Прощай вегас!

Money, money, money, must be funny In the rich man’s world…
ABBA


  – Слышь, будущая Маргарет Митчелл, скажи-ка мне, что ты там опять выстукиваешь на клаве? – спросил меня Саша, позвякивая ложечкой в чашке и наполняя нашу уютную квартирку терпким кофейным ароматом. – Давай лучше расслабимся, пойдём куда-нибудь.
Он подошёл к столу, взглянул через моё плечо на экран монитора, где строчка за строчкой рождался очередной "шедевр".
– Оставь ты это, – буркнул Саша и с присущей ему грубоватой иронией добавил: – Кому нужны твои любовные рассказы, когда половина мужиков импотенты или на стакане сидят? Их уже никакие байки не возбуждают. А женщин от этих историй досада берёт, потому, что это не про них. Лучше уж для детей писать. Вон одна тётка написала про мальчика, летающего на метле, и сорвала мировую славу.
Я слушала доводы моего парня и тут же вспомнила свой недавний разговор с редактором. Он упомянул, что самые популярные писатели глубоко несчастливы в личной жизни. На удивление, страдания и неудовлетворенность обостряют восприятие и глубже раскрывают талант. Вот и северные народы тоже считают, что хорошим шаманом может быть только тот, кто перед посвящением в это таинство лет десять серьёзно болел.
Так и продукт творчества, как процесс мироздания, надо выстрадать, переживая предательство друзей, измены любимых, потери близких и мучения снятой с креста души. Этот феномен душевного шторма и породил в литературе летающего на метле мальчика Гарри Поттера, да и Бэтмена, тоже летающего...
А я летала с тобой, Сашенька, летала во сне и наяву, упиваясь счастьем постоянного обожания, проглатывая готовое вырваться слово "люблю",боясь в этом даже себе признаться.
В окне дрогнули нежные краски заката, они упали лёгким румянцем на высокие скулы Саши, высветили рыжину его каштановых волос. Он потёрся щекой о мою голову, поцеловал мочку уха. В мои волосы прокрался запах кофе и клубничного сиропа. Такие моменты наполняли меня желанием писать эротические сцены...
– А вот ты и не прав! – возразила я. – Мне неплохо заплатили за рассказы. А скоро твой день рождения. Приглашаю тебя в Лас Вегас! Знаю... ты не любитель казино, но там классные шоу, да и сам город. Повеселимся!
Мы обожали дарить дорогие подарки, наслаждаясь широкими жестами, баловали друг друга интересными путешествиями и красивыми вещами.
Я заметила, что Саша очень доволен, хотя, немногословный и сдержанный, он не показывал избытка чувств. За наши общие годы Сашенька не назвал меня ни "солнышком", ни "зайкой", но если он говорил "милая моя", то в этом была и нежность, и преданность, и весь мир.
Я возбуждённо собиралась в поездку, подготавливая бурную программу развлечений. Тогда я и не подозревала, что судьба может распорядиться по-своему.

Вегас! Вечный праздник! И мы вышли на первую прогулку в предвкушении чуда. Вечером публика бесконечным пёстрым потоком текла по центральному бульвару, именуемому Стрип. Переходя из казино в казино, народ тратил деньги, играя в азартные игры и угощаясь спиртным. Отовсюду лилась живая музыка, дополняемая звоном игровых автоматов. Эти звуки, доносившиеся из дверей отелей, гипнотически манили войти внутрь.
В вечерней прохладе после дневного зноя стоял терпкий запах горячих тел, остывающих стен и асфальта, а также аромат цветов и деревьев, вдоволь прогретых обжигающим дневным солнцем. Но был в этом городе и особый запах. Он тянулся тонкой струйкой от каналов казино Venetian, из дверей Treasure Island, даже от фонтанов Bellagio – запах, который присутствует только в таких местах: одурманивающе пахло деньгами. Завораживал их шелест в руках крупье, их зеленоватое мерцание ослепляло.
Мы разглядывали афиши, обсуждая шоу и концерты.
– О, это обязательно! – воскликнула я, указав на фото девушек с точёными ножками. – Это Jubilee, классика Лас Вегаса!
Мой милый равнодушно взглянул на афишу с полуголыми танцовщицами, но скоро мы уже сидели в роскошном зале, потягивая шампанское.
Я заметила, что Сашенька вовсе не скучает, а с любопытством наблюдает за меняющимися на сцене выступлениями. Одна из девушек выделялась не только яркой красотой, но пластикой и чувственностью.
– Как тебе солистка? – прошептала я.
Саша одобрительно кивнул. Его чёрные глаза агатами блеснули в полумраке. Поглаживая руку милого, я с удовольствием почувствовала напряжение в его венах и частое дыхание. Такие мгновения уносили меня на одну из наших с ним ночных планет.
В перерыве, открыв программку, я нашла имя понравившейся исполнительницы: Хелена Камински. Да, славянская красота... скорее всего полячка.
У меня как раз "варился", дописываясь, роман. Героиня, популярная актриса, прошла тернистый путь от танцовщицы в стрип-баре, потом девочки в массовках откровенных шоу до первых ролей на подмостках Бродвея и в популярных голливудских фильмах.
"Немного банально, надо бы соригинальничать," – заметил мой редактор, прочитав несколько глав нового романа. Материала катастрофически не хватало, хотя я и была уже почти в дружбе с девчонками из эскорта и стрип-клубов. Мне даже пришлось выслушать их забавные и грустные истории, однако... всё было не то. Я искала яркую, эксцентричную натуру, скорее даже талант, если это слово применимо к жанру эротического танца или искусству жриц любви.
Наблюдая за пластичными движениями Хелены, я невольно поняла, что дождалась свою Мату Хари. Танцуя полуобнажённой, она излучала особую энергетику. Меня вдруг бросило в жар от мысли написать о ней, выведать её жизненные секреты.
Разговор с Сашей я начала сразу после шоу.
– Она мне нужна! Надо с ней подружиться. Это настоящий Клондайк для моего "недоношенного" романа.
– Честно говоря, не хочется тратить время. – брезгливо процедил Саша – Все эти девки, танцовщицы... вряд ли это будет приятное общение. Конечно, некоторые актрисы снимались в порнушках, а потом шли в большое кино, но это единицы!
Однако я решила не отступать, и, купив цветы, выяснила, где гримёрная полячки. Охранник заявил мне, что Хелена никогда не принимает поклонников. Я с невинной улыбкой вложила в его руку хрустящую банкноту и попросила передать танцовщице мою карточку международной ассоциации журналистов. Этот кусок картона обычно открывал многие двери. Открыл и эту.
Хелена сидела около зеркала, расчёсывая светлые волосы. Без грима она выглядела моложе и нежнее. В комнате пахло пудрой и резким лосьоном. На туалетном столике лежал засохший кусок пиццы.
Казалось, этой девушке не место в захламлённой гримёрной ночного клуба. Она выглядела  слишком благородной для такой обстановки.
Я начала с комплиментов, восхитилась её талантом. Потом рассказала о своей карьере и желании написать книгу. Хелена общалась приветливо, но, деликатно сославшись на усталость, поспешила со мной расстаться.
Вернувшись в отель, я с трудом скрыла разочарование. Саша ждал меня в баре, он оживлённо болтал с барменом, оказавшимся нашим бывшим соотечественником. Стас работал в Вегасе уже почти пять лет. Мой милый с первого взгляда уловил мою досаду. Потягивая коктейль, он бросил мне несколько утешительных фраз, вроде "что ни делается, всё к лучшему", "она вообще не твоего уровня..." Саша всегда умел меня поддержать.

Помню нашу с ним первую встречу. Я ехала в метро после не совсем приятной беседы с одним из редакторов, назвавшим меня выскочкой и язвительно заметившим, что как во времена революций кухарки собирались управлять государством, так и теперь люди без специального образования рвутся в литературу.
Колёса поезда дробили пыльное пространство вагона монотонным скучным звуком. Я тихо всхлипывала под унылое покачивание и, выходя на остановке, забыла на сидении свои записи. Саша, подхватив мою папку, выскочил за мной. Он так стремительно догнал меня, как это может сделать только судьба. Нежно коснулся моего плеча, заглянул в глаза, и я мгновенно поняла, что это неизбежность. Именно это слово мы применяем, говоря о смерти, или о том, что ждёт всех нас, чего нельзя обойти. В нашем случае неизбежностью оказалась Любовь – не убежишь, не скроешься!
До встречи с Сашей я уже была однажды связана узами брака, именно "связана", как стреноженный конь, и вспоминала замужество, ощущая неприятное "послевкусие". Наверное, какое чувствуешь в компании, откусив кусок пирога с подкисшими фруктами: неудобно выплюнуть – все смотрят – надо проглотить. Вот так же,  под выжидающим взором  родных, которые хотели сблизиться с профессорской семьей, и родителей жениха, надеющихся, что моя энергия  сломят пристрастие их сына к алкоголю, я "проглотила" мой несчастный брак с горькой начинкой разочарования.
Но с Сашей я с первого мгновения поняла, что все у нас будет по-другому: счастливо и неповторимо!

Итак, я влилась в беседу около барной стойки. Под звон бокалов, ловко расставляемых Стасом, текла его болтовня про райскую жизнь в этом чудо-городе вечного лета, шелеста зелёных купюр и парада знаменитостей. Тут я и спросила про Хелену в надежде что-то выведать. Стас обещал помочь, через три часа он заканчивал смену и собирался провести с нами вечер.
Побывать в Вегасе и не поиграть в казино – то же самое, что приехать на берег южного моря и не окунуться в тёплые волны. И, конечно, мы иногда играли, больше на автоматах, проигрывая и выигрывая незначительные суммы. Сашка даже выиграл около 200 баксов в покер, которые мы тут же потратили, пообедав лобстером.
На следующий вечер мы с нетерпением ждали концерта Селин Дион в Caesar’s Palace. Осмотрев все залы с эффектными скульптурами, сверкающими мраморными стенами, колоннами, фонтанами и огромными картинами на тему эпохи Римской империи, мы направились к концертному залу.
Путь, как и все дороги Вегаса, лежал сквозь строй непрерывно поющих и манящих вспышками лампочек игровых автоматов. Запустив в один из них очередную двадцатку и ударяя пальцами по кнопкам, я выигрывала и проигрывала по несколько очков. Подойдя с другого конца зала, Саша с насмешкой заметил:
– Что ты мелочишься по 25 центов? Пойди туда, где по доллару играют. Я вот запустил полтинник и так быстро его потерял, что и не заметил, но успел получить удовольствие.
Я присела у автомата, где на световых табло сверкали постоянно прибавляющиеся цифры – $92,258.70, отправила купюру в щель одного из них. Нажала три раза по максимальной ставке и в момент проиграла 15 долларов. Потом я тронула кнопку еще раз...
 Пронзительная вспышка ярких ламп почти ослепила меня! Три семёрки, выстроившись в ряд, вдруг заорали гулкой сиреной! Сашка горячей рукой сжал мою ладонь, и я вскрикнула, как от прыжка с трамплина, еле справляясь с удушьем и жаркой волной, ударившей мне в лицо. Автомат продолжал гудеть, собирая вокруг меня возбуждённую толпу. Оцепенев, я не отрывала глаз от сверкающих семёрок. На меня хлынули восхищённые возгласы и поздравления. Девяносто две тысячи долларов! Вот это выигрыш!
– Поздравляю! – Саша, присев рядом, трепетно обнял меня.
– Ты... меня сюда направил! Ты тоже выиграл! – я с дрожью вдохнула запах его волос.
– Нет, это твоя удача. И это твои деньги.
Я взглянула в его весёлые глаза, как всегда подумав: "Откуда в нём это благородство? Ведь он далеко не ;из графьёв;".
Мы по-щенячьи радовались, и я фантазировала о наших скорых путешествиях в экзотические страны.
– Ну милый, – лукаво прищурив глаза, прошептала я после очередной рюмки коньяка, – теперь эта Хелена точно наша! Она не откажется. Мы её купим. Любая информация продаётся. Стас нам поможет. Устроим шикарный ужин, пригласим хозяина отеля, интересных людей... и Хелену. Вот и отметим твой день рождения на широкую ногу. Я всё оплачу, – проворковала я, танцуя пальцами по Сашиному крепкому торсу и проворно расстёгивая его лёгкую рубашку.
Мои губы тянулись к его лицу, но Саша, ухмыльнувшись, равнодушно пожал плечами:
– Вижу, Таня, ты уверена, что всё продаётся и что счастье не в деньгах, а... в их количестве!
Но, одурманенная выигрышем, я хищно процедила:
– Смена у Стаса заканчивается, и последнее шоу с участием Хелены тоже. Слушай, пойди лучше к ней со Стасом. У меня что-то с этой... принцессой не сложилось. Вы придумаете, как её к нам заманить.
Я поцеловала Сашку в горячую щёку и промурлыкала:
– Познакомитесь и скорее ведите её к нам в отель, сразу в ресторан. Мы её разговорим. Жду звонка в номере. Не подведи!
В ответ Саша молча бросил на меня понурый взгляд и вышел.
В ожидании я безучастно перелистывала страницы модных журналов. Потом, в надежде найти что-то увлекательное, клацала телевизионным пультом. Прошло два часа – Саша не звонил. Холодная тревога змеёй заскользила по моему горлу.
Я спустилась вниз, прошлась по игровому залу, покрутилась среди посетителей бара. Каждые полчаса я поднималась в номер, потом снова спускалась. Прошёл ещё час и ещё... Разрываемая волнением, в какой-то момент я собралась подойти к полицейским, стоявшим напротив отеля, но тут же представила их гримасы и реплики, что, мол, бывают в этом городе такие случаи, вернётся твой парень, когда проиграет все деньги.
В беспомощном одиночестве я в очередной раз спустилась в холл отеля, где всё также, сутки напролет, звенели и гудели игровые автоматы. Влажная рука коснулась моего локтя. Подвыпивший мужик с техасским акцентом, густо обдав меня перегаром, присвистнул:
– Hey, sweеty, you look so fresh and sexy! (Привет, милашка, выглядишь так свежо и сексуально).
Слово "fresh" в четыре утра звучало особенно колко. "Ковбой" нагловато разглядывал меня и не унимался:
– I won three grand tonight, could buy a fur coat for you! (Я выиграл три штуки, могу купить тебе шубу!)
– Fur coat?! – я рассмеялась в его помятое лицо. – In the middle of the desert? It's very smart! (Щубу?! Посреди пустыни? Занятно!)
Собеседник, поправив ремень потертых брюк, настойчиво продолжал:
– What about a diamond ring? (Как насчет кольца с бриллиантом?)
Он прижимался теснее, ещё теснее, от него разило потом и несвежей одеждой.
"Сашенька, милый, где ты? Спаси меня! – пронеслось в моей голове с тоской и отчаянием. – Может, мне отдаться такому вот вонючему ковбою за круглую сумму? Так будет потом о чем писать в своих увлекательных эротических рассказиках!"
Резко отвернувшись от назойливого ухажёра, я направилась к лифту. Войдя в номер, подкошенная усталость, я рухнула на кровать.
Едва слышный звук открывающейся двери вернул меня в действительность. В тусклом утреннем свете я увидела Сашу.
– Где ты был? Я просто с ума сходила, – прошептала я, поднимаясь с постели.
– Я... я звонил в номер, но тебя не было, – его голос дрожал.
От жгучей тревоги у меня пересохло во рту. Саша начал разговор с присущей ему рассудительностью. Говорил, как он с помощью Стаса и его связей добился встречи с Хеленой и провёл всё это время у неё, вдруг почувствовав к ней нечто особенное. Он не мог расстаться с ней, не мог уйти!
Полячка рассказала ему о себе. Её история была похожа на многие иммигрантские. Приехав из Польши, её родители открыли маленький магазин, потом разорились. Училась она неважно и начала работать на подтанцовке у эстрадных певцов. Были проблемы с наркотиками, несчастная любовь. Сейчас она взялась за ум, поступила в университет, собирается уйти из шоу-бизнеса и выучиться на экономиста.
И вдруг Саша начал рассказывать мне о чувстве, что поражает, как неизбежность. О том, как ему хотелось говорить и говорить с Хеленой, как он потерял счёт времени, мечтал прикоснуться к льняным локонам, как глотал её нежный голос...
Мне казалось, всё это происходит не со мной, не наяву, и действительность вот-вот вернётся! Каждое его тихо сказанное слово больно хлестало меня досадой и ревностью.
– Саша, опомнись! – я вскрикнула, прервав его. – Тебе ведь уже тридцать восемь! Что это за мальчишество? Мы вместе семь лет! Неужели ты, проведя с кем-то несколько часов, решил всё разрушишь?!
– А были ли мы вместе? – грустно выдохнул Саша. – Ты всегда решала всё сама, даже кого взять в компанию на мой день рождения, чтобы получить материал для романа! Тебя радовало лишь творчество, нужные персонажи и сюжеты. Бесконечные флирты, интриги... Я был лишь зрителем в этом театре! – он шумно вздохнул. – Я... я уже не уверен, что хочу быть с тобой. Надо что-то менять. Может, нам пожить отдельно какое-то время? Всё обдумать, разобраться в своих чувствах, – он замер, растерянно оглядываясь. – Понимаю, что обидел тебя. Прости! Ты справишься, ты сильная... Ты очаровательная и талантливая!
"Да, теперь самое время строчить душераздирающие романы! – ёкнуло в моей груди. – Теперь у меня есть разбитое сердце плюс талант – идеальная формула авторского успеха! В самый раз выплакать в строчках всю душу!"
Стены комнаты роскошного отеля будто сдавили меня со всех сторон. Вдруг стало трудно дышать и в голове застучали глухие молоточки. Я хотела броситься к моему милому и кричать, что всегда любила и люблю только его, но понимала, что поздно.
Эти пять часов его отсутствия  разлучили нас будто на пятьдесят лет, и в Сашиных  глазах  лишь чернел траур по нашей сгоревшей взаимности. Я рванула к двери и, не дожидаясь лифта,  пролетела шесть этажей вниз по лестнице.
Раннее утро встряхнуло меня, пробуждая и отрезвляя.
Я увидела сказочный город по-другому: опухшие злые лица игроков, потерявших немалые деньги, "ночные бабочки" с усталыми или заплаканными глазами. Небоскрёбы отелей, будто гигантские монстры, протягивали ко мне рекламы адвокатов, предлагающих быстро оформить продажу недвижимости в счёт долгов. Возле ресторана воняли переполненные мусорные баки, а ещё не чищенные улицы шуршали мятыми объявлениями об анонимном лечении игровой зависимости. Вся гнилая изнанка чудо-города открылась, будто пелена спала с моих глаз, и я прозрела!
Вернувшись, я не застала Сашу в номере, не было и его вещей.
 Я улетала домой одна. Утирая слезы я всё ещё слышала голос подруги, разбуженной моим ранним звонком: "Не убивайся – вернётся он. Всё бывает. Мужчины хотят лидерства. Они ведь самцы, они главные! А тут, если у тебя вдруг ещё и больше денег появилось, это ведь тоже удар по мужскому самолюбию! Но слабые и глупые женщины, вот как Хелена, напрягают мужиков быстрее, чем удачливые и сильные. Сашка вернётся. А ты ещё подумай, выдержи паузу. Ты ведь теперь богатая невеста!"
"Да-да, богатая... богатая своим опытом! – стучало в моём сознании.– Сочиняла жизненные истории других и по своему усмотрению ставила запятую в "казнить нельзя помиловать". А теперь вот кто-то другой поставил запятую в моей жизни!".
Я взглянула в иллюминатор. Солнечный луч играл с облаком на крыле самолета.  Яркие краски этой картины: голубой, золотой и молочно-белый – будто шептали: всё впереди! Ведь в творчестве любой конец означает начало, а личные душевные бури вдыхают драматизм в волнующие сюжеты...
 Достав блокнот, я решительно вывела название нового романа: "Прощай, Вегас!"