Дневник и фото - 2004

10 января 2004 г. 
В новостях  прелестный  сюжетец:  в Россию из Америки приехал праправнук Распутина, посетил Питер.  Память демонического старца там увековечена слабо, так что потомка по Гришкиным местам не водили – без затей показали ему... заспиртованный член прадедушки. С ехидным телекомментарием,  что потрясённый потомок сидел  наедине с  родственным органом весьма долгое время.

15 января 2004 г.
Вечер Гены Русакова в ЦДЛ. Знаменательный, поскольку “голубой” период (жены Люды)  в творчестве самого тютчевского поэта нашего времени окончательно закончился и начался  “розовый” период (жены Тани). Вопрос в том, какой именно окажется в итоге наиболее трагическим.

23 января 2004 г.
Встречался с Мариной Бородицкой в библиотеке на Пушкинской, а там вечер “старухи-процентщицы”  Алины Витухновской (на который, опасаясь за урон своей психике, заранее решил не оставаться). До начала творческого действа успел пообщаться с ироничным пиитом-философом Володей Климовым, одарившим меня очередной изданной за свои деньги книжицей (чудовищности коей сам автор, естественно, не понимает, чем и счастлив).
 
28 января 2004 г.
Под очередной день рождения Высоцкого в “Известиях” симпатичный материал о ВВ – в рассказе покойного Леонида Филатова.
А вообще без глупостей не обошлось – в Сети болтается текст "Владимир Высоцкий был отравлен" (Дни.ру / 26.1.2004):  "...Высоцкого отравили, в этом уверен один из ближайших друзей Владимира Высоцкого, профессиональный фотограф Валерий Нисанов (живет в Нью-Йорке с 1989 года, выпускает журнал Американского Пушкинского дома"). У Нисанова нет никаких доказательств того, что Высоцкий был действительно убит, – пишет "Экспресс-газета". Однако фотограф решил поделиться своими воспоминаниями о той ночи с читателями:
          "С 24 на 25 июля 1980 года мы с Володей и друзьями сидели на моей кухне часов
     до двух, что-то пили и ели. Потом он, Ксюша (Оксана Ярмольник), врач Толя Федотов,
     Янклович и Сева Абдулов ушли в его квартиру. Валерий Павлович и Сева уехали домой.
     В квартире с Высоцким осталась Федотов и Ксюша. В полпятого утра мне в дверь позвонили.
     Выхожу в трусах. Стоит Янклович: "Володя умер". "Как это могло произойти?" – спрашиваю
     у врача Толи Федотова. Ровно за год до этого, в тот же самый день 25 июля,  когда
     у Володи случилась остановка сердца, тот же Толя Федотов был рядом и вытащил друга из
     тяжелейшего состояния. Федотов признался, что спал и не углядел. Когда подошел к Володе,
     тот был уже холодный. Ксюша  т о ж е (?!)  спала..."
И сразу – ни с того, ни с сего! – вывод:
          "Володя был умерщвлён! Прямых доказательств нет. Но  в с е  п р е д п о с ы л к и (!?) 
     говорят именно об этом. Встречаясь с друзьями откровенно говорю:  "Федотов убил Володю по
     заказу моей любимой родины!"  Толи уже нет в живых. События той ночи развивались так:
     они  ушли часа в два. В половине третьего раздался телефонный звонок: "Валер, принеси ему
     шампанского немножко". В нашем холодильнике оно всегда стояло. Специально для Володи.
     В любое время он мог прийти и выпить. Каким-то чудесным образом шампанское приводило его
     в порядок. Спустился я вниз. Друзья впятером сидят на кухне, готовят яичницу. Оставил
     полстакана вина и сразу ушел спать. Как мне потом рассказали, Федотов положил какую-то
     таблетку в это шампанское.  Янклович и Абдулов вскоре тоже уехали.  По словам Федотова,
     якобы успокоительное – бром. Но что там было на самом деле, никто не знает".
Ну, и кто теперь подаст голос в защиту врача, которого оговорил этот идиот?

6 февраля 2004 г.
Взрыв в метро в 8.З0 утра – в тоннеле на перегоне от “Автозаводской”. Одно чувство – отупение: ”невидимки” объявили тебе войну, и бороться с этим бесполезно.

14 февраля 2004 г.
Вчера в маленькой мусульманской стране Катаре (найдёшь на карте?) грохнули Зелимхана Яндарбиева, который там отсиживался после неудавшегося хождения в президенты Ичкерии. А когда-то меня в Махачкале знакомили с ним, как  с  талантливым писателем...
Вечером рухнула крыша в аквапарке “Трансвааль”, куда Хохлик ездила неделю назад на боулинг. Опять теракт? Ещё не сосчитали точно число жертв взрыва в метро, и снова – множество погибших.

27 февраля 2004 г.
Два дня назад в пригороде Женевы был убит (зарезан ножом)  швейцарский авиадиспетчер, виновный в ночном столкновении грузового Боинга с нашим Ту-154, в котором летели на каникулы в Барселону 52 ребёнка. Никакого наказания за случившееся 36-летний датчанин Питер Нильсен не понёс и два года спустя продолжал работать в той же должности в частной авиакомпании, потому следствие сразу предположило месть. Подозревали двоих – украинца и осетина, потерявших в катастрофе жён и двоих детей, в итоге задержали 48-летнего жителя Владикавказа Виталия Калоева. Очевидно, что поплатиться с кровником – горская традиция, однако европейцу вряд ли будут понятны законы адата, потому Калоеву придётся туго.

9 марта 2004 г. 
Утром приехала Фыфка. Думал, перед работой отдаст мне Тошку на улице, а она пришла домой. Естественно, столкнулась с Хохликом. Вот и познакомились.

11 марта 2004 г.
Серия взрывов в Мадриде – теперь “барабанные палочки” отстучали свой реквием и в Европе. Цифра “11” –  з а к о н о м е р н о е  “совпадение”?

14 марта 2004 г. 
Горящий Манеж – столь мистический фейерверк в честь ВВП, что мысль о поджоге – первая, приходящая на ум, и самые упёртые напоминают о рейхстаге.
 
19 марта 2004 г.
Получил нарядный конверт из г. Киржача от некоего Алексея Ивина. Думал, он меня с женским днём поздравляет – ан нет:  “У меня на стене список врагов, и сегодня ваша очередь...” Оказалось, в 87-м  я прислал ему из  “ЛитРоссии” отказ в публикации. Осмыслил, ага, – через 17 лет!  Вот это чайник!

23 марта 2004 г.
Взял Тошку из детского сада, идём домой, заходим в лифт с  соседками-пенсионерками. Едва лифт тронулся, Тошка говорит:
     – Папа, а твоя подружка дома?
Я с трудом устоял на ногах, а пенсионерки – поползли по стенкам.
Ночью звонила Петрушевская. В трансе – только что она стала прабабушкой и потихоньку свыкается с этой данностью.

1 апреля 2004 г.
День смеха / дурака  прошел на редкость неизобретательно – ни одного по-настоящему остроумного и весёлого розыгрыша не было.
Среди “серьёзных”  первоапрельская новостей – закрытие “Столичной” вечерней газеты”. Интересно,  Милославский и теперь уверен, что они всё просчитали верно?

4 апреля 2004 г.  /  Вербное воскресенье
Умер Никита Владимирович Богословский. Один из самых  с в о б о д н ы х  людей нашего времени, он и день ухода выбрал – удачнее не придумаешь (потерял двух сыновей, абсолютно не считая это драмой).

8 апреля 2004 г.
Похоронили бабушку советского диссиденчества – Ларису Иосифовну Богораз, одну из семи протестовавших против наших танков в Праге в августе 1968-го, вдову Юлия Даниэля и Анатолия Марченко. У меня с ней была всего одна-единственная встреча – неспешный перекур у окна Иностранной библиотеки, с необязательным разговором, из которого память не сохранила ни слова.

11 апреля 2004 г.)
Чернов скинул мейл – едет искать поле боя Игоря с половцами. И ведь найдёт...

12 апреля 2004 г.
Разбит абсолютно – ночь не спал, доделывал очерк про Витте для Ленкиного “Вокруг света”. Звонил Хлебников – собирает книжку воспоминаний про Щекоча, просил дать ему мой огоньковский текст (“Командир Очакова”), который он, как оказалось, не читал. Сказал Олегу, что сей опус его не устроит даже интонационно, поскольку он делает Юре  п а м я т н и к,  а у меня –  просто стёб, но Хлебников этого, кажется, не понял.

22 апреля 2004 г.
Фыфка пытается сосватать меня, как автора, в свой журнал “Бьюти” (не тупее, чем другие нынешние).  Пообщался с девушкой Галузой, которая не ориентируется ни в литературе, ни в искусстве вообще (чего, впрочем, и не скрывает). Договорились до  того, что попробую сделать им Ремедиос Варо.

30 мая 2004 г.
Абсолютно пустой месяц. Что-то писал, что-то доделывал на даче, а голова была занята одним:  Фыфкой, которая вот-вот перестанет быть в моей  жизни окончательно. Ощущение неизбежности потери стало уже таким привычным, что и боли никакой не чувствуешь. Другое дело – судьба мальчишки, которого вынужден буду оставить на какое-то время.

6 июня 2004 г.
Сообщение о смерти экс-президента Рейгана – второстепенное, но и такового не было бы, останься он в памяти только киногероем вестернов.

8 июня 2004 г.
Вечер памяти Конецкого у моряков. Книжку “про капитана” изд-во “Текст” выпустило с жуткими ошибками. Рядом сел Городницкий, открыл свой материал, сморщился, попросил у меня ручку – исправил ошибку в заголовке. Я заглянул в свой опус и тоже нашёл ляпы –  имя Марго Довлатовой переврали, письмо Шкловского раскавычили, превратив шкловский текст в конецкий...

18 июня 2004 г.
Рассказываю на “Эхе Москвы” про Витте. Отвечаю на вопросы слушателей, а перед носом на мониторе бегут строчки – звонки и пейджерные сообщения:  каждый второй – про евреев, к которым Витте причислен априорно:  слишком  у м н ы й.   Я же, как автор  положительного  материала про министра-”сиониста” (да ещё и в передаче Бунтмана!)  заранее причислен к жидо-масонам (собственно, в этом  ряду я стою уже лет двадцать).

20 июня 2004 г.
В магазине молодой парень рассказывает друзьям, какое классное кино на дивиди смотрел – судя по сюжету, типичное американское мочилово:
     – ...год не могли эту базу взять!.. Тогда сделали вид, что ушли, а сами сделали деревянную лошадь, посадили в неё спецназ, а когда её на базу затащили, спецназ ночью из лошади вылез и всю базу подчистую сделал...

21 июня 2004 г.
Ездил в «Hello!»  (там же – “Огонёк”, и его загнали за Можай).  Журнал дурной, мне там делать абсолютно нечего. После Серёжи Синченко пообщался с Володей Умновым:  сидит первым замом у Лошака, хорохорится, а в глазах  тоска и обречённость, поскольку то, что нынешнюю их команду скоро перетрясут, –  неизбежность.

22 июня 2004 г.
Чечены громко отметили 43-ю годовщину начала ВОВ – налетели на три местечка в Ингушетии, постреляли местных ментов и чиновников. И – ушли, как вода в песок:  запоздало прилетевшие федералы не увидели никаких “отступающих частей”  (да они, похоже, и не отступали никуда –  рассосались тихо по своим домашним норам).
Поражает, сколь грамотно "чехи" организовывают свои регулярные операции – не только с военной, но и с идеологической точки зрения.

24 июня 2004 г.
Во Внукове. Некстати сняв параллельную трубку, непроизвольно услышал  разговор  Фыфки с матерью: Таня переживала, что случайно брякнула мне про то, как приезжал Володя Щ., а Ира сказала:  ну и да, ничего страшного. Догадка  меня позабавила, и я расколол Антошку: “Дядя Володя часто приезжает?”   Сын сделал серьёзные глаза, и в голосе его чётко обозначилась ревность: “Часто, когда тебя нет, но он у нас не остаётся”. Я оценил мужскую солидарность – для пяти лет удивительную.
Володя звонил мне месяц-полтора назад – по невнятному внешне поводу, но основной вопрос вылез из него сразу же:  правда ли, что мы с Фыфкой разбежались? Я тогда его не то чтобы послал, но ответил довольно грубо, вроде  позвони ей сам, она тебе в красках всё распишет.  А нынешнее Танино беспокойство вдруг выдало всё – и то,  что отношения  не только есть,  но и, вероятно, в самом разгаре,  и то, что за его развитием следят несколько пар заинтересованных глаз.

30 июня 2004 г.
В 1980-м – вместо обещанного на этот год коммунизма – в Москве разыграли Олимпийские игры. К лету специально созданный 11-й отдел 5-го Управления КГБ очистил столицу от всех асоциальных элементов – цыган, диссидентов, душевнобольных и гомосексуалистов. 19-го июля лично Леонид Ильич открыли “всемирный праздник спорта”, а через неделю по ЦТ показали взлохмаченного священника, который публично покаялся в антисоветской пропаганде.
Отец Дмитрий Дудко в Москве был хорошо известен: в 26 лет получил срок по 58-й статье, его первую церковь взорвали при Хрущеве, в 70-е ему периодически запрещали служить. Проповеди Дудко в Храме Гребнёвской иконы Божьей Матери, под Фрязино, пользовались популярностью: защищал Сталина, обличал коммунистов и ЦК КПСС.
Зачем КГБ потребовалось устраивать телешоу с попом в дни Олимпиады (арестовали Дудко за публикации за рубежом ещё зимой) – чёрт его знает, ну да у этой конторы свои резоны. Осенью прощённый батюшка получил приход во Владимирской церкви на краю Москвы, за Долгопрудным. Отшатнулись тогда от отца Дмитрия многие: следующие четыре года его храм почти пустовал. В то же время наша подруга Маша – умница, полиглот и мандельштамовка – из своего Беляева стала ездить на службы во Владимирскую церковь на Дмитровское шоссе, через весь город. На недоуменные наши вопросы пожимала плечами: должен же кто-то в трудное для священника время быть с ним рядом. По-христиански – так. А две сотни церквей "в шаговой доступности" верующих вряд ли прибавят.
Сегодня священника Дудко – члена Союза писателей России – похоронили на НАШЕМ Пятницком кладбище.

5 июля 2004 г.
Из ящика шуганули не только Хрюна со Степаном, но и Савика Шустера с его еженедельной прямоэфирной передачей, что особенно красноречиво –  на НТВ  “Свободе слова”  пришёл пи.дец во всех смыслах.

11 июля 2004 г.
Сто лет не был в Абрамцеве, сто лет не ездил по Ярославской ж.д. Когда подъезжали с Хохликом к “Правде” –  сердце чуть из груди не выскочило.  Проехал мимо – с опасением, что если выйду – весь день пропадёт.
В Абрамцеве почти всё на своих местах. Жаль, гостиная – где Серов писал "Девочку с персиками" – на ремонте, зато Гоголевский мезонин открыли, с неплохой экспозицией.
Сто лет не снимал ню на пленэре.

12 июля 2004 г.
Посидели в кабачке О.Г.И. с  Наташей Дубровской – тихой и очень родной.  Вчера к ней приезжала Погожева, только-только прибывшая в Россию. По рассказам Наташи – чумовая, с очередными жуткими проблемами, которые Галка всегда умудрялась громоздить на ровном месте. Естессно, по вопросам половым – всю свою юность Тыковка была озабочена собственной сексуальной безопасностью, а теперь ей примерещилось, будто объектом домогательств стала дочь Лизонька. Ну да Франция не Россия, там у страха глаза велики и под повязкой у Фемиды. А поскольку в склонности к педофилии был уличен сосед по двору, оказавшийся сыном домохозяина, полицейские просто выперли Тыковку из квартиры, которую опечатали вместе с вещами до судебного разбирательства, а мать с дочерью переселили в гостиницу. Чем вся эта история кончится – даже предположить трудно, если учесть эмигрантский статус Погожевой и её хроническое безработное положение.
 
27 июля 2004 г.
Фыфкин партнёр наконец  легализовался. Я безошибочно понял это по её голосу – мимолетно изменившемуся, и её вчерашний телефонный звонок близ  полуночи – не обязательный, с неуверенным “нет” на вопрос: “Тебе что-то нужно?” – был как последнее “прости”...

28 июля 2004 г.
Перед отъездом во Внуково  встретился с Фыфкой возле ее редакции на Олимпийском...
     ...Едва успел на предпоследнюю электричку, и Тошка уже спал на веранде. Позвонил Фыфке – сказать, что добрался, но мобильник молчал. Лёг рядом с мальчишкой, он обхватил руками мою шею, и я долго лежал, боясь шевельнуться,  вдыхая родной запах и всей кожей ощущая сонное тепло сына, чего очень скоро лишусь  надолго...

30 июля 2004 г.
Два дня ни на миг не расставался с мальчишкой – вместе делали крылечко на крыше, стреляли по мишеням, болтали без умолку. Вчера Фыфка снова осталась в городе, а сегодня обещала  приехать не поздно. Я не просил её об этом, но очень того желал, поскольку  у нас остаются всего-то один-два таких вечера  (с внешней видимостью, будто всё – к а к   п р е ж д е),  и мне  это очень важно. 
Антошка будто тоже почувствовал это – с азартом помогал готовить ужин, накрывал стол под навесом  (после короткого, но сильного ливня пришлось повозиться, осушая нашу  “столовую”).  К девяти вечера у нас всё было готово, уже курицу зарядили в гриль, как я вдруг четко понял, что Фыфка не приедет. И точно – позвонив ей на мобильник, застал девушку в чайной в компании с Катей Домарёвой, с которой и обещала-таки доехать до нас  “часа через полтора”...   
Нежелание Фыфки оставаться со мной с глазу на глаз в общем-то понятно – все слова давно сказаны, мы оба устали от вяло текущих в никуда отношений, и взаимное раздражение вылезает в каждом жесте.
В итоге, приехали Арина с Катей  почти в полночь (огорчённый Антошка уже час как спал),  и  до двух ночи растянулся напряженный  коллективный ужин – с ля-ля ни про что, анекдотами и соловой  от вина Таней  (Митя благоразумно уклонился от посиделок, сославшись на “рано вставать”). 

31 июля 2004 г.
Вчерашний мой испорченный вечер обернулся тем, что я отравил  Фыфке нынешнюю субботу –  остался во Внукове до конца дня:  жарили с Антошкой шашлык из кур и овощей, подтрунивали над “тётей Додиком”  (сын очень смешно выпевал это прозвище, и Катерина сердилась всерьёз), фотографировались. Фыфа сперва держала себя в руках, но к вечеру раздражения скрыть не могла – на закате ушла спать,  за ужином каменела лицом, а в девять вечера просто запихнула меня в машину к Домарёвой...
А я все-таки жутко мнительный:  утром, ткнувшись Фыфке носом в живот, вдруг с удивлением обнаружил, что прежних её запахов – привычных,  р о д н ы х – больше нет:  в нос шибанул терпкий и приторный дух чужого парфюма...
 
6 августа 2004 г.
Нынче днём  Фыфка позвонила  –  поздравила с моим Днём Капусты, благоразумно избежав  ненужных пожеланий. Я был с Хохликом, никаких гостей звать не стал:  вечером зажёг свечечку  в память о родителях, помянул их, а потом и за мои 53 с Олей чокнулись, и за любовь, само собой...

8 августа 2004 г.
Поздравил Фыфку с её Днём Аиста, тоже без устных пожеланий. Она была на даче  –  с Тошкой, но вечером тоже уехала (как и я, отметить свои 34 с любимым).  Теперь осталось перемочь пятилетие сына  – из последних сил, но чтобы хоть у  нашего мальчишки день рождения получился  семейным   праздником.

11 августа 2004 г.
Вчера вечером приехал во Внуково, а нынче утром повёз Тошку в город. Моя мастерица Лида его замечательно постригла  (впервые – не мы с мамой, и процедуру эту Тоша перенёс стоически). Пообедали дома, зашли к Фыфке на работу, проводили ее до проспекта Мира (она опять работу у Жигульского взяла) и до заката погуляли с видеокамерой в парке.
Мальчишка за лето сильно повзрослел. И голова у него работает отлично.
Фыфка к нам благоразумно не приехала, и я рано уложил Тошку спать – чтобы завтра он был “как огурчик”.

14 августа 2004 г.
12-го Тоша проснулся минута в минуту, когда появился на свет, – ровно в половине девятого сел на кровати и больше уже не лёг: вытащил на одеяло  индейцев из подаренного набора, и мы принялись придумывать  фигуркам имена – два брата Тугие Луки, воин Длинное Копьё, вождь Перья Кондора...
Утром лил дождь,  мы  договорились с Фыфкой, что будем играть в тепле, а вечером  встретим её после работы и вместе поедем на дачу. Но к обеду вдруг развиднелось, выглянуло солнышко, и захотелось в зоопарк.
С утра Тошка слегка кхекал, в зоопарке стал кашлять чаще  (там мы ещё попали под короткий, но мощный ливень, укрылись от него под навесом, однако воды вылилось много, и ноги  мальчишка промочил).
Глазели на зверей до шести (повезло – и слоны на улицу вылезли, и новую территорию открыли), к семи еле-еле добрались до дома (я опять Фыфиными вещами сумку набил), и через полчаса были на “Белорусской”. Там у меня случилось затмение: полчаса прождали Фыфку у первого вагона, и устали ждать, и сели в поезд в сторону  “Киевской”, а как-только двери закрылись – объявили, что следующая ... “Новослободская”. Она, сидевшая всё это время на другой стороне того же перрона, нас кое-как дождалась, а на Киевском мы ещё пошли за тортом, так что в электричку сели только в девять.
Уложив объевшегося тортом Тошку,  позвал  Фыфку покурить со мной на крыше. Впотьмах сели рядом. Говорить было не о чем – я взял её ладонь в свою, и так мы просидели,  думая каждый о своём, пока не истлела сигарета...
Всю ночь  я так и не лёг –  Тошка вконец распрохудился:  сначала не мог унять кашель,  потом из него полез крем, потом скрутило живот... Я сидел за компом, а Фыфка до трёх ночи полудремала,  несколько раз вставала к сыну, но потом заснула крепко, и когда под утро мальчишка  снова  захныкал  – даже бровью не повела,  лишь дважды явственно прошептала во сне: “Всё будет хорошо...” 
Сейчас без чего-то полночь, кончается суббота, которая стала последним днём очередной моей семейной саги, и кроме мыслей об этом в моей голове нет ничего.
Вот и дописана очередная  страница моей жизни.
И началась   д р у г а я   жизнь.  Какая? – Бог весть.

19 августа 2004 г.
Встретились с Сашей Гольданским в «Наутилусе» – записал его интервью, типа: «Говорила мне мама!..».  Малечка  права: благодаря ей,  он плотно вошёл в театральную тусовку,  и хоть за пять лет наработал  нужные контакты,  потеря столь яркой жены-актрисы неизбежно отразится на его бизнесе, на деньгах. И эта тревога сквозит во всех Сашиных словах.

20 августа 2004 г.
Гольданский утвердил запись нашей беседы и укатил с компанией в Европу – отдыхать от  бывшей девушки Амалии. Если чему и завидую, так это умению расставаться друзьями, чего я не смогу никогда.

21 августа 2004 г.
Днем заехала Фыфка – за какой-то мелочью. А я пустить её в дом не мог (у меня была Амалия: приехала читать Сашины ля-ля).
Вечером написал Фыфке письмо. Последнее. Сказал ей "спасибо!" за Тошку, за шестнадцать лет счастья!..

24 августа 2004 г.
Умер Виктор Авилов.
Вчера утром позвонил Серёжа Синченко – с очередным предложением работы: после “Хелло!” он втравился в какой-то новый журнальчик с мужской ориентацией.  Нынче  подъехал к нему на “Сокол”, познакомился с главредом.  Некто Саша Чуркин, которого вполне мог встречать в середине 80-х в “комсомолке” (естессно, в приятелях у него Юра Гейко, который намерен тут вести свою “автостраничку”). С перестройкой Чуркин ударился в бизнес, имел дела с Мавроди и его халявными деньгами, а после того, как МММ закрыли, Сашу Евгеньича шарахнул инсульт. Теперь он кое-как ожил и замутил новый прожект, абсолютно чумовой.  Забавно, что журнальчик называется... “Новая Неделя”!  Так что идя сюда работать, а как бы автоматом возвращаюсь в 1995-й год, когда Фыфка ещё моей женой не была. Ничего хорошего из этой очередной игрушки наверняка не получится (Чуркин из чужого прайда, где такие, как я, долго не живут), но пока у меня никаких вариантов просто нет, да и жить на что-то нужно.

25 августа 2004 г.
С утра обживал стол в «Новой неделе», а к шести успел в «Кодак-Киномир» – на встречу с Малечкой, которая нынче тусуется по случаю премьеры новой фильмы. Конечно, девушка опоздала,  у дверей её ждала толпа, и нам оставалось только укрыться в ресторанчике напротив.  Пока писал интервью, Маля несколько раз звонила своему индусу (который на самом деле канадец,  но чалму носит) и зазывала его на премьеру: «... хоть на полчасика, после девяти...»

27 августа 2004 г.
Малечка приехала  около восьми утра (поезд опоздал),  вычитала текст нашей беседы, комментируя её жутким образом:  «Поклонник армреслинга, да – ручищи у него... А когда Машка повесилась – позвонил мне, говорит: «Ещё живой в петле её застал, хотел вытащить, да сил не хватило...».  Не хватило! – да он меня одной левой поднимал...».  Про «индуса» – ещё веселее: «Мы с ним кончаем – просто глядя друг другу в глаза!..»

30 августа 2004 г.
Митя Дурасов жалуется, что его книжка плохо расходится – в Доме книги за месяц вообще не продали ни одного экземпляра. Говорю: а что ты – самодовольный русский барин – хочешь, заведомо наплевав и на евреев, и на мусульман? – мало того, что назвал книжку "Деревянная свинья", так ещё и на обложке нарисовал свиную ж.пу! Упорствует: на обложке не свинья, а кабанчик!.. А я ведь Мите говорил, что если ты и намеревался оформить книгу своими картинками, то уж обложку её точно нужно было доверить Саше Анно, который не первый год рулит своим "Изографом" и к деталям очень внимателен.
Конечно, потравил мне душу – показал последнее приобретение (фирменный немецкий "Маузер" 1905 года, в комплекте с полированной коробкой-прикладом),  который даже Хохлика покорил – как прижала игрушку к груди, так и не расставалась весь вечер (взял бы, но сейчас у меня лишних 2-х тыс. долл. просто нет).   

31 августа 2004 г.
Вечером долго ждали 42-й троллейбус на конечной у “Динамо”, изрядно проголодались, и я вытащил Хохлика не доехав остановки до нашего дома – у ресторанчика “Маленькая Италия”, где мы и поужинали.  Настроение было благостное, а когда пришли домой – по ТВ уже вовсю гнали репортажи с места взрыва на “Рижской”  (стало понятно, почему троллейбусы полтора часа не шли). Мы с Олей лопали спагетти, пили кьянти и только что не целовались за столиком, не слыша сирены реанимобилей, а в километре от нас в это время развозили размозжённые взрывом тела...

1 сентября 2004 г.
24-го одновременно взорвались два наших самолета, только-только замыли кровавые пятна на асфальте возле метро “Рижская”, а сегодня – опять...
Как все и боялись, чечены явили свои зверские лица – захватили школу в осетинском городке Беслане, где ничего подобного не ждали вовсе. Наши СМИ в растерянности: явно опять врут, потому что информация из Беслана идёт абсолютно разная – до вечера толком неясно, сколько человек захвачены в злосчастной школе – то ли триста человек, то ли вдвое больше. И все ждут стихийного штурма...

4 сентября 2004 г.
Вчера жутко завершилась бесланская трагедия. В которой смешалось всё: ложь, подлость, страх, ужас и кровь, кровь... Прежде всего, в школе оказались захвачены и не триста человек, и не шестьсот – больше тысячи детей и родителей. Загнанных в спортивный зал, который ублюдки сразу заминировали, и два с половиной дня под прицелом держали людей без воды и еды. Численность террористов до последней минуты была неясной, а наш спецназ и военные  не то чтобы бездействовали – два дня сдерживали местных мужиков, на руках у которых по кавказской традиции огромные запасы оружия, и все отцы, братья и деды рвались в бой. Про то, что власти были в смятении, – не нужно и говорить: как и в случае с московским захватом на Дубровке, так долго готовили операцию, что всё пошло наперекос. В школе в итоге раздался взрыв, уцелевшие в безумии ринулись наружу, шквал огня начался со всех сторон... – на тысячи появившихся фотографий невозможно смотреть без слёз: горло сводит от боли. Вся страна обмерла...

7 сентября 2004 г.
Утром кинул мейл Бирюкову – предложил ему Амалечку (только потому, что обещал всё вкусное Ольге в «Караван»). Днём отвёз текст в «7 дней», благо рядом c «Новой неделей».
<…>  После отказа  «7 дней» (разводы – не их тема:  только свадьбы! только счастье!) – отослал текст в «Комсомолку».

10 сентября 2004 г.
Вышла «КП – толстушка» с моей / Сашиной беседой «Мама была права!..»  – «Развод для нас с Амалией – просто формальность»  (про себя, конечно, врёт – очень болезненно переживает: за свою еврейскую семью,  которая всячески его от этого брака – а теперь и от развода – удерживала).
Отвёз текст беседы с Амалией – в «Hello!» Нине Суслович.

13 сентября 2004 г.
Месяц не виделся с Тошкой. Думал, полезу на стенку, и полез бы, если бы не глушил себя работой: только сердце слишком часто сжимается.

14 сентября 2004 г.
Был у Амалечки днём – после съемки для «Hello!» – поправили текст.  Сказала, что фамилию Саши не сохранит, но и к прежней не вернётся – будет просто Амалией.

18 сентября 2004 г.
Вышел  номер «Hello!»  с Амалией – облога и четыре разворота (правку Суслович, слава богу, внесла). Фотосессия очень живая и симпатичная.

24 сентября 2004 г.
В Онфлёре умерла Франсуаза Саган. Бабушке было 70, а её прозе всегда будет 15-16.

25 - 27 сентября 2004 г. (суббота-понедельник)
Приехала Мурзик (с марта не виделись). Кроме "Депеш Мод" других тем для разговора уже совсем нет.
Заканчивал для Лены текст про Бенуа ("Вокруг света" загнали за Можай – адрес: Промзона, улица Карьер: журнал теперь надо переименовать в  “Край Света” – так точнее).

30 сентября 2004 г.
Первый (и последний!) раз купив газетку “Жизнь”, обнаружил огромный чудовищный текст “Две подруги устроили секс с котом” (идиотки намазали гениталии валерьяной – думали, котик их будет лизать, а он когти выпустил и кусаться начал).  То бишь наша журналистика уже совсем потеряла представление о том, что  МОЖНО  и что  НЕЛЬЗЯ.
Получили с Хохликом первую зряплату в "Новой Неделе" и отметили это дело в "Маленькой Италии".

1 октября 2004 г.
Чуркин всё же настоял, чтобы я сделал для «Новой Недели» парный материал – перепечатку Гольданского из «толстушки» и как бы комментарий Амалии накануне развода, где никаких папарацци, только эксклюзив.  При этом непременно хочет, поскольку с Сашей мы на «вы», чтобы Малечке я «тыкал» (ненавижу такие вольности в интервью, да и особой  доверительности этот приём текстам не придаёт).  Вообще все эти семейные бла-бла мне уже опостылели – хочу про работу Амалии с Миттой,  Муратовой,  Гринуэем...

5 октября 2004 г.
Прочитал, что Фокин поставил в “Современнике” новый спектакль с моей любимой Неёловой – “шАнель” (так!?).  И очень удивился, что Марина Мстиславовна играет в нём не роль мадам Коко, а...  Акакия Акакиевича! Это стоит увидеть!

6 октября 2004 г.
Вышел 1-й (реальный, с продажей в киосках) номер “Новой Недели”. Провальный, потому  как за месяц  все материалы не только устарели, но выглядят компиляцией из разных журналов – Чуркин даже заподозрил меня в том, что я дважды продал все свои тексты другим редакциям.

8 октября 2004 г.
В конторе – шок:  Чуркин так разметил деньги, что выходит – полоса стоит не 100 уе, а едва 50 (все получили половину тех денег, на которые рассчитывали). Отличное начало, ничего не скажешь.
Вечером встретился с Домарёвой, посидели в кафешке на углу Цветного (экс–”Соле мио”). Додик нашла меня “похорошевшим”, но “вконец безумным”.

9 октября 2004 г.
Сегодня стукнуло 45 лет  “песателю” и "нефтянику" Борису Немцову. Естессно, коллеги-соавторы поздравили братана по разуму печатным словом, благо в “Ъ” для этого соответственная рубрика имеется. Вот Фреди Кох  и разразился бездарными виршами:
          Немцов Борис Ефимович – по знаку Зодиака Весы.
          Немцов Борис Ефимович – ты, в общем, не тушуйся, не ссы!
          Немцов Борис Ефимович – тебя люблю я, знаю – я слаб.
          Немцов Борис Ефимович –  сильней себя ты любишь и баб.
          Такой неразделённой любовью  живём,  тебя я редко вижу – живьём.
          Все больше на экране Тэ Вэ, а врал – теперь любишь лавэ.
          Горбатого могила  спрямит,  а глаз твой чёрный в ночи  горит!
          Уже блестит в кудрях  седина,  не выпить нам ли, братец, вина...
          Давно пора закончить мой стих,  читатель, вон от скуки  затих.
          Я знаю, что тебе пожелать: побольше баб красивых  е..ть.
          А деньги? Что их вправду копить? Врать, унижаться, подлость творить...
          Не нужны яхты, бабки, уют – таким как ты, всё даром дают.
Прелесть оного графоманского бреда в том, с каким простодушием ублюдок публично расписывается в своей ублюдочности, выдаёт с головой такого же своего другана.

10 октября 2004 г.
Дописываю для "Вокруг света" Черчилля ("Человек в цилиндре") и влюбляюсь в этого конопатого толстого сноба.

15 октября 2004 г.
Вечер Конецкого в Центре русского зарубежья на Нижней Радищевской. Тоска зеленая! – отвратительный Ненашев дирижировал если не действом на сцене, то закулисным застольем. Кроме Миши, как обычно, пили водку редактор из “Текста” и куча полубезумных старух-архивисток.

15 ноября 2004 г.
Тридцать лет назад Москва прощалась с Виктором Попковым. Замечательным 42-летним художником, с перепугу застреленным инкассатором из табельного оружия. Из нового века та история вообще выглядит дурным бредом. Убийство произошло сразу после сороковин Шукшина и власти ещё не отошли от прощания в Доме кино – отказали в залах МДХ на Кузнецком мосту. К тому же по  “Голосу Америки” поведали, что художника застрелил сотрудник КГБ, а значит гражданская панихида может перерасти в антиправительственный митинг. В конце концов разрешили, и гэбэшников в толпе оказалась чуть ли не половина.  В траурном зале возле гроба выставили две последние картины Попкова – “Хороший человек была бабка Анисья” и  “Осенние дожди. Пушкин в Михайловском”. Потом ещё было отпевание в  Храме Покрова Пресвятой Богородицы в посёлке Черкизово. По рангу художнику не полагалось даже Ваганьково – погребли на нищем сельском погосте возле железнодорожной станции “Тарасовская”. Через год, как водится, устыдились: дали Виктору Ефимовичу Государственную премию, а убийце – какой-то реальный тюремный срок. Такая вот история советского изобразительного реализЬма.

26 ноября 2004 г.
Когда поезд ушёл, наконец-то откликнулся  Аксёнов – через три дня после выхода журнала: написал, что из “Московской саги” видел лишь восемь серий и никакого суждения иметь не смеет.
 
28 ноября 2004 г.
Фыфка приезжала за  вещами. С глазами на мокром месте: вчера Тоша заболел, у предков была годовщина свадьбы, а за полночь её увез к себе ВЩ, в чьей постели я утром её и разбудил, решив поторопить. Абсолютно мёртвый наш разговор на час – спокойный, с нулевой интонацией.

29 ноября 2004 г.
По ящику криминальная история (давняя, эпохи Ельцина), которую я в своё время прозевал: некий питерский “террорист” взял заложницу в соборе Петропавловской крепости и грозил взорвать себя/её, если ему не дадут высказаться в открытом радиоэфире. Женщина требовалась ещё и для того, чтобы прикрываться ей от снайпера. Который был тут как тут – поймал в прицел врага, но только в виде оттопыренного уха (террорист  закрылся от выстрела капитально), и ждал, пока цель окажется в оптике лбом. История, казалось бы, политическая: злоумышленник требовал эфир, желая  во всеуслышанье заявить, что накануне выборов президента по ТВ залудили “Кавказскую пленницу”,  где 25-м кадром якобы мелькал  лозунг “Голосуй за Ельцина!” 
Всё обернулось шекспировской трагедией:  террористу дали эфир – чтобы выиграть время и выманить объект под пулю, а когда выманили – снайпер... не выстрелил:  узнал во враге своего бывшего друга!   А выросло всё, как водится, из банальщины: служили два друга в спецназе, один сделался классным снайпером, а другой по случайности стал безногим инвалидом, оказался за бортом и в отчаяньи решил громким взрывом напомнить о себе (кстати, заминировался профессионально, но слабо – себя угробил бы, и только). Развязка тоже невыразительная: террориста взяли живьём и посадили,  а снайпер сам ушёл из дела и устроился продавцом в охотничий магазин – продаёт другим оружие, из которого стрелять сам больше не хочет. Банально, ага. Но катарсис-то каков!

30 ноября 2004 г.
Разговор с Викой Самойловной Токаревой. Гениальный! – жаль, что диктофон не включил.

1 декабря 2004 г.
Вчера ночью умер Хвост, то бишь Алексей Хвостенко. В больничной палате, от пневмонии (от  с м е р т и).  Две недели назад отметив свои 64.
 
2 декабря 2004 г.
Вечером пришел Юра Миранович, экс-главред почившего в бозе  журнала “Буржуа”. С трагическим вопросом: как жить дальше? С партнером он, понятно, расстался – Михаил сохранил верность строительному бизнесу, а Юра  за два последних года подсел на наркотик СМИ основательно.  В итоге воткнулся в стоматологический журнальчик “Зуб мудрости” – скверно отпечатанный и запредельно глупый. Я мог только извиниться – мне в такие игры играть душа не лежит.

10 декабря 2004 г.
Пресса – о новой выставке Кати Рождественской – 10-й, теперь в галерее Зурика Ц. (8-го открылась с помпой при огромном стечении публики). Идеальное новое искусство – из того же ряда, что щедро пропиаренная бондаренковская акция с оцифрованными святыми (даёшь новые технологии!).

18 декабря 2004 г.
Некто Андрей Ковалев в "Русском Журнале" сетует: “...Приходится сделать очень печальный вывод – положительные или отрицательные рецензии в прессе не играют вовсе никакой роли в смысле народно-зрительской тропы”. Забавно, что к этому выводу он пришёл, рассуждая о творчестве Ильи Кабакова,  который с “народной тропой”  никогда не имел ничего общего.

22 декабря 2004 г.
В Академии – выставка офортов Гойи и Дали (параллельно-сравнительная).

25 декабря 2004 г.
Очередная пакость властей – в Москве нет ёлок!  Точнее, есть, но только импортные – из Дании, Швеции и др., а подмосковных – нет.  Купил датскую – за 70 долл. Не “стройная”, как в песенке, но кустистая, без запаха (хвоей пахнет только если растереть в пальцах  листики–“иголки”).
У Хохлика очередной предновогодний приступ хандры:  прислала мне по мылу обычный монолог про “накипевшее” (оказалась она патологически ревнива – и к прошлому, и к настоящему).
 
27 декабря 2004 г.
В контору не пошёл – весь день прокопался с сантехникой. (Конечно, это просто предлог – после того, как Чуркин поставил на обложку красочный портрет Сосо и я в глаза назвал его уродом, продолжать работу в этой редакции долго не получится.)
Звонил Витя Шендерович  –  текстом доволен.
По ящику – итоги выборов на Вукраине – с торжеством оранжевого цвета. И новостями про цунами – жуткими: счёт смертям идёт на десятки тысяч.

31 декабря 2004 г.
Вчера Фыфка привезла Антошку. Поскольку в её кармане ключи уже от другой квартиры, они были обречены сидеть на лестнице. Пришлось бросить работу, ловить машину и срочно лететь домой.
Накормив Тошку и Фыфку обедом, с новогодними подарками посадил их в такси до Внукова.
Обежал магазины и в ожидании Хохлика сел на телефон – поздравлять друзей. И тотчас попал впросак:  по интонации Петрушевской сразу понял, что у неё что-то случилось:  голос у Людмилы Стефановны просто мёртвый...


ФОТО:  В сквере на Миусской площади  /  Москва, осень 2004 г.
© Georgi Yelin   /  снимок Ольги Чеховой

ФОТОАЛЬБОМ  к дневнику этого года – все 18 снимков привязаны к датам:
https://yadi.sk/a/fqXb4Je_E8Ecwg

--------