Из записных книжек. Вечером

     Сколько его знаю, всегда он в белых брюках. Грязь, снег, всё равно – идёт чистенький, сверкает. Столкнулись с ним на Марата, лоб в лоб – пойдём, говорит, ко мне, водочки попьём, мясца поедим. Я в куртке длинной, сапоги до колена, шарф накручен, глаза только и видны, ну, пошли, говорю, выпьем.
     Долго сидели, пили, ели вкусно, житие-бытие своё ругали-хвалили. Проблемами поделились. Он как жил в коммуналке, так и живёт до сих пор. Раньше с родителями, теперь один. Комната огромная, потолки высокие с лепниной, печка в углу в керамике, с узорами и фигурками. Мебель старая. Аура особенная.

     Когда домой шёл, темно уже было, ветрено, снег с дождём к тому же. Хорошо, что выпил – на душе тепло. У круглосуточного продуктового мужички стоят:
     - Уважаемый, не добавите рубликов двадцать на питание?
     - После десяти ведь не отпускают.
     - Здесь отпускают… нормально.
     Выгреб всю мелочь из карманов, отдал. Запомнить надо, где отпускают, на всякий случай. У обочины две ночных феи, тоже работка, не приведи Господи, в любую погоду. У одной фингал под глазом за версту светится, чулки в дырках. Эпоха недоразвитого капитализма. Захотелось пересмотреть «They Shoot Horses, Don't They?»

     Приду домой, приму горячий душ, а потом буду смотреть фильм и чай пить с пряниками или халвой. Может, в Интернете посижу с пол часика, не больше. Раздражает он меня в последнее время. Многое меня раздражает в последнее время. Чаще хочется уединения, даже затворничества. Случайными встречами только и перебиваюсь, да неожиданными телефонными звонками. Уехать хочется.

     Куда-нибудь, где солнце всегда.
     Смотреть через борт маленького судёнышка на бесцельно плывущих дельфинов.
     Сквозь слой воды они кажутся розовыми, хотя на самом деле они серые.

---