Стишки по случаю - I глава

У заводи речной в тиши
Мочился дед на камыши.
Как вдруг, раздвинув камыши,
 Оттуда вышли голыши,
Адам и Ева, блин, в натуре.
За самопал соседке дуре
Он оборвал бы ноги, руки.
Да вот беда: у старой суки
Пузырь дешевле магазинной.
Жить надо мирно с бабкой Зиной

Зима, проказница, шалит
И нам самим шалить велит.
До марта далеко, а рядом
Подружка с шаловливым взглядом.
И позу этого сугроба
Принять готова. Ах. зазноба!

Заблудились волосы на теле.
С головы у многих облетели,
Но, зато, в носу, в ушах и ниже
Лезут где погуще, где пожиже.
Надо помнить -  волосы-изъяны
Говорят нам: мы – от обезьяны!

Где  же прокололся рыжий кот,
Если хвост молвы за ним  идёт?
На соседней крыше, может быть?
Но, блондинка… без неё – не жить!!

 Форму новую вояк клял Демидыч так и сяк.
Кутюрье хватал за глотки. Про ботинки и обмотки
Вспоминал. С шинельной скаткой, трёхлинейкой и лопаткой
Как прошёл сквозь всю войну. А сегодня?  Ну и ну!!
Стыд, позор на всю страну.  Не солдаты, а павлины.
Для парадов лишь годны, блин, защитнички страны!!

Заправив глубоко рубашку в брюки,
Вдруг вспомнил, что не мыл сегодня руки.
И, вытащив рубашку из-под брюк,
Он долго мылом мылил кисти рук.
Как только полотенцем вытер руки,
Заправил глубоко рубашку в брюки
.
Радикулит у Монте-Криста
Прошёл, как только он пятьсот
Принял на грудь. А после – триста
Добавил. В сумме восемьсот.
Наш человек, хотя и граф.
Источник – «ИНТЕРТЕЛЕГРАФ»!
И Маршака, и Агнию Барто
Мы помнить будем только лишь за то,
Что детства полноценного без них
У нас бы не было. Мы помним, ЛЮБИМ ИХ!!

Произношенье разных слов – печатных и  - не очень
В ватерклозете будь готов улучшить, между прочим.
Речь митинговую прочти любого де…мократа,
И лексикон твой превзойдёт Эзопа и Сократа.

 Добрый доктор Айболит. У него душа болит.
Из гуся жаркое вкусное такое.
Но лечить обязан, клятвой доктор связан.
Принесла бабуся им заморской травки,
Вытянули гуси лапки у канавки.
Серенький скончался, беленький чуть дышит.
Айболит вздыхает и рецепты пишет.

Котяра – класс, в мохере до ушей,
Но не завидовал бы я его подруге.
Ведь кроме шерсти, блох и прочих вшей
Способен ли он и к мужской… услуге?

Никогда не думал Ваня,
Выигравший миллион,
Что в Стамбуле и в Иране,
В Англии, Афганистане,
Чёрт-те где и хрен где весть
У него родные есть.

Функционирует голь в банях,
Различны в циркуле том души:
Одни глаголят на диванах,
Другие навостряют уши.

Едим в России мы бананы
Будь мы хоть трезвы или пьяны.
На Рапа-Нуи истуканы
Не пьют и не едят бананы.
И что? Чем здоровей они,
Из пепла что сотворены?
Из пепла вышли, в прах уйдут.
Мы ж были, есть и будем тут!

Тот член достойный коллектива,
Кто, даже топая домой
С корпоратива, с перепива,
Автопилот включивши свой,
Упав, как в поле бранном воин,
Он к дому головой лежит.
Награды сей герой достоин-
Так нам Суворов говорит.

Да, примерная жена
Мужу ДАТЬ с утра должна,
Чтобы про других кобыл
Он, скотина, позабыл.

Три соседки вечерком засиделись за пивком.
Говорит одна соседка: «Я в душе не домоседка.
И поэтому у вас мне по нраву всякий раз».
У второй соседки слёзы вдруг закапали в стакан:
«Не сидеть же на морозе. Эх, да если б не пацан!
Неужели я жила бы с алконавтом? Эх, мы, бабы!»
Третья допила пивко, поднялась почти легко,
Молвила: «Потехе час. Провожу-ка, девки, вас».

Квартету чёрненьких чумазых чертенят
Обрыдло под котёл кидать поленья дров.
Электроподогрев они внедрить хотят,
И, в общем, их проект уже почти готов.

Иудаизм, ислам и православие.
В Госдуме полное концессий равноправие.
Приятно заседать: тепло, светло, идиллия.
И блага как из рога изобилия.

Двигался Евлампий Охламонов
 Раз на «жигулях» шестой модели.
Не лихачил шибко. Если честно –
Шкандыбал по трассе еле-еле.
Впереди идущий «бумер» резко
Тормознул и Охламонов сходу
Врезался в него, помял багажник,
В общем – осквернил автопороду.
Три братка из «бумера» сказали,
Охламонова достав за шкирку:
-Залетел ты, друг, на пять лимонов.
Принесёшь, не то – от пули дырку».
Охламонаов, радостный от мысли,
Что ущерб так дёшево оценен,
Притащил из дома пять лимонов.
Обошлось? Я в этом не уверен.

На севере аборигенам дома с удобствами давали,
Но коренные те народы в домах таких не проживали.
А во дворе, в привычной юрте, очаг горел. В ней жили, спали.
А в доме рыбу, снедь коптили. Собачек нАртовых держали.
Всё относительно. Пентхаус кому-то  мил, иному  юрта,
Олени, нарты, снег, природа и беспредельная свобода..
Вся тоской одолена к полу тянется она…
Не к паркетно-деревянному, а к мужскому, окаянному.

Тяжело идти с работы после трудовой субботы.
Но Кузьмич упорно шёл и, пожалуй бы, дошёл
Если бы не встретил Васю и его подругу Тасю.
Гад вермУтский треугольник засосал их. Первый стольник
Брошен был рукою щедрой Кузьмича. Лимончик с цЕдрой
Лёг  удачно на питьё. Про своё житьё-бытьё
И про выборы в Госдуму наш Кузьмич поведал куму.
По итогам не сошлись и конкретно подралИсь.
В обезьяннике Кузьмич сочиняет громкий спич
В форме слёзной повести, что он-де узник совести.

Чтобы прямо на ходу применить  сковороду
Надо многое учесть, и секреты в этом есть.
Направленье ветра – раз, метры до объекта – два,
Парусность орудия и меру рукоблудия
Дурака и шалуна. Не убить бы. Оба-на!


Жена полковника Петрова
Не вся на подвиги готова.
Умом конечно понимает,
Но сердцем риск не принимает
Ей хочется, чтобы Петров
Всегда был с ней и жив – здоров.

Не зря уселись все на Же, узрев под Рябой Фаберже.
А ну, как станет выдавать она их партиями, ****ь!
Что Ваксельберг пойдёт на дно – и пусть! Но это лишь одно.
Второе то, что Фаберже дешевле станут этой Же!!

 Уронили книжку на пол,
Оторвали плинтус на хрен.
Наша Танечка не плачет.
Потолок не рухнул, значит,
При ремонте, заебись,
До него не добрались!

Антагонизму нет предела.
И даже в собственном дому.
Какое, вроде, бабе дело
Что пьёт Демидыч, почему!
Бурячный сок ему по нраву
Как только перебродит он.
Она же снова заорала:
«Опять ты хлещешь самогон!!»

Вован был с виду простофиля,
Но кореша, Витёк и Филя,
Не зря у Вовы на подхвате
Крутились. Называли батей.
Катала был на что мастак,
Но, с третьей сдачи, просто так,
Продул машину, яхту, дачу
В картишки Вове. И, в придачу,
Отдал часы и кошелёк,
Сказав, что больше – не игрок!

Он не болел всю жизнь. Дружил со спортом.
Гимнастикой утрами занимался.
Зимой не знал про шарф и рукавички.
Но, возвращаясь с теннисного корта,
Простыл, зачах и… умер. С непривычки!

Ушла эпоха та. Но мы-то ведь остались!
Поэтому клянусь всем сердцем вам:
Труба коль позовет – мы снова встанем
В ряды гарибальдийских партизан.

-Всё при мне, да вот деда б другого, - попросила у рыбки старуха.
-Не печалься, ступай себе, с Богом,- молвила рыбка старухе.
Поглядела на бабку печально и нырнула в пучину морскую.
Возвратилась к хоромам старуха, а хором-то на месте и нету.
А сидит на разбитом корыте старичишка, другой, очень древний.

К нему и к ней, порой спонтанно, взрывом
Любовь приходит. К шустрым и ленивым,
К красавицам, к мужам благообразным,
К вам, обаятельным, и - к вовсе безобразным?
А Челентано иль Матье, Иглесиас, Синатра, Пресли –
Лишь фон - в прокуренном кафе, в другом ли странном месте.

С друзьями выпив литр водки,
О состоянии стран
Послушав новостные сводки,
Я сделал вывод: у страны
Всегда найдётся литр водки,
Но вот закуска у страны
Подорожает – бают сводки.
Прощай, последние штаны!

Не думай о похмелье свысока.
Наступит время – сам поймёшь, наверное,
Похмелье – не конец для мужика,
А долгое  отходняка мгновение.