Поэт. Праведные бандиты. ч. 1

- Как же, позвольте поинтересоваться, мальчишка с таким открытым взглядом, сочиняющий стихи, по незамысловатой кличке "Поэт", а позже - молодой художник, оказался паханом настоящих уголовников, главарем одной из самых влиятельных банд в аномальных землях?

Летописец Красного Креста, деликатно почесывая свою ухоженную бороду с седыми прядями, внимательно изучал из-под очков тёмный силуэт, бесцеремонно развалившийся в порванном кресле напротив.

- Для чего тебе всё это нужно, док - голос лидера бандитов был слегка приглушен из-за маски-инглиша - то ценное время, потраченное тобой на мою биографию, меркнет. Оно просто с шипением тухнет по сравнению с тем, на что ты мог бы его потратить. Я имею ввиду твою заботу о разношерстных фраерах. Сколько невинных житух можно было бы вытащить из лап костлявой, будь ты сейчас где-нибудь на аномальном поле?

- Стоп-стоп-стоп - летописец принялся рьяно отмахиваться руками, словно от назойливой мухи - цели, поставленные передо мной руководством, никоим образом не пересекаются с теми, коих придерживается основная часть моих коллег. Возможно, вам известно, уважаемый, что Красный Крест занимается не только одним спасением людей в зоне - пожилой собеседник тяжело вздохнул - мы исследуем природу различного рода аномалий, а самая опасная и непредсказуемая из них - это, как известно, человек. Что же касается вас, любезный, то вы представляете угрозу для несчастного путника, являетесь, своего рода, организатором всех разбойных нападений и грабежей в округе... Моя же работа заключается в том, чтобы изучить, узреть в корне причину ваших дебошей на этих забытым Богом дорогах, а потом перенести составленную мною документацию в базу данных нашей организации. Так что движет вами? Чувство голода, жажда убивать или, быть может, желание как следует набить ваши бездонные карманы деньгами? Уверяю вас, эта информация останется только в пределах архива Красного Креста. Вам абсолютно нечего опасаться. Говорите то, что считаете нужным.

- Нечего опасаться? Вот эт ты отмочил, док - главарь, ничуть не скрывая иронии, крякнул в противогаз - ты приходишь сюда, на хутор, место под завязку забитое моими людьми, у которых валын больше, чем у тебя диссертаций, и просишь меня, чтобы я не волновался?

- Но...

- Да мне насрать на эти твои данные! Отправляй их хоть мусорам, хоть в небесный совет, где крылатые грехи считают. Кому нужна моя биография, кого это волнует? Из-за чего? Почему? Фраерам пригодятся наши головы, потому что за каждую из них назначена награда. Но мысли, копошащиеся у нас в коробках... Всего лишь бесполезный хлам. И не более. Хотя, раз ты пришел сюда за ответом, я его дам тебе – пахан слегка наклонился, и черный капюшон еще сильнее съехал на стекла противогаза – это сострадание, док. Сострадание к каждому из тех, кто меня здесь окружает. Они все отвержены нормальным, в твоём понимании, обществом. Уголовники, воры, нищие. Нас называют отбросами, док. И я не считаю важным рассказывать что-то о себе. Это незначительно. Мои люди – вот эти сокровища, бесценные артефакты, найденные мною здесь, которые не подлежат продаже или размену. Я успею погутарить с тобой немного, прежде чем мы отправимся в путь, поведаю не обо всех. Но мои пацаны – это моё лицо, закрытое маской. Подобно своему лицу, я закрываю, оберегаю их. А рассказывая тебе о каждом из них, я описываю себя.

- Вот как! Ваши отношения с подчиненными до крайней меры удивляют меня – летописец поспешно поправил очки – продолжайте, я весь во внимании.

- Алкаш. Грязный бомж на вокзале, которого мы подобрали несколько месяцев назад. На коже язвенные раны, гнилая вонь, перемешанная с терпким запахом перегара, просто скосила бы моих людей, если б мы не успели во время дотащить его до воды. Он был полуживым. Пара отморозков из учебки штормов избивала беднягу ногами, пока наш Крэш не припугнул их очередью из пулемёта. Мы выходили Алкаша, дали ему одежды, снаряги, приняли как своего. Он понимал тогда, что мы ни чем не лучшего его, если не хуже. Такие же отбросы. Мы нашли его, а он нашел нас, и остался с нами. И ты знаешь, док, я не ошибся, забрав его под свою маску. Столько веселой энергии, столько позитива нет ни в одном из нас, сколько в нём. Он оживляет нашу команду, моё лицо, то и дело, вызывая на нём улыбку. Бойцовские качества, дремавшие, пока заблудшая душа была в запоях на вокзале, проснулись сейчас в полной мере, и ничуть не уступают превосходному чувству юмора. Когда дело пахнет жареным, Алкаш бросается на терпил, забывая про всё на свете, будто бешеный пёс ... Кстати... На вокзале, в тот грёбаный день, была куча желторотых, но никто не впрягся за беднягу. Ни одна гнида. А теперь, я тебя спрашиваю – Поэт настолько неожиданно и резко вскочил с кресла, что летописец вздрогнул - где был доблестный Красный Крест, когда мужика забивали берцами, просто потому, что он беззащитен, как слепой котенок!? Где эта ваша помощь всякому, и пусть никто коней не нарежет, а!? Сышишь, ты, медицина – дрожащий от негодования голос главаря сильно глушили фильтры противогаза - ну че ты фары вылупил, быро отвечай мля!

- Не повышайте на меня голос, уважаемый – летописец старался казаться невозмутимым - то, что моих коллег на вокзале тогда не было, не делает нас виноватыми. Мы не Боги, чтобы умудряться быть повсюду. Нуждающихся и так много, мы работаем на пределах своих сил.

- Особенно ты работаешь – съязвил Поэт – пришел сюда, ко мне, и пытаешься выяснить у меня же, почему я такое дерьмо!?

- Протестую. Я не переходил на личности, и уж тем более не оскорблял вас.

- Протестовать будешь не здесь, а когда тебя красные в клетку к параше забросят ни за хрен собачий. Что же... Я тебе отвечу, святоша хренов – лидер бандитов так же резко успокоился, как и взорвался, с тяжелым вздохом плюхнувшись обратно в облезлое кресло – Алкаш был отбросом. Он никому не нужен. И уж тем более, вам – установилась неловкая пауза, которая была в ту же минуту прервана, вновь раздавшимся, приглушенным голосом пахана - знаешь, не так давно, когда мы с Гошей выслеживали базу одиночек на Любече... Лежа на склоне холма, через прицел СВД, я, как ты говоришь, узрел, как твой коллега шел с винтовкой наперевес прямо по крысам в одном из многочисленных дворов этого мертвого города. Эти крыски, чуть больше обычных, фактически безобидны. А он, знаешь, доктор-спаситель, давил их своей тяжелой обувкой без всякого на то сожаления. Просто так. Так вот этот же ливер прошелся бы и по Алкашу, лежал бы он на его пути. А что? Он бомжара, пьёт, жрёт и срёт. Тратит мировые запасы воды и спирта впустую. Его грязная житуха настолько же ничтожна, насколько ничтожна жизнь тех раздавленных крысок. Поэтому все твои претен...

В комнату, где велся уже спокойный монолог, внезапно ворвался один из бандитов, прервав пахана на полуслове. В проеме дверей стоял бандюган, которого все называли по отчеству. Николаевич. Он был самым старшим по возрасту среди братвы. Даже ходили слухи, что на большой земле у него есть жена с дочкой, но спокойная жизнь, как Николаевич любил говорить, была не для него.

- Андрюх, Почтальон крякнул по рации, шо доставил презент фраерам – говорил запыхавшись старый бандит – если всё пойдет, как по маслу... Фух... В общем, про хавло можно будет на год вперёд позабыть!

- Почтальон – Поэт крепко выругался – ... хренов сукин сын! А Лютый где!? Я уже всех пацанов растормошил, куда эти пройдохи делись!? У нас тут стрела с кланом Одиночки на носу, а их ищи, ходоки мучай.

- Не гони горячку, Андрюх – улыбнулся Николаевич – пахан у них в уважухе, всё пучком. Просто знали, что на такое опасное дело ты бы добро не дал. Вот они еще сегодня с утра в Любеч и почалапали.

- В Любеч!? Без моего ведома – сквозь фильтры противогаза просочились нотки удивления – они че!? Совсем страх потеряли мля!?

- Тут такое дело... Ну, в общем, мы можем победить этих лохов и без боя. Вот, что они собираются сделать...

***

- Максим, придурок хренов, куда ты с двустволкой собрался – капитан клана Одиночки развел огромные от ШИЗа руки в стороны – ты по свиньям идешь стрелять, или по бандитам в броне!? Солью по яйцам целиться будешь!? Иди живо на склад, Голиаф тебе АК-47 свой даст. Хоть и убьют, но не так обидно. Да кепку свою сними, ты в ней на дауна похож! Пускай тебе тот же Голиаф хотя бы ветровку с капюшоном подгонит... Боже! Дурдом какой-то! Каждому надо в жопу заглянуть, да еще и подтереть её...

К исполинской фигуре в ШИЗе подбежал небольшого росточка юнец. Панамка на его голове была изрядно велика, то и дело она наезжала на глаза, а он, с деловым видом, всё поправлял её.

- Капитан, вам тут посылка пришла! Велели лично вам передать! Тяжелая, зараза!

- Что еще за чертова посылка!? А ну давай её сюда – юнец незамедлительно всучил командиру коробку из фольги, обтянутую синей ленточкой с изящным бантиком наверху – это что еще за фокусы!? От кого это!?

- От почтальона!

- Какого еще почтальона, кретин!? Откуда здесь, в долбанном Любече хреновы почтальоны!?

- Я не знаю, кэп! Чес слово! Сёмке представился, как Почтальон... Вот он эту посылку припёр нашему Семёну на посту и тебе велел передать...
- Что за... Постой! Погоди... Почтальон... Бандит... ТЫ ДРАНЫЙ КУСОК ГОВНА, ГОЛОВА ПУСТАЯ!!! ЭТО СУКА БАНДИТ!!! ВЫ, КРЕТИНЫ, БАНДИТА ОТ ЧЕЛОВЕКА ОТЛИЧИТЬ НЕ МОЖЕТЕ!? А Я И СЛЫШУ, ЧТО ЗДЕСЬ, МАТЬ ВАШУ, ТИКАЕТ!

Капитан одним движением разорвал упаковку посылки... На металлических перчатках капитана лежало незамысловатое, взрывное устройство. Таймер показывал обратный отсчет. 3. 2. 1...

Последнее, что увидел юнец, оправившись от яростных воплей – это округленные глаза начальника за прорезью шлема. Его зрачки расширились, отражая красный нуль на таймере бомбы.

***

- ...а потом, взорвать всех фраеров махом, вместе с их бугром, отправив лоховатых ко всем святым Хачикам – Николаевич просто сиял – ну, не промах то пацаны, а!? Пахан?

Поэт слушал бандита нетерпеливо, то и дело, пытаясь перебить ругательством в сторону мелких «мятежников». Летописец же Красного Креста сидел тихо, даже не шевелился. Можно сказать, слился с интерьером старой комнаты давным-давно покинутого дома.

- Промах или не промах... Это уже я решу, когда эти бесы будут напротив меня стоять. А где гарантия, что им ща те фраера, которых они взрывать собрались, шокер к яйцам не подводят!?

После слов пахана, где-то со стороны города, послышалась частая канонада взрывов.

- А вот и гарантия подоспела – засмеялся Николаевич – умеют наши пацаны поляну накрыть!

Рация, висевшая на боку у старого бандита, звонко задребезжала.

- ФФФФФФФ! Николаич! Скажи начальнику, шо можна двигать – голос Почтальона с трудом прорывался через плотную стену помех – тока реще, а то ща сюда штормяка на жмуров слетится, шо мух к гавну! ФФФФФФФ! Нам внатуре тады порожняк останется! ФФФФФФФ! Мы с Лютым ждём вас! ФФФФФФФ Усё, кранты базару!