому нейтралитет держат, против законной власти Горкана вмешиваться в дела соседей не хотят. Этикет не позволяет. И чтобы освободить жителей Балаклавы, и избавить соседей от угрозы порабощения архами, одна надежда была на сына Горкана – Рэма. Он с малолетства сбежал в горы, к заркам, да и я б сбежал от такого уродства, кто в своем уме такое терпел бы? А Марк, его наставник, помогал ему. Жили они в горах, да надеялись с помощью жителей и Творцов Кроноса объявить Рэма законным правителем Балаклавы, когда тому исполнится пятнадцать чего-то там и он успешно какие-то испытания на зрелость Творца сдаст. Тогда он предъявит права на трон вместо своего свихнувшегося папиньки Горкана, ну и заодно освободит Балаклаву. Вот я эту бюрократию всегда терпеть не мог! Мне тоже много не разрешали, пока паспорт не получу, ну у нас-то его хотя бы просто по возрасту дают, без всяких испытаний, а тут вон как всё сложно. Пока они ждали его пятнадцатилетия, как раз накануне этих испытаний какие-то неувязки начались – Рэм подрос, и стал вместо ненависти, к архам некоторую лояльность проявлять – и паутина, мол, у них красивая и ножки у них стройные. Тьфу, пакость какая! Тогда Марк понял, что Эгон на Рэма дистанционно влияет и своего таки добьется – окончательно его под контроль возьмет, как и отца. Он вроде слаб в этом отношении, иммунитета у него нет, на него каждый повлиять может, а уж такого уровня Творец, как Эгон – тем более подчинит. И тогда Марк нашел меня – я, оказывается, хоть и из другого мира, но являюсь прямым потомком Горканов, по материнской линии. Вот тут я очень удивился. Моя маманька из Творцов родом?! Я слышал, правда, о ней, что она – творческая личность, вяжет хорошо, и готовит лучше всех, кого я знаю, и стихи какие-то там пишет, придумывать она – мастер, но чтоб она – из настоящих Творцов? Бабушка ещё моя вроде как ведунья была, да я ее и не помню почти… Как так могло получиться я не понял, но для Творцов это вроде как обычное дело – из одного мира в другой прогуляться. А прямая потомственная линия – это очень важно в таком деле, оказывается. Я – то генетически несу память обо всех умениях и знаниях Творцов линии Горканов, во мне силы немеряно, имею право на Трон, а потому меня кто хошь поддержит в любой освободительной войне. К тому же я, по словам Марка, как раз обладаю иммунитетом от чужого влияния – внушению не поддаюсь. Мама моя говорила, что меня переубедить невозможно, как втемяшится мне чего в голову - не прошибешь, но как-то её это не радовало. А оно оказывается и неплохо вовсе. Короче, на меня большие ставки сделаны. Я прямо загордился, что я такой важный, ну, приятно же – был я простой парень, как мог себе местечко в своем дворе под солнышком отвоевывал, а тут вот, оказывается, места-то сколько моего! Эх, есть где разгуляться! Я и голову повыше приподнял и спину поровнее держать стал. Говорю – Ладно, согласен, помогу я вашей Балаклаве, мне она тоже нравится, если бы только без архов была. Марк не то чтобы обрадовался или там вздохнул облегченно, а снисходительно так прищурился и усмехнулся. И тут до меня дошло, что у меня-то никто и не спрашивал моего согласия, выдернули меня сюда буквально из теплой постели для решения своих каких-то проблем – изволь решать. А если нет, тогда что? Я и домой-то не знаю, как попасть! Ведь без помощи Марка – никак мне не обойтись! А он тут же заметил, что я скис, (Да просто мысли мои, небось прочитал – это он мастер. Надо бы, кстати, спросить у него как так сделать, чтоб хоть иногда прикрывать свою головешку от этого чтения, хочется иногда побыть наедине со своими мыслями, знаете ли!) Марк меня успокоил - «Ты, мол, не только наши проблемы решаешь, а и свои тоже. У тебя есть сила, но ты не умеешь ею пользоваться, тебе нужно добавить уверенности. Нож из самой твердой стали не сможет ничего резать, пока не будет остро заточен, так и ты не можешь пока преодолевать препятствия». Меня это задело немного, получалось, что для него я сейчас туп как дерево, значит, но я постарался ответить вежливо, как только мог - Спасибо тебе на добром слове, Марк, постараюсь оправдать и, так сказать, блеснуть, сам пока не знаю - чем. И про себя подумал – «Вот же зануда! Может, не такой уж я и тупой, может я быстренько здесь и разберусь с твоими проблемами!» Настроение моё немного улучшилось, и я уточнил:
- И долго мне нужно тут у вас быть? Мне вечером домой надо, а то мама искать станет, ну и вообще, влетит мне.
- Не волнуйся, там есть, кому тебя заменить. – успокоил меня Марк - Я ж говорю: Тебя поменяли на Рэма. Ты – здесь, а он сейчас - там. Это для равновесия, так безопаснее.
- То есть что значит - безопаснее? Кому безопаснее? Ему или мне? Здесь? – возмутился я.
- Да обоим вам. И нам. Всем. Если бы вас здесь было двое – баланс, равновесие бы нарушилось, Творцы это замечают сразу. Стали бы искать причину, и искали бы недолго, поверь. А если вас поставить рядом - кто есть кто для них отличить не составит труда. 
- Ну а если не ставить рядом, стало быть, твои Великие Творцы и не разберут подмены? 
- Во-первых, Рэма давно не видели в нижних городах, и он успел подрасти за это время, а во-вторых менять воплощения – особый дар Горканов, это всем известно и никого не удивит, если он как-то вдруг изменился. А для того, чтоб ты успел выучить все, что нужно и подготовиться к встрече с Творцами и Магами на Испытаниях Зрелости мы пройдем по долине Грез до Кроноса. Прямо сейчас ты ведь еще не готов там оказаться.
- Я рад, что ты с Творцами все так хорошо придумал, конечно – вздохнул я, хотя честно говоря про них я как раз совсем и не волновался, меня гораздо больше свои проблемы интересовали – Но как же мама моя? Она по-твоему не отличит Рэма твоего от меня, родного сына? Да ты знаешь, что мне будет за такие шуточки?
- Не отличит, тут уж будь спокоен! Рэм – гений воплощения, это у них наследственное. – заверил меня Марк.
- Перевоплощения? Притворяться мастер? Так мама это вычисляет быстро – хмыкнул я.
- Да нет, именно воплощается. Как бы тебе так понятнее… Он на самом деле становится тем, кем его в данный момент хотят видеть. Воплощает ожидания рядом присутствующих.
- А если этих, которые рядом… Если их много и ожидания у всех разные? А там же некоторые и сами не знают, чего от меня ждать? Как это обычно и бывает? – я представил себе, как Рэм там будет выпутываться и совсем ему не завидовал - Я вот сам-то иногда не знаю, чего от себя ожидать.
- Не волнуйся, он справится – уверенно ответил Марк – Он просто выполнит ожидания тех, чья воля будет сильнее.
- Ну, допустим. А я? Я же может не справлюсь? – засомневался я, честно говоря мне было страшновато, и я был бы рад оказаться дома, в своей комнате. Да пусть даже и на контрольной по математике – всё равно лучше, чем здесь!
- Вот видишь, ты опять не уверен! – почему-то обрадовался Марк, и заверил меня – Мы это исправим, а с остальным у тебя полный порядок. Ты уж извини, я в памяти твоей покопался немного – я всё про тебя знаю! Ты ведь и в школе своей успешно до седьмого уровня дошел, и турнир выиграл в прошлом году. И что очень важно – ты непредсказуем!
- Мне всегда говорили, да я уже и сам стал так думать, что не оправдывать ожидания окружающих - это нехорошо. - засомневался я.
- А это уже зависит от того, с какой целью они тебя окружили! - Рассмеялся Марк - Если это враги - это даже очень хорошо их удивить непредсказуемым! Вот и хорошо, что ты не всем подряд угождаешь! – продолжал радоваться Марк, – Не то, что наш Рэм. Кто и где на него повлияет, и как он изменится – неизвестно. С ним можно строить грандиозные планы, и он будет совершенно искренне соглашаться, но как только попадет под влияние чье-то чужое – Всё! Можешь на него не надеяться – он больше тебе не союзник. И все, что он знал, будет использовано против. К несчастью для Балаклавы на Рэма стал влиять Эгон. Но вот этого допускать и нельзя! Ты же сам понимаешь? – Марк внимательно посмотрел на меня, и я кивнул, соглашаясь, хотя на самом деле не совсем понимал, что от меня требуется. Но выбора-то у меня не было…
- Не волнуйся, всё получится! – подбодрил меня Марк - Может, там, на твоей Земле, непредсказуемость твоя и мешала, а здесь – она очень кстати!
- Я попробую, - промямлил я.
- Главное – что ты нашёлся наконец-то! Мы уж боялись, что потеряли тебя, я проекцию твоей Земли наложил на нашу так, что твоя комната совпала в момент перенесения с этой поляной, а тебя понесло куда-то в сторону.
- Так я ж не знал… А у меня контрольная сегодня, по математике, полугодовая, я в школу пошел… - пожал я плечами и подумал: предупредил бы заранее, что ли. Хотя тогда бы я отказался от этой затеи сразу, да и всё! Хитрюга, затащил сюда, а теперь-то мне, понятное дело, и не остается ничего, кроме как помогать им. Иначе как я домой обратно вернусь?
- А вот не надо было никуда идти, тогда попал бы сразу сюда, Перенос-то уже пошел. -  продолжать назидательно говорить Марк, будто и не замечая моего настроения.
- Да я так и чувствовал, что не надо было идти никуда, и голова болела. 
- Это с непривычки, потому что ты на проекцию Кроноса накладывал свои ожидания.
- Это когда на домах деревья росли? – догадался я.
- Скорее, это ты дома на деревьях воображал, ты ведь уже практически здесь был. Мы боялись, что архи тебя раньше выследят, пришлось вот Личлу послать на твои поиски. 
- Бабочка вот эта?
- Это дистанционный экран, мысли усиливает, ретранслятор – пояснил Марк. - Ты же читать еще не умеешь, тем более на расстоянии.
- А зачем у одного гнома борода в косичках? – спросил я его, чтобы сменить тему, потому что как-то не очень приятно было мне опять слушать про свою недалёкость.
- Потому, что это не он, а она.
- Этот дедок - бабушка?! – удивился я.
- Тише! Ты при них такого не говори, и даже не думай! Она обидится, если услышит… Они обидчивы, как дети малые. А она вовсе и не старая бабка, ей всего-то лет триста. Можно сказать, Полли - гнома в самом расцвете лет. А бороды у них у всех растут, ты потом привыкнешь. Они отличные воины. Жадные только очень, и обижаются часто, а так-то с ними можно договориться. - ответил Марк, оглянулся по сторонам и поднялся – Пора бы им уже и вернуться, нам двигаться нужно, менять месторасположение, тогда нас труднее будет выследить архам.
- А если выследят все-таки? – с тревогой спросил я и тоже стал отряхиваться.
- Тогда все будет зависеть от того, насколько ты будешь готов. – беспечно ответил Марк.
- А почему сразу я?
- Потому, что мы всегда готовы – усмехнулся Марк - Только мы им не нужны, им нужен ты.
- А, ну да. Так и в чем же моя готовность должна заключаться? – насторожился я.
- Читать научиться, перемещаться, обращаться с предметами всякими, – ответил Марк скороговоркой, отряхивая свой плащ от сухой травы - с Мечом вот хотя бы – он поправил свои ножны, висевшие у пояса, которые я только сейчас и заметил, и совсем этому не обрадовался.
Генька, услышав, что мы поднялись, тоже зашевелился, по-собачьи громко зевнул и стал потягиваться, а Марк снял тонкий сухой стебелёк со своего рукава и продолжил - Или вот к примеру, попробуй сделать так – он поднёс веточку поближе и пару секунд смотрел на неё. И тут же от краешка потянулся белёсый дымок, а после она вспыхнула как спичка! – а после дунул на огонёк и, притушив, протянул стебелёк мне поближе.
- Я и пробовать не буду, не могу я так. – ответил я.
- Опять у тебя сомнения – вздохнул Марк, - Главное, что тебе надо – это уверенность, что ты сможешь.
- А что, разве я могу?
- Запросто! Смотри как надо – Он коротко глянул еще раз на ветку, и на ней опять заплясал язычок пламени, потом помахал – и она погасла, только последняя тоненькая струйка дыма протянулась белой ниточкой и тут же растаяла. Марк снова предложил ветку мне – возьми, попробуй. Взять-то я взял, а вот пробовать… Я ж не знаю – как! Ну, смотрю я на эту ветку, а дальше что?
- Ты не просто смотри. Ты почувствуй, как на ветке пошла реакция окисления, выделяется тепло, добавь температуры… - стал подсказывать Марк, но это мне совсем не помогло.
- Какая реакция, у меня по химии всю жизнь тройки! И те из сострадания ставили, не знаю я реакций. – возмутился я.
- Самое интересное, что ты ЗНАЕШЬ. –  сказал Марк и пристально посмотрел мне в глаза. – Ты пока не вникай в детали, держи внимание на нужных последствиях! 
Действительно, я вдруг стал понимать о чём он! У меня в голове как будто лампочку включили. Стало светло и в этом свете действительно появилось куча значков, картинок, причем, что самое удивительное, я прекрасно понимал их значение и действительно ЗНАЛ!!! Вот бы так на контрольной! Ну, ладно, положим я знаю, что должно произойти в этой ветке, но КАК сделать, чтобы она таки произошла, эта реакция горения, или как сказал Марк, окисления?! Смотрел-смотрел я на ветку, она так и не загорелась, даже не задымилась.  А тут еще гномы появились, обменялись взглядами с Марком и стали с любопытством за мной наблюдать. А я с этой веткой в руке, как идиот! Швырнул я её в сторону, даже обсуждать с Марком ничего не хотелось. А что тут скажешь, и так понятно – не могу я зажигать. Марк вроде и не расстроился, и не удивился, а спокойно так перевел разговор на другую тему, и стал видимо с гномами делиться впечатлениями, да про маршрут говорить, а после и мне показал: мол, двигаться будем вон в том направлении отсюда и до заката, а там стоянку на ночевку сделаем.
Генька уже окончательно проснулся, ушами по сторонам как собака вертит, принюхивается, только что хвостом не виляет, должно быть потому, что хвоста у него нет, а там кто его знает – может и есть, под штанами не видно же. Я внимательнее пригляделся к своим странным охранникам – гномы выглядели массивными, однако очень уж неуклюжими, а их лица, почти наполовину заросшие бородами, были суровы, но казалось, они и в самом деле чем-то обижены. Я вдруг подумал: возможно – это оттого, что рост у них гораздо ниже человеческого? Они оба были почти на голову ниже меня самого, а это, наверное, очень обидно, я им невольно даже посочувствовал. Кстати, может именно от этого они, обидевшись на такую несправедливость невероятно разрастались в ширину.  Денни, заметив мое пристальное внимание, смутился, и густым басом заметил: - Дорожка там худенькая, надо по одному идти. – и шагнул в еле заметный просвет между кустами, за ним бесшумно скользнула Полли, а следом Марк подтолкнул меня легонько вперёд, и сам двинулся следом. Кусты, впрочем, скоро закончились и дальше мы пошли по сумеречному лесу…
А для Рэма то самое утро в Романовой комнате начиналось вот так ...
- Ромчик! Просыпайся! Уже почти на пол седьмого! - Донеслось из-за двери.
Рэм открыл глаза, прислушиваясь к незнакомым звукам. Вчера он даже не разглядел как следует комнату, в которой оказался и где ему теперь предстояло жить. Перенос прошло удачно, а остальное было неважно. Адаптация потребовала от него не столько физических усилий, сколько концентрации и умственного напряжения, поэтому он чувствовал себя полностью истощенным и охотно сразу же воспользовался советом Ванича - перейти в спящий режим на первые часы пребывания на новом месте. - Он упал на кровать, для маскировки накрылся одеялом, и запустив копирование памяти Романа, пролежал до утра без движения. Сегодня, при тусклом свете зимнего утра, комната казалась ему даже меньше, чем ночью. Не комната, а какая-то кладовая. И точно так же - везде какие-то шкафы выстроились вдоль стен, и даже по всем горизонтальным поверхностям полно каких-то разнообразных приборов и предметов. Ни одного свободного места! В эту комнату дракону, даже маленькому, даже со сложенными крыльями НЕ влезть в коем случае! Как этот бедный парень здесь живет? Его память именно сейчас завершила копирование, объем информации получился на удивление небольшим даже для 15 земных лет, но пока еще настройки не завершились, при идентификации людей, предметов, и формулировании ответов на любые вопросы, может еще будет тормозить. Но утром и настоящий Роман очень быстрыми реакциями не отличался, поэтому задержка с ответами может быть воспринята как вполне естественная. Поэтому, чтобы не вызвать подозрение, он громко ответил так же, как обычно отвечал Рома:
-Щас, мам! Я уже иду!
- Хватит щаскать, опять опоздаешь! Бегом умываться! - послышалось оттуда.
Большая часть действий Романа, которого отныне Рэму предстояло изображать, повторялась каждый день практически без изменений, и вообще определялась несколькими простыми алгоритмами, воспроизвести которые было довольно легко, поэтому никаких трудностей не вызвало.
Утренний алгоритм предусматривал зайти в соседнее, совсем маленькое помещение, которое именовалось ванной комнатой, где нужно было провести некоторые манипуляции с металлическими штуками таким образом, чтобы побежала вода. После этого надо было намочить лицо, шею, громко произнести: «Ой, холодная!», после чего некоторое время в этой воде плескаться. Затем следовало перекрыть доступ воды, в обратном порядке манипулируя теми самыми металлическими штуками, и вытереть все вокруг намоченное подручными средствами. Совсем дурацкий обычай – отметил сам себе Рэм, но в целом с этим делом он справился успешно. Некоторые сложности вызвал непредвиденный алгоритмом вопрос, который прозвучал за дверью:
- А чего это ты холодную? Вчера же горячую уже дали?
На такие случаи, как этот, когда смысл вопроса совершенно был непонятен, и не имел по себе побуждение к действию, было предусмотрено пожатие плечами без звукового сопровождения. Что он и сделал. Елена Петровна этого видеть не могла, но, видимо такой ответ ее вполне устроил, потому что она больше ничего не спрашивала, да и вообще не настаивала на каком-то другом ответе.
Когда Рем вернулся в так называемую свою комнату, и натянул то, что обычно утром на себя надевал Роман, его снова позвали:
- Завтрак на столе! Садись ешь, а то остынет, а я уже побежала! У нас за опоздания ввели штрафы, представляешь? Я пошла, ты слышь? Ромчик, ты где там? – Елена Петровна как будто совсем не нуждалась в ответе, вообще, сам факт присутствия сына, даже, пожалуй, в большей степени как привычного элемента домашнего интерьера, чем как собеседника, ее успокаивал, давал ей ощущение комфорта и уверенности. Но вот именно сейчас она настаивала, и Рэму пришлось выйти из своей комнаты в прихожую – небольшую комнатку, где было слишком много дверей. Там он увидел женщину, чуть меньше него ростом, которая вопреки сказанному совсем никуда не бежала, даже не шла, а была занята одеванием на себя различной одежды сверх того, что уже было на ней. Несколько раз она хваталась за ручку тех дверей, что были ближе к ней – видимо, все же собиралась бежать. А потом, оглядев себя в зеркале на дверце шкафа, и видимо не удовлетворившись увиденным, вздохнула, и наклонившись начала еще обувать что-то забавное себе на ноги. Но все это время она иногда обращалась к нему:
- А ты чего вчера рано спать завалился? Я пришла, ты уже дрыхнешь - невнятно бормотала она себе под нос, в неудобной позе обувая, и застегивая сапоги, - Рэм воспользовался универсальным ответом - пожал плечами, Елена Петровна из-под локтя еще раз пристально взглянула на него, - У тебя голова не болит? Температуры нет? А ну, дай-ка попробую - она выпрямилась, решительно сделала шаг к нему, быстро протянула руку вперед и прижала ладонь к Ремову лбу. Он вжался спиной в стену и закрыл глаза от неожиданности, приготовившись к самому худшему, но протянутая рука боли не причинила, наоборот - прикосновение было легким и даже приятным. На всякий случай Рем в ответ еще раз пожал плечами.
Очевидно, такой ответ, вместе с результатом исследований его лба, ее вполне устроил, судя по тому как она, удовлетворенно вздохнув, переместила свое внимание снова к зеркалу, осмотрела себя, сказала своему отражению «Ну, хорошо, я пошла», поправила шапку на голове, и на самом деле - на этот раз действительно открыла дверь и пошла к лестнице. Рем, старательно пытаясь точно и в полном объеме выполнить сценарий, немного запоздало пробормотал ей вслед: «И тебе удачи, мама» Она уже шагая по лестнице обернулась, махнула ему рукой, ответила: «А? Чего тебе? Собирайся, а то опоздаешь!» и, цокая каблуками поспешила вниз, вниз и совсем исчезла с глаз. И тогда уже Рем завершил алгоритм «провожания» заперев дверь. Он был очень доволен собой – эта женщина спокойно пошла себе на работу, даже не заметив, что ее собственного сына заменил Рэм, похоже - он прекрасно справился! Справедливости ради надо бы сказать, что некоторые действия были выполнены немного запоздало - такие как махание рукой, растягивание улыбки на лице – все это надо было бы делать еще до того, как она ушла, но это все мелочи! ...
Если учесть, что это был первый контакт, Рэм сделал все прекрасно! Для первого раза он просто отлично справился! И все это всего через несколько часов после переноса, с чужой наложенной памятью, в новом, чужом для него мире, и даже, возможно, – в враждебной среде! Он, пройдя несколько шагов опустился на табурет возле кухонного стола... Теперь, когда эта, так называемая мама, освободила его от своего присутствия, он может немного расслабиться, отдохнуть и разработать план выживания на этой планете на ближайшие ... Рэм и сам не знал сколько дней или месяцев, или даже ... Нет, все должно закончиться гораздо быстрее, это не может растянуться на годы. К испытаниям и коронации осталось совсем мало времени. Пальцы его левой руки, что лежала на столе, что называется машинально стали отбивать какой-то ритм. Рем удивленно уставился на собственную руку. Это что за новость?! Какое нелепое проявление чужой памяти! Надо еще присмотреться к этим странным привычкам. Вообще этот мир довольно забавный, есть много интересных вещей. Да и мама эта - не так она уже и пристально следит за ним, не доставляет слишком много хлопот. Может, все и обойдется. Может мир этот совсем не такой враждебный... Конечно - тесновато здесь, но вроде как безопасно. Да и выхода другого не было, оставаясь в Кроносе, он бы точно не выдержал ... Действительно - сжатие или остановка времени на всей планете могли бы привлечь внимание, вызвать осложнения.
Но некогда сидеть сложа руки! Что там впереди? Завтрак какой-то? Это еще что за испытание? Проверка памяти Ромчика обнаружила, что все, что находилось перед ним на столе на двух тарелках ему следовало запихнуть внутрь. Ужас крылся не столько в количестве или качестве еды, дело было в том, что обычно не только Рэм, но и все жители его мира, хоть немного опередившие по развитию животных, употребляли внутрь только отдельные элементы, которые требовались для функционирования организма. А на тарелке, что стояла перед ним сейчас, кроме небольшого количества полезного, было слишком много лишнего. Но, чтобы не привлекать внимания Романовой мамочки, надо было каким-то образом избавиться от этого завтрака, не причиняя вреда себе. Сканируя окружающую среду, Рэм узнал, что за стенами его дома по мерзлой земле хромает животное, которое с удовольствием утилизирует любую пищу, а вот и еще несколько! Вот и хорошо! Рем перенес, то есть телепортировал, все съедобное, что нашел на столе на забор возле дома. Яичницу - к вящей радости облезлом продрогшему коту, а гречневую кашу и хлеб облепила целая куча воробьев. Отлично! С завтраком покончено! Полбулки хлеба вполне можно было и оставить, но он-то этого не знал…
Впереди его ожидало не менее важное и трудное дело – надо было посетить так называемую школу. Рем старательно выполнил алгоритм «собирания»: некоторое время посидел за столом возле чудного прибора – компьютера, посуетился по комнате хватая и отбрасывая разнообразные вещи, некоторые из которых надел на себя, некоторые распихал по карманам, и наконец вышел на улицу.
Внешняя среда произвела на Рэма не очень приятное впечатление. Температура воздуха была гораздо ниже, чем в его собственном мире, небо было затянуто серыми тучами, сверху сыпалось какое-то холодное вещество, под ногами – скользкая поверхность, по которой довольно сложно было передвигаться. А к тому же, пройдя несколько шагов он почувствовал, как его в затылок что-то толкнуло, по спине и за шиворот посыпалась такая же белая холодная гадость. Это было не очень больно, но довольно неожиданно. Оглянувшись он увидел парня, который прыжками приближался к нему, размахивая рукой и, обращаясь видимо к нему, кричал:
- Привет, Ромчик! – на ходу он подхватил горсть той же белой мерзости из-под ног, слепил еще один снежок, и снова швырнул. Но от этого Рем уже смог отклониться, сам себе подумав - Странные какие-то обычаи приветствия в этом мире.
Парень искренне улыбался, видимо рад был его видеть, кроме бросания снежками другой угрозы в его виде Рем не заметил, поэтому решил, что бежать пока не имеет смысла, а наложенная память уже идентифицировала этого мальчишку как Семена, который жил в этом же доме, да еще и учился с Романом в одном классе, и вообще они были закадычными друзьями.
Семен, подскочив к нему, толкнул Рэма так, что тот не удержался на скользкой поверхности и свалился в сугроб. Неуклюже поворачиваясь он приподнимался, пытаясь извлечь из памяти Романа некий алгоритм на этот случай, поэтому временно ему приходилось хранить молчание.
- Вот раззява! – Семен похоже был удивлен его поведением, но вместо сочувствия почему-то развеселился и громко рассмеялся. Хорошо, хоть толкаться больше не стал, еще и помог вылезти из сугроба.
-Ты сегодня прямо как девчонка! Не проснулся еще? – говорил он, отряхивая с Рэма ту белую гадость, которая оказалась снегом, и даже заботливо поднял ему воротничок на куртке. Но тут уж Рэм засомневался – может это он сделал не сочувствуя, а умышленно? Ибо остатки снега посыпались внутрь по шее, а потом подтаяв, еще и покатились холодными каплями по спине. Очень неприятное ощущение! Рэм наконец подобрал подходящие слова, и подал голос:
- Оставь меня!
- И чего ты? Глянь как классно! Снега сколько насыпало! – ответил Семен. Это было удивительно, но похоже на то, что он действительно в восторге от этой холодной пакости, и вообще от этого мрачного утра. Рэм решил свои личные мнения по этому поводу не высказывать, да и вообще не спорить, а потому включил автопилот, который был ориентирован целиком на память Романа. Кстати, сам Роман достаточно часто пользовался им – автоматически собирался, ходил в школу, и еще много чего делал. Хотя, скорее всего, он именно так свое поведение не называл. Но это было очень удобно – практически не прилагая усилий, и без лишних размышлений можно было двигаться заведенным образом, как всегда – каждый день одни и те же действия и разговоры. А Рэм тем временем сосредоточился на наблюдении, и обучении местным обычаям, потому что в этом мире его на каждом шагу поджидали неожиданности...
Гномы впереди меня двигались тихо, практически бесшумно, казалось - не идут, а летят над тропинкой, у меня же под ногами, как я ни старался, то и дело, шуршало и трещало– то на ветку наступлю, то споткнусь о камень. Еле заметная тропинка извивалась теперь между огромными серыми стволами деревьев, которые как монументальные колонны поддерживали купол из ветвей высоко вверху – там, где сквозь листья просвечивало Солнце. Правде вверх я поглядывал редко, все больше под ноги, да на широкую, обтянутую черным плащом, спину Марка впереди себя. А он, казалось, как привидение быстро и бесшумно плыл впереди. Иногда мы снова продирались через заросли и тогда уж я отставал, как ни старался идти быстрее, и Марк почти скрывался за ветками. Тогда я прибавлял шагу. Не то, чтобы боялся отстать и потеряться – понимал, что они меня не бросят, раз уж я им так нужен. К тому же Марк часто оглядывался назад, да и Генька сзади сопел мне в затылок, просто мне не хотелось показаться слабаком, что ли. Гномы-коротышки и те чешут впереди, совсем из глаз скрылись, а я что ж? Я ж опора и надежа всего этого мира!
... Приношу извинения всем, кто начал читать и не успел, но согласно требованиям подписанного мной Договора с Издательством на публикацию в интернет ресурсах, я убираю полную версию.
Вот и появилась, на Литресе есть, еще где-то и вот на родном сайте:
 Для ознакомления еще вот фрагмент приключений:
...Накануне я допоздна гулял с Ликой по берегу реки, ей очень понравилась моя идея насчёт выведения породы соловьев, которые бы пели круглый год, а не только весной, это конечно напрямую к Турниру не относилось, но по именно этой причине я к финальному бою явился в состоянии весьма сонном и расслабленном. Вначале, как и было объявлено глашатаями, Лукасу торжественно водрузили на шею цепь с медальоном, который он поцеловал и тут же спрятал под доспехи, как он сказал: «Поближе к верному сердцу». Потом он водрузил на голову свой шлем с дурацкими перьями, и тут же протрубили начало поединка и на него с рычанием понёсся Воркан, размахивая своим мечом. Лукас, однако, не растерялся и внезапную атаку отразить сумел, после чего они стали топтаться, то приближаясь, то отскакивая, время от времени пытаясь достать друг друга мечами. Когда кому-то из них это удавалось, меч с таким грохотом опускался на доспехи, что оставалось только удивляться тому, что оба соперника после таких сокрушительных ударов всё ещё сохраняют при себе полный набор конечностей. Не постигаю – как это им удавалось - то ли латы у них были заговоренные, то ли мечи таки оказались гораздо умнее владельцев, и умышленно не наносили непоправимых увечий, понимая, что здесь не поле боя, а всего лишь турнир. Наконец-то Воркан изловчился и каким-то хитрым манёвром выбил меч из рук Лукаса. По трибунам прокатился вздох разочарования его болельщиков, заглушаемый радостными воплями сторонников Воркана – на миг всем показалось что исход поединка уже решен… Но Воркан, как и подобает благородному рыцарю, не стал нападать на обезоруженного соперника, а высоко поднял свой меч, отсалютовал им, и отвесив низкий поклон трибунам, отложил его в сторону. И уже после этого, расставив широко свои чудовищные лапищи, с трубным рёвом понёсся на Лукаса. 
Когда эти два броненосца столкнулись, лязг доспехов услышали, наверное, на самых дальних трибунах. Воркан был пониже Лукаса, но гораздо шире и массивнее, потому удержаться на ногах после столкновения с ним было трудно, но в начале это Лукасу удавалось. Они оба махали конечностями, наносили друг-другу удары и оскорбления, причем разобрать суть сказанного становилось всё сложнее даже мне, находившемуся в непосредственной близости. Я же, понятное дело, в этой схватке участия не принимал – двое на одного как-то не по-рыцарски, да и вообще не честно. Но и уйти, совсем покинуть поле боя, правила Турнира мне не позволяли. Оставалось топтаться рядом, как бы изображая готовность нанести решающий удар в удобный момент. Ничего такого я на самом деле не собирался делать, просто ждал, когда же, наконец этот бедлам закончится, и мне было совершенно неважно кто выберется с этого поля с медальоном, потому как симпатий ни к кому из участников я никаких не испытывал. Включая портрет Принцессы и её саму, впрочем, тоже.
Силы соперников были примерно равными, поэтому некоторое время явного преимущества ни у одной из сторон заметно не было, но они оба видимо уже подустали и временами Воркану удавалось-таки сбить с ног Лукаса и тогда они продолжали бой в партере. В общем, ничего интересного – просто катались по земле, поднимая клубы пыли, понемногу всё же продвигаясь от центра к краю поля. У меня даже появилась идея как помочь им поскорее завершить этот поединок – слегка подталкивая направить их в сторону ближайшего края ристалища. Но, я не был уверен, что это разрешено правилами, и потому не решился на этот шаг. В самом деле - что если результат поединка признают после этого недействительным? Тогда ведь придется начинать турнир заново! Нет уж!  Второй раз я бы этого не вынес, уж лучше подождать окончательной победы одного из них – тем более, что судя по всему, представление уже приближалось к своему завершению. Лукас и Воркан выглядели довольно уставшими и потрёпанными и словами теперь уже не изъяснялись, а лишь иногда обменивались сериями яростного нечленораздельного рычания, всё реже поднимаясь в полный рост, а всё чаще падали, продолжая борьбу в положении, близком к горизонтальному. Возможно, в коне-концов они бы, сцепившись, так и выкатились за пределы ристалища, и тогда победу присудили бы Лукасу, так как согласно правилам Турнира, медальон всё же оставался бы при нём, если бы он, конечно, не посеял его где-то в пылу битвы. Но тут получилось нескладное…
Лукас нанёс Воркану мощный пинок ногой в бочкообразный бронированный живот и тот отлетел в сторону. Не то, чтобы прямо сразу, видимо напряженная борьба уже успела их изрядно измотать, но оба всё же поднялись на ноги и шатаясь пошли навстречу друг-другу всё ускоряя шаг. В момент столкновения Воркан нагнулся и схватив длинного Лукаса пониже ватерлинии, поднял в воздух, перекинув через широкое плечо и стал топтаться, вращаясь вокруг своей оси. Лукас вяло дрыгал ногами в воздухе, пытался махать руками и со скрежетом скрёб по бронированной спине соперника, но ухватиться там было совершенно не за что, а сменить невыгодную позицию ему было сложно, потому как Воркан надёжно фиксировал его бронированный зад своими лапищами. Если бы не его злобный рык, это могло бы даже показаться забавным. Во всяком случае мне так со стороны казалось. И вот тут с головы Лукаса падает шлем, а следом и свешивается из-за ворота медальон! Когда он уже готов был соскочить прямо в пыль, под ноги Воркана, я машинально протянул Меч, подставив его так, что цепь скользнула с головы бедняги прямо по лезвию Эвана, а когда я его приподнял – тут же оказалась у меня на перчатке. Ну, в самом деле, нельзя же было допустить, чтобы светлый лик Принцессы Юлианы оказался втоптан в землю грязным сапогом! Я посмотрел на болтавшийся у меня на руке портрет, вздохнул, удивляясь превратностям судьбы, так жестоко подшутившей над жаждущими победы Лукасом и Ворканом, повернулся и неспеша пошел к судейской трибуне. А что мне оставалось? Они оба ведь даже не обратили внимания на всё это, так и продолжали рычать и бестолково лязгать доспехами у меня за спиной. Едва я перешагнул край ристалища, гонг провозгласил окончание Турнира…
А после было неинтересно и даже скучно - меня официально провозгласили победителем, в мою честь протрубили довольно громко, потом ещё поздравляли долго, ну а я Медальон с портретом, конечно, тут же, пред светлым ликом Принцессы Юлианы повесил на шею Марку, пояснив это так: «Я слишком молод и неопытен для такой высокой чести, а это любящее сердце более всех других достойно». На самом то деле я просто хотел отвертеться от этого танца с Принцессой, ведь он никому, и в первую очередь мне удовольствия бы не доставил, а Лику так это точно - наверняка бы огорчило...
Если кто дочитал аж до сюда - оставьте отзыв, пожалуйста. А то как-то непонятно - писать ли продолжение или не стоит? Оно как бы уже увиделось, но для того чтоб вы его смогли прочитать, мне нужно потратить некоторе время и расписать это во всех подробностях