Махнуться коляской и памперсами

Жители пансионата: «Вместо активного образа жизни нас хотят уложить в койку»



Оптимизация... Это излюбленное словечко чиновников звучит для меня совсем не оптимистично. Честно говоря, я от него вздрагиваю. За его глазированной корочкой почти всегда скрывается горькая начинка – то, что неудобно назвать истинными именами.

Многих ли самарцев взволновала весть о расселении пансионата инвалидов-колясочников на 8-й просеке? Сомневаюсь. Большинство вообще вряд ли знало о его существовании. А ведь он задумывался как образцовый, часть пресловутой безбарьерной среды, и много лет служил родным домом для 30 человек. А теперь, оказывается, он себя «не оправдал». 

По данным министерства социально-демографической и семейной политики Самарской области, «большинство проживающих ведут асоциальный образ жизни, не реагируя на замечания администрации. На территории пансионата стали постоянно присутствовать посторонние люди. Кроме того, отдельные проживающие занимаются предпринимательской деятельностью, а также сдают в аренду имеющиеся в собственности жилые помещения». Министерство также отмечает, что «ежемесячно на содержание одного проживающего в пансионате инвалида затрачиваются денежные средства в размере 42,2 тыс. рублей, что фактически в два раза превышает среднюю стоимость содержания получателей социальных услуг в других пансионатах».

Запомните эту информацию. А теперь приглашаю на прогулку.



«Как сыр в масле»

На территорию пансионата я попадаю беспрепятственно. Льнут друг к другу аккуратные домики с широкими верандами, гаражами и, конечно, пандусами. Обитатели этого уникального городка живут в коттеджах по двое. У каждого – отдельная комната. Кухня и санузел общие. Все приспособлено под специфические нужды: просторные коридоры, широкие дверные проемы, поручни в санузлах.

Конечно, комфортный быт и чувство товарищества не заменит колясочникам главное – силу в ногах, землю под ступнями. Мы мечтаем летать, а эти люди...

Ирина Проломова, активистка самарской общественной организации инвалидов-колясочников «Ассоциация Десница», живет здесь 3 года. Комната в 14 кв. метров кажется просторней из-за минимума мебели. По-семейному тепло и вместе с тем практично обставлены и другие домики, где мне довелось побывать. К услугам обитателей пансионата – проживание, четырехразовое питание, медицинский уход, уборка помещений и пр. Но и они отдают государству 75% своей пенсии. 

Александр Буракин, сосед Ирины Ивановны, живет здесь 8 лет. Он безногий. Единственный человек, кроме меня, который стоит на собственных ногах, – это Татьяна, «доверенное лицо» Буракина и его гражданская жена.

– Все заросло бурьяном, а на те деньги, что государство выделяет, можно было замечательно обустроить территорию, – говорит Татьяна. – Раз в месяц директор Роман Калманович и старшая медсестра делают обход. Чуть что – говорят: «А чем вы недовольны? Вы тут как сыр в масле катаетесь...» Их бы самих посадить на коляску и заставить проехать по снегу! В прошлую зиму почти не чистили. Единственный знак внимания – на Новый год купят конфеты, знаете, как детям дарят...

– Да дело не в подарках! – возражает Буракин. – Благодаря этому пансионату мы вернулись к нормальной жизни. Кто-то нашел работу, кто-то женился, у кого-то даже дети родились. А теперь затеяли эту «оптимизацию»...

В соседнем домике корреспондента уже ждут несколько человек. Рядом вертится шикарный пес, кажется, спаниель. На его морде написано, что он любит всех и каждого. Алексей Бубнов – «местный фотокор», как он сам себя представляет. И, чтобы не быть голословным, тут же делает несколько снимков. Георгий Черезов – из тех молодых людей, которым пансионат дал возможность выучиться и не ограничивать жизнь четырьмя стенами.

– Наверное, было много желающих получить здесь место?

– Нет, – удивляет меня собеседник. – Первый вариант был такой: ты должен отдать квартиру, за это дают социальное жилье. Но желающих не нашлось, а пансионат надо было срочно заполнять. О жилье уже не заикались. Я просто сдал документы и вот уже 9 лет живу здесь.

Разговоры о расселении начались с августа 2015 г., когда пансионат посетил Владислав Макеев – руководитель управления организации социального обслуживания департамента соцзащиты. По словам колясочников, сначала им заявили, что здесь останутся только молодые и активные, у кого есть машины. А стариков и тех, кто нарушает режим, отселят. Потом переиграли: мол, здесь будут дети на временной реабилитации.

– А нас куда – в дома престарелых?.. В отделениях «Милосердия» содержаться лежачие. Они, извините, ходят под себя. И нас хотят туда засунуть – бодрых, самостоятельных, еще не старых! Прежнее руководство говорило: «Неважно, сколько вам лет, – будете здесь жить до тех пор, пока сможете себя обслуживать».

Ирина Проломова ездила смотреть пансионат в Большой Глушице, который им предложили как вариант. По ее словам – «обыкновенный барак».

– Там в доме по 6 – 8 комнат, а в каждой комнате – по 2 – 3 человека. В одном домике – вообще лежачие от 70 до 90 лет. А товарища, которому 46 лет, хотели туда поселить!.. Даже сама начальница сказала: «Он здесь пропадет». Туалеты и ванны под наши нужды не приспособлены. И в других местах подобное. Вместо активного образа жизни нас хотят уложить в койку. Сделать из нас лежачих больных в этом «Милосердии»!   



«С кем ты спишь?..»

Основной раздражитель для обитателей пансионата – то, что в ответе министерства их образ жизни назван «асоциальным».

– Пускай по фамилиям скажут, кто у нас асоциальный элемент! – возмущаются они. – Пьют 2 – 3 человека. Да и сколько они могут выпить на оставшуюся пенсию?.. На рынке труда колясочники не востребованы. Здоровые-то люди не найдут работу. Если и берут инвалидов, только 3-ю группу. О 1-й и 2-й речи нет! А у нас у всех 1-я... Министерство написало: «Не реагируют на замечания администрации». Было так. Утро, все еще спят. Владислав Макеев пришел с проверкой. Людям надо одеться, сесть на коляску, а он в двери колотит. Кто открыл – он буквально в постель лез: «С кем ты спишь?..»

Ирина Проломова вспоминает:

– Макеев меня спрашивает: «Почему твой сосед не работает? Такой здоровый лоб». (Напомню, речь идет о человеке, лишенном обеих ног. – Прим. автора). Я говорю: «А вы посодействуйте». – «Это не в моей компетенции». Повернулся и ушел.

– Еще упрекают, что на территории посторонние, – говорят колясочники. – Конечно, к нам приходят родные и друзья. А как иначе? Кто-то может свободно залезть в ванну, а кто-то – нет. Полностью обойтись без помощи нереально. Вот я недавно упала с коляски, - вспоминает одна из женщин. – И сижу. Не могу, извините, зад поднять. Всю кровать стащила... Хорошо, соседка была дома. Я ей в стену постучала, она меня кое-как подняла. 

Острая реакция у моих собеседников и на вопрос, чувствуют ли они 42,2 тыс. рублей, которые государство тратит в месяц на содержание каждого из них. Сразу поднимается шум:

– Мы вообще этих денег не видим! Нас не одевают, бытовых услуг нет, мероприятий нет. Даже мастера по ремонту колясок нет! Знаем, что в других пансионатах отмечают все праздники и дни рождения. А у нашего директора на все один ответ – «Нет денег». 



В «кине» встал и пошел

Соседи по коттеджу Сергей Ягодкин и Наталья Хмельницкая – одни из самых молодых и активных жителей пансионата. Ягодкин – учредитель фирмы по разработке и внедрению устройств для переоборудования машин на ручное управление. Лауреат премии «Бизнес-успех» в номинации «За преодоление».

– Скажем так, мы понимаем цели и задачи, – говорит Сергей о грядущем расселении. – Но по отношению к нам это несправедливо. Раньше ко мне часто приходили корреспонденты, просили рассказать, какой я «хороший», что мне дал пансионат, над чем я работаю и т. п. Сейчас другое время. Мы уже никому не интересны. Мы – «не оправдали». По людям, которые нарушали режим, надо было принимать отдельные меры. Для этого и существует администрация. У нас не чиновник для инвалида, а инвалид для чиновника! Здесь уникальные условия. Но сама система проживания в пансионате для активных людей не очень подходит. Они «оптимизируют», а получается, что главная причина – в нас: мы такие «плохие». Вдумайтесь в претензию: «Занимаются предпринимательской деятельностью», – иронизирует Сергей. – Ужас!..

О самых серьезных и горьких вещах мои собеседники говорят с юмором. Наталья признается, что слово «инвалид» ее не задевает, а вот конструкция «человек, прикованный к инвалидной коляске» всегда вызывала неприятие.

– Кто меня приковал-то?.. Вообще очень много нелепых вопросов задают. Например: «А как вы спите?» У некоторых представление, что я укладываюсь в кровать вместе с коляской. Прикована же... (Смеется).

– Еще кинематограф добавляет, – кивает Сергей. – «Вон в «кине» встал и пошел! А ты почему не можешь?! Ах ты, лентяй!..» Один журналист с местного телевидения сказал примерно так: «Вы слишком жирно живете». Мы бы легко махнулись своим комфортом с теми, кто завидует, если они заберут наши коляски и памперсы!..


Кстати
На сегодняшний день в Самарской области проживают более 241 000 людей с инвалидностью. Очередность на получение курсов реабилитации составляет свыше 16 000 человек, в том числе в стационарных условиях – более 11 000 человек.


Опубликовано: Самарские известия от 14.11.2015


Почему я не подала инвалиду: http://www.proza.ru/2017/03/03/2117


Парализованному инвалиду отказано в УДО: http://www.proza.ru/2017/03/01/1580