Образование. Знание. Умение

ПСИХОАРХИТЕКТОНИКА.
Диалектика психики человека.
Системно-иерархическая модель психики.

Часть V. Социальный дух (Logos), или вербальный интеллект.

Глава 2. Образование – Знание – Умение.

[Первое и третье звенья триады в последнее время переосмыслились и переименовались. В связи с этим текст необходимо исправить. Но это долгая история. А сейчас - то, что есть. :)]

Образование – процесс приобретения и передачи своему потомству не только индивидуального опыта, ставшего в общении посредством речи и языка личным опытом, но и процесс передачи и приобретения общечеловеческого опыта, опыта прошлых поколений.  Поэтому субъект познания вынужден увязывать свой личный опыт с общечеловеческим. Впитывание фрагментов общечеловеческого опыта без такой связи с личным опытом превращается в начётничество, зазубривание оторванных  от жизни личности чужих знаний, которые оседают в памяти бесполезным грузом.
 
Сопоставим тетрады из вербального интеллекта и интеллекта образного:

Образование    ---   Знание      ---    Понятие      ---    Осознание   (Социальный дух).
    Опыт      --- Впечатление   ---  Представление  ---  Внимание   (Природный дух).

Триаду  «опыт – память – представление» я описывал во второй главе (с одноимённым названием) второй части «Психоархитектоники», посвящённой описанию модели образного интеллекта (природного духа).  На этом уровне текущий опыт индивида ещё не мог быть познанием окружающего мира и самого себя, поскольку связи между наблюдаемыми индивидом явлениями,  предметами, их взаимодействиями, и т.д., были непосредственны, поверхностны, обременены случайными обстоятельствами, хаотичны и синкретичны. Хотя ряд натуральных (природных, низших по отношению к высшим, социальным) психических функций, таких как ощущение, восприятие, память, представление, внимание, и др., в психологии принято относить к когнитивным, т.е. познавательным. Однако познание здесь есть ещё только познание видимых, внешних связей, познание не в полном смысле. Познание в полном смысле есть сущностное познание, приводящее к возникновению глубинного знания, знания сущностей, знания законов. Поэтому натуральные познавательные функции можно назвать идео-когнитивными, формирующими образы, представления и идеи. А высшие познавательные функции, формирующие знания и понятия, - концептуально-когнитивными.

Интересна этимология слова "когниция". В латинском словаре cogito (con-agitare) - мыслить, обдумывать, держаться какого-либо мнения, замышлять, намереваться, планировать. Cogo - сгонять, загонять; созывать, собирать; связывать, сочетать, делать вывод (философ.). Agito - приводить в движение, гнать, погонять, понуждать, обсуждать (в переносном значение). Agitator - погонщик животных. Agna - агница, овца. Agnitio - узнавание, познание. Cognitus - известный, знакомый. Cognomino - прозывать, давать имя. Всё это наводит на мысль о пастыре, созывающем своих овец в отару. Если овец немного, то опытный пастух запомнит отличительные признаки каждой своей овцы и даст ей какое-либо имя, которым и будет звать её к остальным овцам. Также и пастух, пасущий стадо коров, будет знать каждую корову по имени. Узнавать корову или овцу среди остальных можно только по определённым признакам. Отличительный признак есть знак того, что эту или вот эту корову зовут таким-то и таким-то именем. Чаще всего имена и давались по этим отличительным признакам. Ну а если в роли пастуха выступал какой-нибудь вождь племени или военачальник, то он тоже вынужден был запоминать своих соплеменников или воинов в лицо и по имени. По преданиям Юлий Цезарь и Александр Македонский знали в лицо и по имени всех своих солдат — до 30000 человек. Такими же способностями обладал и персидский царь Кир.
 
Только сенсорный анализ и синтез образов предметов и их взаимодействий без речевого и языкового анализа и синтеза не мог вскрывать глубинные, устойчивые, закономерные связи между явлениями.  Познание мира, его явлений и сущности этих явлений, стало возможным только при использовании речи и языка, через обмен личным опытом и верификацию (проверку фактов через повторение условий эксперимента) его другими исследователями. Получение в опыте некоторых фактов требует их увязки с другими фактами, т.е. создания целостной теории изучаемого фрагмента действительности, объяснения в рамках создаваемых теорий наблюдаемых фактов, усмотрения некоего порядка в хаотической массе фактов, понимания закономерностей и законов, определяющих их появление.

Познание и опыт в реальной жизни человека/человечества переплетаются и проникают друг в друга.  От опыта познание берёт как индивидуальное научение, парное обучение (учитель – ученик) в практике производственного труда, так и способы приобретения опыта: наблюдение и пробы, попытки своим вмешательством изменить что-то в предметах или в ходе событий.  Когда познание становится специальной деятельностью по поиску знаний, теоретической деятельностью, научным исследованием, тогда наблюдение специальным образом организуется и превращается в систематическое наблюдение, а вмешательство в ход наблюдаемых процессов – в научный эксперимент, осуществляемый с помощью инструментов (приборов, детекторов, измерителей, сосудов, держателей, манипуляторов, и т.п.).

Естественно, результаты наблюдения и экспериментов фиксируются в знаковой форме, что и является первым уровнем научных знаний – фактологией, собранием фактов, суммой сведений об изучаемом предмете. И эта сумма сведений может быть простой суммой, складом некоей первичной информации о предметах и явлениях, то есть кучей разрозненных сведений, не приведенных в какой-либо порядок, а может быть и весьма упорядочённой системой. Причём уровень организации знаний в отдельно взятой голове отличается от уровня организации знаний в другой отдельно взятой голове. Сравним знания обывателя, пользующегося научными знаниями, и знания учёного-исследователя, добытчика этих знаний. Но даже и в одной голове, например, учёного,  отличная организация знаний в отдельно взятой им области науки соседствует с несистематизированностью знаний в других областях жизни, например, в той области, в которой обыватель является докой (профессиональная подготовка обывателя).

Собственно, человеческое познание, опирающееся на опыт, на наблюдение и эксперимент, называют эмпирическим познанием.  Эмпирика является основой для практики совместного труда и, далее, для теоретического познания. Эмпирика и практика представляют собой способы проверки истинности теоретического познания, т.е. соответствия теоретических построений тому, что происходит в действительности. Сама теория как исследование, как поиск нового знания, включает в себя эмпирику в качестве опытно-интуитивного (индуктивного) метода познания. Возникающие идеи, объединяющие собой уже добытые и добываемые в новых экспериментах факты, являются продуктами интуитивного понимания - схватывания исследуемого предмета в целостности его сторон, его взаимодействий, отношений и связей с другими предметами. Эти идеи, с одной стороны, объясняли поведение предмета и предсказывали в какой-то мере его будущее поведение, т.е. были открытиями для исследователя. А с другой стороны, они несли в  себе различные соображения о том, как можно использовать эти открытия, т.е. были изобретениями, практическим руководством по использованию исследуемого предмета. Таким образом, опытно-интуитивное понимание исследуемого предмета (объекта) было тем процессом, в котором рождалось слово - понятие, связываемое с этим предметом. О теоретическом познании мы уже говорили в четвёртой главе четвёртой части Психоархитектоники под названием "Теория. Любовь. Мудрость."

Знание, как некий результат познания, есть вербально-логическая и семантическая память, хранящая в себе отзвуки, отголоски прошлого познания. Как и память на уровне сенсорно-образного интеллекта оно может быть условно поделено на событийно-предметное (что происходило, что с чем взаимодействовало, что есть это, и что есть то) и на процедурное (как сделать так, чтобы…) знание. Процедурное знание - это представление, уже в большей степени понятийное, о том, как, скажем, построить дом. Если это представление пустить в ход, начав строить дом, то оно будет реализовываться с помощью уже наработанных навыков и вновь возникающих умений, переходящих в навыки.

Знание есть вербально-логическая и семантическая память потому, что оно фиксируется в графической,  знаково-символической,  словесной, и т.п., форме.  Знание, как семантическая память, и память, как образная память, опять же переплетаются и взаимопроникают друг в друга. Слова, как и другие обозначения предметов и их взаимодействий,  связываются с образами этих предметов и взаимодействий. То есть знание, прежде всего, есть знание языка (языков), запас знаков и слов, их значений и смыслов (мыслеобразов,  соответствующих знакам и словам), грамматических конструкций и правил построения фраз (и ещё чего-то, что я не упомянул). Над этой первой формой знаний надстраиваются другие формы:  биографические, автобиографические, научные (природоведение, обществоведение), технические, философские знания.…  К этому можно присовокупить знание о разных мировоззрениях, знание о чужом мнении по какому-либо вопросу, знание о мнениях разных специалистов в одной и той же области науки, и т.д.

Ценность знания состоит не только в его истинности, хотя бы и не абсолютной, а всего лишь относительной истинности. Ценность знания – в его применимости, в возможности его использования. Поэтому всякое сообщение о каком-то событии встречается вопросом: «Ну и что из этого?».  А сообщение о своём незнании и, соответственно, о своём желании узнать, например, «Как пройти к нофелету?», встречается  ответом: «Не знаю, не имею никакого понятия».

Понятие, по-моему, это такая устойчивая, стереотипизированная и обобщённая мысль (или мыслеобраз, вернее, мыслепредставление), которая содержит в себе самые существенные признаки, отношения и связи того явления, которое обозначается словом или словосочетанием. Понятие – это знание в динамике. Знание – понятие в статике.  Человек с понятием – человек, который знает, что делать. То есть,  понятие – это в какой-то степени процедурная семантическая память.  И если знание хранит в себе устойчивые связи между словами и образами предметов, связи и отношения между предметами и явлениями, процессами и состояниями, и т.д., обозначаемыми словами (именами), то понятие несёт в себе устоявшийся способ их применения, то есть, то, как можно использовать, хранящиеся в словах, словосочетаниях, в текстах, знания. «Знание – сила» (Бэкон) только потому, что понятие и есть та сила, которая помогает человеку что-то сделать, исходя из уже познанных законов природы и общества. Понятие – это некий вербально-интеллектуальный навык приспособления к тем жизненным и практическим ситуациям, к которым оно относится. Люди, практически ориентированные различным образом (разных сфер трудовой деятельности), будут по разному воспринимать смысл одних и тех же слов.

       «Под значением мы понимаем объективно сложившуюся в процессе истории систему связей, которые стоят за словом. Например, за словом «чернильница» стоит значение, на котором мы останавливались выше. Как мы уже говорили, слово «чернильница», которое сложилось в общественной истории, обозначает нечто, имеющее отношение к краске (черн-), к орудийности    (-ил-), к вместилищам (-ниц). Таким образом, это слово не только указывает на опеределённый предмет, но подвергает его анализу. Вводит его в систему объективных связей и отношений.
       Усваивая значения слов, мы усваиваем общечеловеческий опыт, отражая объективный мир с различной полнотой и глубиной. «Значение» есть устойчивая система обобщений, стоящая за словом, одинаковая для всех людей, причем эта система может иметь только разную глубину, разную обобщенность, разную широту охвата обозначаемых им предметов, но она обязательно сохраняет неизменное «ядро» - определенный набор связей.
       Рядом с этим понятием значения мы можем, однако, выделить другое понятие, которое обычно обозначается термином «смысл». Под смыслом, в отличие от значения, мы понимаем индивидуальное значение слова, выделенное из этой объективной системы связей; оно состоит из тех связей, которые имеют отношение к данному моменту и к данной ситуации. Поэтому если «значение» слова является объективным отражением системы связей и отношений, то «смысл» - это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации.
       Обратимся к примеру, иллюстрирующему это положение. Слово «уголь» имеет определенное объективное значение. Это чёрный предмет древесного происхождения, результат обжига деревьев, имеющий определённый химический состав, в основе которого лежит элемент C (углерод). Однако смысл слова «уголь» может быть совершенно различным для разных людей и в разных ситуациях. Для хозяйки слово «уголь» обозначает то, чем разжигают самовар или что нужно для того, чтобы растопить печь. Для ученого уголь – это предмет изучения, и он выделяет интересующую его сторону этого значения слова – строение угля, его свойства. Для художника – это инструмент, которым можно сделать эскиз, предварительный набросок картины. А для девушки, которая испачкала белое платье углём, слово «уголь» имеет неприятный смысл: это что-то,  что доставило ей в данный момент неприятные переживания». (А.Р.Лурия, Язык и сознание, изд-во Московского университета, 1979,  стр. 53-54).

Ну, а если принимать во внимание мотивацию, то для девушки уголь может быть тем, что доставляет ей приятные переживания, если она думает о том, чем и как замарать платье своей соперницы.

Соответственно,  смысл какого-нибудь слова для говорящего может не совпадать со смыслом для слушающего его. Иногда смысл совсем не тот. Иногда тот, но лишь частично. Иногда смысл услышанного слова гораздо больше смысла, вложенного в это слово говорящим. Часто в спорах, если участники дискуссии не договорились о смысле употребляемых слов, возникает непонимание, в лучшем случае недопонимание, когда люди говорят об одном и том же, но разными словами, или одними и теми же словами, но о разном.  Смысл – это то, что подразумевается, то, что имеется в виду, когда говорят то или иное слово, предложение, произносят  речь или пишут текст.

В этимологическом словаре русского языка Цыганенко Г.П. находим:
Понять – «уяснить, усвоить смысл, сущность, содержание чего-либо». По корню праславянское. Современная его форма развилась из древнерусского «поняти» - первоначально «схватить, поймать» (мысль). Этот глагол образован с приставкой «по» от глагола «яти, иму» (взять, схватить, овладеть)».

       «Каждое имя имеет значение и смысл. Значением имени является обозначаемый им предмет.
       Смысл (или концепт) имени – это способ, каким имя обозначает предмет. Т.е. информация о предмете, которая содержится в имени.»
       «Понятие – форма мышления [Я бы сказал, не мышления, а мысли. К.В.], в которой отражаются существенные признаки одноэлементного класса или класса однородных предметов».
       «Признаки – это то, в чём предметы сходны друг с другом или отличны друг от друга. Свойства и отношения являются признаками».
       «Признаки бывают существенные и несущественные. В понятии отражается совокупность существенных признаков, т.е. таких, каждый из которых, взятый отдельно, необходим, а все вместе взятые достаточны, чтобы с их помощью можно было отличить (выделить) данный предмет от всех остальных и обобщить однородные предметы в класс».
       «Всякое понятие имеет содержание и объём. Содержанием понятия называется совокупность существенных признаков одноэлементного класса или класса однородных предметов, отраженных в этом понятии. Объёмом понятия называют класс обобщаемых в нем предметов». (Учебник по логике А.Д.Гетмановой).

В числе логических операций [можно сказать – познавательных операций] в любом учебнике логики упоминаются: анализ – синтез, сопоставление - сравнение, различение - отождествление, абстрагирование – конкретизация, обобщение – обособление (больше известное как ограничение понятия). Анализ и синтез первоначально - это эмпирические и практические способы взаимодействия субъекта с объектами окружающей среды. С развитием вербального интеллекта они становятся познавательно-мыслительными операциями. Сопоставлять и сравнивать предметы между собой можно также на уровне эмпирического и практического взаимодействия со средой. Сравнение как оценка различия и похожести предметов, их внешнего вида и внутреннего устройства, производится в оценочной деятельности (отношение) с помощью ума, невербального, образного интеллекта.

Абстрагирование и конкретизация - познавательные операции преимущественно вербального интеллекта. Но своими корнями они уходят в невербальный интеллект. Ведь абстрагировать, т.е. выделить какой-либо элемент, составную часть, и т.п., можно только из чего-то конкретного, что для наблюдающего и действующего субъекта является синкретическим целым. А конкретизировать можно только уже абстрагированное. Следовательно, конкретное предстаёт первоначально как синкретически конкретное, а потом с помощью операции абстрагирования превращается в синтетически конкретное, как мыслимое целое, внутри себя расчленённое. Вот это синтетически конкретное, а вернее, теоретически конкретное, и есть плод усилий вербального интеллекта.

На примере разницы между конкретным и абстрактным можно понять и разницу между знанием и понятием. Понятие "собака" образовывалось из знания конкретных собак. Я помню какую-либо конкретную собаку, её вид и её поведение, я знаю, как её зовут. И я имею понятие о собаке, как о животном с определённым набором признаков, извлечённых мною из вида и поведения разных конкретных собак. С помощью понятия моя мысль о собаке принимает отвлечённый (от конкретной собаки) характер. Следовательно, понятие более абстрактно по отношению к знанию, а знание более конкретно по отношению к понятию. Хотя, тут не так всё просто, и я могу ошибаться. Знание признаков, выделяемых познанием из чувственно-конкретного образа или представления предмета (существа), абстрактно. А понятие этого предмета, собирающее в себя все необходимые и достаточные признаки этого предмета, уже будет чем-то конкретным, сращенным (сконструированным) из отдельных существенных признаков. И это конкретное является внутренне воссозданным мысленным представлением, опосредствованным отображением первичного конкретного, чувственно воспринятого предмета. Знание и понятие - такие же противоположные, взаимодополняющие и взаимопроникающие понятия, как и понятия конкретного и абстрактного, обособленного и обобщённого.   
 
Понятие, как мне кажется, есть схватывание смысла слова (сути дела), и формируется из первичного понимания, непосредственно связанного с процессом общения, но гораздо раньше глубинного или целостного понимания, которое есть схватывание смысла целого текста (устного или письменного), состоящего из многих слов. Понятие, как кажется мне и многим другим, есть высшая форма знания. Формирующиеся понятия преобразуют знания личности в систему, иерархически организованную. И поскольку знание есть вербально-логическая и семантическая память в виде семантических полей, семантических сетей с узлами из имён-понятий, то речь здесь должна идти уже не об иерархии понятий, а о различных видах переплетений этих иерархий, то есть о гетерархии. И раз я упомянул здесь о переплетениях, то нелишне было бы рассмотреть переплетение между понятием и представлением.

       «В действительности понятие нельзя ни сводить к представлению, ни отрывать от него. Они не тожественны, но между ними существует единство; они исключают друг друга, как противоположности, поскольку представление образно-наглядно, а понятие не наглядно, представление — даже общее — связано более или менее непосредственно с наглядной единичностью, отражает явление в его более или менее непосредственной данности, а в понятии преодолевается ограниченность явления и раскрываются его существенные стороны в их взаимосвязи. Тем не менее, понятие и представление взаимосвязаны и взаимно проникают друг в друга, явление и сущность, общее и единичное в самой действительности. В реальном процессе мышления представление и понятие даны поэтому в некотором единстве. Наглядный образ-представление в процессе мышления обычно все более схематизируется и обобщается. Эта схематизация не сводится к обеднению представления признаками, к простой утрате некоторых черт, — она обычно превращается в своеобразную реконструкцию наглядного образа, в результате которой в самом образе выступают на передний план те наглядные черты предмета, которые объективно наиболее характерны и практически существенны для него; несущественные же черты как бы стушевываются и отступают на задний план». (С.Л.Рубинштейн, Основы общей психологии. СПб: Издательство «Питер», 2000).

Таким образом, мы с вами убедились, что все звенья в триаде «познание – знание – понятие» закономерно сцеплены, и триада, следовательно, имеет место быть.  В то же время мы вплотную подошли к понятию осознания, которое есть осознание понятия, или осознание значения и смысла употребляемых в разговорной и письменной речи слов.  Семантическая гетерархия в психике человека настолько пластична, что оказывается возможным высветлять, вынося  в сознание и делая ясными, одни понятия и семантические связи между ними, подходящие к контексту общения и наиболее существенные для обсуждаемого предмета, и тормозить, отправляя  во тьму подсознания, другие понятия и связи, менее существенные, случайные, поверхностные.

Представьте семантическое поле (сеть) в виде покрывала, которое можно взять в любом месте и приподнять так, чтобы всё другие точки этого покрывала оказались под действием силы тяжести ниже, чем взятая точка. То, что наверху, и будет осознаваемым в данный момент. То, что внизу, будет подсознательным. Между осознаваемым и неосознаваемым – различные моменты перехода из одного в другое: полуосознаваемое, больше осознаваемое, чем неосознаваемое, и т.д.  И, конечно, осознавание есть словесно-логический аналог внимания,  с которым оно переплетается также, как понятие с представлением, знание с памятью, а познание с опытом, эмпирическим и практическим.

Визуализация семантического пространства в форме покрывала, однако, не должна ввести нас в заблуждение относительно его (пространства) трёхмерности. Просто покрывало и его трансформации легче представить, чем всякие сгущения и разрежения, искривления и скручивания, и т.п. изменения трёхмерного пространства. К тому же, нельзя представлять себе сознание как вершину психики. Это только один слой психики, органически связанный с речевым мышлением и находящийся между осознанием и осмыслением (пониманием + объяснением). Рефлексия разума создаёт внутри сознания некое ядерное образование - самосознание. Множество уровней психики находится как под сознанием и самосознанием, так и над ними. Поэтому мы можем говорить как о подсознании и надсознании, так и о подсамосознании и надсамосознании.

***

Добавления.

1. Знания - разрозненные и разнообразные сведения об определённом предмете, определённом явлении. Сведениями могут быть как результаты познавательной деятельности, познания, в форме поиска сведений в общении с другими людьми, разведки, военной разведки и допроса "языка", и т.п.. Знания иерархичны: есть поверхностные знания, фрагментарные знания, и есть глубокие знания, систематизированные знания: знания на уровне гуляющих слухов, газетных сплетен, сведения о различных событиях, важных и неважных, и знания твёрдые, проверенные, научно обоснованные и практически подтверждённые, касающиеся сущности каких-либо явлений, знания законов природы и общества. Знаниями также являются появляющиеся суждения - осознаваемые в данный момент связи между понятиями, заслуживающих статуса истинностных. Источником знаний могут быть мнения, проверенные на практике и подтверждённые многими обладателями соответствующего практического опыта, участниками одного из видов общения - обмена опытом. Следовательно, знание есть уверенное мнение. Поскольку знание, полученное из анализа и синтеза сходных мнений по какому-либо определённому вопросу, прошло проверку практикой, то научное знание можно определить ещё и как нормативное мнение, общее мнение множества учёных по данному вопросу. Его ещё можно назвать конвенциональным мнением, поскольку большинство из этого множества учёных людей согласны с этим общим мнением. Хотя, конечно, всегда находятся такие мыслители, которые подвергают сомнению устоявшееся общее мнение, и пытаются "копать" ещё глубже. Именно так были сделаны многие фундаментальные открытия.

Так как суждениями являются и заключительные суждения, т.е. суждения, выведенные из многих суждений, из рассуждения, то эти заключительные суждения, или умозаключения, относительно которых многие исследователи согласились считать их истинными, тоже приобретают статус знаний. А поскольку умозаключения делаются в основном на уровне понимания, поиска и постижения новых мыслей и знаний, то можно сказать, что знания - это ещё и прошлые результаты мышления, итогом которого стало новое понимание, новый взгляд на суть дела. В знаниях, таким образом, находятся как результаты первичного понимания на уровне общения (то, что мы узнали от своих собеседников), так и итоги самостоятельного глубокого "бурения" неисследованных пластов непознанного. 

2. В качестве понятий мы имеем обобщение разрозненных сведений о том или ином явлении или предмете. Образование понятий происходят при непосредственном участии синтеза, при котором многие несущественные детали из сведений об этих предметах и явлениях выпадают, а остаются лишь существенные. Понятие содержит, таким образом, некий класс предметов и явлений, в которых масса несущественных различительных признаков опускается на дно подсознания. Например, в понятии стула не содержится, какой это стул, деревянный или железный, с мягким или жёстким сидением, с высокой спинкой или низкой, маленький стул или большой, удобный или неудобный, качественно сделанный или плохой, новый или старый, стоящий на кухне или в зале, вполне ещё пригодный или выкинутый на помойку, и прочее. Главное и существенное в стуле - это его функция: он должен стоять и служить для сидения на нём. Конечно, стул как понятие вместе с понятиями табуретки, кресла, банкетки,  входит в другое понятие, в другой, более широкий, класс предметов, под названием "предметы мебели для сидения", а вместе с понятиями дивана, кровати, стола, шкафа, книжных полок, и т.д., - входит в понятие "мебель". Следовательно, с помощью понятий наши знания систематизируются и иерархизируются. Здесь синтез помогает выработать как абстрактные понятия, из которых абстрагированы (выделены и опущены) несущественные признаки, так и конкретные понятия - путём добавления к абстрактным понятиям разных признаков (абстрагирующий и конкретизирующий синтез).  Например, к понятию "культура" добавляется признак "художественная", ведь бывает ещё культура физическая, материальная, культура поведения, культура мышления, и прочая.

3. Понятия "значение" и "смысл" аналогичны понятиям объёма и содержания понятия, или, что тоже самое, понятиям "экстенсионала" и "интенсионала". Если объёмом понятия называют класс обобщаемых в нём предметов, то обобщение как мыслительная операция применяется к внешней стороне понятия - к его значению (экстенсионалу). Если содержанием понятия называется совокупность существенных признаков одноэлементного класса или класса однородных предметов, отражённых в этом понятии, то к внутренней стороне (интенсионалу) понятия применяется мысленная операция ограничения, т.е. установления границ мысленного содержания понятия. Ограничение более известно как операция определения понятия. Обобщение и определение - две взаимодействующие и взаимодополняющие противоположности понятия. Их взаимодействие отражено в законе обратного соотношения между объёмами и содержаниями понятий, указывающим на то, что чем меньше информация о предметах, заключённых в понятии, тем шире класс предметов и неопределённее его состав, и наоборот, чем больше информации в понятии, тем уже и определённей круг предметов.

Содержание или смысл понятия составляют его существенные признаки. Признаками могут быть свойства, отношения и связи. Среди признаков выделяются необходимые и достаточные признаки. Необходимым признаком для определения понятия является хотя бы один признак. Достаточными признаками являются некая совокупность признаков. Вся совокупность признаков понятия есть полный смысл этого понятия. Есть ещё широкий смысл, когда хотя бы один признак понятия выпадает из всей совокупности признаков. Есть и узкий смысл, когда из всей совокупности признаков выпадают многие признаки, но не все. И есть точный смысл, когда остаётся только один признак понятия, который используется в суждении. Этот признак для судящего субъекта оказывается важным для ситуации, в которой производится суждение. Важнее, чем остальные признаки понятия. Что придаёт ему субъективную значимость, основывающуюся на ценности используемого признака в данный момент. Следовательно, предмет или класс предметов, обозначаемый понятием, поворачивается к субъекту в его мысленном пространстве определённой стороной, становится обладающим определённым смыслом, не смыслом вообще, а смыслом-для-себя.

Таким образом, необходимо различать слово, применяемое в речевом высказывании, его значение (денотат, социализированное предметное значение), его смысл (концепт, ту или иную совокупность его признаков), и его значимость для говорящего, его значение-для-себя (коннотат, оценочно-эмоциональное отношение к слову или понятию). В психологической литературе, да и в учебниках по логике, часто путают социально принятый смысл (концепт) и смысл-для-меня (коннотат). Поэтому каждое слово или понятие рассматривают как связку значения и смысла, а последний имеют в виду как значение-для-меня. Пример тому - приведённая мной цитата из книги А.Р.Лурии "Язык и сознание".  В логике, может быть, и достаточно триады "имя - значение - смысл", оформленной как знаменитый треугольник Фреге. Но для психологии эту триаду полезно рассматривать как часть тетрады: "имя - значение - смысл - значимость". Тем более, что значимость (смысл-для-меня, или смысл-для-себя) того или иного свойства предмета, обозначаемого словом или понятием, распадается на назначение этого предмета и его предназначение. Предназначить - заранее назначить, ещё до использования по назначению. Назначение - уже устоявшееся предназначение, многократное использование предмета в определённом качестве. Предназначение - будущее предмета, назначение - его прошлое. Они представляют собой взаимодополнимые и взаимопроникающие противоположности.

То есть, используя какое-либо свойство предмета, этому предмету можно назначить какую-либо обычную, давно известную функцию, но можно придать (предназначить) и необычную функцию. Например, стул в обычной ситуации, когда человек устал стоять, имеет назначение того, на чём можно посидеть и отдохнуть. В необычной ситуации, когда в дом ворвался вор, грабитель или убийца, стулу можно предназначить функцию оружия, используя его свойство быть твёрдым, что даёт возможность выключить стулом сознание ворвавшегося. В следующей главе мы рассмотрим подробнее сопоставление триад "осознание - сознание - мышление" и "значимость - назначение - предназначение".

Пока же скажем, что осознаётся значимость слова и предмета, им обозначаемого, сознаётся обычное назначение этого предмета, его обычная функция, а с помощью мышления ищется то его свойство, которое неочевидно, но может быть используемо для достижения некой практической или теоретической цели, для решения проблемы или задачи. Результатом мышления будет осмысление (как состояние) - нахождение Смысла, т.е. того, ради чего этот предмет предназначался. Например, стул не выполнил своего предназначения, удар стулом не достиг своей цели и был безрезультатен: стул попался хлипкий и развалился на голове у верзилы, которому этот удар был как слону укус мухи. Если бы хозяин дома сразу понял, что данный стул ему не поможет, и его применение в качестве оружия будет бессмысленным, то он поискал бы другой, более тяжёлый и крепкий предмет, применение которого имело бы больший смысл.

Получается, что значимость как значение-смысл-для-себя можно перепутать со Смыслом как значением-смыслом-для-себя-и-для-других, маленький смысл с большим смыслом. Но ведь путают же осознание с осмыслением (пониманием + объяснением)! И это вполне закономерно, так как мышление переходит одновременно и в осмысление и в осознание. (Это иллюстрируется двумя стрелочками от мышления к осознанию и осмыслению на моей схеме.) Так же и суждение как посылку в силлогизме (в рассуждении) можно спутать с умозаключением, у которого заключительное суждение есть тоже суждение, но суждение уже синтетическое, суждение, в котором снимаются (диалектическое снятие) все предыдущие суждения как посылки.

Из-за этой путаницы в некоторых учебниках осознание ставят выше понимания, что, как мне видится, не является правильным. Если бы это было правильно, то соответствующий осознанию психический процесс на уровне природного духа, а именно внимание, был бы выше интуиции, которая соответствует осмыслению (пониманию + объяснению) на уровне социального духа, вербального интеллекта. Но интуиция (чутьё) есть результат внимания, деятельного сосредоточения, а не наоборот. Поэтому осознание - часть, а осмысление - целое, получаемое из ряда осознаний. К тому же надо иметь в виду, что осознание есть концентрированное, сосредоточенное в данный момент познание, и является полезным средством для получения тоже полезного результата познавательной деятельности - осмысленности, Смысла, смысла-для-себя-и-для-других. Почему "и-для-других"? Потому, что если сам что-то для себя понял, и получилось своё понимание путём объяснения передать другим, то смысл уже становится общим достоянием, так сказать, всеобщим Смыслом, или смыслом-для-всех.

Нелишним здесь будет выписать тетраду понятий:
Имя (слово, понятие) - значение (денотат) - смысл (информация о предмете) - значимость, значение-смысл-для-себя (коннотат). Значимость, которая замыкается на значение, есть назначение предмета, она же, замыкаясь на смысл, даёт его предназначение. Возвращаясь к самой себе, значимость становится всеобщей - Смыслом-для-всех.