Заметь меня в толпе, Ч1, Глава 18

Книгу 1, "Ищи меня в отражених", читайте на проза.ру или скачивайте целиком на официальном сайте http://gusareva.wixsite.com/books

Глава 18

Когда мы вернулись к участку, синего фургона у входа уже не было.

— Идиоты! Шоно, мы полные кретины! — Тим ударил кулаком в панель.

— Согласен, — мрачно отозвался Шоно.

Софи медленно проехала здание полиции и свернула на соседнюю улицу. Вдруг она взвизгнула, вцепилась покрепче в руль и нажала педаль газа.

— L;-bas, voir!47 — воскликнула Софи, — Они едут к выезду на автостраду.

— Давай за ними! — скомандовал Тим.

— Нас заметят, это бесполезно, — отмахнулся Шоно. — В этом фургоне мы, как чирей на носу.

Софи преследовала фургон, ловко обгоняя машины впереди. Синий фургон набирал ход.

— Я могу попробовать пробраться в боковое зеркало машины и…

Меня перебил отчаянный визг электрогитары. Грубый голос захрипел что-то невразумительное.

— Уже заметили, — прорычал Тим.

Он полез в карман за сотовым.

— Они? Включи на громкую, — попросил Шоно.

— ВВ... — сказал Тим и зажмурился.

— Сам? Блин, влипли мы по самое не балуйся! Ну, че ждешь? Отвечай!

Тимофей неуверенно поднес телефон к уху.

— Да. Я, — пауза. — Нет. — пауза. — Нет... Понял.

Тим побледнел.

— На громкую, — прошипел Шоно.

— Тимофей, — услышали мы мягкий вкрадчивый голос. — Я отношусь к тебе, как к сыну. Лучше, чем к сыну. Ты меня понимаешь? Если тебе нужна девушка, она у тебя будет. Любая девушка, какую только захочешь. Зачем пороть горячку?
Почему он молчит? Почему позволяет этому типу так говорить?

— Все, ради твоей безопасности, — продолжал голос из трубки. — Она свидетель, очень опасный свидетель. Из-за своих подростковых эмоций ты, возможно, не понимаешь всю серьезность ситуации.

— Я отлично понимаю серьезность ситуации. Если вы вернете зеркало, все будет как прежде. Вы можете на меня рассчитывать, — голос Тима звучал как-то слабо, неуверенно.

Да что с ним?!

— Как прежде, быть уже не может. На кону слишком большие деньги, слишком серьезные обязательства перед серьезными людьми. Мы взялись за это дело и должны довести до конца. Тимофей, мы обсуждали… Эти нелепые чувства просто недостойны тебя. Мне казалось, ты понимаешь.

Тим молчал. Он сжимал трубку так, что костяшки пальцев походили на кусочки мела.
Я приблизилась к его отражению и взяла его за руку. Он вздрогнул, будто проснулся. Посмотрел на меня серьезным, вдумчивым взглядом и мягко высвободил руку.

— Что я должен сделать? — спросил он.

— Возвращайся. Поговорим и решим все наши проблемы.

Шоно покачал головой и фыркнул.

— И Шоно пусть приходит.

— Сейчас! — одними губами сказал Шоно.

— Хорошо, — Тимофей отключился.

— Софи, при первой возможности съезжай с автострады, — сказал Тимофей по-французски.

— Мы больше не будем их преследовать?

— Нет, не будем.

Софи насупилась и продолжала ехать вперед.

— Это бесполезно. Мы не узнаем, куда везут зеркало. Съезжай! — раздраженно приказал Тим.

— Нет, узнаем! — меня взбесил его покорный тон. — Я найду в фургоне другое зеркало и прослежу, куда они едут.

— Нельзя этого делать, — возразил Тим.

— Но почему?! Они меня не увидят и даже не узнают…

— Уже знают, — спокойно возразил Шоно.

— Если мы не прекратим слежку, твое тело заберут из больницы прямо сейчас, — добавил Тимофей. — ВВ сказал: «Мне все равно, выбирай, зеркало или тело…» Нельзя рисковать.

— То есть мы ничего не можем сделать?

— Мы придумаем что-нибудь, — но голос Тима звучал совсем не обнадеживающе. — Софи, freins!48

Софи посмотрела на меня вопрошающе. Я нехотя кивнула. Тогда она сбавила ход и скоро свернула к выезду. Мы так гнали, что успели оказаться в пригороде. За окном мелькали частные двухэтажные дома.

— Ну и что? Какой план? — спросил Шоно. Он запихал в рот большой палец и начал откусывать ноготь. Но тут же выдернул руку изо рта, встретившись взглядом с Софи.

— Я должен вернуться, — ответил Тим.

— А я, пожалуй, повременю, — отозвался Шоно. — Подстрахую, если вдруг что. 

— Согласен. Найдешь, где перекантоваться?

— Не думай об этом.

…...

Шоно и Софи сошли на автобусной остановке. Тим развернул фургон и поехал назад. Он напряженно молчал, а я не знала, как к нему подступиться.

— Тим... — решилась я.

— Сейчас... сейчас... мне надо подумать.

— Зачем ты к ним возвращаешься? Ведь Шоно...

— Потому что я могу, а Шоно не должен рисковать. Ему могут не простить.

— А тебе?

— А мне простят. Все дело в том, кто сколько стоит...

— Ты так говоришь, будто вы вещи.

— Для них так и есть. Я — вещь подороже, Шоно — подешевле. Я пытаюсь сообразить, как набить себе цену, чтобы стоить дороже, чем ты и твое зеркало.

— Я — дороже тебя?

— Ты — дороже всех.

Тим надолго замолчал. Его руки механически переключали скорости и поворачивали руль. Случайно включенные дворники истошно скребли сухое стекло, но Тим продолжал ехать, не замечая ни противного звука, ни мельтешения перед глазами.

— Почему он так ко мне относится? — вдруг сказал Тим.

— Кто?

— Сын его разочаровал. Понятно, во мне он видит того, кем не стал Влад. Но есть что-то еще... Я должен знать, что еще скрывается за этой привязанностью. Почему я дороже, чем Влад?

— Ничто не может быть дороже собственного ребенка, — возразила я, поняв о ком он.

— Собственного ребенка... Именно! Его собственного ребенка. Только другой собственный ребенок. Ведь он почти сказал мне тогда... почти сказал...

— Что сказал?

— Он думал, я совсем обдолбаный и ничего не соображаю, — продолжал Тим. — Нет, я все отлично помню. Мне не приглючилось, как он хлестал меня по щекам и орал: «Моя кровь не может дойти до такого свинства!» Он сказал: «моя кровь»… Я все думал и думал, зачем он так сказал? А теперь вспомнил, что видел его... видел много раз, еще до Праги, в Зауральске, и в Горянке, и до того. Он появлялся, когда было труднее всего. Теперь я знаю, сколько на самом деле стою...

Сноски
47  Вон там, смотрите! (перевод с французского)
48  Тормози! (перевод с французского)