Все пропало

Все пропало. Милые авторы, милые писатели - классики, все пропало. Ваша аккуратная, методичная, медленная работа над моим сознанием оказалась напрасной. Жизнь переломила через колено. Жизнь отравила сладкий сироп, вливающийся в мои уши. Я все знаю. Я все теперь знаю. Знаю, что такое почувствовать падение от осознания своего нарциссизма, от мысли, что ты такой любимый всеми персонаж, оказался всего лишь куском мяса, «шкурой», как сейчас модно выражаться. К тебе испытывают нежность, конечно, взмахни еще раз темными ресницами и улыбнись, улыбайся! Так ты нравишься больше! тебе дарят подарки, обнимают, целуют- приподнимись повыше на задних лапках, исполняй чужие желания, покоряйся, продли истому во взгляде, делай глубже вдохи, чтобы грудь вздымалась чаще… Не убегай и не скрывайся, не вызывай раздражение, кому какое дело, что ты сворачиваешься в свой кокон, ты должна, повторяю, должна , говорить, шутить, семенить легкими шажками, ты же не хочешь потерять чье-то расположение. Почему отводишь взгляд, почему отворачиваешься?! Вздерни подбородок, но не слишком высоко, держи лицо прямо и смотри прямо в глаза, но не дерзко, не вызывающе, а с телячьей невинностью, выпирающей добротой….
В моем голосе нет ненависти, нет даже злобы, есть просто тупая, ноющая боль. Она в голове, она в пояснице, она в груди. Лопата могильщика старательно закидывает землей гроб с тупыми мечтами принцессы из сказок. Я думала, что могу стать чем-то большим, чем-то значительным. Я думала, что смогу не только биться в бесконечных истериках, плакать, размазывая слезы по щекам, бессвязно бормотать, бормотать и бормотать, что «все меня бросили». Я так отчаянно нуждаюсь в своей семье, в словах утешения. В том, чтобы меня гладили по голове и шептали, что любят меня, любят… Обычно я смеюсь над этим. Над такими слабыми людьми. Зло и саркастически  высмеиваю этих сломавшихся, не умеющих наслаждаться жизнью, вдыхать запахи свободы и жадно пить соки жизни. А сейчас..сейчас я причислена к этим униженным, стоящим на коленях людям. И  такая безнадежность исходит от нас. Потому что мы - серая, безликая, сливающаяся с асфальтом и стенами, масса. Масса безмолвствует. Масса не может роптать. Масса невидима. Ее можно случайно задеть каблуком, портфелем, случайно бросить в ее сторону окурок или плевок.
Простите.
За всё простите.