Солнечный свет. Возвращение

Тяжёлые створки с грохотом сомкнулись. Кабина дёрнулась и медленно поползла вниз.


…Солнечный свет. Ослепительный жгучий поток, льющийся откуда-то сверху…


Тяжёлый рюкзак с глухим стуком опустился на пол, звякнув уложенными в него запчастями. Неужели здесь всегда было так темно?


…Трава, колючая и жёсткая в конце лета, колет сквозь старые армейские штаны. Все ноги - в микроскопических царапинах…


Кабина трясётся и скрежещет. Холодно, шершавый металл вытягивает из тела остатки принесённого тепла.


…Крупные, с горошину, капли, от которых вздрагивает всё тело. Единицы, десятки, сотни… тысячи тысяч. Бьют по телу до боли, пока кожа не начинает неметь от холода…


Тусклая оранжевая лампочка мигает, отмеряя уровни. Всё ниже и ниже, темней и темней… всё дальше и дальше от света.


…Мириады звёзд в бездонной черноте, пробирающей до озноба, держат взгляд и не дают его отвести…


Подъёмник тряханул кабину и, лязгнув напоследок шестернями, остановился. Глубоко вздохнув, Юджин открыл глаза и нажал на рычаг, открывающий двери. Узкий коридор вёл прямо в генераторный отсек, шаги гулко отдавались в полумраке.

Дверь генераторной… Странно смотреть на неё с этой стороны. Хочется оглянуться через плечо на подъёмник в другом конце коридора, но Юджин этого не делает.

Ещё один глубокий вдох. Он толкает тяжёлую дверь, входит в маленькое помещение - минутное молчание и крик:

- Юджин! Чёрт побери! Живой!!! Шестерня мне в суп! Шестые сутки, а ты живой и здоровый! – Налетевший на него Стьюби, прижал подростка к себе, продолжая бессвязно радоваться его возвращению. Юджин терпеливо ждал, когда тот успокоится, по опыту зная, что остановить этот словесный поток невозможно. Наконец, старый механик отпустил его и, сияя, спросил. – Ну как?

- Вот. - Юджин спустил с плеч тяжёлый рюкзак, и присев возле него, начал вытаскивать наружу запчасти. – В двух днях пути отсюда есть такой же комплекс, как наш У-12, только уже заброшенный. Он находится на возвышенности и вокруг него, судя по всему, почти нет грунтовых вод, поэтому все механизмы там в куда лучшем состоянии, нежели здесь. Я принёс всё, что только вместилось в рюкзак, но чтобы отремонтировать всё, что у нас барахлит, туда придётся наведаться ещё пару раз. Кое-что я просто не смогу унести один…

Стьюби рассматривал принесённые Юджином запчасти и почти не слушал, о чём тот говорит. Кажется он уже забыл, откуда тот только что вернулся. Выгрузив всё из рюкзака, Юджин оставил механика наедине с железками и тихо вышел из генераторной.

Дома его ждала мать, ещё более бледная и нервная, чем обычно.

- Ты был… - У неё перехватило дыхание, и она, не договорив, опустилась на стул, глядя на него, расширенными от ужаса глазами.

- Да. – Отрицать это было бы глупо, его внешний вид говорил сам за себя. Руки и ноги в мелких царапинках и укусах насекомых, кожа покраснела от солнечного ожога. – Так было нужно. И если будет необходимо, я сделаю это ещё раз.

Она впилась взглядом в его лицо, пытаясь найти в нём признаки начинающегося безумия.

- Я не сошёл с ума, - вздохнул Юджин, - но очень устал. – Он прошёл мимо неё в свою комнату и закрыл за собой дверь. Бесполезно пытаться что-то объяснить ей сейчас, сначала она должна успокоиться…


Юджин сел на кровать и отбросил пустой рюкзак в сторону. В ушах тихо шумело, дышать было тяжело. Здесь, внизу, слишком мало кислорода. Если закрыть глаза, то кажется, что это шумит ветер, но ветра под землёй не бывает.

На прикроватном столике стоит фотография – они вместе с Кевином в одном из заброшенных отсеков У-12. Юджин не любил смотреть на неё после смерти брата, но убрать фотографию совсем не поднималась рука…

Нет, он не будет, как Кевин, уговаривать всех немедленно подняться на поверхность. Такую глупость он не совершит. Вместо этого он будет сам уходить туда снова и снова, за запчастями и инструментами, благо, в У-12 достаточно жизненно важных механизмов нуждающихся в починке, а заодно –  прихватывать с собой то одного, то двух человек, чтобы они помогли дотащить детали. Против такой постановки вопроса никто не сможет возразить, и его самого не назовут сумасшедшим. Может, со временем, даже его мать свыкнется с этим вылазками…

Юджин бросил взгляд на дверь, он был уверен, что она стоит сейчас прямо за ней, и пытается услышать, что происходит в комнате. Она не поймёт. Это поколение ему уже не вытащить, придётся с этим смириться - они не увидят солнце, даже если будут смотреть на него в упор, только начнут бояться его ещё сильней.

Но дети всегда намного бесстрашней своих родителей, и если у него всё получится, то совсем скоро они будут слушать рассказы о поверхности не от прабабок, которые родились и выросли под землёй, а от тех, кто совсем недавно там был. Да, они будут бояться поверхности, но, вместе с тем – будут страстно мечтать увидеть её своими глазами. Он сам покажет её им.

И, быть может, через десять, двадцать, тридцать (или даже сорок) лет он увидит людей, которые живут там, где они и должны жить…