Кубок Магов. Глава 8

Катя потрясла священника чуть сильнее. Он медленно поднял голову. Вскочил и порывисто прижал к себе девушку. Катя на секунду прижалась к нему, затем мягко отстранила.
- Где Рейн? Как ты смогла?.. Что случилось?!!
Катя сняла с шеи тяжелый крест.
 -Держи, он все же твой. Прости, его придется помыть.
Мертвый голос девушки заставил Риамса повнимательнее взглянуть на нее. Она прятала левую руку за спиной. На перекрестье креста застывало нечто темное. Он и забыл о тайне креста – если потянуть за гвоздь, выпадает острое лезвие.
Он опустил голову. Девушка смогла убить. Он может ее отпустить – теперь точно сможет. Холодный взгляд серых глаз. С ней все будет хорошо. Но вряд ли она станет счастлива.
Валентин тряхнул головой. Хватит! Что за мысли полезли в голову? Надо уводить девчонку! Он выглянул в коридор. На нижних этажах нет окон, и это к лучшему.
- Сюда идут? – внезапно спросила Катя, уже невесть как принявшая наполусидячее положение.
- Нет, - отрезал Валентин. – Отсюда идем мы.
Он схватил девушку за кисть, поднял рывком. За дверью закричали: 
- Осмотреть нижний этаж, перекрыть выходы!! Ведьма в замке, не могла уйти незаметно!
И жалобный голос Трента:
- Мимо меня же проскочила…
- Мимо дубов все ходят, - сердито и заметно растерянно гавкнул некто.
Катя безучастно наблюдала, как Валентин открывает люк, ручка которого была изначально прикрыта ножкой стола, к ней же привязана веревка, концом свисающая в подпол. Таким образом, оказавшийся внизу мог, потянув за веревку, перекрыть визуальный доступ к ручке. Будучи химиком, Катя храбро совершала любые действия над незнакомыми предметами, ибо хуже  сломавшегося вентиляционного шкафа ничего быть не могло. Нехитрый, а оттого гениальный механизм позволял свободно подтянуть стол на место.
- Придется лезть еще раз.
Валентин подтолкнул девушку к темному провалу. Она замерла. Ноги помимо воли сделали шаг назад. Нет. Там мертвый человек. Неважно, что таковым его сделала она. Или важно именно это?.. Но она туда не пойдет. Вдруг… он встанет? Отомстит? Какой бред… В его глазах перед тем, как они застыли, был такой ужас. Ей было страшно, а он не сможет уже испытать никаких чувств. Быть живой хорошо. Быть мертвой… страшно! Страшнее, чем все на свете.
Катя закусила губу, шагнула вперед. Еще. Надо, и она это сделает. В подпол спрыгнула уже спокойной.
Валентин нервно наблюдал за побледневшей и пошатнувшейся девушкой, но она сумела взять себя в руки. Даже сама потянула веревку, заставляя подвинуться стол.
Их глаза быстро привыкли к темноте, да и переход из комнат, освещенных лишь факелами в темный подвал – это не вход с заснеженной улицы в темный подъезд.
- Держи меня за пояс, - велел Валентин.
Катя послушно уцепилась за широкую кожаную полоску. Катя неотрывно смотрела в спину священнику, страшась одного – хоть краем глаза увидеть труп человека с зияющей дырой в горле. Она ткнула ножом почти наугад и в ужасе задергала рукоятью так, что едва не отпилила голову уже мертвому человеку. И выскочила из темноты подвала, сама не помня как. 
Валентин шел, держа руку на стене, Катя просто старалась не упасть и не застучать зубами. Одежда еще не просохла, и прохлада подвала превратилась в мороз для девушки. Священник двигался довольно уверенно, а Катя пару раз сшибла кадки, насмерть перепугав грохотом саму себя. Священник не реагировал, нащупывал дорогу.
- Я выхожу первым, ты внимательно слушай и решай, что делать. Держи!
Катя едва не отпихнула окровавленный крест. Валентин быстро вытер кровь полой рубашки и пихнул в руку девушке.
- Сильной надо быть до конца!
Валентин открыл дверь. Они оказались на этаже ниже.
- Пусто. Выходи, держись за мной, но на расстоянии нескольких шагов.
Прислушиваясь, Валентин шел по коридору, соединяющему зал для собраний и спальные комнаты. Посередине коридора находился входа. Оттуда звучали взволнованные голоса. Священник знаком приказал Кате прижаться к стене. Едва Валентин показался в проеме, оглушил голос командующего воинами:
 - Где тебя носит?! Ведьма сбежала!!
- Сбежала? – вскрикнул Валентин. – Я отошел, оставил охранять Трента…
- Нашел кого оставить! – взревел Андер. В гневе он неконтролируемо размахивал длинными тяжелыми руками, и Валентин вежливо отодвинул его, положив ладонь на грудь. – Да он каждой черной кошки боится, ворон ловит и закапывает, кресты над ними из осины ставит! Ведьма могла морок напустить или еще что, он в обморок грохнулся.
- Странно, я ее в железных оковах оставлял. Неужели выскользнула…
- Ладно, из замка никто не выходил, на входе Даниил с Сением стояли… Что делать?
- Замок окружить, у каждой двери человека поставить. Где Трент? Позови!
Андер отвернулся от двери, провопив имя провинившегося так, что несколько человек, бестолково шатающиеся по двору, зажали уши. Валентин успел махнуть рукой Кате, и девушка вдохновенным кувырком преодолела пару метров коридора. Не раздумывая, рванула вперед. Спина болела от удара о каменный пол, но жалеть себя некогда. Коридор уходил вперед, но сбоку опускалась лестница. Все двери перекрыты, значит, наверх. Катя осторожно зашагала по ступеням, сжимая смертоносный крест.
- Как это случилось? – строго вопросил Валентин у Треста, с полным покаяниями глазами вставшего на колени.
- Не знаю, не видел ничего, не помню, не было ничего…
Валентин поморщился, картинно махнув рукой. Андер вздохнул, обозвал Трента и велел встать к кому-нибудь в пару смотреть за выходами.
- Итак, вы стоите у дверей, позиций не покидать, в случае появления ведьмы желательно оглушить, если выхода не будет – убивать. Я еще раз осмотрю замок.
- Мне пойти с тобой?
Валентину почудилось подозрение в угрюмом лице. Но нашел силы возразить:
- Не стоит. Оружием я тоже владею, а ведьма сможет заставить тебя броситься на меня или даже наоборот. Поединок веры и нечистой должен быть честным.
Андер махнул головой. Валентин перекрестил его и двинулся по коридору, стараясь не спешить. Только бы она выбрала нужное направление… Сердце упало, когда Валентин увидел каплю крови на второй ступеньке. Может, еще успеют? Только куда она повернула? Священник едва не споткнулся, ощутив мимолетное касание к куртке. Остановился, посмотрев назад, сказал:
- Выходи, чисто.
Катя с трудом протиснулась в щель между шкафом и стеной, вопросительно взглянула на священника.
- Прости, я не знала, куда идти… Поэтому спряталась.
- Быстрее, за мной, - приказал он. Они бегом понеслись вниз, едва не снеся стену при повороте. Каменный пол бил в ноги, металось обезумевшее от нагрузок сердце. Валентин выбросил руку в сторону, и Катя остановилась.
- Стой, жди! Я быстро.
Священник повернул за угол, Катя вытянула голову, ловя каждый звук.
- Ведьма не появлялась?
Сухой, деловой голос священника.
- Нет!
- Я пойду осматривать замок дальше, постов не покидать, меня звать.
- Ясно.
Валентин шел обратно. Катя облегченно вздохнула, когда из-за угла появилась знакомая фигура. Только лицо вдруг перекосилось, отчаянно искривился рот. Девушка в ужасе застыла, когда над головой промелькнул нож. Сзади тяжело стукнуло о камень тело. Катя медленно развернулась.
- Успел, - выдохнул Валентин. – Вроде тихо получилось. Не зря нож в кладовке прихватил…
- А что теперь с ним делать? – спросила Катя.
Священник вздохнул, опустился на корточки, потянул к себе «ведьму». Она старалась не смотреть на распоротое горло. 
- Кусай. Сюда.
Священник тыкнул в шею мертвецу.
Катя расширила глаза и в ужасе помотала головой.
- Нет, так нет… Не станут же они челюсти прикладывать… Да не сошел я с ума, не бойся. Просто надо показать, что умер человек от укуса ведьмы-вампира.
- А распоротое горло?
- Сам себе перерезал, чтобы в нечисть не превратиться.
Несколько косая легенда получилась на Катин взгляд, но она смолчала. Валентин аккуратно приложился к горлу, оставив отпечаток, затем в месте расположения клыков потыкал ножом, оставив симпатичные дырочки.
- Красиво, - произнесла Катя.
- Ага, спасибо. Я думал провести тебя через подвал, там выход почти к воротам из замка, но теперь уже поздно. У нас мало людей, все приставлены только в дверям замка, поэтому шанс есть. Правда, не знаю, какой…
Договаривал Валентин уже на бегу, перескакивая через ступеньку. Катя не отставала, и вскоре они выскочили на подобие чердака – небольшую комнату, довольно светлую, но с низким потолком. Подпрыгивать здесь было чревато.
- Все, последнее укрытие. Скорее всего, скоро и сюда кто-нибудь придет.
Катя отчаянно крутнулась, осматривая комнату. Разумеется, прятаться бесполезно, Валентин мгновенно навлечет подозрение, если будет старательно оберегать некое место. Да тут и развернуться для игры в прятки негде – две кровати, две табуретки. Неширокое окно, даже со стеклом. Похоже на келью, отметила Катя. В груди болезненно кольнуло – девушка прислонилась к стене. Чаша! Боль стала сильнее, в глаза запросились слезы.
- Риамс, когда меня привезли, куда отнесли чашу?
- При тебе ничего не имелось, я обыскал одежду довольно тщательно. Возможно, ее потеряли по дороге, тебя привезли без сознания.
- Невозможно, - покачала головой Хранительница, - из внутреннего кармана выпасть не могла.
- Она тебе так нужна?
- Оказывается, да… Но какая теперь разница… Только я не хочу на костер!! Лучше убей меня!
Валентин распахнул окно, затянутое желтой пленкой, посмотрел вниз.
- Иди сюда.
- Нет, здесь высоко, я не убьюсь! – возмутилась Катя.
- Не глупи. Видишь дерево?
В десятке метров от стены раскинул ветви шикарный ясень, высокий, с аристократично пожелтевшей листвой.
- Видишь толстую ветку? Прыгай.
- На нее? – в ужасе спросила Катя. – Да мне метра три-четыре лететь, к тому же я не устою.
- В ветку вцепишься руками… Тихо!
Оба замерли, вслушиваясь. По лестнице грохотали сапоги, испуганно-злой голос позвал священника.
- Труп обнаружили… Ну давай же, лезь! Нет другого выхода! Ты же не овца, чтобы покориться мяснику, ведущему на бойню!
Катя взобралась на подоконник, оценила расстояние до ветви, мрачно сравнив себя с обезьянкой. Подобралась, напрягла мышцы. И повернулась к Риамсу, изогнувшись в узком проеме.
- Мир в руках людей действующих, верно? Только и ты об этом не забывай.
Девушка оттолкнулась и прыгнула. Кора жестоко оцарапала ладони, руки соскользнули, но ноги вовремя нащупали опору – нижнюю ветку. Вес тела переместился на нижние конечности, и Катя удержала пальцы сжатыми на ветке. Кривясь от боли в кровоточащих ладонях, осторожно перемещалась ближе к стволу. Последний раз лазила по деревьям подростком, в лесу, куда ходили в поход с классом. Наверху загремели, заговорили быстро и невнятно. Затем возвысился строгий голос священника, кто-то с ним согласился, голоса стихли. За это время девушка добралась до широкого ствола и рискнула посмотреть вниз. Справа чернел сарай, оттуда доносилось мычание. В стороне расположилась конюшня.
Двор перед замком пустовал, зато с высоты Катя видела, что у каждого входа стоят по два-три стража. Все рьяно осматривались, сжимали оружие – кто меч, кто копье, а двое топоры. На лицах читался интерес к происходящему – не каждый день ведьмы попадаются, да еще и сбегают. Катя недовольно поморщилась – нашли забаву, мерзавцы. Каменная стена, окольцевавшая замок, невысока – порядка пяти метров. Ворота барбакана открыты – железная решетка поднята и там никто не стоит. Катя оценила расстояние от дерева до конюшни. Нормально, к тому же ее скроет стена замка.
Девушка осторожно принялась спускаться, стараясь не очень громко шипеть и ругаться на отсутствие ступенек. Когда до земли осталось совсем немного, Катя поняла, что сейчас окажется на открытом пространстве. Расстояние до отгораживающей стены еще требовалось преодолеть. Это сейчас ее защищала довольно густая листва. Зато одна из веток чуть повыше удачно уходила за стену. Скрипнув зубами, Катя вскарабкалась на нее.
- Скоро профессиональной прыгуньей по деревьям и с них стану, - прошептала девушка.
Она осторожно перемещалась по ветке, пока не оказалась за стеной. Ожидания не обманули – дверей с этой стороны не имелось. Земля больно стукнула в подошвы. Рефлекторно Катя присела на корточки и зачем-то в полусогнутом положении побежала к конюшне.
Патруль она заметила первой только потому, что мужчины увлеченно что-то обсуждали. На мгновение девушка замерла. Жухлая и невысокая трава не дала бы укрытия, и Катя оказалась на открытом месте. Боковым зрением девушка поймала груду бесформенных камней и прежде чем успела подумать, тело уже метнулось за них. Руины, вероятно, остались после строительства. Катя прижалась к серому камню, пытаясь слиться с ним. Мужчины вроде ничего не заметили, прошли вдоль стены, не прерывая разговора.
- Как думаешь, почему у женщин на руках волос меньше, чем у мужчин?
- Они же тряпки любят всякие разные? Вот, а чтобы оправдать приобретения, говорят, мол, холодно нам, это вас волосы греют, а мы беззащитны перед морозами. А сами потихоньку вырываю волосы или сбривают.
- Кошмар, разве можно так над собой издеваться ради куска ткани!
Катя возвела глаза к небу, слушая мирную беседу. На дождь ничто не намекало, но и солнце показываться совсем не собиралось. Одежда почти просохла, холод постепенно уходил из тела, испуганный постоянным движением. Разве что джинсы внизу неприятно холодили ноги. Катя провела рукой по волосам, приглаживая и попутно разбирая пальцами на пряди. Сейчас благодаря прическе и горящим глазам она в самом деле олицетворяла образ ведьмы из сказок братьев Грим.
Патруль прошел. Катя осмотрелась, прислушалась, даже принюхалась и изо всех сил помчалась к конюшне. Дверь была приоткрыта, и девушка скользнула в щелку, очутившись в темноте. Тут же сообразила, что полностью беззащитна. Катя застыла, но удара не последовало. Девушка на цыпочках подошла к комнате, из которой доносилось мирное похрапывание. Она рискнула прижать глаз к щели – на кровати, скрючившись, спал, по всей видимости, конюх. У парня смешно кривились губы, он даже дернул рукой, но спал крепко. Заботы о лошадях утомляют, вспомнила Катя подростковые будни на конюшне. Возблагодарив мягкую подошву сапог, девушка двинулась по коридору, бросая взгляд в каждый денник. На нее смотрели добродушные громадные морды, лошади похрапывали, удивляясь новому человеку. Но никто не бил копытами в стену, не ржал, пытаясь привлечь внимание. Попрошайничество тут не в моде, определила Катя.
Кони косили глазами, провожая девушку, но никто не делал лишних движений, все рассчитано плавно и спокойно. К концу обхода сердце печально дрогнуло – Пляски девушка не увидела. Тогда проще уйти на своих двоих, тем более аккуратно и незаметно провести коня удастся вряд ли, а быстротой эти тяжики явно не смогут похвастаться. От конюшни девушка побежала к недавнему укрытию. Оттуда оценила расстояние до выхода из стены. Быстрый бег займет секунд пять, но если заметят… Рискнуть? Да, а что еще остается…
Катя легла на траву, выглянула и посмотрела на охранников двери, от которой ее могли заметить. А вот подходящего момента дождаться необходимо. Катя приняла позу бегуна на старте. Прошло несколько минут – стражи старательно бдили, сурово метая взгляды из-под нахмуренных бровей. Однако им явно становилось скучно. Ведьму никто не видел, погоня, похоже, отменялась. Они с радостью обернулись во внутрь замка, когда их окликнули. Катя мгновенно сорвалась с места. Стрелой пронеслась от руин к воротам и оказалась за переделами стены. Определять, есть погоня или нет по звуку было опасно, к тому же ноги сами уносили девушку от жуткого места. Слева возвышались холмы, а впереди темнел лес. Конечно, лес! И снова бег. Катя влетела в укрытие деревьев, и только тогда позволила себе обернуться. Пусто! Она бежала достаточно быстро, чтобы кто-то смог зайти сбоку, да и наверняка кричали бы так, что у всех зайцев поблизости переполох случился бы.
Катя двинулась по лесу. Совершенно непонятно, что делать теперь, но определенно стоило удалиться от замка. Она одна, в незнакомом месте, даже в незнакомом времени. Чаши нет, где она, неизвестно. И, главное, совершенно не знает, где можно найти дом Риопсихиса, Иргола… Наверное, она смогла бы припереть их к стене, прижать к горлу нож и выяснить все. Но ближайшая цель – удалиться от крепости. А еще неплохо было бы найти поесть и попить.
Катя едва не подпрыгнула, когда увидела кустик дикой малины. Кисловато, но есть можно. Ободрав чахлый кустик, она осмотрелась. Наверняка рядом должны быть целые заросли. Катя принялась наворачивать спираль вокруг малины. Интуиция не подвела! Девушка приблизилась к зарослям лесной ягоды, увлеченно защипала кусты. Плантация раскинулась на несколько десятков квадратных метров, и Катя хаотично перемещалась от куста к кусту, пока не услышала хруст рядом с собой.
Раньше медведя она видела только в зоопарке. Но там он смирно сидел за решеткой, иногда вальяжно прохаживался. Вблизи мишка оказался намного больше! Ягода вывалилась из рук. Медведь не обращал внимания на человека, сам занятый кустом с вкуснятиной. Закусив губу, Катя тихонько попятилась.
- Риннес, опять твой тут гуляет!
- Боишься? Да ладно, он только ко мне ласкается, к остальным не подходит. Наверное, знает, что толку нет…
- Ага, знает… Проголодается и будет толк.
- Ну что ты божью тварь обижаешь? Я его выкормил, он все помнит, хотя уже три года прошло…
Катя оказалась между людьми и медведем. И последние явно приближались. Желания сталкиваться с незнакомцами у Кати не имелось. Выбор сделан в пользу зверя. Стараясь не дышать, Катя приблизилась к зверю, поглощенному добыванием еды. Вроде сейчас лето, тепло, зверь сытый, к тому же людей знает. Главное, не делать резких движений. Не глядя на коричневую гору, девушка прошла в паре метров от морды. Теперь туша хищника скрывала ее от глаз людей. Только сейчас Катя поняла, что густота малиновых кустов значительно уступала лесу. Она оказалась почти на открытом месте.
Маневр девушка совершила вовремя. Голоса приблизились.
- Точно, мой… Шустрик, Шустрик!
Медведь повернул голову на зов. Катя в ужасе замерла. Однако зверь предпочел полакомиться малиной, тем более человек-друг не собирался уходить. Мишка проворчал приветствие и стал продвигаться вдоль кустов.
- Ха, да он малину тебе предпочел!
- Это он вас опасается, - обиженно отозвался Риннес, - а будь я один, обниматься бы полез.
- Говори, говори…
Умный мишка шел дальше, Катя уже довольно спокойно держалась рядом. Главное, чтобы к ней Шустрик обниматься не полез. Медведь неторопливо перебирал лапами, Катя в согнутом положении двигалась за ним. Наконец мишка дошел до окраины ягодной плантации и со вздохом плюхнулся на попу. Катя почти прижалась к земле и практически перетекла под дерево. От него к другому, проползла под кустом. Через десяток минут утомительного передвижения девушка позволила себе выпрямиться.
Ветер побоялся густоты деревьев, и Катя оказалась в тишине. Обычный лес, разве что не видно привычных берез. Листва тусклая, хотя пожелтелых меньше половины. Здесь осень приходит мягко, а зима наверняка наведывается не каждый год. Катя не много знала о климате Британии, да и не до него было.
Вновь пришла боль. Словно застонала душа. Навалилась слабость, заполняя тело вместо ушедшего адреналина.



Катя растянулась на листве, как ни странно, здесь она сухо похрустывала. Дожди явно избегали некоторых областей этого мира. Раскинула руки и ноги, став похожей на морскую звезду. Веки опустились. На расслабление тела ушло около десятка минут. Когда даже глаза под веками перестали подергиваться, Катя отключила слух, обоняние. Дыхание выровнялось усилием воли. Полежав так еще минуту, девушка ощутила, что уходит в темноту. Нет, так не пойдет, сознание должно быть бодрым. Тянуть смысла не имело, и Катя позвала. Потянула к чаше тем, что зовется душой. Позвала, объясняя, что тоскует, что больно без нее, позвала отчаянно, как воет волчица.
Темнота окружала пустотой. Не осталось ничего, ни мыслей, ни времени, ни пространства. Но девушку, словно облако, окружала аура чувства – тоска, любовь, зов. Всего три слова «Приди ко мне!», в которые Катя вкладывала силы души, рассыпались по пустоте.
Мне плохо без тебя…
Я не могу без тебя…
Коснись меня…
Иначе я умру…
Где ты…
Я тоскую…
Темнота обратилась в мириад огней, вмиг устроивших феерическую пляску. Мир взрывался, рушился, возникал, девушку завертело в цветном водовороте, захватило в хаотичное кружение. Чаша откликнулась.
Где ты?..
Как вычленить из сумасшедшего движения ту дорожку, ту ниточку, что между нами? Остатком воли Катя воссоздала образ чаши, какая же она на ощупь, когда проводишь по гладкому боку… Яркий удар нечто прояснил в сознании – полыхнуло увереннее и ярче.
Иди ко мне!
Странно переходить из яркой темноты в серость реального мира. Катя открыла глаза одновременно с прикосновением к плечу. Мелькнуло лицо мужчины, суровое, с выступающими скулами, но руки уже сомкнулись на горле и начали душить. Ярость плескалась в теле, ускоренными в тысячу раз волнами стучала в череп. Голова раскалывалась, Катя схватилась руками за виски, силясь унять треск.
- Я не смогу больше повторить такого!! Не смогу, идиот, кретин, дядел обхимиченный!
Мужчина широко открыл карие глаза, не пытаясь сопротивляться девушке, которая приподнимала и била головой об слой листвы.
- Я убью тебя, серной кислотой оболью, оксидом урана оболью! – кричала Катя. – Урод, сволочь, да что ты наделал!!
Девушка с последним всплеском сил отшвырнула мужчину, тут же руки налились свинцом, воздуха стало не хватать. Тот невозмутимо уселся, потирая шею, но взглядом держал Катю. Она сидела, скрестив ноги, руки на коленях, с ничего не выражающим взглядом. Кате хватило эмоций разве что на легкое удивление, как смогла схватить этого силача за шею, повалить, а потом еще и душить. Мужчина двигался мягко, легко, что позволяли сильные мышцы, ненавязчиво перекатывающиеся на руках. Худым не назовешь, но мешающего движениям жира ни капли.
Встал быстро, неуловимо перетек из сидячего положения в стоячее. Да и одежда подходила для свободного перемещения – кожаные штаны слегка болтались, но ровно настолько, чтобы не сковывать даже самый широкий шаг. Нечто вроде свитера, меховая жилетка из коричневого меха.
- Кого зарезали? – спросила Катя, указывая на мех.
- Куница, в силки поймал! Такими глазищами смотрела, ни писка не издала, когда приблизился. Достойно смерть приняла, только огнями глаза полыхали…
- Красиво, - сказала Катя.
Девушка равнодушно смотрела на листву и сапоги мужчины. Ничего не хотелось, контакт забрал все эмоции, а они, как известно, накапливаются с событиями. Однако ничего не происходило, и девушка продолжала сидеть. Катя мысленно окрестила состояние фразой «мне все по барабану». Совершенно не интересовали дальнейшие действия охотника, который сверху вниз взирал на девушку с абсолютным непониманием во взгляде. Катя вполне согласилась бы провести жизнь в таком положении. Ни хорошо, ни плохо, просто весь мир остановился или даже вовсе не существует. Она не отреагировала, когда мужчина прошелся вокруг.
- Пить хочешь?
- Хочу, - машинально ответила девушка, тут же немного ожила.
Измученный организм, оказывается, давно жаждал много-много чистой вкусной воды.
Катя отметила, что листва почти не шуршала под сапогами мужчины, когда тот шел. Профессионал! Они вышли к небольшому домику, явно из сосновых веток, запах ощущался, хотя очень слабый. Наверняка дом выстроен около двадцати лет назад. Одноэтажный, с небольшими окнами, затянутыми бычьим пузырем. Перед дверью мужчина опустился на колени, разгреб листву. На свет появился ящичек, из него – меховой сверток. Мужчина вынул деревянную лопатку, у которой половина плоскости оказалась уже. Сунул в щель в двери над самой землей, двинул вверх, вбок, и дверь открылась. Катя только дернула бровью, мысленно отметив изобретение импровизированного замка.
- Металлическая надежнее будет, - изрекла девушка, входя вслед за мужчиной.
- Где же я ее возьму?
Охотник изумленно посмотрел на Катю.
- У кузнеца заказать, где еще…
- Негде кузнеца взять.
- Натуральным хозяйством живете?
- Чем?
- Сами все производите, еду, одежду, развлекаетесь…
- А как ты заметила, что я не один?
Объяснять правила вежливости Катя не хотела, поэтому неопределенно пожала плечами. За время перебрасывания фразами девушка успела осмотреть комнату, нацелившись на дверь в следующую. Спартанскую обстановку скрашивало обилие шкур на стенах, лавке, свисавших даже от края стола. Света в окно, затянутое желтоватой пленкой, проникало света достаточно, чтобы не натыкаться на предметы, но читать тут Катя бы не решилась, хотя имела опыт чтения ночью с гаснущим фонариком. Мужчина свалил на стол рюкзак, махнул девушке рукой на дверь.
Катя с интересом изучала спальню. Три кровати, одна отгорожена свисающим покрывалом из сшитых шкур. Рядом тумбочка, на ней свалены десятки вырезанных из дерева фигурок. Катя приблизилась, присмотрелась. Изображены звери, женщина, воины, дерево, похожее на сосну. 
- Дочь вырезала! – с гордостью сообщил охотник.
- Ювелирная работа, - уважительно сказала Катя. – В смысле, аккуратная, как живые!
Охотник чуть замедленно кивнул.
- А как к тебе обращаться? – внезапно вспомнила Катя важную вещь.
- Как хочешь, тут никого больше нет, я пойму. А зовут Грейлес.
- Лесное имя, - протянула девушка. – Я Катя, можно Екатерина Сергеевна.
Грейлес угукнул, открывая еще одну дверь, она вела наружу. Катя порадовалась отсутствию предрассудков с называнием имени. Еще девушка пока не видела ни одного христианского символа, ни креста, ни иконы, что «ведьму» успокоило.
Они вышли под деревянный навес, сооруженный явно для очага. В десяти шагах тихонько бурлили родник, к которому и направилась Катя. Губы и я язык жадно окунулись в приятный холод, девушка старалась пить мелкими глотками, но вскоре просто тянула живительную влагу. Оторвавшись, культурно вытерла мокрый подбородок. Грейлес разводил огонь.
- Думаю, поесть ты тоже не откажешься, - впервые улыбнулся охотник.
Катя чуть растянула губы в ответ. Потрескивание костра успокаивало, усыпляло. Девушка ощутила, что давно не спала. Возникло «желание хомячка», как выражался преподаватель по физике, читающий лекции с поразительным занудством, хотя слыл весельчаком на кафедре. Завернуться в теплое одеяло, подтянуть колени к подбородку, свернуться калачиком и уснуть…
- Кто она?
Верхняя губа нервно дернулась, Катя непроизвольно оскалила зубы, настолько не понравился резкий, глуховато-капризный женский голос. Катя медленно повернула голову, показывая аристократично приподнятые скулы. Хватит. Хватит помыкать. Хватит приказывать. Хватит издеваться. Хватит бояться.
Она смотрела в глаза ровеснице недолго. Осталось только грубое лицо, сильное, с резкими чертами. И глаза, пустовато-водянистые, грязно-серые. Стоило немалых усилий оставить взгляд ледяным, не плеснуть яростью. Катя оставалась сидеть, оценив рост девушки как примерно равный своему. Но рядом с хрупкой горожанкой, не знавшей потребности в развитии мышц, она выглядела Шварцнегером. Светлые брови почти не выделялись на бледном лице.
Девушка опустила взгляд. В тот же момент Катя встала, приветливо улыбнулась.
- Екатерина, то есть Катя. Приятно познакомиться.
Девушка смотрела круглыми глазами.
- Луна, это наша гостья, - с нажимом произнес Грейлес.
Катя повернулась, собираясь вновь присесть у костра. Но осталась стоять, несмотря на то, что ноги ослабели. Рядом с Грейлесом стоял рослый парень. Наверное, на пару лет младше Кати, но, от чего она отвыкла, на полголовы повыше. Успела понять, что волосы парня собраны в хвост, а дальше взгляд опустился на грудь и живот, где сразу под кожей виднелись мышцы. Худоба подчеркивала жилистость, отсутствие жира выделяло пресс и пластины груди. Катя непроизвольно потянула руку:
- Екатерина…
Выражение лица вроде парня не изменилось, когда он пожал руку, хотя в глазах мелькнуло непонимание жеста. Грейлес заглянул в мешок, что скинул парень. Сурово спросил:
- Вулушт, это что?
- Нашествие куниц, - спокойно отозвался парень.
Он присел у родника, опустил губы в воду. Катя смотрела теперь в профиль на черные, словно накрашенные ресницы, идеально четко очерченную челюсть, мерно двигался кадык. Волосы достигали лопаток, слегка завивались. Он был в возрасте превращения в мужчину из парня.
- Крестовики требуют лисьих шкур и оленей кожи.
- Крестовики – это пауки такие, - сообщила Катя, не отрывая взгляда от умывающегося Вулушта. – А с кем вы торгуете?
- Торгуем – сильно сказано. Они живут в замке неподалеку, поклоняются человеку на кресте, носят кресты на веревках на груди. Продаем шкуры, кожи, мясо, за это получаем одежду, соль, ткани, посуду, лезвия, капканы…
- Железо, просто железо, - прервал Вулушт. – Зачем ты интересуешься?
Катя вздрогнула, сердце прыгнуло к горлу. Таким повелительным тоном она разговаривала с учениками и получающими готовые курсовые студентами. И такой же, как они парень, спрашивал жестко, непререкаемо. Только Катя не ощутила злости, лишь мысли потекли холодные, четкие.
- Я странница.
- Странная странница, - зло засмеялась Луна.
Она уже помогала Грейлесу с костром. Катя не повела бровью в ее сторону.
- Передвижение с места на место может не иметь цели, но приобретет ее в процессе. При одной изменяющейся величине могут не изменяться две остальные, при условии, что одна из них равна нулю. Время течет, а человек может сидеть на месте. Или стоять, неважно. Но если он имеет скорость, хоть сколько-нибудь отличную от нуля, непременно должен пройти некий путь. Таковы законы природы. Передвижение влечет последствия, которые затрагивают душу.
 - И чего ты добиваешься передвижениями?
Вулушт вытаскивал из мешка куниц и аккуратно раскладывал на сухой ткани, принесенной Луной из дома. Он спросил, не прерывая занятия, не глядя на Катю. Девушка зло оскалилась, стоя спиной к Грейлесу и Луне. Когда заговорила, поразилась тому, как сильно и гордо звенел собственный голос.
- Сколько ты знаешь людей, которые вообще чего-то добиваются?! Не просто совершают некие действия для сохранения жизни или ее улучшения, живут ради собственных инстинктов, а пытаются найти нечто высшее, рассмотреть звезды за слоем облаков?! Пусть их попытки неудачны, пусть они ошибаются, ударяются, им больно, однако их род поднимается с колен, оправляясь от ударов и вновь пробует, ищет замок к закрытой двери, а то и ковыряет, не жалея ногтей. Рано или поздно из-за двери проникнет лучик света, именно благодаря этим людям.
Руки Вулушта перестали двигаться. Когда Катя замолчала, посмотрел на девушку снизу вверх. В стальных глазах пылали искры, словно металл накалили. Рыжие волосы послушно лежали на плечах, лишь тонкая прядка закрывала край глаза. Тонкие пальцы с длинными ногтями сжались в кулаки, наверняка сейчас впились в кожу.
- А зачем все это? Все люди живут просто так…
- Луна, помолчи, - зло бросил Вулушт.
Он ушел в дом, а Катя растянулась на листве. В сером небе различались завихрения облаков, словно художник решил взять краску потемнее и нанес несколько штрихов. Тяжелый слой двигался степенно, размеренно. Стоило чуть скосить глаза, возникали верхушки деревьев с бурой мокрой листвой. Казалось. Она начинала преть еще на ветках, не дожидаясь падения. Порывы ветра не тревожили умирающие деревья, иногда по веткам проскакивали серо-черные синицы в поисках корма. Катя мрачно вспомнила, что их называют московками. Ладно, за столько лет перекочевать еще успеют…
- Садись, - приглашающее похлопал ладонью по меху рядом с собой Грейлес.
Катя подсела к охотнику, скрестив ноги. На спину лег мех. Вулушт обошел девушку и сел с другой стороны костра. Луна осталась между Грейлесом и братом, как предположила Катя, получив возможность сравнить их. Неуловимо, но похожи. Что-то в лице, осанке, пропорциях. Но Вулушт откровенно худой, Луна же не обижена весьма привлекательными формами. Все приняли из рук Грейлеса по прутику с мясом, почти одновременно потянулись к миске с орехами. Катя скосила глаза на Грейлеса и определила окончательно как отца.
Над поляной повисла тишина, только потрескивали сучья в костре. Катя старалась жевать потише и судорожно думала, что говорить и делать. Она успела услышать, откуда звала чаша, и звала уже не от замка, где девушка успела побывать в роли ведьмы. Надо идти за ней, но какой смысл пускаться в путь без подготовки.
-  Вы торгуете только с замком?
- Раньше обменивались только с местными жителями, неподалеку на севере деревенька расположена.
- Мы там с братом учености всякие осваивали, - встряла Луна.
- Учености? – усмехнулась Катя. – И чему же научились?
- Считать, писать, буквы знаем, немного истории. Вулушт начертание даже немного знает. А ты хоть это умеешь?
- Луна… - укоризненно произнес Грейлес.
- Двузначные числа в уме перемножу, трехзначные уже только в столбик. Несчастные вы люди без калькуляторов… А химию знаете? Где из одного вещества можно другие получать, знать, как они устроены. Ее еще алхимией называют. Нет… Жаль. Вулушт, что за начертание?
Темные глаза медленно поднялись на Катю. Девушка прикусила губу, но продолжала смотреть чуть шутливо и спокойно. Парень отставил миску, разгреб листья, вынул тонкую ветку из кучи хвороста. На земле появился рисунок треугольника. Он обозначил каждый угол греческими буквами, написал сумму и прировнял к ста восьмидесяти. Катя вздрогнула при виде греческих букв. Риамс-Валентин! Единственный, кто мог бы знать это. Или в римских школах уже не преподавали греческую геометрию? Интересно, что с ним? Только бы смог выкрутиться…
Она взяла прутик, быстро начертила приблизительно прямоугольный треугольник, обозначила стороны, и написала теорему Пифагора. Вулушт с удивлением посмотрел на Катю. Та победно улыбнулась, тонкая бровь изогнулась.
- А ты где училась? – восхищенно спросил Грейлес.
- Далеко, - уклончиво сообщила Катя. – Я же говорила, что много странствую.
В голове, соскучившейся по работе, промелькнули сотни формул и фактов, строение полимеров, виды связей, атомные решетки, реакции, катализаторы, уравнения. Катя с сожалением посмотрела на троих людей. Нет, явно не оценят. Тоже ведьмой сочтут.
- А сейчас торгуете с местными жителями?
- Да, конечно. Но больше полезных вещей из замка, хотя мы всегда спорим, кому ездить торговать.
- И как проходит процесс? – заинтересованно спросила Катя у Луны.
Девушка насупилась и поджала губы. Затем глубоко вздохнула и словно съежилась.
- Ее мы больше с собой не возьмем.
Грейлес утешающе положил ладонь на плечо Луны.
- Тот священник нам позже все разъяснил. Просто они с женщинами о делах не говорят, даже шарахаются их как-то. Луна быстро посчитала, сколько и каких шкур даст за соль и гвозди, они сразу как начали поперек груди в воздухе чертить. Ты бы видела, какие глаза стали, когда дочка стала прутиком на земле цифры чертить! Как у сов по ночам!
- Не понимаю, чего испугались… Там же только пропорции простенькие… - смущенно произнесла Луна.
- Вот, а потом перекрещенными железяками замахали, залопотали… В общем, мы поскорее ушли.
- Вам повезло, - напряженно произнесла Катя. – Не приближайся к замку одна, поверь, это чревато. Они приняли тебя за ведьму, но не схватили, чтобы не портить отношения с постановщиками ценного товара. И вообще будь осторожнее в этих местах, не оставайся одна…
- Спасибо за переживания…
Луна пораженно смотрела на Катю, не зная, как реагировать. Лица мужчин молчаливо вопрошали «что это с тобой?». Катя вскочила, кулак ударил в ствол дерева.
- Просто… Висеть прикованной к стене страшно, Луна, очень страшно. Ожидание боли, отчаяние, ужас. Я не хочу, чтобы кто-то переживал это, кроме врагов… Нет, пусть такое вообще никто не переживает. Когда ты беспомощна, железо врезается в кожу, и то, что раньше было пустым звуком, совсем рядом. Ты на месте, а несчастная душа мечется где-то далеко, боясь вернуться. А без нее плохо, одиноко, пустынно. Без нее нет смысла. И остается лишь не верить, что это происходит с тобой, остается говорить, пытаться шевелить пальцами, смотреть, желая закрыть глаза и исчезнуть.
Катя отвернулась, лоб коснулся холодного ствола. Трое людей смотрели с болью в глазах и сочувствием. Грейлес открыл рот, но девушка опередила:
- Да, я висела закованная в железо. Меня считали ведьмой. И я не хочу вспоминать об этом, хотя никогда и не забуду.
Стальные клинки серых глаз врезались в Вулушта. Если бы они были вдвоем, он бы наверное обнял ее. Или нет? Надо взять себя в руки.
- Оставайся с нами, - тихо предложил Грейлес.
Катя кивнула. Куда же она денется? Только и брать без неуплаты нельзя. Так говорили не законы, так говорила кровь, где накрепко засела странная мораль.
- Вы не пробовали торговать лошадьми?
- Пробовали. Не получилось.
- Почему не получилось?
- Лошадей нет, - пояснил Грейлес.
- Думаю, в замке очень ценятся лошади, особенно если к ним прилагается амуниция, и даже запас корма.
- А их много? – спросила Луна.
- Около десятка.
Практичная девушка быстро что-то почертила прутиком. Просияла, и Катя не смогла не улыбнуться в ответ такой открытости.
- Папа, мы сможем целый год добывать только для себя! Я буду вырезать из дерева, Вулушт вспоминать геометрию, а ты сделаешь пристройку к дому!
Катя усмехнулась, вот отношения и наладились.
- И где ты возьмешь десяток лошадей? Украдешь?
- Нет. Хозяева погибли.
Не с твоей ли помощью, написалось в глазах Вулушта. Нет, не с моей, укоризненно написала в ответ Катя. Девушка присела на бревно поближе к огню.
- Если никому не отдать этих лошадей, они погибнут. Я была там.
- А почему сама не продала? – наивно спросила Луна.
- Как ты представляешь, чтобы я в одиночку протащила несколько километров десяток лошадей? Навыками погонщика не обладаю. К тому же на тот момент не до того было. Да и что я за них возьму. Я странница…
- Да, с монетами путешествовать опасно, - согласилась Луна.
- Завтра отведешь на место?
Катя опустила голову.
- Я не совсем помню, как добраться… Смогу показать дорогу только от домика колдуна…
Катя покривилась, поняв, что зря такое брякнула.
- Я просто ночевала там.
- И чем платила за приют? – спросил Вулушт.
Катя побледнела от столь оскорбительного намека.
- Я всегда плачу одним – историями, рассказами, байками, анекдотами, легендами!
- Вулушт, Луна, постелите Кате на лавке! – почти приказал Грейлес.
Луна сняла котел. Молодые люди встали, и Катя осталась наедине с приютившим охотником.
- Прости его, часто бывает резок. Я понял, о каком домике ты  говоришь, завтра к вечеру доберемся, если выйдем в полдень. Нам надо будет собраться.
- Вулушт и Луна – твои дети?
Грейлес чуть замялся, но коротко кивнул.
- Жена погибла во время родов Вулушта, и не надо сочувствия. А вот к тебе у меня много вопросов, начиная с образа жизни, заканчивая сценой нашей встречи. Но задавать не стану, захочешь – сама расскажешь. В любом случае я рад твоему обществу.
Катя открыла рот, но слова благодарности не приходили. Пока девушка судорожно соображала, что сказать, Грейлес скрылся в доме. Катя поворошила веткой дрова, костер вспыхнул ярче. Она поняла, что если бы не встреча, пришлось бы встречать ночь в лесу. Одной. Катя плотнее укуталась в мех, джинсы заскрипели от жара неунывающего пламени. План на ближайший день есть, а о дальнейшем думать так не хотелось. Глаза слипались, через закрытые веки влез образ высокого худого парня. Катя помотала головой, но образ не уходил. Чем платишь за приют, значит… Ну и ладно, она еще отомстит.
Чья-то рука потрясла за плечо.
- Смотри, в костер не упади, хотя там одни угольки остались…
Катя распахнула глаза, над ней стоял Грейлес с отеческой заботой в глазах.
- Спать надо на лавке. Там мягкие шкуры.
Да хоть что, подумала сонная Катя. За время сидения на бревне затекли ноги, замерзли пальцы. А ночи здесь туманные… Девушка поднялась и двинулась за Грейлесом. Под толстым слоем шкур не ощущалось дерева, а охотник заботливо прикрыл девушку одеялом. Как в детстве, мелькнуло в голове, а потом пришел сон.