Анино счастье. Глава 113 Проводы

К началу произведения – http://www.proza.ru/2016/06/21/1157
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
К предыдущей главе – http://www.proza.ru/2017/03/12/1269


   Всё так скомкано. Наспех сделали проводы. Гришку отправляют в армию. Барин от греха подальше. Сажать не стал. Гришка всю правду матку выложил, да Барин всё равно нашёл выход, чтобы избавиться от Гришки. Не в тюрьму, так на службу. Но мне от этого ещё хуже.

Теперь все знают и все языки про это талдычат. Только, куда ни гляну, народ прячет взгляд, делая безразличные лица, а я то знаю. Чувствую всем своим нутром и всей кожей, что балаболят все обо мне и ещё о Гришке. Машка передала мне то, что мать гришкина в сердцах сказала, что, мол, из-за такой дуры парня загубили. Нашёл, мол, из-за кого жизнь портить. Никто не возразил.

 Машка говорит, что сами они дуры, а я молодец. Но я то знаю, что никакая я не молодец. На сердце муторно. Машка позвала на проводы. Не хочу, всё равно, как сквозь строй пройти голой. А надо. Из-за меня же.
За мной зашли Машка с Глафиркой, ну и Глашка тоже с нами. Анфиска там, где Глашка сейчас не ходит.

Мужик – Сёмкин отец на подводе подъехал и забрал нас. Сёмка, наверное, ему всё рассказал. Молчит по дороге, только коня подстёгивает.
Машка, – Ты Анька держись. Ни на кого не смотри. Это не ихнее дело. – Обнимает.
Подъехали ко двору. Неподалёку казённая телега с военными. Ждут. Проводы как поминки – все плачут, только ещё и поют. Я соскочила с телеги. Куда идти?

А что сейчас? Все всё знают. Пошла в дом. Кто на дороге расступается. Был галдёж, как я заходила и сразу же тишина. Расступились. Гришка за столом. Поднялся. Смотрит. Печальный.

– Кхм. Ну что, может на улице подождём? – чей то голос.
Народ стал выходить. Я подошла. Гришка сделал шаг. Показалось – такой родной. Вдруг слёзы потекли из моих глаз. Обнял меня.

– Не боись, Анька. Живы будем не помрём. Слышишь?
Я киваю у него на груди. Плачу.
Целует моё размякшее лицо. Губы.
– Ну вот. Теперь без меня. Ты не грусти Анька. Я о тебе помнить буду. Красотуля ты моя. Подопечная. Прости. Прости, что не уберёг.

Я шмыгаю носом, шепчу, – И ты меня прости!
Гришка тоже плачет.
Стоим так. Долго. Зашёл какой то военный. – Закругляйтесь. Давайте на выход.
В обнимку пошли к дверям и на улицу. Идём.

Гришка кричит, – Кто тронет Аньку, приеду, убью! – и нежно, – Да, Анька?
Мотаю головой, шмыгая носом. Рядом Машка тоже в слезах. Гришка прощается со всеми обнимаясь по очереди.

Анна певунья наша затянула:

Не для меня рассвет встаёт всё краше.
Зачем же солнышко так раненько встаёт?
Зачем мой стыд тебе румяна красит?
Ведь спозаранку тебя армия возьмёт.

Не для тебя моя краса ликует
И мои губы не тебе дадут ответ.
Зачем же сердце по тебе тоскует?
Скажи мне солнце, дай ты мне ответ.

Твой конь снесёт тебя на те поляны,
Где смерть как мельница орудует косой,
А моё сердце будет ждать упрямо
Хотя бы весточки, что жив ты милый мой.

Тебя забуду я, когда упрямый
Жених возьмёт меня под белую фату,
А сердце ёкнет вдруг совсем нежданно,
Когда хлестнёт сирени ветка по лицу.

И слёзы, милый мой, покатятся так горько
И в горле вдруг комок накатит на беду.
А я смолчу, что плачу не от боли,
А что тебя, любимый, в сердце так и жду.

Грядёт закат и красным небо красит.
Стою одна. В груди таю тоску.
Смотрю туда, где солнце красит дали –
Тот край, куда ушёл ты на войну.
   
Гришкина мать запричитала: – Ой, Господи, за что же мне это всё? Господи, Гришенька-а. Гриша-а! Тётки одхватили её с боков.
– Не убивайся так, Прасковья. Чай жив будет! Придёт!
– Не увижу я тебя больше, Господи-и!
– Ой, да что же ты! Да что же ты так!

Гришка обнял и поцеловал мать, обнял меня ещё раз, поцеловал и прошёл к казённой телеге.
Телега тронулась и Гришка, печально взирая на нас, стал удаляться. Мы прошли ещё с версту за телегой и остановились, махая руками и успокаивая гришкину мать, которая, рыдая, совсем выбилась из сил.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
к следующей главе – http://www.proza.ru/2017/03/13/1842