Давнее, волшебное моё детство. Ох уж эта Пра

                Ох уж эта «Пра».


                Бабушка Олимпиада едет в гости. Это известие вызвало переполох в стане взрослых. Они что-то обсуждали, планировали. В конце–концов решили, что мальчики, насколько возможно, поедут к тёте Рите, потому что «Пра», как сразу окрестил её Володя, не любит шума. Дядя Алёша срочно взялся за изготовление несложной ширмы. А сёстры принялись вылизывать все углы и перемывать всё, что можно.

                Люську забавляла вся эта суета. От неё ничего не требовали. Про неё, казалось, все забыли. И она с удовольствием наслаждалась этой свободой. Но… однажды, пропав, по обыкновению, на полдня и, забежав на минуточку домой в туалет, девочка наткнулась на маленькую сухонькую седовласую старушку, неторопливо направлявшуюся, похоже, туда же. «Ой, пустите меня, пустите скорее»,- хватаясь за дверную ручку туалета и приплясывая от нетерпения, взмолилась она. Старушка удивлённо вскинула брови, но отступила в сторону, пропуская маленькую нахалку.

                На выходе её уже ждала грозная бабушка. Вот тебе и «Люсенька, Люся»,- огорчённо пронеслось в её растрёпанной головке. Цепко схватив внучку за руку выше локтя, бабушка повела её в комнату. Люська попыталась вырваться, но только ухудшила своё положение.

               В комнате происходило что-то странное. Все стояли. У стола сидела только одна та самая старушка, но как она сидела…! В пол-оборота ко всем, на самом кончике стула, выпрямив спину. Тёмное глухое платье из лёгкой ткани с кремовым пикейным воротничком и такими же манжетами, подчёркивало нелепость ситуации, в которой оказались все присутствующие. Маленькие жёсткие кулачки, сцепившись, лежали на коленях. Рот у девочки распахнулся сам собой.

              «Вот, мама, стоит уехать всего на два месяца, и…»,- бабушка с негодованием оборачивается на провинившуюся внучку, но тут же пытается отшутиться: «Кот из дома – мыши в пляс»,- и противно хихикает. Рот у Люськи захлопывается, она делает небольшой шаг в сторону, чтобы спрятаться за маму, стоящую рядом, но уши её настораживаются: что-то здесь не так. Интонация. Она не слышала, чтобы бабушка так заискивающе разговаривала с кем-нибудь.

               Она вопросительно глядит на маму и тётю, но понимает, что они совсем не обращают на неё внимания. Мальчики? Слава стоит возле матери и приветливо улыбается всем. И только прищуренный недружелюбный взгляд Володи ловит она и понимает: помощи не будет! Понурив голову, исподлобья, смотрит она на непонятную гостью, но её лицо не выражает ничего, совсем ничего. Пауза затягивается.

               И вдруг, мягко улыбнувшись, старушка тянется к Люськиной кровати, берёт какой-то красивый белый с кружевом мешочек и ставит его на стол. Пока она, не торопясь, развязывает тесёмки, девочка с ужасом начинает понимать, что её кровать, - это уже не её кровать. На ней лежат какие-то свёртки, на спинке перекинута чужая светлая кофточка, а на полу стоит деревянный чемодан в гобеленовом чехле, застёгнутом на пуговицы. Она испуганно тянет маму за руку, но тут раздаётся голос Пра: «Нина, подойди ко мне». Голос негромкий, немного глуховатый, но ослушаться его невозможно. Тётя Нина, покраснев, подходит к ней, наклоняется, пытаясь поцеловать: «С приездом, бабушка»,- торопливо произносит она. Олимпиада слегка отстраняется, тянется за свёртком на кровати, сверху кладёт две конфеты из кружевного мешочка и протягивает старшей внучке. Тётя как-то неловко, с полупоклоном принимает подарки и торопливо возвращается на место.

               «Тамарочка»,- то же самое повторяется с моей мамой. Володя, с затаённой издёвкой в глазах, но улыбаясь, принимает подарки и вразвалочку выходит из комнаты. Слава, с искренней радостью на лице, удостаивается ласкового взъерошивания чубчика и, довольный, с подарками, тоже выбегает из комнаты.

               Взгляды оставшихся, обращаются на замурзанную девочку. Внутренне съёжившись, она хватается за прутья маминой кровати и отчаянно трясёт головой. Мама шёпотом пытается убедить дочку, но бабушкино пренебрежительное «дикарка», окончательно всё портит. Бросив укоризненный взгляд на бабушку, мама выводит расплакавшуюся Люську из комнаты. За дверью Люську отпускает напряжение, и она кричит отчаянно: «Я хочу к тёте Рите! Я хочу в лес! Я хочу к Ададуровым! Жить! Навсегда!»...
продолжение следует