Глава 2

— Протяни палец, находящийся рядом с маленьким. Нет, рядом с другим маленьким. Это будет не больно, — обещает мужчина и лжет.

        Едва на порозовевшей коже появляется капелька алой крови, как палец горит от боли. Она слабо вскрикивает и смотрит на него с явным укором.

         — Что? — смеется тот, увидев это, и прикладывает к пальцу ватку, смоченную антисептиком. — Как укус комарика. Даже дети малые не боятся.

           Она моргает.

           — Ты не помнишь, кто такие комары? — хмурится врач, и та едва различимо мотает головой.

           Второй раз девушка очнулась в том же помещении, но вокруг нее уже бегали люди. Тот злосчастный прибор снова пищал, к счастью, уже не так противно. Ее тут же спросили о самочувствии, раздели, приложили к груди холодный кругляш с проводом, запихнули под мышку ледяную продолговатую стекляшку с какими-то делениями и пересадили с кресло на колесиках. Лишь по пути она вспомнила, что это коляска для инвалидов, однако кто такие инвалиды, она понятия не имела.

           В коридорах больше никого не было, зато со стен на нее глазели плакаты и фотографии людей в таких же белых и бирюзовых халатах и лампочки, не менее яркие, чем первая. В новом помещении стояло уже две кушетки, а на столе высилась гора из бумаг. На полках громоздились непонятные, пугающие приборы и колбы с кровью, на приоткрытом окне колыхались жалюзи. Мужчина тут же посветил ей в глаза фонариком, проверил чувствительность мышц и сделал ей рентген. Она хотя и сломала голову, но так и не вспомнила, что это.

        Все время девушка отвечала на вопросы и высказывала просьбы жестами, кивками и выразительными взглядами. Язык внутри нее казался то ватным, то каменным, но и в том, и в том случаях отказывался подчиняться. Да и говорить она не знала что, слова на ум категорично отказывались приходить и казались знакомыми, лишь когда их произносили другие.

         Мужчина, догадавшись об этом, посоветовал ей молчать. Мол, не надо трамировать психику и спешить с освоением. Когда время придет, и она будет готова, язык сам покорится ей. Как время может «ходить», и почему вместо пищи будут «готовить» ее, а также о каком освоении шла речь, она не осознавала, но отчаянно желала узнать, что такое психика.

            — Ну, смотри, — потер руки мужчина и хмыкнул.

           Она моргнула во второй раз, ей нравилось их считать. Девушка совершенно не поняла, зачем ей смотреть, если она должна слушать, но решила оставить это объяснение на потом.

           — Комары, — продолжал тот, не замечая растерянности пациентки и не подозревая о ее причине, — такие летающие насекомые, которые питаются человеческой кровью. А насекомые, в свою очередь, — крохотные животные, отличающиеся своим биохимическим строением от нас.

            Осы. Пчелы. Мухи. Оводы. Жуки. Бабочки. Стрекозы. Поток информации полился в нее свирепо и рьяно, точно июньский ливень.

           — Надеюсь, с этим разобрались, — улыбнулся мужчина и, встав, хлопнул себя по брюкам.

            Она так и не поняла, для чего он это сделал. Сидя, как гипсовое изваяние, статуя, значение которой она тоже вспомнила, девушка не догадывалась о существовании движений и зачем они нужны.

            — Думаю, самое время подкрепиться, — предложил тот, и живот пациентки заурчал.

            Она смущенно опустила взгляд и стала малиновой, словно пластилин. Доктор вновь рассмеялся и, развернув ее кресло, выкатил его в коридор.

          Она глядела на стены, углы, линии потолков, формы предметов и пыталась отыскать их в своей памяти. Когда они подъехали к столовой, все оставалось на той же точке, с которой и начиналось. Автоматические двери-купе разъехались в сторону, и девушка изумленно уставилась на них.

            — Электричество, — добродушно фыркнул мужчина. — Чудеса инновации.

           Она смаковала новое слово, точно шоколад, и собственное сравнение пронзило ее, как грозовая молния. Ей вспомнилась коричневая плитка, обернутая в серебристую шуршащую фольгу и пеструю цветную обертку, и горечь во рту сменилась сладким привкусом. Ликование и радость вспыхнули в ней.

            Внутри было шумно. Боковая стена переливалась абстрактной выкладкой из ярких, разноцветных треугольников, квадратов, шестиугольников, кругов и звезд. За квадратными столиками, раскиданными по помещению, сидели люди. Они ели, принимали лекарства, общались и смеялись. На многих, как и на девушке, была одета пижама. В окошке, встроенным в противоположную стену, выглядывали два повора. Мужчина подвез ее к одному из пустых столиков возле окна и отправился к стеллажам с подносами.

            Вертя в своих пальцах кончик голубой хлопковой сорочки, она глянула за окно. Там, перед стеной кедров, сосен и пихт, в ряд стояли вишневые, черные, аметистовые, серые и золотистые роботы. Автомобили, колыхнулось слово в мозгу девушки. Она посмотрела на таблички с цифрами, висящие спереди, на зеркала, поблескивающие под солнечными лучами и кузовы, которые были лишь у некоторых. Почему? И для чего они?

            Мужчина поставил на поднос две керамические пиалы и два стеклянных стакана, положил рядом пару столовых ложек и прошел к окошку. Он подождал несколько минуток, обменялся горсткой слов с одним из поваров, усмехнулся, покачал головой, словно самому себе, и вернулся к своей пациентке. Она выжидающе глядела на него, боясь потеряться в море неизвестных лиц.

            — Плохо проходит социализация? — подмигнул ей мужчина, присев напротив.

            Девушка даже не моргнула, настолько ее всю свело от чего-то незнакомого. Страх. Он был густым, липким и вязким, как кисель, который сейчас был налит в ее стакане. Кажется, до этого она терпеть не могла кисель. До этого...

            — Что ж, пора нам познакомиться, — приподнял уголки губ мужчина. — Мы теперь с тобой много времени проведем вместе, надеюсь, хорошего и полезного, ведь я твой врач.

          Он увидел взгляд своей пациентки и виновато кашлянул в кулак. Девушка заметила на его безымянном пальце массивное кольцо с каким-то драгоценным камнем, но не успела разглядеть, когда мужчина опустил руку под стол. Почему-то она была уверена, что вспомнит название этого камня.

            — Врачами называют тех, кто лечит других людей от болезней. Одни работают с травмами, другие — с инфекцией, иные — с глазами, зубами, ушами. Я вот, например, провожу реабилитацию, помогаю своим подопечным вернуться в мир.

           Она поджала губы и впилась ногтями в ладонь так, что на белоснежной коже остались красные отпечатки в виде полумесяцев. Ей показалось слово «вернуться» странным, неестественным, чужим, неправильным, неверным. Оно подразумевало, что девушка уже была в этом мире, а она этого совсем не чувствовала.

            — Это такая профессия. Ты же знаешь другие профессии? Учителя, художники, музыканты, судьи.

           Та слегка кивнула, и мужчина расслабленно выдохнул. Он начинал думать, что у него все получится.

            — Итак, рад познакомиться, юная леди. Меня зовут Елистратов Даниил Данильевич.

            Девушка моргнула. А как ее зовут? И что ответить? И кто такие леди?..