3017-й, часть VI

VIII


- Ты плохо спала от моих музыкально-поэтических историй на ночь. Под утро, несмотря на июль, задрожала. Я принёс тебе вчера - если не горе, то точно - смятение в душу своими проекциями.

- Нет, не говори так. С рассветом я прижалась к тебе и абсолютно успокоилась. Мой сон стал глубоким, и все наши общие кошмары - развеялись...

Они сидели на уже слегка опалённой июльским зноем веранде, допивая утренний чай: она - перед новым рабочим днём, он (как выяснилось) - перед важной встречей.

- Вчера я общалась по скайпу с Благодетелем. Сказала, что у тебя множество вопросов - к социуму, устройству, взаимоотношениям, политической системе Общества. И ещё - искренний интерес к Истории минувшего тысячелетия.

- Что он ответил?

- Сказал, что и не сомневался в этом. Сегодня, пока я буду трудиться, он сам навестит тебя.

- ?! Сюрреализм в квадрате. В голове не укладывается. Президент лично приезжает в гости к своему рядовому подданному - без телекамер, чтобы показать пафосно-лживый сюжетик в новостях... Слушай, ну кто - я, и кто - он?!

Она окинула его внимательным взглядом.

- Неужто, тебя тоже коснулось это неумное, языческо-родное раболепие пред всякой властью? Эта "этика поведения" в "напрочь искажённой иерархии социума" - тебя сейчас, к слову, цитирую! Знаешь, я бесконечно уважаю Благодетеля по единственной причине, и это вовсе не культ силы и власти. А просто - я ограничена и (чего греха таить) - элементарно глупа пред ним. Эдакая образованщина древних веков...

- Если я слышу такое от тебя, никак не думаю, что сам предстану умнее.

- Как тебе сказать - она задумчиво провела тонкими пальцами по его волосам, одновременно успокаивая взглядом. - Ты, всё-таки, мужчина. И я прекрасно знаю, что ты давно интересен ему заочно - как личность. Иначе - не был бы взят в 3017 год. Знаешь, множество счастливых пар, попадая в это измерение, интересуются практическим устройством быта и Общества в минимально-насущной степени. А политический строй, История веков им абсолютно безразличны. Или - постольку-поскольку, для краткого 10-минутного собеседования. Я вот тоже не глобалила. А просто - от души сказала спасибо за то счастье, что ранее казалось - недосягаемым, невозможным.

Она сделала паузу и бросила секундный взгляд с глубоко сокрытым огорчением.

- А ты - иной. Никак не успокоишься, пока не получишь - пусть и общую, но глобальную картину Мира вокруг. Только, учти одно. Полезешь в дебри - наверняка услышишь правдивые, но не самые приятные вещи о себе самом. Только - я умею произнести их с любовью. А он - скажет прямо и жёстко. Но, что бы ты ни услышал (а я тебя знаю, в дебри ты неизбежно залезешь!) - всегда помни: он очень уважает нас - обоих, считая одним из лучших союзов нового века, украшением Общества Семейного Уюта. Он сам сказал мне об этом, и не прими его слова за комплиментарщину. Потому что президент - человек сколь честный, столь и прямой.

- Что ж, мне уже не терпится с ним пообщаться - улыбнулся он. - Трудись спокойно и ни о чём дурном не думай. Быть может, и себе (с его помощью) я найду применение в новом веке. А то мне очень неловко, что сам не работаю во имя процветания этого рая...

Уже садясь в такси, она взглянула на него с долей внутренней тревоги. Потом обняла, дала команду автопилоту чересчур резким голосом, и отвернулась c каким-то безошибочно угадываемым чувством гнетущей внутренней тяжести, не успев увидеть его ободряющую улыбку вослед. Через минуту скоростной маршрут превратился в маленькую подвижную точку, бегущую вдоль полоски любимой Реки...



***


Он, увы, не успел сготовить обед и заказать автодоставку одежды, приличествующей визиту столь высокого гостя. Всего через час после её отъезда на лужайку въехало такси с непонятным ему символом на дверцах - видимо, знаками президентского отличия. Мужчина средних лет с глазами, в коих угадывались ум и мудрость; на вид - чуть постарше его самого, в неброском, но аккуратном и безупречно-отглаженном деловом костюме эпохи ХХI века. Он же был облачён в длинные шорты до колен и обыкновенную футболку белого цвета, подаренную ей в первый день депортации в 3017 год. От неудобства внешнего несоответствия осталось лишь развести руками и смущенно поздороваться, поклонившись высокому гостю...

Благодетель улыбнулся, что-то произнёс на незнакомом языке сопровождающему его мужчине, и такси мигом исчезло. Чувство любопытства от предстоящей беседы вскоре победило неловкость.

- Рад Вас приветствовать! - произнёс он, вспомнив, что президент знает русский язык.

- Русские - произнёс Благодетель вместо ответных церемоний. (Его диалект выдавал прекрасное знание языка без анекдотичных вариаций акцента, но речь звучала чуточку отполировано и без проглатывания окончаний - как у отличника, в совершенстве освоившего чуждый язык).

- Русские. Глубокий, душевный, отзывчивый и безумно талантливый народ - во всяком случае, его лучшие представители. Широта, размах, неравнодушие, глобальное мышление. А какие женщины! Русские... Должен сразу сказать откровенно - и это лучше всяких этикетных церемоний: ваш союз призван украсить наше Общество. Как в плане семейных уз, так и в смысле общественной пользы.

- Спасибо, я тронут - произнёс он, жестом предлагая присесть. - Вы прекрасно знаете, что в том социуме, откуда меня депортировали, подобный визит, как и диалог - с первым лицом государства - попросту невозможны. Откровенно говоря... не знаю, как в новом веке, но в своём - я с детства приучен к субординации и могу общаться с теми, кто стоит выше меня в социуме только на Вы. И ещё - меня бы не затруднило самому приехать к Вам в удобное для столь занятого человека время.

Президент присел, скинув пиджак и демократично расстегнул верхнюю пуговицу светлой рубахи, у которой оказались короткие рукава.

- Одежда твоего века, дабы ты не смущался - дружелюбно произнёс он. - У меня, действительно, не так уж много времени. Но пара часов - есть. А вещи, которые тебя искренне интересуют, не охватить единым диалогом. Поэтому, мы разобьём общение на три части. Это - личное (ты и твоя спутница), глобальное (История и нынешний Мир вокруг) и, наконец, "разное" - те вопросы, что останутся у тебя после двух бесед. Учитывая проявленные тобой интерес и неравнодушие, я решил освободить тебя от всяких экзаменов на получение гражданства. По итогам третьего диалога примешь решение сам... (Благодетель взглянул ему в глаза).

- Итак, с чего ты хочешь начать нашу беседу?

Он - если и колебался - то, секунды две, не более.

- Вероятно, правильнее было бы - с Истории и политики. Эти темы, действительно, чрезвычайно меня занимают, но - далеко не так, как... она, мы, право моего нахождения в этом личном и социальном раю.

- Всё верно - улыбнулся он. - Неискренность, пожалуй, - восьмой смертный грех. Что же, запомни главное: ты оказался здесь совершенно неслучайно, выстрадав искомое и желанное - пусть и земное. Это к вопросу о "праве нахождения". Видишь ли (он сделал паузу) - в нашем Обществе существует нечто вроде огромного досье, базы данных. Мы наблюдаем путь миллионов интересных нам людей разных эпох. Как потенциальных граждан Общества Нового Века (ОНВ) - так именуется наша Империя, объединяющая мирно сосуществующие социальные уклады. Например, Сообщество учёных и изобретателей. Общества поэтов, художников, музыкантов. Есть и Общество праведников-аскетов, молящихся за наш Мир. Наконец, то, в которое были перенесены вы со спутницей - Общество Семейного Уюта. Все социальные системы объединяют принципы ненасилия, сотрудничества, бескорыстного труда и взаимопонимания - насколько это, вообще, в человеческих силах. Я - президент (если говорить языком твоего былого века) лишь одного из них - Общества Семейного Уюта. Когда требуются коллегиальные решения, обсуждаю их с другими равноправными президентами - нечто вроде Суда Присяжных - чтобы ты понимал аналогию.

- Моя возлюбленная не рассказывала мне об этом: я лишь интуитивно догадывался.

- Её не слишком занимает этот вопрос: женщине (порой) достаточно простого знания о том, что рядом - любимый человек. Всё. Это - понятно и простительно.

Он задумался и вспомнил - её тревоги и предостережения "не лезть в дебри". Но - решился...

- И, всё-таки. Почему я не был перенесён, скажем, в Сообщество поэтов? Мне ведь есть о чём с ними пообщаться, есть чем поделиться...

Благодетель вторично бросил пристальный взгляд прямо в глаза, и произнёс-отчеканил:

- Ошибка - невозможна. Ты получил единственно искомое личной волей - весь путь, всю жизнь: любимую женщину. Всё остальное - в том числе, творчество - являлось пускай и высоким, но, тем не менее, - средством на твоём пути. Ты всегда исходил из теории "во всём идти от человека", его нужд и потребностей. А человек не должен стесняться собственных - душевного устройства, здоровых наклонностей и приоритетов; естества, наконец. А должен - учитывать их для достижения земного счастья. Так вот, любимый (любимая) - далеко не всегда главный (и, тем более) - единственный приоритет людей с иным душевным устройством, нежели у тебя. А в твоём случае всё было очевидно лет с трёх. Именно тогда ты впервые обратил на себя наше внимание. Потому что - подсознательно, ещё не умея сформулировать - но, пошёл против воли социума, наплевав на сумму возможных последствий, и всё из-за симпатичной тебе девочки. Суть внутреннего запроса была совершенно очевидна: детство никогда не солжёт.

Он мигом вспомнил свои "насупленные" внутренние размышления на утренней веранде несколькими днями ранее и ощущал правоту слов Благодетеля.

- То есть, стихи, рассказы - вне зависимости от проблематики - глубинно питал один незримый источник: Она...

- Я прекрасно отношусь ко всему твоему творчеству. Как и твоя спутница. Многое из созданного тобой - человечностью, неравнодушием - украсит любой век. Если пожелаешь, уже завтра тебе доставят книгу - полное собрание сочинений. И что дурного, когда Адам посвящает - и стихи, и душу - Еве? Это совершенно естественно, если Ева - единственная. Речь сейчас вовсе не об этом. А о твоём внутреннем неуважении - к иным. Глубинном непонимании и дурном осуждении. Ведь, далеко не все люди устроены по твоему и её образу и подобию. Ты меня понимаешь?

- Да. (Он глубоко вдохнул и выдохнул). - И я прошу: произнести всю правду до конца...

- Ничего иного я и не ожидал услышать... да, русские... (Благодетель взглянул на него со смесью сострадания и одобрения).
- Хорошо. Так вот, знай: тебе абсолютно не на что жаловаться в своём внутреннем выборе женщин. Судьба - или, как называют это люди твоего тысячелетия, - Ангел-Хранитель - всегда оберегали тебя. Откровенно говоря, мы и не собирались тебя никуда депортировать - на свете есть миллионы куда более несчастных, исковерканных судеб. Ты (как, надеюсь, случится и в Жизни Нового Века) - долго и счастливо трудился по призванию. Все женщины, встреченные на твоём пути, относились к тебе замечательно, многие - понимали, терпели и прощали. Не каждый красавчик, принц или миллиардер знавал подобное отношение и соучастие. Как бы ни бил перевёрнутый социум внешне, внутренне ты был защищён лучше всякого могущественного императора или владыки, "князей мира сего". Более того (он сделал паузу и вновь пронзил его взглядом) - я произнесу то, что недавно (наконец-то!) понял и ты сам. Судьба неправдоподобно долго нянчилась с тобой. Она "нечаянно" столкнула тебя и её нос к носу в самом чистом и романтичном юношеском возрасте. И делала это постоянно - разве, за исключением того, что не поселила её в твоей квартире - но это было бы уже слишком! А что в ответ? Знаешь, мой дорогой друг, - подобной комбинации глухоты, трусости, бездарности (в твоих благоприятных обстоятельствах) - я не встречал ни у кого из нашей огромной Базы Судеб. Аналогов - нет.

- В чём именно я виновен? - от растерянности, точнее - раздавленности его правотой, он не нашёл ничего лучшего, чем задать абсолютно детский вопрос.

- С точки зрения формальной логики - абсолютно ни в чём - тонко усмехнулся Благодетель, и она тоже - при всей её любви, а точнее - именно из-за неё - считает тебя невиновным. Но если зреть суть, отбросив сумму внешнего алиби, то... (он вновь сделал паузу).

- Так вот, прими последнюю дозу правды. Она считает, что наш выбор пал на тебя, а твой - на неё. На деле, в реальности, ты получил новую жизнь и новый шанс только благодаря её любви и милости.

- Но если поставить перед глазами всех, кого я знал, по "гамбургскому счёту", я бы тоже выбрал её - без раздумий! Я всегда помнил о ней - и держал эту Тайну глубоко внутри...

- Это так. Но и она - не окаменела от твоего трусливо-напускного равнодушия юности, а внутренне ждала и надеялась - абсолютно вне земной логики, вопреки. Ты не обладал схожими - ни верой, ни прощением. Поэтому - я произнесу очевидное. Береги её! Помни, чем именно ты ей навсегда обязан. Твоей новой холодности, тем более - неправедности в её отношении уже не будет ни единого оправдания.

Благодетель чуточку смягчился, видя его внешнюю раздавленность.

- Ты просил всю правду, что я могу произнести о вас. Я сказал прямо. Но, взаимоотношения двоих - всегда Тайна. О которой (до конца) способны судить только двое, и ещё - Господь. Не переживай. Я - схожий по психотипу человек, как и все подданные Общества Семейного Уюта. Потому и взял на себя ношу президентства. И мои личные обстоятельства - не менее запутанные и, пожалуй, более отягощённые собственными - и ошибками, и нечуткостью - нежели твои.

- Я всегда хотел спросить - произнёс он с явным облегчением в голосе - как, всё-таки, складывается этот "личный паззл" переселения людей разных эпох в Новое Измерение? Помимо их разделённости в былой жизни, взаимности желаний и не угасающей памяти?

- Для этого они должны быть знакомы. Совпадать психотипами, дополнять друг друга, гармонировать физически - тоже. Обладать уникальным качеством, "общей химией" - взаимной не надоедливостью. И ещё - уметь, или научиться не ранить друг друга суммой личных слабостей и земных несовершенств - благодаря любви, взаимо-терпению и прощению. Много ли схожих союзов ты знаешь за всю Историю человечества?

- Нет... Не могу сейчас припомнить - совсем...

- Оттого в Обществе Семейного Уюта всего несколько тысяч подданных из разных времён. Вам обоим несказанно повезло - невзаимность, несовпадения, непрощение - а значит - несовместимость - встречаются стократ чаще. Цени это. И помни: вы лишь во внешнем раю. В тех благоприятных условиях Общества Нового Века - до конца дней этого Мира. Это - нечто вроде выстраданного Последнего Приюта. Но вопросы Небесного Спасения - вне нашей компетенции...

Благодетель, почувствовав новый прилив его растерянности, тактично сгладил ситуацию:

- Я не случайно начал разговор с русских душ. "Во всём мне хочется дойти до самой сути"... Воистину, вы - не меняетесь. Пару месяцев назад я беседовал с испанским рыцарем перед принятием гражданства. Он совершенно небрежно, как двоечник, знал Историю минувших веков - этот вопрос его абсолютно не занимал. Как и социальное устройство нового тысячелетия. Зато - живо интересовался доступными развлечениями, сортами вин, и перспективами выращивания винограда.

- Тогда почему Вы приняли его в Общество Семейного Уюта?

- Мог бы догадаться и сам - с твоим-то умом. Он беззаветно любит свою спутницу - нет ничего невозможного, что бы он не смог сделать ради неё. Как и она - для него. Это видно с первых секунд. Но интересно - иное: людям средневековья (тем паче - благородных кровей) приписывают куда большие глубину и любознательность, нежели ровесникам твоего века. Я понял, что времена, обычаи, нравы и прочие условности - ничто, а человеческие души - всё. Со временем, когда ты освоишься и окрепнешь, я бы желал видеть тебя в числе своих главных советников. А сейчас мне пора. Ещё две встречи на сегодня. В следующий раз поговорим об Истории тысячелетия...

Благодетель крепко пожал его руку, мгновенно исчезнув в уже ожидающем его президентском такси...



***


К вечеру она не то что вбежала - влетела на веранду.

- Ну, как ты? - выдохнула она вопрос, который, судя по всему, висел над ней весь день.

- Успокойся. Президент, действительно, заслуживает титул Благодетеля. Ты права и в том, что в сравнении с ним я безнадёжно глуп и ограничен - во всём. Иногда чувствовал себя бестолочью.

- Ты неправ, да ещё передёрнул мои утренние слова - произнесла она с явным облегчением. Представь свой собственный разговор с человеком на тысячу лет младше тебя самого. Это вопрос не ума, а знаний - только и всего. Если хочешь знать, он восхищён многими твоими стихами - человечностью, искренностью - невзирая на внешнюю простоту.

- Он предложил мне роль советника. Но я... сейчас абсолютно не представляю - каким образом могу реально помочь ему в делах...

- Сможешь. Это всё твоя - тонкая и кокетливая - недооценка себя, граничащая с дурновкусием, уж прости.

- Знаешь... (он сделал паузу) - я, наконец, хочу искренне попросить твоего прощения.

- За что?! - неподдельно изумилась она.

- За глухоту. Трусость. Малодушие. А ещё - неверие в простое человеческое счастье.

- Но в прошлой жизни ты мне ничего и не обещал... Разве ты меня обесчестил и бросил? - Нет. Только - тихонько ждал и надеялся. Как и я.

- Формальная логика - незаметно усмехнулся он про себя - конечно... А вслух произнёс:

- Тогда вспомни "нечаянные" встречи. Вообще - всю сумму наших "случайных" обстоятельств. Или - "эпизод с ДТП", как я его именую.

- О, да - улыбнулась она. - В 20 лет я только-только получила права, водила безобразно, и ты, невинно гуляя с собакой в нашем общем дворе, едва не попал под колёса моих Жигулей. Затормозила в последнюю секунду. Хотела выскочить и извиниться. А ты - резко развернулся спиной и быстро ушёл. Какой непрошибаемый бука! - подумала я. - Вероятно, давно меня ненавидит всей душой. И за что?

Он рассмеялся.

- Знаешь, мне иногда кажется, 80-ти процентам интровертов давно пора на приём - не к психологу, а психиатру. Я говорю о себе. Мои мысли: сейчас начнём общение, и она мигом увидит - насколько я к ней неравнодушен. Включаем режим "буки".

- Могу сказать, как адвокат, и в твою защиту - мягко произнесла она. По причинам твоей публичной деятельности я - пусть и заочно - много лет знала тебя намного лучше, чем ты - меня. И прекрасно слышала, что ты - никакой не бука. А просто - неуверенный в себе человек. Не в профессии, а именно - в личном. Это, согласись, не тянет на смертный грех...

- И, тем не менее, - прости. Я произношу это не просто так.

- Хорошо. Забыла сказать: ближайшие два дня я - выходная. Давай придумаем - чем заняться...

- Раз ты завтра не трудишься, сегодня можно посидеть на воздухе до полуночи. Знаешь, я хочу извиниться... стихами. Если их можно прочесть, глядя в глаза любимого человека - они не совсем плохи и безнадёжны. Это мой давний критерий. Я, по крайней мере, попытаюсь...


Семнадцатая баллада...

Когда устами строгих судей
Я получу своё сполна
И вынесут вердикт те люди
Кто, в сущности, меня не знал
Безмолвно вспомню давний вечер
Снегами занесенный двор
Тебя - совсем неподалече
Наивно-безответный взор...

Немой, что красотой придушен
Сокрыв в карманы пальцев дрожь
Свой взгляд, небрежно-равнодушный
Я обратил трусливо в ложь
И коли есть - за что ответить
Ведь всяка жизнь грехов полна
Я от себя хочу заметить:
Тот вечер - первая вина...

Воспев бесстрашие влюбленных
Презревших старость, быт и тлен
Лик горя, в счастье затаённый
И страх обидчивых измен
Я всё цеплялся за соломку
На том взыскующем суде
Что был я прав - пускай и робок
Не веря слепо лишь судьбе...

Услышав лепет оправданий
Смолк даже ангел-адвокат
Вердикт - без всяких совещаний
Был краток: трусость, слабость, ад
И соглашаясь с приговором
Испить ту чашу, что без дна
Услышал глас от прокурора:
Я б не простил! Но ждёт - она...


(продолжение следует)