А он говорит Возрадуйся!

А он терпеливо и ласково повторяет, словно просит:"Возрадуйся!"
А я в ответ:"Чему?!Скажи, скажи, чему  мне радоваться,
Коли  жизнь свою  ушами я прохлопала?!"
А он - мне, не злясь нисколечко:"Ну не хочешь - так не радуйся."
А я ему кричу:" Ты что?! Очень, очень хочу!"
А он:" Ну тогда и радуйся, не задумываясь чему."
А я - ему:" Знаешь, так хочется верить, что всё правильно, и что лучше и быть не может!"
А он спокойно, и кажется даже, что улыбаясь:" Ну если хочется верить - верь!"
А я - ему:" Скажи, а как  мне радоваться, если рядом печаль и неудача близких?"
А он:" А ты уверена, что своим со-несчастьем им помочь сумеешь?"
А я :" Нет, не уверена, от несчастья человек слабым становится. А-а-а! Всё, всё, всё!Я поняла, поняла! Спасибо!"
 И надо же! Тут же птицы зазвенели торжествующе, и небеса надо мной раскинулись куполом восхитительным, а солнце согрело лучами заботливо. И душа красоте отозвалась трепетно. И  шла я легким шагам  по заснеженной, сверкающей косе посреди реки.  И Собак ярко рыжий, счастливый, ликовал от долгожданной свободы.

О-ё-ёй! О-ё-ёй! О-ё-ёй! Опять, опять о нём. Глупо, конечно. Знаю, знаю. Смешно, смешно. Но мне-то, мне-то не до смеха. Столько людей рядом, а поговорить не с кем. Как когда-то давным давно.  Вот  и остаётся единственное - придумать умного и сильного, кто любит, понимает, жалеет, может выслушать и защитить. А главное - не осудит за наивное желание верить в хорошее.

И всё-таки, сбылось, сбылось моё пророчество! Я  знала! Я отчего-то знала точно, точно и всегда, и потому боялась одиночества. И только, чтоб одной не оставаться, была готова продаваться, недорого, и даже, даже, даже предавать себя. Ну, ладно, ладно, ну не предавать, не предавать, конечно, а как бы оставлять  назавтра, на потом, в надежде тайной, что когда-нибудь свершится чудо. Произойдёт. И я не буду  сиротливо бродить по лесу, вдоль реки, и от тоски не стану изнывать. (То есть сильно ныть - стану. Немножечко, совсем чуть-чуть поною, и всё!)   
Но день за днём идут, бегут, проходят, а чудо время  не находит, чтобы свершиться... Ну некогда ему, не до меня!  И вряд ли уж оно его найдёт теперь, чтоб разрешиться тем, что мне угодно. (Но если честно, то всегда  мечтала быть свободной... И странно, что свобода теперь не радует меня!)
И только сотворенный из мечты-воспоминаний (возлюбленный, отец, друг, ангел, Бог?) бывает рядом. Иногда. Порой, когда чрезмерно от потерь устану, когда невмоготу терпеть безмолвие и пустоту души, приходит, утешая и любя. Чтоб вновь поверила в себя. И не надолго, не навсегда, но, всё же, всё же, всё же, боль стихает, и ослабляет хватку страх. Душа становится смиренно легкой, светлой. И можно дальше жить.


Рецензии