Проверка на растяжение

В те далекие времена, когда мы были молоды и полны надежд на будущее, вера в мечту казалась незыблемой. Мы были уверены, что всё у нас получится, что всё будет хорошо, и мы проживём долгую и счастливую жизнь, окружённые любовью и радостью. А ещё у нас будут дети и внуки, и мы сможем подарить им всё самое лучшее, что только может дать жизнь.

Вероятно, мы все так думали в годы так называемого развитого социализма. 

Жалование чиновника составляло сто десять рублей. Примерно такую же сумму получал и я, работая преподавателем в художественной школе. Моя супруга зарабатывала на двадцать рублей больше. Она трудилась в крупной и уважаемой организации, но не ради удовольствия, а чтобы обеспечить нам «квартиру». Поэтому работала с утра до вечера, почти до изнеможения.

Часто задерживалась на работе, возвращаясь домой затемно. Когда она приходила, её состояние было настолько измождённым, что требовалось много времени, чтобы привести её в чувство. В такие моменты она походила на раненую пантеру, не в силах сдержать накопившееся за день напряжение, срывалась на нас.

Каждое лето я проводил на даче, и в этом не было ничего удивительного — педагог имеет полное право на отдых. Пока мои «подопечные» находились в пионерских лагерях, я мог позволить себе передохнуть, насколько это было возможно с учётом семейного бюджета, который, к сожалению, был весьма скромным.

Именно поэтому моя супруга возложила заботу о сыне на меня, а сама осталась в Москве на всё лето, полностью доверив мне ведение дачного хозяйства. Она навещала нас только по выходным, привозила тяжёлые сумки с продуктами, что-то готовила и вечером в воскресенье возвращалась в город.

                *

На дворе царило лето… Ах, какое это счастье — проводить его на даче! Хотя у меня на руках был маленький ребёнок, это не как не могло омрачить моего блаженства и радости бытия. Молодость наполняла мою душу неиссякаемым оптимизмом и надеждой!

Мой сын Серёжа ещё не совсем уверенно держался на ногах, но уже пытался ходить, пусть и немного неуклюже, но и этого было вполне достаточно. Его стремление к движению открывало перед ним новые возможности. Но в то же время опасность поджидала его на каждом шагу. За ним нужен был глаз да глаз. 

Всё своё свободное время Серёжа посвящал изучению дачного участка. Он был в восторге от старых вещей, которые мы свозили на дачу, превращая её в антикварную лавку. Для него эти предметы становились то добрыми волшебниками, то злыми колдунами — его воображение не знало границ.

Когда он находил что-то новое и ещё неизведанное им, он издавал восторженные крики. Иногда он появлялся на пороге весь перепачканный песком и глиной, но это лишь мелочи. Гораздо хуже было его общение с вездесущими мышами. Как они его не покусали, остаётся загадкой.

Мыши, не успев покинуть свои убежища в преддверии лета, сновали по всему дому, вызывая панический страх не только у ребёнка, но и у меня. Очевидно, что они запоздали с возвращением в свои привычные места обитания и, не желая уступать завоёванные за зимний период территории, защищали их не жалея сил.  
 
Эти серые твари вели себя вызывающе: по ночам они хозяйничали на кухне, шныряли по углам и подбирали всё, что им попадалось на глаза. Но самым неприятным было то, что они превратили кухонный стол в место своих игрищ. 

Их пиршество, как правило, продолжалось до самого утра, и только после этого они уходили, оставляя после себя множество следов своего пребывания. После каждого такого визита мне приходилось проводить тщательную уборку, и так продолжалось довольно долго, пока я не приобрёл мышеловки, которые легко помогли справиться с непрошеными гостями. 

В мои обязанности хозяина по дому входило также посещение сельской лавки для приобретения необходимых продуктов. Я был безмерно рад своему старенькому велосипеду, который служил мне главным средством передвижения и позволял исследовать окрестности. Этот верный "конь" был просто незаменим в быту.

Я прикрепил к багажнику велосипеда корзинку для продуктов, а когда она оказывалась пустой, использовал её для перевозки сына. В те времена многие люди предпочитали этот вид транспорта, и он был особенно популярен в сельской местности.

Наш дом, к сожалению, не мог похвастаться высоким уровнем комфорта. Все удобства находились во дворе, а за питьевой водой нужно было ходить к колодцу, который находился примерно в ста метрах от дома.

Газ доставлялся к нам из города, и когда его не было, мы использовали керосинку — прибор, который сейчас кажется чем-то невероятным для молодых людей. Но не об этом сейчас пойдёт речь.

В то время я с трудом выполнял обязанности отца, погруженный в повседневные заботы. В доме было много дел, и к тому же я решил заняться живописью. В конце концов, я был молодым художником с амбициями и помыслами о величии, а кто в молодости не мечтает о большем? 

Наконец-то моя мечта сбылась! Я превратил  просторную комнату в мастерскую, где установил  мольберт с пустым холстом и этюдник, который служил подставкой для палитры.

Кроме того, в комнате был большой стол, за которым мы принимали наших многочисленных гостей, и старинный диван. Но самым ярким акцентом этого незамысловатого интерьера стал буфет, выполненный в старинном стиле, с цветными стёклами, резными дверцами и ящичками.

Я очень хотел, чтобы у меня появился помощник, который взял бы на себя часть моих забот по дому и уходу за ребёнком. Однако я прекрасно понимал, что мои желания неосуществимы.

А когда однажды за вечерним чаем моя жена, хитро поглядывая на меня и мило улыбаясь, предложила сама решить эту проблему, я был поражён! 

                *

                Была очередная пятница. Именно вечером этого дня недели мы с сынишкой постоянно ходили на станцию встречать электричку, на которой приезжал такой дорогой и близкий нам человек - моя жена! Для нас это была радость! И для каждого своя: сын встречал любимую маму, а я, прежде всего, - долгожданную помощь! Что и говорить, я мог на пару дней теперь расслабиться и спокойно постоять за холстом...   

                На станцию мы ездили на велосипеде. Серёжка уверенно сидел в корзинке на багажнике, крепко вцепившись в неё своими ручонками, а я накручивал педали. Это куда лучше, чем сидеть в   машине и через стекло наблюдать за окружающим миром. Кстати, в то время встречать своих любимых на машине могли позволить себе только "избранные", но к их когорте я не относился.

                Вот прошла одна электричка, за ней другая… Скоро должна была подойти и следующая, именно на ней она точно приедет?!. Так и есть, её фигуру я мог узнать из сотни других… Она помахала рукой - мы ответили!   

                Как же важно - уметь ждать! И какое это счастье - дождаться! В этот раз жена была не одна. С ней приехала подруга, которую я не знал и ничего про неё не слышал. Кажется, они учились вместе ещё в институте, но какое мне дело до этого - приехала и приехала, мне то, что?..

                Поначалу, я даже не замечал нашу гостью, полностью переключив своё внимание на уставшую супругу. Затем, мы с Серёгой и вовсе отстали и ехали сзади, чтобы не мешать общению подруг... Старались притормаживать, выписывая всевозможные зигзаги и кренделя на велосипеде. Молодость, бесшабашность и царствование лета вдохновляло и придавало мне ощущение неосознанного счастья! И так хотелось просто жить!   

                Потом был роскошный летний вечер! Мы сидели за круглым столом на террасе и пили чай из стаканов в серебряных подстаканниках. Это была моя гордость и пристрастие. К приезду гостей я всегда доставал их из буфета. На столе, в хрустальной вазе, возвышалась горка различных конфет. В светлых фарфоровых блюдечках темнело малиновое варенье. Точно посередине, завершая композицию стола, стояло большое блюдо, где теснились, не мешая друг другу: пряники, сушки и, любимые всеми, - овсяные печенья…

                Солнце медленно валилось за лес, при этом успевая окрашивать в бурый цвет всё, что попадалось на его пути. Дальние деревья, пронизанные лучами заходящего солнца, становились совершенно чёрными. Кто бы мог предположить, что ещё несколько часов назад там был ярко-зелёный сосновый бор! Стало тихо... Птицы умолкли, набираясь сил перед утренним концертом и только один соловей, засевший в ивняке возле пруда, выстраивал свои непостижимые рулады, наполняя окружающее пространство величественной звучанием.

                - Саш, ты бы сходил с Юленькой погулять. Показал бы ей вечернюю зорьку, а я, в это время, Серёжку уложу – особо не вдумываясь в сказанное, произнесла жена. - Да, только оденьтесь теплее, холодновато становится. Юля, а ты, наверное, у себя на Тульской и деревьев настоящих не видела? – обратилась она к подруге. И затем уже, добавила, обращаясь к обоим - Давайте, особо не разгуливайтесь, через час - полтора, я вас жду... а я пока приберусь немного и постель приготовлю.
 
                «Давненько не брал я в руки шашек», – подумалось мне. – «Не припомню, когда же такое было, чтобы я, вот так спокойно гулял в вечернем лесу с молодой, красивой, полной сил, женщиной".

                Темнота медленно наползала на лес, поглощая собой буквально всё вокруг. Тропинка, по которой мы шли, была уже еле различима под ногами... Надо искать открытого пространства, чтобы хоть что-то видеть. Ко всему прочему, становилось ещё и довольно прохладно. Я предложил прогуляться по улицам посёлка... Фонари зажглись вовремя и стало лучше видно дорогу. За всё время прогулки я ни разу не притронулся к Юле, даже невзначай. Мы шли, словно школьники - на расстоянии друг от друга. Я благоразумно решил не поправлять курточку на её плечах, когда та начинала сползать на бок.

                Я прекрасно представлял себе, что обозначает собой словосочетание - «подруга жены». Каждое моё слово будет непременно доложено, каждое движение будет истолковано по-своему и преподнесено во всех подробностях моей Гале. Нет, уж, спасибо! Я как-нибудь и без этого обойдусь... Так просто, похожу, спокойно подышу вечерним воздухом. Мне и так наша прогулка напоминала собой экзамен по вождению автомобиля, а Юля - была инспектором, который в конце должен был выставить мне оценку и выдать права, если, конечно, сдам...

                Мы с ней болтали без умолку. Юля интересовалась живописью, а может только делала вид, что ей это интересно, чтобы легко вести диалог. Художников она считала особыми людьми, не такими, как все. Она выказывала большое желание поучиться этому виду творчества, но жалуясь на нехватку времени. Местами казалось, что она говорит это как-то заучено, ну, как актёр, читающий текст по бумажке.

                А, что я?.. - Старался убеждать, что увлечение искусством не имеет временных пределов. Познание прекрасного - вне времени. В общем, молол всякую чушь... Далеко не в первый раз мне приходилось читать эту «лекцию» и женщины хорошо поддавались на это. Мой «лекционный процесс» был запущен и меня было не остановить...

                Когда мы с Юлей подходили к дому, на небе уже вовсю светила Луна. Мы остановились около погашенных окон, выжидая, словно именно сейчас между нами должно было что-то произойти. Она резко повернулась ко мне, и я увидел, как блики Луны искрились в её глазах.

                - Ну, вот и всё?!.  Спасибо за прогулку... -  произнесла она тихим голосом.

                Юля сказала это так, как будто я был виновен в том, что время нашего уединения закончилось, а ничего в сущности, не произошло... А, что должно было произойти?.. Меня ждала жена, в кроватке спал маленький сынишка. И, вообще, в нашей семье всё было хорошо: я любил свою жену и сына, и мне никто больше не был нужен. Даже если бы тогда все звёзды попадали с небес на землю, призывая меня обнять и поцеловать её, я всё равно бы этого не сделал…

                - Ребята, пора в дом, я вас заждалась…, - послышался с террасы голос жены. – Я вам тут успела вареников с вишней "сообразить". Вы как? Не откажетесь от такого лакомства, да ещё и со сметаной?

                Я посмотрел на Юлю. Она молчала, затаив некую неудовлетворённость, двинулась к калитке.

                Суббота прошла без особых приключений. Жена полдня отдала стряпне, а Юля, по мере своих сил, помогала ей по хозяйству. Я же был вплотную занят сыном. Всё шло своим чередом. Светило летнее солнце, напоминая нам, что на дворе лето и этот подарок природы надо успеть использовать по назначению. Оно же шептало нам, что наши проблемы - это всего лишь детские игры по сравнению с тем, что нас ждёт впереди...

                К вечеру супруга засобиралась в город... Для меня это была полная неожиданность - я привык к тому, что она уезжала не ранее воскресного вечера.

                - Завтра же воскресенье, - рискнул напомнить я. – А Юля ещё даже не вкусила в полной мере наших "красот".

                - Дорогой, у меня дела по работе. Ну, а что касается Юли, так с ней всё в порядке... Мы уже обо всём договорились - она остаётся с вами. Поможет тебе с Серёжкой. Конечно, мне трудно представить, как долго она сможет выдержать с таким нудным субъектом, как ты?.. Но в тоже время, если на тебя не обращать внимания, то продержаться можно довольно долго.

                Жена подошла ко мне почти вплотную, положила руку мне на голову. Взъерошила волосы, как это делают провинившимся сорванцам, в знак прощения невинных шалостей. Она ехидно и вызывающе посмотрела мне в глаза, словно, только что застукала меня в постели с любовницей...

                - Вот, так-то, милый! Юля, по мере своих сил, станет твоей правой рукой. А ты ей помогай, как сможешь. Да и воздухом, наконец-то, Юлька надышится вдоволь. Сам понимаешь, дачи у неё нет, - отдохнуть негде. А отпуск уже заканчивается и на работу ей пора выходить... Ты постарайся, чтобы она не скучала... Если получится - среди недели загляну, а нет - как обычно, - в пятницу, это уж, как с работой получится…

                Такой, свою жену я ещё никогда не видел. Она вдруг стала какой-то отчуждённой и загадочной. Мне совсем не хотелось отпускать её в Москву. Червячок недоброго предчувствия точил меня изнутри. Интуитивно я ощущал – тут что-то не так… Но, что именно - разгадать не мог?.. Я знал, что этот внезапный отъезд не предвещал ничего хорошего...   

                Потом все вместе провожали её на станцию. Она дала какие-то последние наставления Юле и уже после разговора с подругой подошла ко мне:

                - Ну, давай, Сашок, не падай духом, я вон тебе какую помощницу привезла. Коня на скаку остановит… Ты только осторожней с ней... Сам понимаешь - баба молодая..., а вот уже и электричка идёт… Береги Сергея! Я поехала…

                Жена легко прыгнула в тамбур и двери закрылись...

                Было грустно, но не так, как всегда, когда она уезжала в город и мы с сыном провожали её в очередной недельный вояж. Сейчас всё было как-то по-особенному и  почему-то щемило сердце...

                Домой шли молча. Даже Серёга не задавал глупых вопросов. Багрянец вечера уже успел растянуться по всему посёлку, отбрасывая на дорогу синевато-чёрные тени. Дома при этом казались таинственными призраками, бессмысленно взирающими на нас глазницами окон.

                Юля чувствовала себя неуютно и держалась обособленно - шла чуть поодаль от нас... Заговорить со мной она не решалась, поэтому делала неудачные попытки развеселить сынишку, но и это у неё получалось с натяжкой, - Сергей всегда грустил, когда мать уезжала в Москву… В конце концов, я взял его на руки, а Юля, по-прежнему, шествовала в полном одиночестве, обхватив себя руками - воздух свежел. Предложить ей свой пиджак я не решался, да и руки мои были заняты. Так мы дошли до дома, не проронив ни слова. Сын устал и сразу запросился спать. Уже через полчаса он мирно посапывал в своей кроватке...

                Юлю я нашёл на ступеньках террасы. Она сидела, поджав под себя ноги и меланхолично разглядывала звёзды, но я хорошо понимал, что она просто ждала меня... Обернувшись на мои шаги, она приветливо улыбнулась.   

                - А я сейчас костёр распалю. Посидим, погреемся. Я мог бы гитару вынести, но боюсь Сергея разбудим. Придётся сидеть тихо и рассказывать какие-нибудь страшные истории. - тут же полез я со своими предложениями.

                Меня несло, я не мог остановиться, это бывало всегда, когда я общался с незнакомыми мне девушками...

                – Я люблю рассказывать всякую жуть и запугивать таких красивых девушек, как вы. - в конце подытожил я.

                Юля улыбнулась и сделала такое неуловимое движение плечами, которое я очень хорошо знал. Это означало то, что женщина уже готова на любой исход нашего вечера. И дальнейшие мои слова совершенно лишние и не имеют никакого значения. Преграда непонимания между нами рухнула, обратившись в речной песок. Мы стали открыты для общения, двигаясь навстречу друг другу.

                Сосновые поленья горели хорошо, постоянно издавая: то зловещее шипение, то яростное потрескивание  и маленькие, красные угольки, отколовшись от них, с треском разлетались в разные стороны. Они напоминали салют, разве что - местного значения?!.. Это очень пугало Юлю, но смешило меня... Я смотрел на огонь и думал, сколько же таких вот костров было в моей жизни. Одним меньше, одним больше - вряд ли это может как-то изменить течение событий, которые с молниеносной быстротой развивались здесь и сейчас...

                Где-то там, в далёком мегаполисе, занималась своими делами жена. Она сейчас, наверное, лежала в пенной ванне, намазав лицо скрабом. Ведь ей так важно быть всегда молодой и красивой. В понедельник её все ждали на работе. Ну, как же без неё! Без неё ни одна бумага не ляжет на стол начальника. Её виза – это зелёная улица любому проекту, любой просьбе. А, что она делает долгими летними вечерами в этом городе соблазна, я не знал. Да и не хотел знать. Тогда не было мобильных телефонов. Постоянная связь у людей отсутствовала… Расставались надолго и думай, что хочешь: верить человеку или не верить ему - это уже твоё дело.

                А здесь была ночь…, и костёр полыхал, окрашивая всё вокруг таинственным светом…

                Мы говорили и говорили, не останавливаясь. Её по-прежнему интересовала живопись...  Она хорошо знала, чем увлечь меня. Я мог говорить о своём вечном пристрастии часами. Она слушала с неподдельным интересом или делала только вид, что ей интересно… Сколько лет прошло с тех пор?.. Но, главное другое, это - сплетение взглядов, когда один не может оторвать глаз от другого. Вот это произошло и у нас… По её глазам я понял - она ждёт моего первого шага.

                Я нагнулся и поцеловал её в разгорячённые от костра губы. Юля не сопротивлялась…, наоборот, я почувствовал, как она всем телом подалась ко мне… Потом, сцепившись воедино, мы катались по траве, наслаждаясь долгими поцелуями, целиком поглощая друг друга. О, как же было трудно остановить этот бег страсти, неожиданно вспыхнувший между нами!.. Ночь... Костёр... Деревья своими ветвями устроили нам импровизированную крышу. Всё было создано для любви…, любви порочной, и я это хорошо понимал, что за всё впоследствии придётся платить. И эти мимолётные минуты радости бытия могут потом превратиться в долгие часы раскаяния...

                - Кажется, нам пора пить чай, - сказал я, первым поднимаясь с травы и подавая руку Юле. Она привстала, слегка покачиваясь и опираясь на меня. Вдруг начала страстно целовать меня, как будто она делала это в последний раз. Я осторожно отстранил её и пока она пыталась что-то сказать, успел окунуть голову в кадушку с холодной водой, по счастью, оказавшейся здесь же, под водостоком. Я видел Юлькины красноречиво шевелящиеся губы, но ничего не слышал, - холодная вода ручьём стекала с меня. Быстро отрезвев от холодной ванны, я пригласил женщину в дом...

                Чай пили молча, лишь изредка посматривая друг на друга. Я постелил Юле на диване в зале, а сам лёг к Серёжке в комнату, плотно прикрыв дверь, которая оставалась последним форпостом нашей непогрешимости…

                *
   
                Утро ворвалось в дом, безапелляционно размазывая свои лучи по стенам, рисуя на полу замысловатые узоры от занавесок. Начало очередного дня нашей жизни весело приветствовало нас!.. Казалось, что птицы за окном решили перепеть друг друга, от чего, до хрипоты надрывали свои глотки...

                День прошёл, как обычно, ничем не отличаясь от предыдущих. Я всё время стоял за холстом. Юля умело хозяйничала на кухне. Сходила в лес и принесла цветы. В её руках всё преображалось и даже обычные полевые цветы в керамических горшках она сумела превратить в райские кущи.

                Мы почти не разговаривали, лишь мельком обмениваясь ничем не говорящими мимолётными взглядами. Но я ощущал всем своим существом, что воздух наполнен чем-то таким, когда нельзя просто так стоять у холста и бездумно манипулировать кистями. Всё мешало моему спокойному расположению духа и не способствовало вдумчивой работе.

                Но, почему она надела с утра лёгкий шёлковый халат?.. Он, как нарочно, весь светился насквозь, когда его пронизывали утренние солнечные лучи. А она, словно играясь со мной, специально выходила на солнце, и я чувствовал, что Юле доставляло большое удовольствие совершать такие "проделки". Её светлые волосы были перехвачены простой резинкой. Маленькие серёжки в ушах, сандалии на босу ногу и больше ничего. Лёгкая улыбка… и васильковый венок на голове, который она успела сплести по дороге домой.

                - Саша, вам сварить кофе?.. Серёжа играется в песочнице. Я за ним пристально наблюдаю. Можете не беспокоиться. Вы, пожалуйста, работайте, чтобы ничего не отвлекало вас.

                Она произнесла это всё с такой интонацией, что я почувствовал лёгкую дрожь в коленях. Я млел, как от самого изысканного массажа. И не нужно никакого секса!.. Можно просто стоять с кистью в руках, слушать её слова и смотреть, как её стройная фигура, нагло просвечиваясь на солнце сквозь лёгкую ткань, увлекает твоё воображение и ведёт всё дальше и дальше по дороге похоти и страсти…
 
                Я не помню, как я продержался тот день: мотался в магазин, находил и делал какую-то работу по дому, лишь бы только не видеть её. Отдавался на съедение комарам, собирая зелёную смородину. Вечером ушёл к Серёжке в комнату, под предлогом почитать сказки, пока тот не уснёт. Но так и не вышел, уснув у сына на топчане прямо в одежде.

                В понедельник Юля ходила хмурая, но была со мною вежлива. Работу по дому выполняла добросовестно, как будто ей за это платили. Она полностью справлялась с ролью «золушки», которая действительно приехала помогать нерадивому мужу подруги.

                Я весь ушёл в живопись и у меня получалось. Я прекрасно начал подмалёвок, наметив основную композицию картины, приступил к прописи основных предметов. Такое редко бывало даже тогда, когда я оставался дома один. Но сейчас Юлино присутствие вдохновляло меня. Да и сын, как будто, о чём-то догадываясь, не докучал нас.

                Незаметно подкатил ещё один вечер. Всем своим существом я чувствовал, что сегодня не выдержу. Я человек, а не машина, запрограммированная на верность. Святые и то грешили, а чего мне в монаха превращаться?!.. И если изменять, то сейчас, пока молод, а не когда песок отовсюду сыпаться начнёт.

                Запах вечернего чая заполнил террасу. Юля налила мне янтарного цвета целебный напиток, в розетке красовалось привычное малиновое варенье. Я молчал. Было слышно, как комар назойливо бился в окно, отчего наше молчание стало ещё более тягостным и не могло долго продолжаться. «Вот такая, наверное, тишина стояла перед началом извержения Везувия…», - не успел я подумать, как, скрипнула калитка…

                Я хорошо знал этот звук… Кто бы это мог быть?!.. В амбразуре окна террасы мелькнула запыхавшаяся жена, с полными сумками в обеих руках. И Юля, и я - с облегчением вздохнули...

                - Ну, как вы тут, голубки мои?.. – нарочито ласково спросила жена, испытующе глядя на Юлю. – Смотрю, а у вас тут мир и покой... Ну, и славно!.. А я, видите, не выдержала, "прилетела" вам помочь. Думаю, ну, как вы тут одни без меня? Совсем, наверное, измучились?.. Не так ли?..

                Я оставил женщин одних, а сам вышел подышать свежим вечерним воздухом. В небе по-прежнему висела безучастная луна и таинственно ухмылялась. Она оказалась невольной свидетельницей того, что здесь произошло у костра, но разве она могла кому-то, что-то рассказать?.. Ночной красавице оставалось только лукаво подмигивать мне своим единственным глазом… И я верил ей, она не выдаст…

                *
   
                Прошло два года. Точно такое же лето. Вечер уже начал обрастать тенями, и те, причудливо переплетаясь, превращали окружающее пространство в сказочные действо. Мы сидели с женой, тесно прижавшись друг к другу, при этом каждый из нас думал о своём…

                - Саш! Ты меня простишь?.. – вкрадчиво прервала молчание жена.

                - За что?

                - Ну, скажи, что простишь, тогда и скажу…

                - Ну, прощу, прощу, дурочка моя! – Я нежно поцеловал жену в плечо…

                - А помнишь, два года назад, к нам Юля приезжала, ну - подруга моя институтская. Ты, помнится, на неё ещё "глаз положил". Так вот, она не помогать приезжала. Ведь, это я тебя проверяла. Это я её, дура такая, науськала. Попросила "спектакль" этот дачный разыграть – клюнешь ты на неё или нет?.. А ты - молодец, стойким оказался! Она сказала, что ты до неё и пальцем не дотронулся. Любимый ты мой, – жена тихонько коснулась губами моей небритой щеки. – Ты представляешь, с того времени мы с ней больше и не виделись. Во, так! И куда она подевалась, как в воду канула...

                Я равнодушно смотрел в безмолвное небо, которое, недвусмысленно подмигивала мне своими звёздами. А, где-то слева, над лесом начинала выплывать одноглазая, малиновая луна… Тишина заполняла всё окружающее нас пространство... Я молчал...

                2017 г.**+к