Солнечный свет

- Наждак мне в ухо! Парень, ты что, действительно туда собрался?! – Громыхнул механик, чья дородная фигура занимала собой половину генераторной, но его собеседник не обратил на это абсолютно никакого внимания. – Я с тобой разговариваю! Юджин…

Последнее слово прозвучало тихо и как-то просяще. Худощавый и бледный подросток, склонившийся над рюкзаком с вещами, замер, а потом спокойно поинтересовался у механика:

- Сколько раз генератор ломался за последний год?

- Юджин…

- Восемнадцать. – Парень выпрямился, посмотрел в глаза собеседнику, и повторил. – Восемнадцать, Стьюби. И если полетит центральный клапан, мы ничего не сможем сделать, потому что ремонтировать его уже бессмысленно, а заменить нечем. Весь Четырнадцатый район погрузится во тьму.

- Но это не повод отправляться на поверхность! – В отчаянии вскричал механик, но Юджин ничего не ответил, лишь вздохнул, закинув на плечо рюкзак, и вышел из генераторной.


Меня зовут Юджин Кейл. Я представитель шестого поколения детей, выросших под землёй и никогда не видевших солнечного света. Не то, что бы этот факт меня удручал. Я видел его – на фотографиях и в кинофильмах. Оно всегда там есть, солнце, и та огромная пустота, в которой оно висит. Эти картины не вызывают у меня восхищения, как у некоторых, скорее – некоторый дискомфорт. Я бы не хотел, чтобы надо мной было так много… пустоты.

Я вырос в подземном городе У-12, вернее – в том, что от него осталось. Когда-то это было гигантское многоуровневое сооружение, состоявшее из трёх десятков самостоятельных сегментов или, как их принято тут называть, районов. В нескольких из них случился обвал, три самых нижних – затопило. Остальное сделали болезни, развившиеся у людей под землёй, и которые никто не умел лечить, так что сейчас от всего города остался один только Четырнадцатый район, куда стеклись жители других блоков.

Надеюсь, Стьюби прикроет меня перед матерью. Если она узнает, куда я отправился, то сойдёт с ума. В прямом смысле. Мой старший брат два года назад поднимался на поверхность - время от времени у нас появляются такие безумцы, любопытство которых идёт впереди здравого смысла. Кевин увидел солнце и сошёл с ума. Он бредил им, бредил светом, уговаривал всех подняться наверх. В итоге, он решил вовсе уйти из города, один. Мать хотела его остановить и заперла его в комнате. Кевин кричал, бился об стены, задыхался, а потом – поджог свою комнату…

Да, ей не стоит знать, куда я пошёл, пусть даже у меня нет иного выбора.

По задумке создателей нашего города, У-12 должен был быть лишь временным убежищем для людей на период глобальных природных катаклизмов, бушевавших на поверхности, но выросшие под землёй поколения не спешат покидать это место, медленно разрушаемое временем и коррозией. Его каменные стены и ржавые балки внушают им больше доверия, чем бескрайний простор поверхности. Но безвозвратно устаревшее оборудование то и дело выходит из строя и, чаще всего, не подлежит починке. Мы со Стьюби облазили заброшенные районы города и разобрали на запчасти всё, что только можно было разобрать, но даже этого уже не достаточно. А если накроется центральный генератор, весь Четырнадцатый район останется без света и с минимальным количеством кислорода. В городе для него запчастей уже нет, но У-12 не единственный подземный комплекс, который был построен людьми…


Подъёмник, с диким скрежетом механизма, который смазывали ещё в прошлом веке, медленно двигался вверх по шахте. Тусклая лампочка периодически мигала, когда кабина преодолевала очередной уровень. Юджин старался на неё не смотреть, и вертел в руках защитные очки. Его глаза, так же, как кожа и волосы, были очень бледного оттенка. Ещё несколько поколений, и жители У-12 окончательно станут альбиносами. В его рюкзаке прятались инструменты, еда и несколько ветхих карт, на которых, если верить старикам, изображены входы в другие подземные города, хотя он совсем не умел их читать.

Юджин отсчитывал метры, оставшиеся кабине до поверхности, и пытался унять внезапную дрожь во всём теле. Он сотни раз видел солнце на снимках, и помнил крики брата, когда того заперли в комнате, чтобы тот не смог уйти. Юджин снова и снова вызывал в памяти старые фотографии, подготавливая самого себя к тому, что ждёт его на поверхности, но всё равно боялся увидеть нечто столь ужасное (или прекрасное), что лишит разума и его самого.

Кабина подъёмника покачнулась и замерла. Юджин нацепил защитные очки, застегнул потрёпанную куртку, поправил рюкзак и дрожащей рукой потянулся к рычагу, открывающему двери…