Изумрудный город

Акт четвертый: Дом тысячи голосов
Глава двадцать седьмая: Изумрудный город

По-моему после такого не живут. Но - я жив и сейчас смотрю в ярко горящую лампу в плафоне, болтающуюся под потолком прямо надо мной. Я-то уже начал предполагать совсем уже печальный конец. Я сейчас встану, и все вокруг будет мрачным и страшным - в духе моих приключений. И фонарь над головой единственный рабочий, к гадалке не ходи.
Лишь тихий голос в моей голове говорил мне: Вставай, придурок. Хреновы наши дела.
Хотя почему "наши". Мои. Если голосок, конечно, принадлежит мне.
В нос немедленно ударил отвратительный коктейль довольно жутких ароматов, смеси ненависти, страха, запустения и смерти. Как забавно, раньше я их ведь даже и не замечал, если не игнорировал совсем, будучи привыкшим к подобному смраду. Это сильно влияет на новичков-диггеров, которые от одного запаха выкладывают стенку кирпичей и прячутся за ней, а вот на ветеранов-бродяг... Нужно что-то посильнее, чтобы их напугать. И не верьте, что атмосфера пустых тоннелей состоит лишь из освещения и звуков - без запахов и тактильных ощущений это больше похоже на происходящее в телевизоре, чем на происходящее в самом деле. Говоря об освещении - сейчас фонарь, едва качающийся перед моими глазами, был для меня чем-то вроде точки сосредоточения, на которую, согласно легенде, несколько лет неотрывно пялился какой-то мудрец, постигая дзен. Нет, конечно, искать ответ на вопрос жизни, вселенной и всего такого я не стремился, все, что требовалось мне - это сосредоточиться и осознать себя самого.
Блин, как же голова болит... Будто ее в кастрюлю засунули, и ударили поварешкой.
Я вновь посмотрел на лампу. Конечно, вряд ли я смогу в своем нынешнем состоянии додуматься до светлых идей. Хватило сил лишь запустить шестерни мысленного процесса, не говоря об озарении.

Я моргнул. Еще раз - теперь уже, стараясь сфокусировать взгляд.

-Похоже, ты не в порядке. - Вдруг послышался голос в голове, и я вдруг сообразил, что происходит.
-Что? - Неуверенно переспросил я, рефлекторно посмотрев на собственную перебинтованную ладонь, после чего перевел взгляд на пустоту, которая служила второй стеной для узкого навесного моста, на котором я оказался. Сергей был там, на поверхности, но благодаря коммуникатору я мог слышать его голос, а он - видеть моими глазами благодаря линзе. Я вздохнул и попытался сесть. Безуспешно - мое тело меня не слушалось, и я вдруг ощутил пронизывающий страх.
-У тебя участилось сердцебиение. Ты в порядке?
-Я... Нет! - Запаниковал я. - Я не чувствую ног! Я не чувствую своих чертовых ног! Я даже встать не могу!
-Ты упал?
-Да, да... - Пересохшими губами произнес я. - Веревка, я ее случайно выпустил, и...
-Ты упал на спину. Это очень плохо. - Бездушным голосом произнес он. - Протокол два: выполнить задание.
Я уронил голову на железную решетку под собой. Все, это конец пути. Вот так глупо упасть и сломать себе спину, или что это было... Я даже не чувствую боли. И не почувствую ее, пока не буду умирать от голода или жажды.
-Сергей... Тебе страшно?
-Это будет сложно объяснить, но нет, я не чувствую ужас.
-Хочешь узнать, каково это?
-Никто и никогда не будет знать всего. Если человек чего-то боится, всегда появится тот, кто постарается этого не замечать, не говоря про тех, кто постарается собственный страх обуздать - если не покорить своей воле. Нам придется прибегнуть к крайним мерам.
-Протокол два, да... - Согласился я. - Сколько их всего?
-Это неважно. Мне придется прибегнуть к крайним мерам.
-А?...

Когда я вновь открыл глаза, все, на чем я смог сфокусироваться - это горящая лампа в плафоне, светящаяся прямо над головой. Я смотрел, как она медленно покачивается, и сейчас этот фонарь был для меня самой настоящей точкой сосредоточения, на которую, как говорят, с десяток лет неотрывно пялился какой-то монах, пытаясь достигнуть просветления... Нет, погодите, о чем это я.
Мой взгляд, наконец, собрался в кучу, и я нашел в себе силы встать сперва на четвереньки, а потом и на две ноги, держась за шершавую стену. Сергей? Какое странное чувство. Мне казалось, мы только что разговаривали... Или нет? Я вытер тыльной стороной ладони пот с губ, не сразу обратив внимание, что испачкал руку в крови, идущей из носа. Вот же блин.
-Похоже, ты немного в порядке. - Вдруг послышался голос Сергея в голове, и я машинально коснулся рукой бусины в своем ухе.
-Что?
-Ты на нижних уровнях почтового %?$@#. - Его голос вдруг исказился помехами.
-Я тебя не слышу!
-Связь прерывается. Тебе придется импровизировать.
-Это все ерунда, Сергей. - Я отряхнул колени, и, держась за стену, медленно побрел вдоль нее. - Бывало и хуже, поверь мне. Один во тьме, без фонаря, припасов, снаряжения... Бывало и хуже, поверь мне!
-Я слышу сарказм.
Я хмыкнул, и решил идти вперед.

Темно, хоть глаз выколи, видно лишь силуэты валяющихся на полу предметов, перед глазами все плыло. Нет, как ни крути, я еще легко отделался. Мог и спину сломать... Задумавшись над этим, я взялся свободной рукой за голову и подошел к большой железной двери, запорный механизм которой был похож на те, что использую на подводных лодках. К счастью, эта штука не заржавела, и после нескольких минут возни я смог отворить дверь и выглянуть наружу. Пусто. Я осторожно двинулся вперед, стараясь чувствовать шершавую поверхность под кончиками пальцев, только для того, чтобы знать: я еще не двинулся, я еще иду вперед.

-Сергей... Сколько я уже иду? Кажется - вечность.
-Тебе нужен перерыв?
-Не. - Отмахнулся я.
-Хорошо. Потому что на него нет времени.
-Тьма не должна быть нарушена.
-Чего? - Спросил я Сергея, вдруг осознав, что это был не он. И если это был не он... Я нервно обернулся, рассчитывая увидеть говорившего, но за моей спиной не было ничего, кроме темноты.
-Ты в порядке? - Поинтересовался Сергей.
-Да, все нормально. - Я несколько раз глубоко вдохнул.   

Подземелья были тихими - и пустыми. Одинаковые стены из большого серого кирпича, между которым был виден шлифованный герметик, встречающиеся каждую сотню метров ржавая дверь, ведущая в никуда. Время от времени встречались проломы и большие дыры - прямо в центре раздваивающегося и обходящего их петлей коридора, огороженные потрескавшимися, а местами и битыми стеклянными стенами. Наверное, это были лифтовые шахты - где-то, далеко наверху, я смог рассмотреть массивный выпирающий блин, который, вероятно, и был полом лифта. А вот что было внизу я не знал и не видел - там клубилась тьма, от одного взгляда на которую по спине бежали мурашки. Abyssus abyssum invocat - пучина взывает к пучине. Или, говоря проще, в Советской России тьма смотрит в тебя. Поежившись, я торопливо отошел от края, и, оглянувшись, осторожно двинулся вперед, затылком почувствовал шевеление и резко обернулся, вновь уставившись в пустоту. Я затылком чувствовал чей-то взгляд, и не мог сказать, дружественный он или нет. Если я не вижу врага - может, смогу услышать?
И вновь ничего. Подземные тоннели не были абсолютно пусты - слух уловил хлопки крыльев где-то в высоте, тихий писк мышей, топот их лапок. Наученный горьким опытом, я понимал, что что-то не чисто, но все, что я мог сейчас - это узнать, что враг действительно есть, о противодействии речь не шла совершенно. Чем я ему отвечу? Ударом в челюсть?

Я похолодел, вновь почувствовав, как волосы встают дыбом на затылке. Помяни черта, он и появится, это правило было применимо и здесь - сейчас. Я резко обернулся, выбросив кулак, но мой удар встретил лишь давящую пустоту, принеся вслед за этим леденящий кожу страх. Ты здесь, я знаю. Кто ты, где ты? Есть ли ты..?
-Тихо, тихо, тихо, тихо! - Вдруг зашипел Сергей в мое ухо, и я резко присел за стенкой возле массивной двустворчатой двери, над которой виднелся символ "Не курить", замерев. - В следующей комнате что-то движется.
-Ты можешь открыть эту дверь?
-Удаленное управление невозможно. Тебе придется поработать руками. Осмотрись.
Я медленно отошел от двери и обшарил взглядом стены. На двери не было ручек, значит, где-то здесь должен быть выключатель.
-Вот он, справа. - Подсказал Сергей, и я, наконец, рассмотрел во тьме большой штурвал, рядом с которым виднелась маленькая рукоять переключателя с двумя лампочками, настолько покрытыми пылью, что красный свет не был виден в кромешной тьме. Подойдя к нему, я осторожно повернул переключатель и давил его, удовлетворенно увидев, как загорелась зеленая лампочка. Послышался натужный гул, и двери чуть дернулись, начав открываться. Я вновь присел, чуть испугавшись тому, насколько резко этот гул зазвучал, как вдруг он усилился и ворота, дернувшись, захлопнулись обратно. Шепот скрежещего под собственным весом металла, слабое шипение пара, убегающего из разорванного паропровода где-то над головой... Я не ожидал, что хоть что-то в этом комплексе будет рабочим, честно говоря, учитывая, что прошло не одно десятилетие, было чудом, что вообще хоть что-то работает.
-Эта штука опять сломалась. - Посетовал Сергей. - Придется вручную открывать.
Я вздохнул и, поднявшись, взялся обеими руками за штурвал, который, низко скрипнув, довольно легко поддался, позволив мне отворить створки ворот достаточно, чтобы я мог сквозь них протиснуться. К счастью, ничто не попыталось попасть внутрь сквозь проем - не было понятно, ошибся ли Сергей, или то, что двигалось, уже ушло. Что, в прочем, не помогало мне справиться с моими нервами. Осторожно выглянув наружу и не увидев ничего, кроме пары высоких железных ящиков и лестницы вниз, освещенной тусклыми аварийными огнями, которые каким-то чудом не выгорели, я осторожно ступил на битое стекло, которое шуршало под ногами на пути вниз.
-Саша?
-Что теперь?
-Будь осторожен. Здесь все еще остались люди, персонал лаборатории. Если Тихая Ночь выветрится, они придут в себя, и могут быть... Не совсем адекватны.
-Каким образом она может выветриться?
-Она тяжелее воздуха, и вода служит нейтрализатором. Если газ пройдет сквозь нее, его влияние сильно ослабнет. 
-Значит, обычный дождь может полностью обезвредить эту штуку? Или, учитывая, где я сейчас нахожусь, обычный пожарный поливатель? - Я задрал голову, пытаясь рассмотреть разбрызгиватели под потолком, но не увидел ничего, кроме черноты.
-Теоретически, да. И ты только что подал мне отличную идею.
-Чего? - Насторожился я.
-Ты взорвешь помещение хранилища прежде, чем террористы доберутся до него. Речная вода затопит помещение и сделает газ непригодным для эксплуатации.
-И где я возьму бомбу, по-твоему?
-Ты что-нибудь придумаешь, я уверен.
-Отличная идея, просто замечательная. - Во мне проснулось нездоровое чувство юмора. - Кстати, раз уж лаборатория была заблокирована, разве она не должна была быть затоплена?
-Отсутствие надлежащего ухода за аварийной системой и безалаберность командного состава сделали это невозможным. Но попытаться всегда можно, на всякий случай. Хорошая идея, Александр.
-Не забудь убедиться, что меня там нет.
-Этим я и занимаюсь, будь спокоен.
-Здесь пусто... Даже крыс нет.  - Шепнул я, прекрасно понимая, что это не нормально. Они были в тоннелях, из которых я пришел, но не здесь.
-Тихая Ночь. - Коротко ответил он. В малых дозах не опасен, но если я упаду, то наглотаюсь его - мама не горюй.
Я двинулся вперед, выйдя в большое круглое помещение, в центре которой возвышался механизм, опутанный бесконечной паутиной проводов.
-Замри! - Вдруг скомандовал Сергей, и я остановился, гадая, что на этот раз. Сергей сохранял молчание, и я сделал осторожный шаг. - Замри, я сказал!
Мне показалось, или в его голосе проскользнула паника? В прочем, через мгновение я уже понял причину, по которой он меня остановил, и у меня мурашки пробежали по спине. Мне стоило лишь поднять голову, чтобы увидеть сизый дым, который спускался через трещину в потолке, кутаясь в тени. 
-Тебе нужно двигаться. Там не безопасно.
-А? Да, да... - Я вновь начал шевелить ногами, как что-то вдруг схватило меня за щиколотку, от чего я рухнул на пол. Резко обернувшись, я засучил ногами, пытаясь убежать, но неожиданно я уставился прямо в черноту глазниц своего двойника, на мгновение потеряв сознание. Мой разум будто пропихивали в тугую трубку, в конце которой горел свет. Я видел своих знакомых, еще из прошлой жизни. Пионеров, вожатую... Обычные сцены из их жизни, все то, что я мог видеть сам, и просто не обратил внимания.
-Кто ты? Зачем ты преследуешь меня? - Потусторонним, неестественным голосом спросил он, от чего у меня мурашки побежали по коже, и его внешность вдруг исказилась, начав растекаться на тонкие волокна дыма. Я не смог ничего ответить, прежде чем вновь сумел сфокусировать свой взгляд, только чтобы осознать, что мой двойник исчез, оставив меня одного. Какого черта, не нужно так пугать.
-Что это было?
-Я ничего не видел.
-Сергей!
-Я ничего не видел. - Повторил он, и я толкнул железную дверь, протиснувшись в коридор, как вдруг под потолком загорелся свет, и я инстинктивно заслонил глаза руками, чтобы не ослепнуть. Привыкшие полутьме глаза начали сильно болеть, и я не сразу увидел сидящее на полу тело, прислонившееся к стенке возле запертой двери, под открытым ящиком трансформатора, и я замер, не веря своим глазам.
-Лена..? - Мои глаза удивленно расширились, и я, подбежав к телу, рухнул рядом, поцарапав коленки. Я только сейчас обратил внимание: здесь, под землей, было жуть как холодно, у меня изо рта шел пар.
-А, Саша... Это ты?
-Что случилось, что с тобой? - Я не был знаком с ней так хорошо, как мне хотелось бы, не сказал бы, что наше знакомство прошло гладко. Я опустил взгляд, ожидая увидеть брешь в ее окровавленной униформе, но одежда была цела. Ее запястье было порезано чем-то грубым, сильно шла кровь, но  не думаю, что униформа была выпачкана в ее крови - столько выдавить было бы сложно.
-Просто ранка, правда, кровь не останавливается. Слушай, мне больно...
-Кто это сделал с тобой?
-Я... Я не понимаю, о чем ты. Мне бы... Кровь как-нибудь остановить. Можешь сбегать в медпункт?
Медпункт? Ты издеваешься? Рана выглядит серьезной... Где-то здесь должна быть аптечка, я знаю.
-Да, да, я... Схожу в медпункт, оставайся здесь, я скоро вернусь.
-Возвращайся, когда найдешь что-нибудь. А то мне так холодно... И кровь идет... Скоро осень...

Аптечка, аптечка, мне нужна аптечка... Я поднялся, резко обернувшись и взглядом выискивая что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее ящик аптечки первой помощи, но в коридорах было пусто. Были электрощитки, провода, пожарные щиты, контейнеры с песком и огнетушители, все что угодно, то только не то, что мне было нужно. Метнувшись ко входу в соседнее помещение, я вдруг замер, уткнувшись взглядом с жерло пистолетного ствола.
-Саша, отойди. - Командным голосом произнесла Женя, заставляя меня сделать нервный шаг назад. - Не вынуждай меня проходить через это снова.
-Ты с ума сошла? - Я сделал осторожный шаг к ней, но вместо этого девочка резко подняла пистолет, прострелив плафон освещения между нами и погрузив сегмент коридора во тьму.
-Отойди!
-Что ты делаешь?..
-Она ведь не остановится. Она убьет тебя, рано или поздно, неужели ты этого не понимаешь?!
-Она ранена, ей нужна помощь! - Я отказывался верить в происходящее. Сделав еще один шаг вперед, я осторожно протянул руку ладонью вверх, приглашая девочку отдать оружие, как вдруг почувствовал теплые, сколькие пальцы, которые скользнули по моей шее, прежде чем на спину обрушился груз тела. Я сглотнул, чуть повернув голову навстречу Лене и пытаясь понять, что она делает, как вдруг Женя, сделав инстинктивный шаг назад, зажмурилась, вновь направив на меня пистолет. Грохнул выстрел, и в железной дверце пожарного ящика за моей спиной с гулким звоном появилась дырка. Воспользовавшись моментом, Женя вновь нажала на спусковой крючок, и оружие вновь дернулось в ее руке, на этот раз поразив противника. За миллисекунду после вспышки выстрела я увидел, как пуля отбросила Лену назад, будто сломанную куклу, и я упал на пол, увлекаемый весом ее тела. Я замер, застопорившись, мой мозг будто отключили.
-Давай, вставай. - Произнесла Женя не дрогнувшим голосом и, бросив пустой пистолет, протянула мне руку, помогая встать.
-Что... Что ты натворила? Лена... - Я схватился за голову.
-Ей промыли мозги. - Дрогнувшим голосом ответила Женя, потянув меня за руку, но я отдернул руку.
-Отпусти меня! Лена... Нет...
Я не мог поверить в ее смерть. Опустившись на колени, я взял ее голову, обхватив руками и прижав к себе. Из глаз потекли слезы, оставляя светлые дорожки на грязных щеках. Слез было мало и они быстро сохли - как будто я уже отгоревал все, что только можно было. У меня не было на это сил, как бы сильно я ни...
Я запнулся. Как назвать чувство, которое я испытывал? Любовь? Слишком сильно. Ненависть? Тоже не то. Хотя, любовь и ненависть по сути своей это одно и то же - одержимость. Вытерев бинтом глаза, я повернулся к Жене.
-Как ты меня нашла?
-Я следовала за ней. - Женя осторожно выглянула в коридор. - Я знала, она найдет тебя. И убьет.
-Это холодно. - Прокомментировал я. Черт, ну как же так...
-Саша... У тебя кровь идет.
Я осторожно коснулся пальцами ложбинки под носом, на мгновение расфокусировав зрение, когда вспышка боли пронзила виски. Нужно думать рационально. Этот мир, здесь все циклично. Они погибли здесь, но где-то там они живы. Иные обстоятельства дадут им выбор, и мне не придется их оплакивать. Не мне конкретно, другой версии меня. Той, что сделает все правильно. И эта кровь из носа... Каждый раз, когда я оказываюсь на волосок от гибели. Из Жени плохой стрелок, она могла и в меня попасть...
Единственное, от чего я не мог никак избавиться - это от впечатления, что мы находимся в склепе, и такое ощущение давило на сознание не хуже, чем и железобетонные стены, шершавые и влажные. Наши подошвы глухо бились о цемент пола, и гасли в пустоте. Идя по этим коридорам, я начинал чувствовать накатывающие волны ужаса, оглядывая эти стены, давяще на психику сильнее, чем стены больниц, и я невольно вжимал в голову плечи, точно эти стены могли в любой момент меня раздавить, все равно невольно думая о болезненных ощущениях в собственной голове, делая все только хуже. Я еле держался, хотя с тех пор, как я покинул лагерь, прошло лишь несколько часов, покрасневшие глаза чесались из-за невероятного недосыпа, а в голове было пусто, из нее выветрились все мысли, оставив лишь бесконечную усталость, которую я никогда не испытывал.
-Горелов. Вот. - Я отвернулся лишь на мгновение, а Женя уже успела где-то достать пару противогазов. Увидев мой недоуменный взгляд, она вопросительно дернула головой, подняв брови, и я нахмурился.
-Зачем?
-Ты думаешь, Бельгиец и его люди просто так в противогазах пришли? Мало ли, что там внизу. - Поделилась она сомнениями. Потерев лицо, я надел противогаз, поморщившись, когда резина плотно прилегла к коже. Дышать было трудно, но, по крайней мере, фильтры справлялись со своей работой.
Пройдя еще десяток метров мы свернули за угол, только чтобы мгновенно метнуться назад, благодаря богов, провидение и товарища Ленина за то, что нас не заметили. Возле ворот, виднеющихся почти сразу за углом, стоял часовой, оставленный Бельгийцем. Он был только один, да и то, не было похоже, что он следил за коридором. Здесь просто не могло быть ничего, кроме крыс и тараканов. Жестом сказав Жене никуда не уходить и дождавшись, пока он отвернется, я подошел ближе, стараясь не шаркать ногами, и, обхватив солдата за шею, резко дернул в сторону, надеясь сломать ублюдку шею. Не получилось - он был тяжелее и явно сильнее, но шаг назад попался прямо на мою стопу, и он, покачнувшись, рухнул назад, придавив меня своим весом. Я едва успел толкнуть его чуть в сторону, вновь резко вывернув его шею, наконец, почувствовав сгибом руки отчетливый треск шейных позвонков. Блин, зараза. Надеялся убрать его тихо, как заправский Рэмбо, совсем забыв о том, что мне не то что до его умений, простых физических параметров как до луны пешком. Женя удивленно выглянула из-за угла и что-то неразборчиво промычала.
-Я тебя не понимаю! - Промычал я в ответ, не особо надеясь на ответ, и, подойдя к переключателю, дернул его, даже не ожидая, что заржавевшие со временем ворота так просто откроются. На этот раз я был не прав, и через минуту мы уже вышли в странное и очень большое круглое помещение. В отличие от прочих, его не заполняли контейнеры или трубы, в центре возвышались огромные бронзовые капсулы, высотой метра под два, и с метр диаметром, поддерживаемые по бокам лишь длинными штырями, прикрепленными к кольцам по бокам. Подойдя ближе, я заглянул в один из них сквозь маленькое смотровое окошко, но не увидел ничего, кроме наполняющей их мутной коричневатой жидкости, до одури напоминающей бензин. Отойдя чуть назад, я задрал голову, уткнувшись взглядом в сеть прорезиненных трубок, которые разматывались, исчезая под потолком, будто паутина, время от времени спускаясь вниз по одной из массивных колонн, поддерживающих свод, и исчезая в больших насосах, стоящих позади. По этим трубкам пульсировала жидкость, будто кровь по венам, заставляя насосы вяло урчать, наполняя комнату сонливым гулом. Закончив осмотр помещения, я посмотрел на Женю.
Здесь было неприятно. Клубящийся здесь запах машинного масла не проникал под маску дыхательного аппарата, хотя дело было не в этом - сама атмосфера просто давила на сознание, будто это была пыточная, где страх и боль пропитали стены, потолок и даже воздух, который не могло выветрить время.
Неожиданно в дальнем конце что-то гулко заскрипело, послышался шум поршневого двигателя, и одна из огромных капсул лопнула, не выдержав напора времени. На пол полилась эта отвратительная жижа, которая сразу же начала подсыхать, со стороны напоминая картину в раме, не в последнюю очередь благодаря маслянистой липкой пленке, которая отказывалась смешиваться с жидкостью и теперь просто окаймляла ее. Остановившись возле нее, почти касаясь носками, я брезгливо поморщился, все никак не решаясь сделать первый шаг, хотя прекрасно понимал, что для поиска ответа на эту загадку мне придется все же добраться до разорванного резервуара. Я мог смириться с болотной жижей, канализационными отходами, ржавой водой, превращающей даже сухой песок в чавкающую топь, но эта жидкость была так отвратительна, что я просто не мог ничего с собой поделать, стараясь тянуть время. К счастью, а может, и к сожалению, под потолком неожиданно ожила система вентиляции, и с неба на нас начал опускаться густой серый полог пыли, который заставил меня принять решение и, наконец, сделать первый шаг.
Стиснув зубы, я шагнул вперед, .
-Что там такое? - Пробурчала девочка через противогаз, и я смог понять вопрос только по интонации. Отрицательно покачав головой, я вновь бегло осмотрел теперь уже пустую капсулу, в которой торчали какие-то огромные зажимы, теряясь в догадках, не рискуя отдать предпочтение ни одной из них. Однако, подозрение, что в этих капсулах кто-то обитает, теперь не отрывало меня ни на минуту, от чего спина покрылась ледяным потом, а волосы встали дыбом. Отойдя чуть назад, я сложил руки в форме козырька, на пример импровизированного бинокля, и попытался всмотреться в мутную жидкость соседней капсулы. Но я не увидел вообще ничего. Мне казалось, что я стою перед аквариумом, и сейчас прямо к стеклу подплывет большая рыбина, и ударит по нему хвостом, чтобы снова сбежать во тьму. О чем-то задумавшись, я не заметил, как ко мне подошла Женя, и протянула фонарик. Быстро оценив взглядом находку, я принял ее из чуть дрожащих рук и, осторожно приставив к стеклу, включил на фонарике дальний свет.
Мутная жидкость оказалась неоднородной, будто слоящейся и разделяющейся на радужные перья по лучом фонаря, и была такой мутной, что свет проникал в нее не более чем на несколько сантиметров. Содержимое центра капсулы оставалось для меня загадкой. Выключив фонарик, я отошел чуть назад, едва не поскользнувшись на начавшей застывать жидкости на полу, и, повернувшись к девочке, протянул его назад, как вдруг толстое стекло капсулы звонко треснуло, будто кто-то со всей силы ударил по нему дубиной. В следующий миг давление внутри выдавило осколки наружу, заставив меня резко отшатнуться назад, и дверца капсулы вывалилась на землю, заливая все вокруг противной жижей. Следом за ней в мою сторону на маховой скорости бросилось нечто, лишь отдаленно напоминающее человека - скорее кукла, стальные кости которой были не до конца покрыты коконом мышц. Во мгновение ока перемахнув через все помещение, это нечто нанесло несколько рубящих ударов, вынудив меня увернуться, и резко прыгнуло, увеличив дистанцию. Этот прыжок показался мне неестественно долгим, а приземление - неестественно мягким, но я даже не задумался над этим, дрожащим от волнения взглядом уставившись на куклу, которая так же мягко взмыла в воздух в очередном прыжке, вдруг со скоростью реактивного снаряда устремившись в мою сторону и занося ладонь в намерении проколоть меня, как булавка прокалывает жука. Инстинктивно зажмурившись, я закрыл голову руками, как вдруг тишину прорезал оглушительный выстрел, и в голове куклы появилась дырка размером с кулак. Я успел рассмотреть удивленный взгляд больших зеленых глаз машины, прежде чем она мешком рухнула на землю у моих ног, только чтобы резко вскочить и, получив очередную пулю теперь уже в грудь, развернуться навстречу более опасному противнику. Сделать ей этого неизвестный не дал - выстрел разворотил грудную пластину, уронив куклу на землю. Вновь попытка подняться - и вновь попадание опрокидывает настырную машину. Я не знаю, сколько это могло бы продолжаться, но, к счастью, странное представление закончилось так же быстро как и началось, и теперь кукла лишь подергивалась на земле, отчаянно искря. Я резко поднялся, пытаясь рассмотреть своего спасителя, но помещение было пустым. Никто не стрелял, никого не было.
-Не благодари. - Прокомментировал Сергей, я и не мог не начать теряться в догадках, что же произошло, пока Женя, наконец, не посветила прямо вверх. Я задрал голову, и судорожно сглотнул, увидев под потолком плоскую полусферу турели с торчащим из нее стволом. Как никогда прежде я сейчас был благодарен Сергею, это верно. Но пути вперед не было.
Массивная дверь, которую эта турель сторожила, была чуть приоткрыта. Достаточно, чтобы я и Женя могли протиснуться, но не уверен, что кто-то из людей Бельгийца мог бы. Я не знаю, что впереди, и надежда догнать террориста не угасала. Я должен его догнать, и сейчас я был уверен: он проходил здесь. В конце концов, он оставил постового прямо перед входом в этот ангар. Пройдя чуть вперед, я нервно обернулся на стоящие кругом цистерны, борясь с отвратительным чувством, что еще увижу их, и дернул рубильник, закрывающий дверь. Я не делал этого раньше, но явно стоит сделать сейчас, просто на всякий случай.
-Ты в порядке? - Пробурчал я, прекрасно понимая, что ничего она не услышит. К счастью, Женя по интонации поняла вопрос, и тяжело мотнула головой. Ее руки дрожали, а глазницы противогаза запотели, так что она не видела, наверное, совсем ничего. Я и сам чувствовал себя отвратительно - эта мокрота, которая выходит из легких вместе с дыханием, ее ведь потом затягиваешь обратно в нос. Помахав у нее перед лицом руками, я заставил девочку смотреть на них, после чего поочередно ткнул на нее, на себя, и, поболтав указательным и средним пальцем, ткнул в коридор. К счастью, Женя меня поняла, закивав в ответ. Я ободряюще похлопал ее по плечу, слабо улыбнувшись. Женя глубоко дышала, ей хотелось напиться воздуха, которого так требовали легкие. Я чувствовал себя не лучше - резина липла к лицу и волосам, под ней все хлюпало, на бровях скопился пот. Здесь было жарко - очень жарко. Как на адской сковородке. Я даже невольно поймал себя на том, что пытаюсь вытереть пот, хотя сквозь резину это сделать было бы невозможно.
И эта тишина... Она была страшной. От нее веяло холодом, могильным холодом, заставлявшим мурашки страха пробегать по спине. Мои уши стали наполняться тихим полушепотом, перерастающим в белый кипящий шум, и я поймал себя на мысли, что ничего хорошего впереди нас не ждет.
Миновав большую кучу ящиков и бочек, сваленных в углу, я продолжил свой путь через тоннель, где мы, спустившись по очередной рампе, оказались в большой железной трубе, уходящей во тьму. Под потолком тянулись провода, соединяющие тусклые лампы, и света отчаянно не хватало. Здесь же безопасно, да?
Пройдя примерно сотню метров, мы наткнулись на импровизированную баррикаду, загораживающую проход и я, недолго думая, сильным пинком разнес ее на части, только чтобы мгновение спустя пожалеть об этом.

 Наверное, из того помещения были иные проходы, которым Бельгиец и воспользовался. И теперь... Если раньше коридор был сделать из камня и железа, то теперь он был сделан целиком из гор стрелянных гильз, крови, плотным слоем покрывающей все горизонтальные и вертикальные поверхности, и частей одетых в черное тел. Бельгиец точно был здесь... И здесь он оставил большую часть своих бойцов.
Женя за моей спиной согнулась пополам, и я прекрасно ее понимал, несмотря на то, что снимать противогаз было просто опасно: если вдохнем эту адскую миазму, то будем жить вечно в Вальгалле. Эта перспектива меня не устраивала, буду откровенен, но мой желудок отчаянно протестовал, говоря о том, что нужно опустошиться. Было бы чем...

 Пошатнувшись, я прошел в тоннель, держась за живот, который прорезала боль. Он был приветливо освещен, даже несмотря на то, что часть лампочек была разбита, создавая сгущающуюся тьму. Дорога, в прочем, длинной не была - я не прошел и десятка шагов, прежде чем моему взору предстал провал. Ну как провал - дорога кончалась смятой и изжеванной железной тропой, которая прежде перекидывалась через полукруглый тоннель, в самом низу которого, между двух бетонных причалов, опутанных рельсами, шелестела вода. Прыгать было самоубийством, и я вернулся назад, в самый последний момент заметив едва утопленную в стену дверь. Не будь она приоткрыта, я бы решил, что это просто ниша в стене, но... Нет, это и правда была дверь. Быстро обнаружив что-то, похожее на стальной прут, я приспособил импровизированный рычаг и через несколько минут упорного кряхтения смог открыть эту чертову дверь, которая, как мне казалось, намертво вросла в собственный паз.

За ней пряталась шаткая железная лесенка, шедшая вниз, и я с некоторым сомнением посмотрел на нее. Мой опыт говорил мне не доверять таким вот лестницам, но и разумного выбора я перед собой не видел, и начал осторожный спуск, медленно нашаривая каждую ступень и тщательно ее ощупывая прежде, чем перенести на нее весь свой вес. К счастью, ни одна из скоб вывалиться так и не решила, и я спустился без происшествий - если не считать таковыми невероятно уставшие от этой процедуры руки и ноги. Миновав несколько прямолинейных коридоров я, наконец, вышел на причал, и теперь сквозь линзы дыхательного аппарата пытался рассмотреть хоть что-нибудь. Конечно, видно было немного даже когда я подошел к самому краю и склонился над ним, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь мутную воду.

А ведь как прочно было построено... Этому комплексу даже не четыре десятка лет, а куда больше. Не удивлюсь, если его построили еще до начала Второй Мировой, даже несмотря на то, что никаких признаков этому не было. Здесь все напоминало даже не охранный пункт, который находился гораздо выше и где мы прятались после нападения Бельгийца-Рудинфельда, и не лаборатории - а целый подземный город, муравейник. Где-то здесь наверняка были подземные электростанции, госпитали и арсеналы, самый настоящий рай для такого проходимца, каким был я. Но сейчас это все стало мелочами, и я с грустью подумал о тех временах, когда мог месяцами бродить по подобным местам, крупицу за крупицей разыскивая информацию и всякие интересные штуковины. Интересные не для меня - для тех, кто понимал в этом хоть что-то. Моя работа всегда была простой и не замысловатой. Пришел, увидел, спер то что гвоздями к полу не прибито. А если прибито - отодрал гвоздодером, ворованным. Если, конечно, Тихая Ночь не станет препятствием.

В своих размышлениях я вышел на центр пирса, прямо напротив огромного красного флага с изображенной белой звездой, в центре которой виднелись скрещенные серп и молот, и печально посмотрел вперед, на очередную гермодверь. Эту так просто не взорвешь, даже если найдется чем... Не меньше сотни тонн стали, залитой бетоном, это вам не это, как говорится. Мой взгляд неожиданно зацепился за висящие возле небольшой бронедвери вывески, которые можно было описать как "не купайся" и, к моему удивлению, "не нырять", почти не заметные в густом тумане.
-Далеко еще? - Спросила Женя, но я лишь отрешенно помотал головой. Я не знаю, далеко ли нам идти. Осторожно потрепав девочку по плечу, я оглянулся. Возле ворот виднелась еще одна дверь, в помещение, заполненное несколькими полукруглыми консолями. Здесь, к нашему удивлению, был еще один проход, который выводил в квадратное помещение метров двадцать площадью, похожее на больших размеров раздевалку, со множеством железных шкафчиков и ряда стеклянных капсул, из множества которых только в одном висел оранжевый радиологический костюм.
-Сергей...
-На горизонте проблема. - Прокомментировал он вместо того, чтобы дать подсказку о том, куда нам дальше.
-Какая?
-Горизонта нет. Я не знаю, что происходит, но туман настолько густой, что я начинаю сомневаться в существовании мира за его пределами.
-Ты машина! Как ты можешь сомневаться?
-О, точно. - Вдруг вспомнил он. - Я же машина.
-Что нам делать то? - Начал терять я терпение.
-Выбирайтесь оттуда... - В его механическом голосе вдруг проскочила нотка паники. - Это не просто туман.
Я сглотнул.
-Женя. - Я повернулся к девочке, которая вдруг испуганно на меня посмотрела. - Ты должна бежать отсюда, как можно скорее. Вот. - Я вытащил из уха бусину коммуникатора и протянул его ей. - Сергей поможет тебе, я уверен в этом.
-Кто такой... А как же ты?
-Я постараюсь нагнать Бельгийца. Он не может быть далеко.
-И что ты сделаешь?
-Заболтаю его до смерти. - Убедившись, что она надела коммуникатор, я провел ладонью по ее волосам и, не дожидаясь ее дальнейших действий, рванул прочь из помещения. Назад, туда, где тела, туда, где должен быть другой путь, который приведет меня к Бельгийцу. У меня было отвратительное чувство, что Тихая Ночь уже на поверхности, что я опоздал: он уже украл образец и готов с ним бежать. И если это так... Я должен попробовать то, что не делал никогда раньше. То, что существовало лишь на словах безумного робота. Сорвав с лица противогаз, я открыл дверь в противоположном конце тоннеля и, закрыв на мгновение глаза, вошел в клубящийся туман, сделав глубокий вдох. Конечно, все идет по плану. Конечно.