Перформанс

 Не с на­чала на­чалась жизнь это­го че­лове­ка. Он не был яр­ким пред­ста­вите­лем че­хов­ских про­из­ве­дений, не был да­же на й­оту осо­бен­ным, как счи­тал он сам. Но бы­ла в нём та уве­рен­ность, что ему нуж­но что-то из­ме­нить. Он дол­го блуж­дал сре­ди сво­их суж­де­ний, не по­нимая, что они пус­ты. Это был се­рый че­ловек. Меч­тал о зам­ках из кос­тей Сло­нов и ве­ликом бу­дущем. В че­тыр­надцать этот че­ловек осоз­нал, как тле­нен смысл его жиз­ни — столь тле­нен, что и сам он ед­ва его за­мечал. В шес­тнад­цать он ре­шил, что он — вер­ши­тель су­деб, из-за че­го нат­во­рил очень мно­го бед. В сем­надцать, ма­туш­ка Кар­ма ре­шила на­казать прох­воста, но тот про­тивил­ся, ду­мая, что не зас­лу­жил та­кой учас­ти. Как же он ры­дал, по­нося Все­лен­ную за ка­ру, при­несён­ную в его жизнь. В те же сем­надцать, этот неб­ла­гочес­ти­вый че­ловек ре­шил, что ему сто­ит быть пи­сате­лем. Не ви­дел он ни сво­ей бес­та­лан­ности, ни кос­но­языч­ности, но уже смел при­рав­ни­вать се­бя к лю­бите­лям. Он да­же не ве­дал, что су­щес­тву­ет са­миз­дат, но то бы­ло по­дар­ком судь­бы — ес­ли бы его ра­боты уви­дел мир, ма­лень­кий че­ловек сов­сем за­бил­ся бы в уг­лу и пла­кал мно­го ме­сяцев. Меч­тал он мас­штаб­но: стать бы жур­на­лис­том и у­ехать в Ита­лию. Джон не по­нимал, что он вов­се там не ну­жен.

      Джон был не глуп, но че­рес­чур са­мона­де­ян. Нес­коль­ко ми­зер­ных ме­габайт па­мяти да­вали ему уве­рен­ность, что имен­но он — ве­личай­ший ум че­лове­чес­тва. Но факт в том, что он да­же не был че­лове­ком — толь­ко жал­ким по­доби­ем.

      Од­нажды Джо­ну повс­тре­чал­ся Сте­фан. Джон мо­мен­таль­но ух­ва­тил­ся за воз­можность кон­такта с ум­ным че­лове­ком, что­бы схва­тить еще нес­коль­ко об­рывков цен­ной ин­форма­ции, ко­торой он бу­дет раз­ма­хивать пе­ред обы­вате­лями, что об­ла­дали чуть бо­лее низ­ким ин­теллек­том. Сте­фан был счас­тлив учить Джо­на, в пер­вое вре­мя он да­же не за­мечал пол­ной неб­ла­годар­ности сво­его про­теже. Но спус­тя ме­сяцы, он влю­бил­ся в ми­лого глу­пого Джо­на. Он ви­дел его ре­бячес­тво, ви­дел вы­сокие це­ли и на­де­ял­ся, что смо­жет по­мочь ему стать по-нас­то­яще­му важ­ным, но не же­лал по­нимать фак­та эго­ис­тичнос­ти маль­чи­ка. Да, Джо­ну бы­ло да­леко за трид­цать, но он был дей­стви­тель­но маль­чи­ком. Да­же по фи­гуре: уг­ло­ватые пле­чи, пря­мой от­то­пырен­ный нос, то­щее ли­цо, но пол­но­ватые но­ги и пив­ной жи­вотик. И Сте­фан был влюб­лен в эту юность в его гла­зах и по­мыс­лах. Бла­года­ря это­му, он иг­но­риро­вал хам­ское от­но­шение Джо­на к не­му, и очень зря. В один ве­чер, маль­чик при­бежал к не­му и с ра­достью за­явил: «Я на­шел се­бе прек­расную жен­щи­ну, Стеф!». Но муж­чи­на не смог вы­дер­жать по­тери. Он не мог про­сить Джо­на ос­та­вить сом­ни­тель­ную де­вицу, но и смот­реть на так и не тро­нуто­го воз­люблен­но­го боль­ше не мог. Его уче­ник прев­ра­тил­ся в горь­кую ут­ра­ту, с ко­торой он, со вре­менем, сми­рил­ся. До мо­мен­та, ког­да Джон стал гром­ко кри­чать, ка­кой же Сте­фан ужас­ный уб­лю­док, что ос­та­вил его од­но­го. А на его ора­тор­ских лек­ци­ях, что он ус­тра­ивал в ка­ком-то ка­баке, раз­гла­голь­ство­вал о том, что не сто­ит «вы­носить ссор из из­бы». От ли­цеме­рия Сте­фана тош­ни­ло, по­это­му за­ранее за­видев Джо­на, тот сбе­гал так да­леко, как толь­ко мог. Квар­та­лы, буль­ва­ры, прос­пекты — всё бук­валь­но про­лета­ло ми­мо муж­чи­ны, ког­да он ста­рал­ся скрыть­ся от мер­зко­го ощу­щения гря­зи, как на ко­же, так и под ней.

      Это про­дол­жа­лось год. Джон ни­как не мог за­быть уход Сте­фана, из-за че­го был очень обоз­лён на всех вок­руг. Да и с той жен­щи­ной не за­лади­лось — он сам бро­сил её, осоз­нав, что она про­фур­сетка, пад­кая на ал­ко­голь. Он по­терял, как он осоз­нал уже поз­же, важ­но­го для не­го дру­га, из-за это­го жес­то­ко выз­ве­рял­ся на каж­до­го, кто упо­минал его имя. А имя Сте­фана Лен­ни ста­ло по­пуляр­ным, осо­бен­но в ли­тера­тур­ной сре­де, ку­да каж­дый день бес­це­ремон­но вкли­нивал­ся Джон. Не смот­ря на свою скром­ность, Лен­ни до­бил­ся мно­гого за этот год, в час­тнос­ти бла­года­ря то­му, что сам се­бя вы­нудил бро­сить же­лан­но­го уче­ника. Из-за чувств, что тер­за­ли его, Сте­фан пи­сал, и пи­сал от сер­дца. Это не мог­ло не по­дарить ему из­вес­тность, пусть и в уз­ких кру­гах бер­лин­ских ли­тера­торов.

      В один день, Джон вор­вался в при­ват­ную часть рес­то­рана, что был снят Сте­фаном с целью праз­дно­вания его де­бют­но­го сбор­ни­ка про­зы. Он си­дел со сво­им тог­дашним лю­бов­ни­ком, они бе­седо­вали и по­пива­ли эль из ог­ромных кру­жек, за за­навес­ка­ми ка­бин­ки. Джон по­нял, что дол­жен по­мирить­ся со Сте­фаном, не имея да­же пред­по­ложе­ния, что тот уже дав­но за­был этот ин­ци­дент. Со сло­вами рас­ка­янья и сты­да, что бы­ли фак­ти­чес­ки не на­иг­ра­ны, маль­чик сто­ял у сто­ла, за ко­торым си­дели муж­чи­ны, и нег­ромко та­рато­рил нев­нятные сло­ва из­ви­нения. От удив­ле­ния, спут­ник Сте­фана при­от­крыл рот, пы­та­ясь вы­яс­нить, что же про­ис­хо­дит. Но Джон не же­лал ви­деть этой сце­ны, он пол­ностью сос­ре­дото­чил­ся на по­луче­нии про­щения от его быв­ше­го дру­га. Да так сос­ре­дото­чил­ся, что в по­пыт­ке зат­кнуть Ир­ви­на — лю­бов­ни­ка муж­чи­ны — уда­рил его по ли­цу.

      На миг, всё за­мер­ло. Гла­за Сте­фана мед­ленно ме­нялись от раз­дра­жен­ных, до ярос­тных. Он уда­рил ла­донью по сто­лу и ра­зоча­рован­но бро­сил: «хва­тит». Он был сыт по гор­ло Джо­ном и его вы­ход­ка­ми. Рас­те­рян­ность с ли­ца маль­чи­ка не схо­дило да­же тог­да, ког­да эти оба по­кину­ли зда­ние рес­то­рана.

      Джон шел до­мой, ра­зоча­рова­но взды­хая в сто­рону сво­их бо­тинок. Мар­ти­шоры на его ру­баш­ке ис­тре­пались, да и в це­лом, он те­перь на­поми­нал бо­лее обор­ванца, чем про­за­ика и му­зыкан­та. Он пом­нил, что зав­тра у не­го речь в честь от­кры­тия но­вой биб­ли­оте­ки, но ут­ром не по­шел. И ни на сле­ду­ющий день, ни че­рез не­делю, он так и не вы­шел из сво­ей ком­на­ты в ком­му­нал­ке. Да­же хо­зяй­ка Грет­та на­чина­ла бес­по­ко­ить­ся за пар­нишку, но тот ни в ко­ем слу­чае не же­лал её впус­кать.

      Че­рез пол­го­да, Джон был убит в сво­ей же ком­на­те. Убит ядом, по­лицаи го­вори­ли — на­силь­ствен­но, но каж­дый обы­ватель не имел ни од­но­го сом­ненья: Джон от­ра­вил се­бя сам. Не­задол­го до это­го, его из­на­сило­вал пор­тной, ко­торо­го лю­били все в ок­ру­ге. Пос­ле со­де­ян­но­го с Джо­ном, ник­то не на­казал его. Об­щес­тво по­рица­ло мо­лодо­го пи­сате­ля за его хож­де­ния по го­ловам, мно­гие го­дами вы­наши­вали пла­ны мес­ти.

Джон сло­мал се­бе жизнь од­ной жен­щи­ной.
Про­пил мо­лодость.
Пот­ра­тил честь.
Друг мог спас­ти его, но он воз­же­лал сво­боду.
Он не оце­нил уро­ка сво­его учи­теля.